Принцип данного стиля переговоров:  «вы  сделаете для нас это, а мы сделаем для вас то». Происходит обмен уступками, в результате кото­рого вы в чем-то проигрываете, чтобы хоть в чем-то выиграть. Уступка используется  как средство преодолеть со­противление оппонента и до­биться от него того, что вам нужно.

         Торговый стиль, с одной стороны, предполагает отста- j ивание своих интересов и вы- | жимание уступок оппонента, как это делается в жестком

 

стиле, а с другой — допускает ради достижения согласия, подобно мягкому стилю, удовлетворение каких-то ин­тересов оппонента за счет уменьшения своих требова­ний. Вместе с тем он сущест­венно отличается от обоих указанных стилей.

Когда Остап Бендер по­требовал от Корейко миллион в обмен на папку с «компро­матом», это было сделано в форме ультиматума. Когда же ему понадобилось выманить у Эллочки-людоедки желан­ный стул, никакого ультима­тума он ей предъявить не мог. Но. встав на путь перегово­ров в торговом стиле. Остап предложил Эллочке взамен стула позолоченное чайное ситечко и тем склонил ее от­дать стул по доброй воле. В обоих случаях Остапа со­вершенно не заботило, как будут складываться его даль­нейшие отношения с оппо­нентами.

Таким образом, жесткий стиль принуждает оппонента выполнить то, что от него

требуется, тогда как торговый стиль позволяет добиться от оппонента добровольного со­гласия на то же самое. Но торговый стиль, в отличие от мягкого, нацелен не на нала­живание добрых отношений с оппонентом, а на достиже­ние своей выгоды.

Торговый стиль широко ^; применяется для разрешения конфликтов самого различ­ного рода. Правда, он маю уместен в отношениях между j близкими, любящими друг друга людьми. Чаще всего он | используется там, где обе сто­роны заинтересованы в сов-I местном решении какого-то спорного вопроса, но не мо-! гут достичь его, если не со-i гласятся в чем-то отступить от своих первоначальных по­зиций. Поэтому приходится I идти на компромисс, кото-\ рый хотя и не полностью, но | все же в большей или мень-! шей степени устраивает обе | конфликтующие стороны. \ Нередко они не слишком до-! вольны таким компромис-I сом, однако соглашаются на

 

го. поскольку иначе было [ еще хуже.

К примеру, при сокраще-[и штатов учреждения необ-димо было уволить одну из ух лаборанток. Было трудно шить, какую из них: у каж-й имелись основания на-аивать на том, чтобы ее ое-вили на работе. Вспыхнул 1нфликт. в который втяну-[сь сотрудники. Некоторые них стати на сторону од-)й, а некоторые поддержи -ли другую. В конце концов, ло закончилось компро-‘1Ссом: обе лаборантки были ;тавлены в штате на ггол-авки каждая. Это, разуме-ся, ущемляло их интересы. ) за неимением лучшего бы->, по крайней мере, признано | коллективе как справедли->е решение, в котором обе ш пострадали в равной мере.

Позиционный торг. В тор­том стиле обычно ведутся ;реговоры в области рыноч-ых отношений. Когда воз-икает спор о цене и других | :ловиях купли-продажи това-1, каждая сторона хочет за­точить коммерческую сдел-у с наибольшей выгодой для I :бя. Но так как обе заипте-гсованы в том, чтобы сделка ! эстоялась, им приходится эглашаться на меньшую вы-эду, чем хотелось бы, чтобы е сорвать сделку и вообще е лишиться выгоды. Типич-ая тактика переговоров в одобной ситуации — пози- | ионный торг.

Особенностью позицион-:ого торга является то, что в ;ем спор ведется по поводу i анятьгх оппонентами пози- | [ий. Обычно эти позиции |

обусловливаются строго оп­ределенным набором параме­тров: цена, вид товара, объем сделки в натуральном и де­нежном выражении, срок по­ставки, срок оплаты и т.д. Каждый отстаивает свою по­зицию, стремясь сбить оппо­нента с его позиции. Причем их позиции могут постепенно меняться, но речь все время идет об одном и том же набо­ре параметров, изменению подвергается лишь их вели­чина.

Иначе говоря, изменения позиций носят лишь количе­ственный характер, а в каче­ственном отношении, т.е. по составу самого набора обсуж­даемых параметров, позиции остаются неизменными.

Типичный пример пози­ционного торга — перегово­ры Остапа Бендера с монте­ром «Театра Колумба» о том. чтобы тот выкрал и продал ему находящиеся в театре стулья.

Торг здесь идет по поводу двух условий: цена стульев и предоплата. По первому во­просу Остапу удалось, изме­нив свою начальную пози­цию на 10 рублей, добиться, чтобы монтер отошел от своей начальной позиции на 30 руб­лей. Но по второму вопросу монтер, чувствуя, что баланс сил на его стороне, стоял на своей позиции твердо, и Ос­тапу пришлось отступить. Недаром Остап с самого на­чала понял, что монтер — «великий дока».

Планирование позиционного торга. В обыденной жизни позиционный торг с боль­шим или меньшим искусст-

вом умеет вести люоая до­машняя хозяйка, покупаю­щая на базаре продукты. При этом она. отправляясь за по­купками, так или иначе зара­нее планирует, что купить и по какой примерно цене. Тем более необходимы предвари­тельная подготовка и плани­рование позиционного торга в серьезных коммерческих делах, экономических или по­литических спорах и столк­новениях.

Чтобы эффективно вести торговые переговоры, до их начала нужно:

• во-первых, определить свои потребности, ради кото­рых вы идете на переговоры. Эти потребности полезно ранжировать по степени важ­ности. Скажем, при оптовых закупках можно выделить в числе параметров, на кото­рые следует обратить внима­ние, качество товара, его це­ну, срок оплаты, объем заку­паемой партии. В одних слу­чаях среди этих параметров приоритетным является вы­сокое качество, в других — низкая цена, в третьих — бо­лее растянутый срок оплаты или возможность взять товары в кредит. Ориентируясь на при­оритетный параметр, можно снизить требования в отно­шении других параметров;

• во-вторых, важно до вступления в переговоры изу­чить ситуацию, на фоне кото­рой они будут происходить. В коммерческих отношениях требуется основательное зна­комство с рыночной конъ­юнктурой, в политических стычках — знание расстанов­ки сил, степени поддержки

 

х

 

электоратом различных пар­тий и общественных движе­ний и пр. Без этого можно крупно ошибиться в опреде­лении точки отказа и точки желаемого результата и ока­заться марионеткой в руках ловкого оппонента:

• в-третьих, целесооб­разно собрать побольше ин­формации о другой стороне. В частности, большое значе­ние имеет информация, поз­воляющая понять потребнос­ти оппонента и предугадать, как он их ранжирует. Знание приоритетов, которыми он будет руководствоваться, по­может найти наиболее опти­мальные средства воздейст­вия на него.

Предварительная подго­товка к позиционному торгу включает:

1. Определение потребно­стей, которые должны быть удовлетворены в процессе пе­реговоров, с учетом сложив­шейся к моменту их начала ситуации, конъюнктуры и т.д.. расстановка приорите­тов, обоснование целесооб­разности вступления в пере­говоры.

2. Выяснение проблем, трудностей, препятствий, с которыми можно столкнуть­ся в ходе переговоров. Здесь надо оценить свои ресурсы и возможности и с их помощью добиться удовлетворения своих потребностей, а также потребности и ресурсы ваше­го будущего оппонента, его возможности противодейст­вовать реализации ваших на­мерений.

Решив две предыдущие за­дачи, необходимо на основа-

нии   полученных   выводов продумать последствия, ко­торые будут иметь место, ее- . ли переговоры не состоятся, будут сорваны или -окончат­ся безрезультатно. Это чрез­вычайно важный элемент подготовки к переговорам. Дело в том, что психологиче­ски бывает трудно отказаться от заключения сделки, кото­рая удовлетворяет какие-то ваши потребности, даже если вы чувствуете, что не получи­те в результате нее все, что вам хотелось. Позиционный | торг затягивает вас в игру, ко­торую кажется неразумным не довести до логического конца. И чем дольше длится торг, тем меньше хочется пре­кращать его, не достигнув никакого результата, раз уж потрачено на него столько времени и сит. Нередко воз­никает даже беспокойство, что провал переговоров будет чуть ли не катастрофой. Это может привести вас к заклю­чению совершенно невыгод­ного договора. Поэтому, го­товясь к переговорам,следует заранее представить, что ожи­дает вас в том случае, когда они зайдут в тупик и точка согласия не будет найдена.

Целесообразно перед на­чатом торга обдумать альтер­нативы: что бы вы делали, ес­ли бы отказались от него? Что вы будете делать, если он окончится неудачей? Если, как это было описано выше, вы собираетесь купить авто­мобиль, то будет не лишним : предварительно определить альтернативы такой покупки: | если сделать ее не удастся, что будет? В конце концов.

ведь ничего страшного не про­изойдет. Предположим, авто­мобиль нужен вам для пере­движений по городу. Но, мо­жет быть, денег, сэкономлен-ных в результате отказа от его покупки, надолго хватит вам на оплату регулярных еже­дневных поездок на такси, и это будет даже более удобно для вас, так как избавит от трудностей вождения, обслу­живания, ремонта собствен­ного автомобиля. А если вы владелец автомобиля, желаю­щий его продать, то каковы ваши альтернативы на тот случай, когда продажа поче­му-либо не состоится? Воз­можно, что попытки найти лучший ответ на этот вопрос позволят вам обнаружить, что вы. сохранив за собою ав­томобиль еще на некоторое время, ничего не проиграете или даже в чем-то выиграете.

3. Сравнивая имеющиеся у вас альтернативы с предло­жениями, которые могут быть вам сделаны в позици­онном торге, вы получаете возможность определить точ­ку отказа. Чем лучше ваши альтернативы, тем сильнее ваша позиция на перегово­рах. Знание имеющихся в ва­шем распоряжении альтерна­тив на случай провала перего­воров дает вам защиту от при-

i нятия невыгодных для вас со­глашений.

4. Следующий шаг в про­цессе подготовки к позици­онному торгу — установить наилучший вариант решения ваших проблем. Это позволя-

; ет наметить цели, к которым вы будете стремиться, и об-I шее направление ваших уси-

лии в предстоящих перего ворах. Но в попытках до стичь самого лучшего ре зультата, необходимо счи таться с реальными условия­ми, которые ограничивают шансы на это. Внеся поправ­ки, учитывающие ситуацию и конъюнктуру, вы получае­те точку желаемого результа­та. Она должна быть доста­точно разумной и обо-сно-ванной.

Проделав всю эту предва­рительную работу, можно | приступать к составлению программы  позиционного . торга. Обычно точка желае­мого результата кладется в основу исходного предложе­ния, с которого вы начинаете : позиционный торг. Затем оп­ределяется последнее пред­ложение, при непринятии которого оппонентом вы пре­рвете переговоры с ним. Как правило, оно соответствует точке отказа.

После этого продумывает-ся   серия   промежуточных предложений,   содержащих i какие-то уступки по сравне­нию с первоначальными по­зициями. В промежуточных предложениях, с одной сто­роны, должны учитываться ваши приоритеты (от каких | исходных требований вы мо­жете отказаться и в какой по­следовательности это делать). I Так, в примере с покупкой ^: автомобиля вы можете ре­шить, что ради более низкой цены допустимо отказаться от наличия радиолы или со­гласиться купить автомобиль со   сроком   эксплуатации большим, чем первоначально I намеченные 5 лет. С другой

стороны, следует принимать во внимание возможные за­просы и встречные предло­жения оппонента, чтобы ид­ти лишь на миннмхтьные для вас. но важные хпя него ус­тупки.

Наконец, полезно иметь в \ запасе резервное предложе- | ние — предпоследнее ваше предложение, оставляющее вам лишь небольшой резерв для последней уступки, на которую вы можете пойти лишь в самом крайнем слу­чае. Если оппонент отвергнет его. то целесообразно поду­мать, стоит ли делать ему ва- | ше последнее предложение: например, в коммерческом торге часто в таких случаях лучше прервать переговоры с другой стороной, чтобы по- I пытаться совершить сделку с другим контрагентом, кото­рый, возможно, не потребует ! от вас столь значительных ус­тупок.

Разумеется, при осуществ­лении позиционного торга на самом деле почти всегда при- ] ходится в чем-то отступать от заранее намеченной про-граммы. Скажем, если ваша точка отказа при покупке ав­томобиля — 5000 долларов, а вам предлагается машина, удовлетворяющая всем ва­шим главным требованиям, но по цене 5050 долларов, то | вряд ли разумно из-за такого сравнительно небольшого пре­вышения намеченного преде­ла платы отказываться от по­купки. Но наличие проду­манной программы придаст | вам уверенность и позволит провести торг более эффек­тивно.

Приемы позиционного торга.

Отмеченное выше сходство торгового стиля переговоров с жестким и мягким стилями позволяет использовать в нем практически все применяе­мые приемы и уловки. При выборе их, однако, надо поду­мать о том, что жесткие при­емы, возможно, позволят вам добиться большей выгоды, но за счет ухудшения отношений с оппонентом, а мягкие же со­хранят добрые отношения с ним, но, весьма вероятно, за­ведут вас слишком дазеко в сторону уступок. Кроме того, к торговому стилю обычно об­ращаются там, где ни один оппонент не имеет достаточ­ного перевеса в силах. Поэтому приходится рассчитывать глав­ным образом на убеждение оппонента, а не на насильст­венное принуждение его к со­гласию с вами.

Чаше всего в позицион­ном торге преимущество ока­зывается на стороне того, кто имеет достаточно привлека­тельные альтернативы, чтобы не идти на серьезные отступ­ления от своей начальной по­зиции (исходного предложе­ния), а также того, кто прояв­ляет больше упорства и хит­рости. Важную роль играет также владение информацией о положении дел партнера, о его планах и намерениях.

К специфическим при­емам и уловкам позиционно­го торга относятся маневры, связанные с выбором форм подачи и дозированием фигу­рирующей в переговорах ин­формации.

Тактика сокрытия и от­крытия информации. Один из

—

 

вопросов, которые приходит­ся решать по ходу позицион­ного торга. — в какой мере нужно информировать оппо­нента о своих замыслах и планах. Вы не обязаны от­крывать их ему. Но, может быть, для достижения лучших для вас результатов это стоит сделать?

Как правило, участники позиционного торга предпо­читают не объявлять друг другу свои точки отказа. Что вполне разумно, так как оппонент, зная интервал ва­ших возможностей, будет всеми силами стремиться «прижать» вас к его границе, не боясь, что вы откажетесь от переговоров. Однако ино­гда, если вы заинтересованы в успехе торга и чувствуете, что ваш оппонент рассчиты­вает получить от вас уступки, выходящие за пределы ваших возможностей, лучше от­крыть ему ваше истинное по­ложение и сразу четко указать на вашу точку отказа.

Открывать или скрывать ваши альтернативы от оппо­нента? Это также зависит от обстоятельств, и в первую очередь — от вашей оценки хода его мыслей. Если аль­тернативы хороши (допус­тим, в соседней комнате вас уже ждет конкурент вашего оппонента), то в ваших ин­тересах сообщить о них оп­поненту. Тем более это стоит сделать, если он. как вам ка­жется, полагает, что у вас хо­рошей альтернативы нет. Но когда ваша лучшая атьтерна-тива переговорному согла­шению хуже, чем он думает, раскрыть ее — значит скорее

ослаонть. чем укрепить вашу позицию.

Разведка. Часто именно с нее оппоненты и начинают процесс переговоров. Они де­лают пробные ходы в виде на­меков, невзначай брошенных замечаний, разнообразных предложений, высказывае­мых в качестве возможных вариантов решения подлежа­щих обсуждению проблем. Это «пробные шары», кото­рые пускаются для того, что­бы оценить реакцию оппо­нента на них и тем самым вы­ведать слабые места в его по­зициях.

Игра промежуточными предложениями. Предъявляя промежуточные преатожения в искусно подобранной по­следовательности, можно на­править внимание оппонента в выгодную для вас сторону. Вы можете, например, замас­кировать ваши приоритеты и тем самым не допустить, что­бы он экеплуатироваз их (скажем, заметив вашу осо­бую заинтересованность в ка­ком-то качестве товара, ис­под ьзоват это для взвинчива­ния цены на него).

Рассказывают, что одна японская фирма некогда ве­ла переговоры с советской стороной о закупках рыбы. В ходе переговоров японцы настаивали главным образом на большом объеме закупок, уверяя, что качество рыбы их не интересует, поскольку она пойдет на производство удо­брений. В результате было заключено соглашение, в ко­тором советская сторона обязалась поставить боль­шую партию дешевой низко-

сортной рыбы. Сделка каза­лась ей очень выгодной. Но она была еще более выгод­ной для японской фирмы, которую на самом деле рыба вообще не заботила (и ее ни на что кроме удобрений и не собирались пускать): глав­ное, что интересовало фир­му. — дубовые бочки, в кото­рых рыба должна была по­ставляться.

Имитация мягкого стшя. В ходе позиционного торга ваш оппонент может изобра­жать уступчивость, доброже­лательность, добросердеч­ность, тогда как на самом деле за этим кроется весьма жесткое намерение получить от вас большие уступки. Он лишь имитирует мягкий стиль переговоров. Такая имита­ция — не более чем манипу-лятивная уловка, с помощью которой усыпляется ваша бдительность. В деловых пе­реговорах назойливая демон­страция ничем не обоснован­ной, но пылкой симпатии к вам, ради которой оппонент ни с того ни с сего готов идти навстречу вашим предложе­ниям, редко бывает искрен­ней. Она должна лишь увели­чивать внимательность, с ко­торой проверяются и оцени­ваются предложения оппо­нента.

СОТРУДНИЧЕСКИЙ СТИЛЬ. МЕТОД ПРИНЦИПИАЛЬНЫХ ПЕРЕГОВОРОВ

Сотрудничать — значит действовать вместе, прини­мать участие в общем деле. Если в ситуации конфликта

 

удается повести разговор в сотрудническом стиле, то это означает, что конфликтую­щие стороны начинают сов­местно работать над общим делом — решением тех про­блем, которые оказались в их зоне разногласий. Уже сам этот факт создает условия, делающие возможным до­стичь согласия и успешно разрешить конфликт.

Однако сделать так, чтобы люди, находящиеся в кон­фликтных отношениях, ста- ¹ ли в процессе переговоров \ сотрудничать в поиске спо­собов решения спорных во­просов. — задача непростая. Она облегчается, если стро­ить переговоры в духе со­трудничества стремятся обе стороны, и значительно за­трудняется, когда этого же­лает лишь одна сторона, а другая противится. Тем не ме- ; нее как в первом, так и во I втором случае сторона, из­бравшая сотруднический стиль переговоров, может склонить к такому стилю и другую сторону. Существует | специальная методика, по­могающая достичь этого, — метод принципиальных пе­реговоров, разработанный группой гарвардских ученых под руководством Фишера и Юри.

Метод принципиальных переговоров, по словам его разработчиков, «состоит в том, чтобы решать проблемы на основе их качественных ! свойств, т.е. исходя из сути I дела, а не торговаться по по­воду того, на что может пойти или нет каждая из сторон. Метод предполагает, что вы

стремитесь найти взаимную выгоду там, где только воз­можно, а там, где ваши инте­ресы не совпадают, следует настаивать на таком результа­те, который был бы обосно­ван какими-то справедливы­ми нормами независимо от воли каждой из сторон.

Метод принципиальных переговоров означает жест­кий подход к рассмотрению существа дела, но предусмат­ривает мягкий подход к отно­шениям между участниками переговоров. Он не прибегает к трюкам и не использует фактор положения. Принци­пиальные переговоры пока­зывают, как достичь того, что вам полагается по праву, и ос­таться при этом в рамках при­личий. Данный метод дает вам возможность быть спра­ведливым, одновременно пре­дохраняя от тех. кто мог бы воспользоваться вашей чест­ностью».

Основные правила принци­пиальных переговоров. В ме­тоде принципиальных пере­говоров центральное место \ занимают четыре понятия: люди, интересы, варианты, критерии. Этими понятия­ми обусловливаются базо­вые элементы переговорно­го процесса, обращение к iкоторым должно осуществ­ляться в соответствии с оп­ределенными рекомендаци- | ями. Метод сводится к четы­рем  основным  правилам, | каждое из которых относит­ся к одному из названных | базовых элементов.

• Люди. Отделите челове- ! ка от проблемы — обсуждайте | проблемы, а не друг друга.

• Интересы. Сосредоточь­тесь на интересах, а не на по­зициях.

• Варианты. Изобретайте взаимовыгодные варианты.

• Критерии. Настаивайте на использовании объектив­ных критериев.

Первое правило: отделите человека от проблемы. Само собой разумеется, что перего­воры между конфликтующи­ми сторонами устраиваются для того, чтобы решать про­блемы, ставшие предметом разногласий. Однако участ­ники переговоров — живые люди. Они отстаивают свои подходы к обсуждаемым про­блемам, эмоционально реа­гируют на слова собеседни­ков, переживают свои удачи и неудачи, расстраиваются, оби­жаются, негодуют, возмуща­ются… Таким образом, в про­цесс решения проблем впле­тается «человеческий фак­тор». В переговорах не только решаются проблемы — в них устанавливаются контакты между конфликтующими сто­ронами, происходит лично­стное взаимодействие между ними. «Человеческий фак­тор» может содействовать или препятствовать успеху переговоров.

В условиях конфликта возникает тенденция перено­сить недовольство позицией оппонента на личность само­го оппонента. Создается ил­люзия «плохого человека». Вследствие этого в ходе пере­говоров часто «переходят на личности» и вместо того, что­бы обсуждать проблемы, на­чинают обсуждать личные качества друг друга: обмени-

ваются колкостями, бросают друг другу упреки, обвине­ния, оскорбления и угрозы. В результате проблемы, ради решения которых устраива­лись переговоры, остаются в стороне, а переговоры пре­вращаются в перебранку.

Будьте тверды, говоря о проблеме, но мягки с людь­ми. Обвинять других — самое легкое дело, особенно тогда, когда действительно есть за что. Однако даже обоснован­ные обвинения обычно мало­продуктивны. Они заставля­ют вашего оппонента занять оборонительную позицию и защищаться тем крепче, чем сильнее ваше нападение. Возлагая вину на оппонента, вы прочно увязываете его с проблемой, которую надо ре­шить, и это затрудняет ее ре­шение. В такой обстановке любое ваше замечание по су­ществу проблемы может вос­приниматься другой сторо­ной как личный выпад.

Метод принципиальных переговоров требует отделять разговор о проблемах от раз­говора о людях. Если ваш оп­понент этого не делает, не нужно вдаваться с ним в полемику о ваших и его лич­ных качествах, а вернуть дис­куссию к существу дела.

Согласно методу принци­пиальных переговоров следу­ет избрать иной вариант, ко­торый выглядит примерно так: «Иван Иванович, давай­те не будем сейчас говорить обо мне. У нас с вами сейчас одна общая задача: есть ли возможность снять недоволь­ство рабочих уровнем зар­платы и избежать забастовки?

Я беседовал с нашим главбу­хом, у меня есть некоторые расчеты…».

Конечно, вас могут раз­дражать какие-то черты ха­рактера оппонента. Но как бы ни желали вы изменить его характер, это вам едва ли удастся сделать. Ваша крити­ка его личных качеств и по­пытки заняться его перевос­питанием скорее приведут лишь к обострению отноше­ний.

К. счастью, чтобы разре­шать конфликтные вопросы, совсем не обязательно изме­нять личность оппонента. Более того, лучше постарать­ся понять его переживания и образ мыслей. Быть может, надо помочь ему избавиться от каких-то предубеждений и напрасных опасений. А мо­жет, целесообразно дать ему возможность эмоциональной разрядки: пусть «выпустит пар», освободится от напря­жения. Или нужно как-то от­корректировать ваши собст­венные эмоциональные реак­ции на его поведение в пере­говорах.

В любом случае вместо то­го, чтобы заниматься крити­кой и обвинениями, лучше предложить оппоненту сов­местно с вами разбираться с проблемой.

Хуже всего, когда налицо личная взаимная неприязнь конфликтующих сторон, как это случается в межличност­ных конфликтах. Здесь всту­пить на путь сотруднических переговоров мешает то, что от­делить обсуждение проблемы от обсуждения людей очень трудно. Но и в указанном

случае возможно вести разго­вор не о претензиях к харак­теру друг друга, а о правилах поведения, которых обе сто­роны будут придерживаться в отношении друг друга.

Второе правило: сосредо­точьтесь на интересах, а не на позициях. Чтобы понять смысл данного правила, надо разо­браться, чем отличаются ин­тересы от позиций. Позиции — заявляемые конфликтующи­ми сторонами требования или желания, которые они хотели бы удовлетворить при решении спорных вопросов. Интересы — это мотивы, по­буждающие конфликтующие стороны занять те или иные позиции. Ваша позиция есть то, о чем вы приняли реше­ние. Интерес же есть то. что заставило вас принять реше­ние. Интересы лежат в основе позиций. Позиции более или менее отчетливо и открыто формулируются конфликту­ющими сторонами, тогда как каждая из них даже свои соб­ственные интересы далеко не всегда ясно осознает, не говоря уже об интересах друтой стороны.

В ходе конфликта обычно весь сыр-бор разгорается во­круг позиций, а интересы яв­ляются подлинными движу­щими силами, действующи­ми молчаливо и незаметно на фоне шума и гама из-за пози­ций.

Итак, оказывается, что споршики стали отстаивать свои позиции, чтобы удовле­творить свои интересы. Заня­тые ими позиции — лишь средство для удовлетворения их интересов. Очевидно, что

позиции спорщиков несо­вместимы: окно не может быть одновременно и откры­тым, и закрытым. Если вести переговоры на уровне пози­ций, то достичь такого реше­ния, которое полностью удов­летворило бы обоих спорщи­ков, невозможно, и ничего не остается, кроме как либо решить вопрос силой в поль­зу одной из сторон, либо пой­ти на компромисс, которым обе стороны будут не слиш­ком довольны. Но следует пе­ревести спор на уровень ин­тересов. А можно ли совмес­тить эти интересы? Можно! Как — вопрос изобретатель­ности и сообразительности.

Часто согласовать интере­сы конфликтующих сторон удается лучше, чем согласо­вать их позиции. Во-первых, потому, что обычно сущест­вует несколько разных пози­ций, выражающих один и тот же интерес. Стремясь к удов­летворению какого-то своего интереса, человек занимает одну из них. Отстаивая ее, он перестает искать друтие воз­можные позиции, с которых данный интерес тоже может быть удовлетворен. Во-вто­рых, у человека интересов го­раздо больше, чем те, кото­рые выражаются в занятой им j позиции. Полярность пози­ций вовсе не означает, что все интересы конфликтующих лиц противоположны (хотя в пылу борьбы им вполне мо­жет это показаться). Некото­рые их интересы могут нахо­диться в противоречии, но наряду с ними всегда есть и общие, и просто разные ин­тересы.

Например, когда покупа­тель и продавец вступают в позиционный торг. у них есть противоположные интересы — купить подешевле и продать подороже, но. кроме того, су­ществуют и общие интересы — оба участника заинтересова­ны в заключении сделки, и просто разные — покупателя интересует товар, а продавца — деньги. И тут именно нали­чие разных интересов и поз­воляет им договориться.

Разглядеть за позициями интересы — значит проло­жить дорогу к соглашению. Как это сделать? Задайте себе вопрос, почему вы заняли данную позицию. Поставьте себя на место оппонента и за­дайтесь таким же вопросом относительно его позиции. Можно и прямо спросить его об этом. Помните, что у него, как и у вас, есть множество интересов. Объясните ему свои и скажите, как вы пони­маете его интересы. А затем вместе с ним решайте изобре­тательскую задачу: что нужно сделать, чтобы наилучшим образом удовлетворить и ва­ши, и его интересы. Тогда пе­реговоры станут диалогом партнеров, которые исходят не из представления «мы про­тив друг друга», а из мысли «мы вместе против проблемы».

Третье правило: изобре­тайте взаимовыгодные вари­анты. Это правило сущест­венно отличает принципи­альные переговоры от пози­ционного торга. При позици­онном торге участники пере­говоров стремятся искать ре­шение спорной проблемы в интервале между их позиция-

ми. Поле поиска с самого на­чала ограничено данным ин­тервалом. Сближая позиции, переговорщики постепенно сужают его. пока оно не стя­нется в одну точку — точку согласия. В отличие от этого, правило принципиальных пе­реговоров ориентирует участ­ников действовать противо­положным образом — расши­рять поля поиска возможных способов разрешения кон­фликта. Если в позиционном торге ищется одно-единст-? венное решение, с которым согласятся обе стороны, то в принципиальных перегово­рах предполагается, что надо изобретать разнообразные ва­рианты решения, чтобы за­тем из них совместно выбрать какой-то один, который обе стороны сочтут наиболее ! подходящим.

Нередко люди опасаются I предлагать оппоненту в про­цессе переговоров какие-то «чшдостаточно продуманные или кажущиеся не слишком для них выгодными вариан­ты, боясь, что это ослабит их позиции: ведь оппонент мо­жет с ходу ухватиться за то, что предложено, и добиться преимущества. Чтобы избе-I жать такой западни, следует I отделять изобретение и пред-! ложение вариантов от приня­тия окончательного решения. ! Надо дать понять оппоненту, что вы просто хотите вместе с ним обсудить разные воз­можности решения пробле­мы, прежде чем остановиться на одном из них, и что ему | не нужно воспринимать лю-iбой изобретаемый вами вари-I ант решения как максимум

того, что вы хотите, и как ва­ше обязательство выполнить его. Предлагая оппоненту ряд разнообразных вариан­тов, вы можете выяснить его предпочтения и учесть его интересы.

В изобретении разнооб­разных вариантов и нахожде­нии наилучшего из них мо­жет быть полезна помощь третьей стороны — посредни­ка (медиатора). Одной из эф­фективных процедур, с помо­щью которой медиатор содей­ствует достижению обоюдо­выгодного разрешения кон­фликта, является метод «од­ного текста». Он заключается в том. что посредник, исходя из интересов конфликтую­щих сторон, составляет про­ект соглашения, а затем об­суждает его с каждой из сто­рон и вносит в него предла­гаемые ими поправки. В ре­зультате создается новый ва­риант проекта, который опять уточняется с учетом пожела­ний обеих сторон. Это мо­жет повторяться несколько раз. пока, наконец, не по­явится вариант, устраиваю­щий обе стороны.

Четвертое правило: наста­ивайте на использовании объ­ективных критериев. Как вы­брать из различных вариан­тов решения спорного вопроса наилучший’.’ Ведь даже тогда, когда найлен, как вам кажет­ся, вариант, удовлетворяю­щий интересы оппонента, тот может отказываться от него, утверждая, что он плох, и продолжать упрямо настаи­вать на своей позиции. Чтобы выйти из подобного положе­ния, необходимо иметь объ-

ективные критерии оценки предлагаемых решений. Эти критерии должны призна­ваться обеими конфликтую­щими сторонами. Если обе они оценивают решения по одним и тем же критериям, то появляется возможность прийти к одинаковому мне­нию о том, какое решение считать наилучшим.

Надо договариваться о критериях, на основании ко­торых будет выбираться оп­тимальное решение, до рас­смотрения различных вари­антов решения. Критерии не должны зависеть от жела­ний одной из конфликтую­щих сторон, они должны быть законными, справедли­выми и практичными.

В зависимости от сущест­ва разногласий в качестве та­ких критериев могут исполь­зоваться, например, средняя рыночная цена, традиция, экспертная оценка, профес­сиональная норма, научный расчет и т.п.

Так. в межгосударствен­ных переговорах об уточне­нии границы легче достиг­нуть согласия, если стороны сначала примут условие, что граница должна проводиться с учетом особенности рельефа местности. Тогда варианты, где граница проходит по ре­ке, будут обеими сторонами оцениваться как более пред­почтительные, чем. скажем, пограничная линия на 333 см восточнее реки.

Нередко удается вырабо­тать такую процедуру урегу­лирования разногласий, ко­торую обе стороны сочтут справедливым   основанием

хтя решения спорного вопро­са. Например, существует старинная притча о том, как двое делят между собою пи­рог: один режет, а другой вы­бирает себе кусок. Принцип этой процедуры состоит в том. чтобы стороны догово­рились об условиях дальней­ших действий, прежде чем они определят, кто какую роль в данных действиях бу­дет играть.

Установка на использова­ние объективных критериев для оценки принимаемых в переговорах решений не оз­начает, что надо настаивать на принятии именно того критерия, который выдви­нули вы. Могут существо­вать и другие достаточно приемлемые критерии. Ведя переговоры, можно по пред­ложениям, которые делает оппонент, установить исполь­зуемые им критерии. И часто они оказываются пригодны­ми для того, чтобы с их по­мощью показать преимуще­ство ваших предложений.

В переговорах о продаже квартиры вы можете сказать покупателю: «Вы хотите вы­сокую цену, а я — низкую. Но давайте обдумаем, какова бу­дет справедливая цена». При подобной постановке задачи вы побуждаете оппонента, несмотря на противополож­ность ваших интересов, ре­шать вместе с вами одну об­щую задачу — определить справедливую цену. Предпо­ложим, он ссылается на то, что его знакомый купил ана­логичную квартиру в доме на соседней улице за ту же цену, которую он предлагает вам.

 

 «Хорошо, — можете отве­тить вы. — Значит, ваш под­ход таков: критерием спра­ведливой цены является це­на, по которой продаются подобные квартиры в этом районе города, не так ли? Но тогда скажите, когда ваш знакомый приобрел свою квартиру? Полгода назад? Теперь давайте учтем ин­фляцию».

Не следует поддаваться давлению оппонента, если он отказывается принять какие-либо объективные принци­пы, на которых должно осно­вываться соглашение, и без всяких аргументов настаива­ет на своей позиции. Метод принципиальных перегово­ров не работает в такой ситу­ации. Условием его примени­мости является согласие обе­их сторон руководствоваться : здравым смыслом и прислу­шиваться к разумным дово-дам. Если же другая сторона I застыла на своей позиции и, не выдвигая убедительных оснований, проявляет бес­смысленное упрямство в ее отстаивании, то вести с ней переговоры в стиле сотрудни- | чества невозможно.

Собеседники    говорят, не слыша друг друга. Если j бы они хотели согласия, то для этого им достаточно бы- { ло бы только чуть повнима- I тельнее отнестись к словам I оппонента. Но они лишь по­вторяют одно и то же, не про­являя никакого желания ра­зумно разрешить разногла­сия. Конечно, в подобных I случаях пытаться обращать­ся к методу принципиаль- | ных переговоров не имеет \

смысла. Лучше вообще отка­заться вести переговоры в этом духе, ибо они не ведут к гашению конфликта — они. наоборот, нацелены на то. чтобы обострить его.

ОРГАНИЗАЦИЯ ПЕРЕГОВОРОВ. ИНИЦИАТИВА И УПРАВЛЕНИЕ

вповседневной практике переговоры между кон­фликтующими сторонами часто возникают случайно и протекают «самотеком». Од­нако чем сложнее и значи­тельнее конфликт, тем мень­ше можно рассчитывать на то, что он будет успешно урегулирован в результате какой-то случайной встречи конфликтующих сторон, са­мо собой начавшегося диа­лога между ними и невзна­чай найденного пути к миру. Гораздо больше шансов на эффективное разрешение конфликта дает продуман­ная организация перегово­ров.

ПЕРЕГОВОРАМИ МОЖНО И НУЖНО УПРАВЛЯТЬ

Правда, едва ли конфлик­тующие стороны станут доб­ровольно признавать за кем-то одним из них право в про­цессе переговоров верховен­ствовать и командовать. Тем не менее фактически кто-то из них берет на себя инициа­тиву в организации перегово­ров (первым призывает дру­гую сторону к вступлению в переговоры, проявляет боль-

шую активность в их прове­дении, в составлении догово­ра и пр.). На разных этапах переговорного процесса ини­циатива может переходить из рук в руки. Может воз­никнуть и борьба за иници­ативу (или за то, чтобы пе­реложить ее на другого). Но если оба конфликтующих лица инициативы не прояв­ляют, то. значит, перегово­ры им обоим не очень нуж­ны и в достижении какой-то договоренности друг с дру­гом никто из них не заинте­ресован.

Стремление во что бы то ни стало захватить инициати­ву и управлять ходом перего­воров характерно для того, кто хочет вести их в жестком стиле. В других случаях про­являть упорство в этом стрем­лении малооправданно. Если вас устраивает инициатива оппонента, то лучше всего поддерживать ее. Но когда она используется им для дав­ления на вас и ущемления ваших интересов, вам необ­ходимо противодействовать этому, а при жестком стиле переговоров или в остром конфликте — попытаться пе­рехватить инициативу (на­пример, путем «срыва сцена­рия»). Если вы заинтересова­ны в достижении согласия, то взять на себя инициативу в управлении переговорным процессом надо и тогда, ког­да оппонент ведет себя вяло и пассивно (быть может, из-за слабой мотивации или неве­рия в успех переговоров, а может, и просто из-за неуме­ния или особенностей своего характера).

Управление и организация имеют целью упорядочение переговорного процесса, обес­печение условий, делающих его более эффективным. Вся­кая инициатива в данном на­правлении заслуживает под­держки независимо от того, исходит ли она от вас пли от вашего оппонента. Если обе стороны руководствуются одинаковыми представлени­ями о том. какова должна быть разумная организация переговоров, то это создает обстановку, способствующую достижению согласия и по существу обсуждаемых про­блем. Р. Дарендорф к основ­ным предпосылкам разумной организации переговоров от­носит признание за каждой из конфликтующих сторон права на выдвижение своих требований (независимо от правильности) и принятие обеими сторонами общих норм и правил, по которым строится вся переговорная процедура. Д. Дэна предлага­ет четырехшаговую схему ор­ганизации переговоров:

• Шаг 1. Найдите время для беседы.

• Шаг 2. Подготовьте ус­ловия.

• Шаг 3. Обсудите про­блему.

• Шаг 4. Заключите до­говор.

Как в этой схеме, так и в других вариантах описания организации переговорного процесса выделяются две важнейшие организацион­ные задачи: подготовка пере­говоров и управление их хо­дом.

ПОДГОТОВКА ПЕРЕГОВОРОВ

Выше уже отмеч&пось. что при подготовке к перегово­рам нужно уяснить замыслы свои и своего оппонента. В зависимости от этого вы ре­шаете вопрос, стоит ли начи­нать переговоры и в каком стиле их вести. Если инициа­тором переговоров являетесь вы. то вам согласно схеме Дэна, в которой задаче под­готовки к переговорам посвя­щены первые два шага из че­тырех, надо позаботиться о том, чтобы другая сторона со­гласилась встретиться с вами, а также договориться с нею о времени, месте и условиях проведения переговоров. До­говариваясь об этом, вы тем самым уже начинаете перего­ворный процесс.

Следовательно, перего­ворный процесс начинается не с обсуждения разногласий, а с обсуждения процедуры совместной работы. Догово­риться о встрече и процедуре ее проведения — это уже доб­рый знак: первые шаги к со­гласию сделаны.

Но что делать, если другая сторона на ваше предложе-I ние о переговорах ответит от­казом? Прежде всего надо по-: думать о том, почему она от­казывается. Причины могут быть различными.

Во-первых, отказ может ! быть лишь маневром, с по­мощью которого хотят про­верить серьезность ваших намерений   решить   кон-! фликт или усилить свои по­зиции на предстоящих пере-| говорах.

Во-вторых, отказ может иметь категорический харак­тер и быть связан с тем, что другая сторона не верит в ус­пех переговоров, или не же­лает никаких изменений сло­жившейся ситуации, или рас­считывает на изменение ее в свою пользу в результате от­кладывания переговоров на более поздний срок, или предполагает разрешить кон­фликт не путем переговоров, а иными, например, насиль­ственными методами.

Можно попытаться непо­средственно или через треть­их лиц спросить другую сто­рону о причинах отказа и об­судить их с нею. Не исключе­но, что достаточно будет при­нять какое-то соглашение о предварительных условиях переговоров, после чего со­гласие на них будет получено. Если же это не приведет к ус­пеху, то остается либо рас­прощаться (по крайней мере, на какое-то время) с идеей переговоров, либо обратиться к каким-то добавочным сред­ствам их подготовки, способ­ным воздействовать на дру­гую сторону и склонить ее к согласию на них.

К подобным средствам от­носятся действия, которые изменяют конфликтную си­туацию таким образом, чтобы у друтой стороны возникли стимулы, подталкивающие ее к переговорам.

ДЕМОНСТРАЦИЯ СИЛЫ

Наиболее часто с целью | заставить противника всту-

пить в переговоры практику­ется демонстрация силы, вы­ражающая угрозу ее приме­нения для разрешения кон­фликта. Такая демонстрация силы обычно сопровождается объявлением ультиматума или предшествует ему и служит для другой стороны преду­преждением, которое должно побудить ее не доводить дело до ультимативных мер. На­пример, в острых конфликт­ных ситуациях, возникающих в межгосударственных отно­шениях, нередко одна из сто­рон проводит демонстратив­ные военные маневры у гра­ниц другой стороны, враж­дебные митинги около ее по­сольств, шумную кампанию в средствах массовой инфор­мации с недвусмысленными угрозами. Одновременно или после этого другой стороне направляются резкие дипло­матические послания, а когда и они не достигают пели, ей предъявляется ультиматум с перечислением требований и указанием санкций за их невыполнение.

Разумеется, подготовка пе- I реговоров с помощью дейст­вий такого рода способна сломить сопротивление укло­няющейся от них стороны и заставить ее приступить к пе­реговорному процессу только с позиций силы. В случае, j когда конфликтующие сторо­ны примерно равны по силе и не идут на переговоры из-за недоверия друг к другу, можно воспользоваться методикой ПОИР, специально предназ­наченной для такой ситуа­ции.

МЕТОДИКА ПОИР

Разработанная Ч. Освудом* методика ПОИР («Постепен­ные и обоюдные инициативы по разрядке напряженнос­ти») была применена для смягчения ряда международ­ных конфликтов и показала свою практическую эффек­тивность.

Суть ее состоит в том, что одна из сторон делает добро­вольно и в одностороннем порядке некоторые отступле­ния от своей первоначальной позиции, не накладывая на другую сторону никаких обя­зательств. Этим она демонст­рирует искренность своих на­мерений урегулировать раз­ногласия с помощью перегово­ров и показывает, что готова на уступки и желает устано­вить взаимодоверие в отно­шениях с другой стороной. Если последняя тоже хочет встать на путь переговоров, она предпринимает анало­гичные ответные действия. Так повторяется до тех пор, пока в результате последова­тельных взаимных уступок не создастся атмосфера, рас­полагающая к тому, чтобы сесть за стол переговоров.

В настоящее время мето­дика ПОИР с успехом ис­пользуется в практике между­народной дипломатии как средство подготовки почвы хля проведения переговорно­го процесса и заключения до­говоров о взаимных обяза­тельствах.

* Мчйерс Д. Социальная пси­хология. СПб., 2003.

УПРАВЛЕНИЕ

ПЕРЕГОВОРНЫМ

ПРОЦЕССОМ

Первое, в чем надо удосто­вериться. — это то. что ваш оппонент обладает надлежа­щими полномочиями для ре­шения спорных вопросов. Иначе переговоры могут ока­заться пустой тратой време­ни. Важно, чтобы встречи за столом переговоров не про­ходили впопыхах и не преры­вались какими-то внешними обстоятельствами (телефон­ными звонками, приходом посторонних и т.п.).

В переговорах по разре­шению бытовых, служеб­ных, деловых проблем в сфе­ре бизнеса нередко прихо­дится решать вопрос, на ка­кой территории проводить встречу.

Если переговоры органи­зуются на вашей террито­рии, то вам. как говорится, родные стены помогают.

Проведение же встречи на территории оппонента в какой-то мере похоже на футбольный матч на стадионе другой команды. Вы оказы­ваетесь в незнакомой среде, и, если она враждебна, это создает для вас психологиче­ский дискомфорт. Но есть и некоторые положительные моменты: вы составляете впечатление об обстановке в стане оппонента; вы можете в случае затруднений со­слаться на необходимость прервать встречу для полу­чения добавочной информа­ции из своего офиса, тогда как ваш оппонент лишен та­кой возможности; вы имеете

I

 

 

шанс, если это потребуется, обратиться к начальству над вашим оппонентом. Есть свои негативные и позитив­ные моменты и во встрече на нейтральной территории. Для создания дружествен­ной атмосферы на перегово­рах иногда прибегают к ор­ганизации встречи в нефор­мальной обстановке(напри­мер, выезд на природу).

СТИЛИСТИКА ПЕРЕГОВОРОВ

Стиль переговоров выби­рается с учетом баланса сил, степени напряженности от­ношений между конфликту­ющими сторонами, содержа­ния их претензий друг к дру­гу, замыслов и целей, которые они преследуют. Каждый уча­стник переговоров начинает их в том стиле, на который он предварительно настроился. Однако нет никакой необхо­димости в течение всего пе­реговорного процесса при­держиваться одного-едпнет-венного. заранее избранного стиля. Нередко на практике оппоненты меняют свою так­тику, прибегают к приемам, соответствующим разным пе-реговорным стилям.

Надо уметь вести перего­воры в разных стилях, пере- I ходя от одного из них к друго­му в зависимости от обстоя­тельств. Избранные оппо­нентами стили могут соче­таться различным образом. С большим или меньшим ус­пехом переговорный процесс может идти тогда, когда оба его участника одновременно

используют один и тот же стиль — мягкий, торговый или сотруднический (но не жесткий). Перемена стиля в большой степени обуслов­ливается реакцией на стиль оппонента и нередко про­исходит из-за того, что он не дает вам возможности про­должать переговорный про­цесс в избранном вами стиле. Так что вам приходится либо сменить его. либо отказаться от дальнейшего ведения пере­говоров.

В одних случаях обе сторо­ны начинают переговоры в жестком стиле, но затем убеждаются в его неэффек­тивности и переходят к тор­говому стилю. В других слу­чаях один приступает к пере­говорам в мягком стиле, но обнаруживает, что другой же­стко требует от него все боль­ших и больших уступок, и это заставляет начавшего с мяг­кого подхода тоже перейти к более жесткой тактике.

Бывает, что попытка одно­го вести переговоры в торго­вом стиле наталкивается на жесткий стиль другого и торг становится уже невозможен. Вместе с тем часто перегово­ры, сохраняя внешнюю фор­му позиционного торга, на самом деле превращаются в беспорядочную смесь разно­образных стилей, тактичес­ких приемов и уловок. Наи­более благоприятно перего­ворный процесс складывает­ся, когда оба его участника настроены на мягкий или со­труднический стиль. Тогда этот стиль переговоров может сохраняться неизменным от j начала до конца переговоров

и вести к успешному завер­шению конфликта.

ВСЕГДА ЛИ ГОВОРИТЬ ПРАВДУ?

Говорить правду мы обязаны только тем, кто имеет право требовать ее от нас.

Галейран

Обман — одно из самых худших средств ведения пере­говоров. Но, к сожалению, он часто входит в арсенал такти­ческих средств, особенно при переговорах в жестком и тор­говом стиле. Поэтому не сто­ит полностью доверять тому, кто ведет переговоры с вами в данных стилях. Если у вас нет достаточных оснований дове­рять вашему оппоненту — не доверяйте ему. Это не зна­чит, что вы должны называть его лжецом. Просто надо ста­раться проверять его утверж­дения и предусматривать га­рантии выполнения его обе­щаний. Но если вы убеди­лись, что он вас обманывает, то вы. в свою очередь, тоже можете ответить ему тем же.

Честные переговоры вовсе не требуют абсолютной от­кровенности. Совсем не обя­зательно информировать оп­понента о всех своих планах и замыслах. Существуют, на­пример, коммерческие тай­ны, которые вы не имеете права раскрывать, если это не обусловлено сущностью обсуждаемых проблем. В Кон­ституции США записано, что нельзя принуждать никого 1 свидетельствовать против са-I мого себя. Если ваш оппо-

нент проявляет неумеренное любопытство, вы имеете пра­во уклониться от ответа на I его чересчур далеко идущие вопросы, а если он упорно ! настаивает на них, то и со­лгать. Ложь является в таком } случае реализацией вашего \ законного права на защиту j себя от посягательств на вашу личную жизнь (или права на сохранение    коммерческой | тайны, интеллектуальной соб- ! ственности и т.д.)- Тот, кто | задает вопросы, которые он не имеет права задавать, не должен рассчитывать на правдивые ответы.

БЛЕФ

В   переговорах   нередко прибегают к блефу — обману противника, созданию у него впечатления, что баланс сил для него очень невыгоден, и поэтому силового столкнове­ния он должен избегать во что бы то ни стало. Но блеф — отчаянная мера. Это азартная авантюра, в которой риск по­терпеть фиаско очень велик. К тому же эффект блефа кратковременен. Обычно на блеф можно решиться только тогда, когда «противник уже на следующем ходу должен принять ответственное реше­ние,   от  которого  зависит судьба азартного замысла».

Для эффективного приме­нения блефа требуется нали­чие определенных предпосы­лок. При этом важной пред­посылкой является предвари­тельное «приучение» против­ника к тому, что ваши риско­ванные действия и заявления оправдываются.  Если он.

неоднократно проверяя пред­принимавшиеся вами риско- | ванные акции, убеждался в их | обоснованности, то он посте- ? пенно начинает доверять ва­шим словам и некритически ^: подходить к анализу ситуа­ции, в которой вы блефуете.

«В шахматной печати об- i суждался якобы гипнотичес- i кий характер игры Э. Л аскера, М. Таля и других мастеров, ко­торым в ряде случаев удавался необоснованный риск. Объяс­нение их успехов, в частности, состоит в том. они умели «приучать» противников до- | верять их рискованным дейст­виям, а затем тонко находили момент для блефа».

Но все же, за исключением случаев крайней необходимо­сти, блеф оказывается мало-оправдапным. А при перего­ворах в мягком и сотрудничес­ком стилях он недопустим.

ДОСТИЖЕНИЕ ДОГОВОРЕННОСТИ

Результатом успешных пе­реговоров является достиже­ние договоренности между конфликтующими сторона­ми. В переговорах по поводу семейных, соседских, быто­вых конфликтов она носит устный характер. Однако до­говоренность об урегулиро­вании конфликтов в сфере деловых и социальных отно­шений, как правило, должна оформляться в виде письмен-

; ного договора (это иногда по­лезно и в случае бытовых, се­мейных и других конфлик-

| тов). Практика показывает, что  нежелание  составить

письменный договор или недостаточно внимательное отношение к его составлению часто служит источником недоразумений, порождающих новые конфликты. К сожале­нию, многие люди недооце­нивают важность четкого письменного оформления достигнутой договоренности («Зачем писать какие-то бу­маги, если мы уже договори­лись?»). Это весьма характер­но для российских традиций. Нередко — особенно люди, бывшие до возникновения конфликта между ними в приятельских отношениях, -пренебрегают «крючкотвор­ством» и «бьют по рукам» или празднуют конец ссоры сов­местной выпивкой. А через некоторое время конфликт разгорается с новой силой.

Условия достигнутой дого­воренности должны форму­лироваться конкретно и ясно, с точным указанием сроков и критериев опенки их соблю­дения. В договоре нужно пре­дусматривать не только обяза­тельства сторон, но и послед­ствия или санкции, которые влечет за собой невыполне­ние этих обязательств.

В основе всей организа­ции переговоров, начиная с их подготовки и кончая под­писанием договора, так же как и в их содержательном плане, решающую роль долж­ны играть не эмоции и при­хоти, а разум. Чем более ра­зумно ведут себя люди в пере­говорном процессе, тем выше вероятность того, что их ре­зультатом станет взаимовы­годная и прочная договорен­ность.

За последние несколько лет значи­тельное число российских компаний стали публичными, разместив свои ак­ции преимущественно на зарубежных и частично — на отечественных фондо­вых площадках. Этому предшествова­ла активная подготовительная работа, которая потребовала введения новой корпоративной системы управления на базе регулярной отчетности и от-

 

крытости. Вместе с тем приход в от­расль новых «добросовестных» собс­твенников, способных вести бизнес по новым цивилизованным правилам, об­щепринятым в мировом сообществе, еще не означает, что отечественные компании в полной мере соответству­ют тем стандартам управления, кото­рые доминируют в развитых странах. Это связано в первую очередь со спе­цификой приватизации в стране, что привело к доминированию олигархи­ческих групп, не стремящихся к про­зрачности ведения бизнеса.

Проведение российскими компани­ями IPO было обусловлено такими це­лями, как получение собственниками дополнительной прибыли и вхождение в систему мирохозяйственных связей глобальной экономики. Необходи­мость роста капитализации в жесткой конкурентной среде потребовала при­менения финансовых инструментов, принятых в мире. В результате отечес­твенные корпорации появились на ми­ровых фондовых площадках. Рыночная оценка российских компаний не явля­ется самоцелью акционеров, а служит задачам дальнейшего развития и роста. Это наглядно проявляется в процессах слияний и поглощений, которые после­довали за проведением IPO.

Первичное размещение позволило компаниям вести переговоры на языке существующих рыночных отношений. Российские корпорации получили в свое распоряжение инструментарий, который позволил им плавно встра­иваться в существующий мировой экономический правопорядок. Таким образом, глобальная инвестиционная сеть транснациональных корпора­ций, сложившаяся к началу XXI века и представленная преимущественно развитыми экономиками, столкнулась с конкуренцией со стороны быстро растущих стран.

С ростом цен на энергоресурсы и ме­таллы меняется характер прямых иност­ранных инвестиций (далее — ПИИ). До­минировавший выигрыш транснацио­нальных корпораций из развитых стран — экспортеров ПИИ сменился практи­кой участия компаний из развивающих­ся экономик в получении прибыли от финансовых операций. В докладе ЮН-КТАД «Транснациональные корпорации в добывающей и обрабатывающей про­мышленности» отмечается, что объем ПИИ в развивающиеся экономики и

страны с переходной экономикой росли более быстрыми темпами по сравнению с развитым миром. В начале текущего столетия Россия впервые в своей ис­тории заняла 11-е место среди стран -импортеров иностранных инвестиций. Если в 90-е годы XX века отток ПИИ из страны воспринимался как откровенное бегство капитала, то в последнее дяся-тилетие он принимает форму экспансии российских компаний за рубеж.

Отечественные компании претен­дуют стать глобальными игроками, что предполагает взаимовыгодное равно­правное сотрудничество и выход на конечного потребителя. Однако пока еще Россия, как и другие развиваю­щиеся экономики, остается нетто-им-портером ПИИ. Так, в 2006 г. накоп­ленный отток прямых инвестиций из Российкой Федерации составил более $155 млн, а сумма ввезенных капита­лов около $200 млн.

В России до начала XXI века от­сутствовала методология формирова­ния статистической информации по интеграционным сделкам, их видам и направлениям, не была создана инсти­туциональная структура, отвечающая за составление ежегодных и помесяч­ных баз данных по сделкам подобно­го рода. Неполнота открытых статис­тических показателей, отражающих процессы корпоративной интеграции, сдерживала проведение эконометри­ческих исследований в России.

Общемировые стандарты, которые сложились в так называемых странах «золотого миллиарда», т.е. в странах, богатых капиталом и ресурсами, чет­ко проявляются в процессах слияний и поглощений.Исследование интеграци­онных процессов в странах с развитой институциональной средой в значи­тельной степени основывается на эко­нометрических подходах.

I

В качестве важнейших направле­ний эконометрических исследований западных экономистов можно выде­лить:

тестирование гипотезы о волнооб­разном поведении М&А;

исследование динамики макроэко­номических показателей и ее влияния на интенсивность процессов слияний и поглощений;

эмпирическое тестирование моти­вов интеграционных сделок;

влияние слияний компаний на до­ходность их акций, анализ эффекта от слияний компаний на благосостояние акционеров;

моделирование процесса принятия решений антимонопольными органами («административный ресурс»).

Рассмотрим эти направления под­робно.

Тестирование гипотезы о волнооб­разном поведении слияний и погло­щений. Слияния/поглощения компа­ний на протяжении всей своей исто­рии носили волнообразный характер. Особенно отчетливо волны проявля­лись в XX веке. В историческом кон­тексте можно выделить пять наибо­лее выраженных волн в развитии этих

процессов, каждая из которых имеет свои особенности: в 1897-1904 гг.; в 1916-1929 гг.; в 1965-1970 гг.; в 80-х годах; во второй половине 90-х годов.

Волны слияний охватывают прежде всего американский рынок корпора­тивного контроля, поскольку он явля­ется самым активным и совершенным (с финансовой точки зрения) в мире. Все пять волн слияний, происходив­ших на рынке корпоративного конт­роля США, можно разделить на гори­зонтальные волны (пики в 90-х годах XIX века и 20-х годах XX века), конгло-меративную волну (пик в 60-х годах XX века) и смешанные волны (пики в 80-х годах XX века и 90-х годах XX века). В настоящее время исследователи от­мечают начало шестой волны, волны мегаслияний.

В качестве зависимых переменных зарубежными исследователями чаще всего использовались такие показате­ли, как число сделок в год, стоимость всех сделок в год, средний размер сделки. В качестве одной из независи­мых переменных — объем промышлен­ного производства или его индекс (см. табл. 1).

При рассмотрении временного ха­рактера слияний и поглощений боль­шинство эконометрических исследо­ваний подтверждает их волнообраз­ный характер.

Динамика макроэкономических показателей и ее влияние на интен­сивность процессов слияний и пог­лощений. Наиболее доступной ста­тистической базой для проведения эконометрического    моделирования

зарубежных процессов корпоратив­ной интеграции являются открытые данные о макроэкономических пока­зателях и состоянии фондового рын­ка.

Анализ эконометрических моделей зарубежных авторов, исследующих взаимосвязи числа сделок по М&А и основных макроиндикаторов, позво­ляет установить наиболее часто ис­пользуемые регрессоры (табл. 2).

Среди рассматриваемых подхо­дов наиболее оригинальными, на наш взгляд, являются модели Р. Мелихера, С. Бекетти, Т. Янтека и К. Гартрелла.

Согласно Р. Мелихеру ухудшение экономических ожиданий агентов и снижение основных показателей рын­ка капитала влечет за собой спад на рынке корпоративного контроля. Для целей анализа применялись модели ARMA, ARIMA, а также рассчитыва­лась кросс-корреляция параметров.

В качестве основных выводов мож­но отметить следующее.

1. Слияния/поглощения реагиру­ют на активность фондового рынка в предыдущий период, т.е. за повыше­нием активности фондового рынка бу­дет следовать повышение активности слияний/поглощений. Самая сильная зависимость обнаружилась при лаге 1 (коэффициент корреляции 0,33).

2. Квартальные данные свидетель­ствуют о слабой, но значимой зависи­мости активности на рынке корпора­тивного контроля от изменения эконо­мической конъюнктуры: прирост объ­емов промышленного производства отстает от прироста объема слияний.

3. Взаимосвязь между активностью М&А и ставкой доходности по обли­гациям слабее: коэффициент корреля­ции при лаге 1 равен -0,16, т.е. име­ет место отрицательная зависимость между изучаемыми величинами.

4. Движение на рынке М&А и ди­намика цен акций опережают измене­ния в производственной сфере; этот вывод вполне объясним — ведь менед­жеры связывают деятельность своих компаний с ожидаемыми объемами промышленной продукции.

5. Слияния/поглощения также пред­ставляют собой опережающий процесс по сравнению с процессом банкротств. Найденная отрицательная зависимость

указывает на то, что увеличение актив­ности на рынке корпоративного конт­роля приводит к уменьшению числа банкротств в следующий период.

На наш взгляд, достоинством моде­ли Р. Мелихера является учет эффекта запаздывания, т.е. отражение лагов активности процессов М&А на фоне динамики макропоказателей.

С. Бекетти, используя данные по слияниям, проведенным за период с 1960 по 1985 годы, обнаружил, что активность рынка корпоративного контроля США имела положительную корреляцию с ростом капитализации фондового рынка и ростом долговой нагрузки на экономику, а отрицатель­ную — с темпами роста ВНП и номи­нальных процентных ставок в экономи­ке. Отмечается двойственное влияние индикатора, отражающего изменения фондового рынка. С одной стороны, если слияния/поглощения проводятся в короткие сроки, в модели соответс­твующий коэффициент отрицателен. Интерпретация этого явления за­ключается в том, что недооцененные активы мотивируют активность про­цессов М&А. С другой стороны, если процесс заключения сделки продол­жается в течение длительного време­ни, это позволит рынку «разогреться» и поднять котировки данной компа­нии до объявления завершенности сделки. Таким образом, М&А влияют на увеличение цены акций, а потому знак перед коэффициентом, отража­ющим ситуацию на фондовом рынке, должен быть положительным. Анализ, проведенный С. Беккети, подтвержда­ет вторую трактовку взаимосвязи.

Т. Янтек и К. Гартрелл вводят по­литические переменные в объяснение парадигм в корпоративном управлении периода 1953-1976 гг. Утверждается, что деятельность регулирующих орга-

нов оказывает существенное влияние на активность М&А. Кроме включения в модель экономических переменных, таких как темп роста ВНП, ставка про­цента по 91-дневным казначейским векселям, индекс диффузии, рассчи­танный по 500 акциям, годовой темп роста прибылей корпораций, также фиктивной переменной для обособле­ния слияний в 1967-1969 гг., в модель были включены три политические пе­ременные. Подчеркнем, что данные по политическим переменным брались из официальных источников, а не рассчи­тывались авторами самостоятельно.

Оценка эффективности слияний/ поглощений с позиций благососто­яния акционеров является одним из наиболее распространенных направле­ний эконометрического анализа М&А. Учет влияния проводимой сделки на благосостояние акционеров осущест­вляется с помощью котировок акций компаний. В основе большинства мо­делей, оценивающих влияние М&А на благосостояние акционеров, лежит известная финансовая методика, ко­торая носит название «event—study». Основные этапы «event—study» пред­ставлены на рис. 1.

Л, Кт.ёун и Дж. Пинкертон полага­ют, что при наличии у агентов инсай­дерской информации о проведении слияния возможно извлекать более высокую доходность по акциям. Со­гласно их исследованиям за 12 дней до первою публичного объявления о слиянии наблюдается статистически значимое увеличение аномальной до­ходности акций компаний-покупате­лей. 43,3% реакции рынка на слияние компаний происходит за несколько недель до публичного объявления о нем, что говорит о наличии инсайдер­ской информации у участников тор­гов. Оставшаяся часть реакции рынка проявляется в день объявления сделки и после нее.

Г. Джаррелл и А. Паульсен иссле­довали 663 дружественных поглоще­ния за период с 1962 по 1905 гг. Они изучали премии, уплачиваемые акци­онерам поглощаемой компании сверх рыночной цены акции при поглощени­ях (прирост цен акций при объявлении о поглощении). Было обнаружено, что в 60-х годах XX века премии, уплачи­ваемые поглощающими компаниями, :оставляли в среднем 19% стоимос-ги рыночной цены акций, в 1970-х эта цифра достигла 35%, а с 1980 по 1985 гг. средняя премия составляла 30%. За весь рассматриваемый пери­од акции акционеров поглощающих сомпаний в среднем демонстрирова-\и незначительное, но статистически жачимое увеличение на 1-2%.

Дж. Мацусака рассматривал реак­цию фондового рынка на известие о глиянии для волны конгломератных :лияний конца 60-х годов XX века. Зн отмечал, что диверсификация юмпаний положительно и значимо тлияла на котировки акций данных юмпаний, вошедших в выборку, по :ритерию долларовой доходности. В

среднем выигрыш таких компаний со­ставил $ 11 млн. В то же время родс­твенные слияния стоили акционерам компаний-покупателей в среднем $6 млн. Это означает, что горизонталь­ные слияния были мотивированы за­интересованностью менеджеров, а не экономической обоснованностью сделки. Исходя из критерия процен­тной доходности диверсифицирован­ные слияния увеличивали доходность компаний — инициаторов сделки в среднем на 1-2%; а сообщения о свя­занных слияниях никак не повлияли на доходность компаний. По критерию «инвестиционной» доходности ком­пания-покупатель все же выигрыва­ла, но большое значение стандартной ошибки не дает оснований говорить о значительной статистической зависи­мости.

В работах Л. Кьёуна, Дж. Пинкер­тона, Г. Джаррелла, А. Паульсена, Дж. Мацусаки, Р. Розена и многих других, не отраженных в данной статье, моде­лируется эффект от слияний в крат­косрочном периоде. Однако период интеграции приобретенной компании в «материнскую», настройки системы корпоративного управления и другие преобразования занимают не один месяц. Поэтому целесообразно также учитывать и долгосрочное влияние объявления о слиянии на котировки акций и благосостояние акционеров. Например, А. Аграваль, Дж. Джаффе и Г. Манделкер полагают, что слияния негативно влияют на благосостояние акционеров в долгосрочном плане.

А. Аграваль, Дж. Джаффе и Г. Ман­делкер рассмотрели слияния за период 1955-1987 гг. Их выборка состояла из 937 слияний и 227 тендерных предло­жений. В модель были включены две даты, соответствующие объявлению о предстоящем слиянии и о завершении

 

сделки. Принципиальным аспектом анализа этих исследователей является учет размера компании. Все компании, участвовавшие в торгах на площадках NYSE, были сгруппированы по уровню капитализации. Разделив выборку на периоды 60-е годы, 70-е годы, 80-е годы и период 1975-1984 гг., авторы пришли к выводу, что величина CAAR в 50-х, 60-х и 80-х годах XX века от­рицательна, а инвестор терял от 15 до 23% своих вложений. В то же время в 70-х годах CAARоказывался статисти­чески незначимым.

Проведенные исследования вли­яния М&А зарубежных компаний на благосостояние акционеров показы­вают значительную зависимость их результатов от периода исследования. В краткосрочном периоде доходы акционеров поглощающих компаний положительно связаны с решением об интеграции. При этом средняя аномальная доходность различается

для горизонтальных и диверсифици­рованных слияний, при несвязанных слияниях аномальной доходности нет. В долгосрочном периоде слияния ком­паний оказывают негативное влияние на благосостояние акционеров.

В настоящее время методика про­ведения «event—study» устоялась и яв­ляется стандартным инструментом анализа, поэтому в западной литера­туре за последние 7-10 лет появилось большое количество работ с ее приме­нением.

Эмпирическая проверка мотивов слияний была проведена многочис­ленными зарубежными исследова­телями. В качестве независимых пе­ременных многие эконометрические модели этого направления включают темп реального ВНП, финансовое со­стояние компаний. Эконометрические исследования интеграционных сделок этого направления можно разбить на три группы (рис. 2).

 

 

Эконометрическое тестирование всех трех теорий проведено в рабо­тах Е. Берковича и М. Нарайанана, М. Бредли, А. Десаи и Е. Ким. Сущест­венность мотивов инте! рации оценива­лась Е. Берковичем и М. Нарайананом с помощью коэффициента корреляции между выгодами поглощаемой компа­нии и совокупными выгодами. Если бы все сделки были мотивированы синергией/агентскими издержками, то не наблюдалось бы слияний с отрица­тельным/положительным совокупным выигрышем обеих сторон. Однако на практике выгода акционеров погло­щающей компании отрицательна в по­ловине всех случаев, при том что со­вокупная выгода отрицательна в 25% случаев. Е. Беркович и М. Нарайанан обнаружили, что положительный вы­игрыш компании-покупателя наблю-

РЕЗУЛЬТАТЫ ТЕСТИРОВАНИЯ МС

дался в 49,4% случаев, а поглощаемая компания получала положительный выигрыш в 95,8% случаев. Совокуп­ные выгоды имели положительный знак в 76,4% случаев. Таким образом, три четверти всех сделок имеют сине-ргетический мотив. Общие выгоды от поглощения были положительны, и в 63,9% из них выгоды поглощающей компании были положительны. Ре­зультаты тестирования гипотез пред­ставлены в табл. 3.

На наш взгляд, наиболее сильны­ми являются два заключения авторов: преобладающий мотив в сделках по М&А — синергетический, но два дру­гих также присутствуют в сделках, хотя и в меньшей степени; именно те­ория агентских издержек, а не теория «гордыни» объясняет существование сделок, снижающих благосостояние.

 

 

М. Бредли, А. Десаи и Е. Ким, ис­пользуя данные более чем по 236 тендерным предложениям за пери­од 1963-1984 гг., обнаружили, что в среднем стоимость новой корпорации, возникшей в результате слияния, уве­личивается на 7,4%. Средний общий синергетический эффект от каждого слияния составил $117 млн. Исследо­ватели установили, что примерно в по-

ловине всех случаев в благосостоянии акционеров поглощающей компании происходят изменения в худшую сто­рону. Поскольку синергетическая те­ория предполагает, что выгоды акци­онеров компании-покупателя должны быть положительны, авторы пришли к выводу о том, что мотивы «гордыни» и агентских издержек более существен­ны при заключении сделок.

Множество исследований посвя­щено тестированию отдельных теорий слияний и выяснению влияния отде­льных конкретных интеграционных мотивов: уход от налогообложения, повышение прибыли по отношению к собственному акционерному капита­лу, избежание банкротства и др.

А. Аенг, X. Штульц, М. Рене и Р. Уоклинг рассмотрели 209 тендер­ных предложений за период с 1980 по 1986 гг. Для определения инвес­тиционных возможностей корпора­ции-покупателя перед проведением слияния они использовали коэффици­ент Q-Тобина’. Все корпорации-поку­патели, имеющие значение Q меньше единицы перед проведением слияния, наносили значительный вред благо­состоянию своих акционеров, снижая стоимость их акций. При условии, что коэффициент Q является эффектив­ным индикатором корпораций, стра­дающих избытком свободных денеж­ных средств, авторы утверждают, что теория агентских издержек эмпири­чески обоснована.

Р. Брюнер тестирует гипотезу о том, что изменения в структуре капи­тала могут служить мотивом к прове­дению интеграции. Автор использует термин «financialslack», под которым понимается сумма наличных средств и неиспользуемый долговой потенциал. В выборку вошли 75 компаний, осу­ществлявших слияния в 1963-1979 гг.

Р. Брюнер показал, что поглоща­ющие компании имели существенно меньше «financialslack» до сделки, чем компании из контрольной группы. При этом компании-покупатели не стара-

 

ются создать такой потенциал до сдел­ки, заранее. В течение первого года после заключения сделки леверидж таких компаний существенно возрас­тает, a «financialslack» уменьшается по сравнению с контрольной группой компаний. Изменение «financialslack* в последующие годы незначимо, что говорит о непосредственной связи ле-вериджа и слияния. В отношении пог­лощаемых компаний было установле­но, что они имеют значительно более высокие показатели левериджа в бу­дущем, чем контрольная группа и ком­пании-покупатели в таких сделках. Но слияние несет для таких фирм неболь­шое улучшение финансовых показате­лей, так как изменение «financialslack» для поглощаемых компаний до и после слияния незначительно. Как представ­ляется, изменения в структуре капита­ла все же являются больше фактором, нежели мотивом к проведению М&А; тем не менее работа Р. Брюнера пред­ставляет несомненный интерес.

Аналогичные вопросы исследуют­ся в работе А. Еоша и П. Джайна. Их выборка существенно больше, неже­ли у Р. Брюнера, — 239 сделок М&А, проведенных в 1978-1987 гг. Задачей авторов был анализ долгового бреме­ни компании-покупателя. Период вре­мени охватывал пять лет до сделки и пять лет после сделки. В качестве по­казателя, удовлетворяющего задачам исследования, авторы рассчитывали отношение долговой нагрузки к стои­мости компании. Для получения более достоверных данных также строилась контрольная группа компаний, анало­гичных вошедшим в выборку по кри­терию рыночной стоимости. А. Еош и П. Джайн получили значимый эффект влияния слияний на уровень долговой нагрузки компании: он растет в год осуществления слияния и не снижает-

ь

 

 

ся вплоть до третьего года после за­ключения сделки.

Уклонение от банкротства как мотив к интеграции тестировали Р. Шривес и Д. Стивене. Они рас­смотрели выборку из 112 поглощен­ных компаний, параллельно соотнося результаты с выборкой 112 контроль­ных независимых компаний, имеющих ту же стоимость бизнеса и работаю­щих в той же отрасли. На первом эта­пе исследования авторами был рас­считан стандартный Z-коэффициент Альтмана’. Исследование выявило, что в нескольких случаях характерис­тики слившихся компаний совпадали с характеристиками независимых по финансовым параметрам компаний. На основе исследования Р. Шривеса и Д. Стивенса можно заключить, что очень незначительная доля компаний

 

предпочитала поглощать предпри­ятия-банкроты.

Подтверждение гипотезы о том, что несостоятельные компании могут прибегнуть к слиянию с более успеш­ными фирмами и таким образом избе­жать процедуру банкротства, нашло место в исследовании В. Тремблея и С. Тремблея. На примере американской пивоваренной отрасли авторы анали­зировали преобладающие мотивы к проведению горизонтальных слияний в отрасли: увеличение рыночной влас­ти, экономия на масштабе и избежание банкротства. Всего в выборке 670 на­блюдений по 34 компаниям. Основные результаты моделирования мотивов к слияниям представлены в табл. 4.

Объектом исследования С. Пере-стиани стал американский банковский сектор, который характеризовался в 80-е годы особенно высокими показа­телями активности рынка корпоратив­ного контроля. Протестированы такие

мотивы к интеграции, как экономия на масштабе и экономия за счет повыше­ния управляемости (Х-эффективность) компании. Исследование позволяет сделать вывод, что межбанковские слияния выгодны, когда разрыв в фи­нансовом плане между поглощающим и поглощаемым банками велик.

Таким образом, проанализирован­ные зарубежные эконометрические модели показывают существенность тех или иных мотивов в различные пе­риоды времени для различных выбо­рок данных по слияниям в различных секторах и отраслях экономики. Эко­нометрические исследования этого направления ценны прежде всего уни­версальной методикой анализа влия­ния интеграционных мотивов.

Влияние «административного ре­сурса» на сделки слияний/поглощений — это в первую очередь реакция анти­монопольных структур и рамки имею­щейся законодательной базы. Эконо­метрические подходы этого направ­ления учитывали институциональную среду, сложившуюся в конце XX века в США, Канаде и ЕЭС.

Исследования Американской ко­миссии по ценным бумагам и биржам (SEC) показали, что, когда в 1986 г. в штате Нью-Джерси были введены ог­раничения на поглощения, цены ак­ций 87 компаний, планировавших та­кого рода сделки, упали на 11,5%. В результате исследования было также выявлено, что цены на акции 74 ком­паний, зарегистрированных в штате Огайо, снизились в среднем на 3,2% после принятия аналогичных законов. Законодательство, направленное про­тив поглощений, принятое в штате Нью-Йорк, привело к снижению сто­имости собственных капиталов акци­онерных компаний штата на 1 %, что стоило акционерам $1,2 млрд.

Антимонопольные институты, да­вая согласие на проведение сделок, имеют право выдать предписание по условиям осуществления этой опера­ции. Особенно жесткие администра­тивные барьеры устанавливаются в ЕЭС.

В целом анализ роли администра­тивного ресурса в процессе слияний/ поглощений позволяет выделить наи­более значимые параметры сделок, которые влияют на разрешение/запрет трансакции со стороны контролирую­щих органов, и оценить их количест­венно.

Возможность адаптации зарубеж­ных эконометрических методик к особенностям российского рынка ин­теграционных сделок. В российских условиях точное копирование запад­ных подходов к исследованию М&А с помощью эконометрических методов не представляется возможным, одна­ко анализ зависимых и независимых переменных, используемых в них, позволяет сформировать адекватную модель интеграционных процессов в России. Причем тестирование ги­потезы о волнообразном поведении слияний и поглощений представля­ется нецелесообразным, поскольку временной период явно недостаточен для формирования репрезентативной выборки. К тому же в России не было единой статистической базы по уче­ту сделок корпоративной интеграции в 90-е годы XX века, поэтому невоз­можно сделать какие-либо выводы в отношении волнообразного развития российских процессов М&А.

Можно выделить только три основ­ных этапа формирования рынка кор­поративного контроля в России.

На первом этапе (середина 1990-х — кризис 1998) наблюдались единич­ные попытки использовать классичес-

кие методы поглощения. Такие сделки осуществлялись прежде всего в отрас­лях, где не требовалась высокая кон­центрация финансовых ресурсов. В качестве положительных особеннос­тей данного этапа можно отметить, во-первых, определенное упорядоче­ние структуры акционерного капитала, а во-вторых, повышение общеотрас­левого эффекта, поскольку предпри­ятия вынуждены были предпринимать меры по реструктуризации, чтобы не стать объектом следующего поглоще­ния.

На втором этапе (середина 1999 г. до 2002 г.) активизировалась деятель­ность по слияниям/поглощениям, глав­ным стимулом которой стала продол­жающаяся консолидация акционерно­го капитала. Вследствие особенностей применяемых методов некоторые ана­литики даже не используют термин «слияние/поглощение», ограничиваясь понятием «передел собственности». В этот период экспансия промышленных групп сочеталась с усилением процес­са консолидации активов.

На третьем этапе (с 2002 г. по на­стоящее время) происходит некото­рое снижение темпов экспансии сло­жившихся групп и юридической реор­ганизации. Это связано прежде всего : тем, что по большинству ключевых активов собственник уже был опре­делен и финансово-промышленные ?руппы начали оптимизировать свою заботу, создавая внутриотраслевые (олдинги и выводя непрофильные ак-

«ИВЫ.

На основе анализа зарубежных жонометрических моделей по тести­рованию волнообразного поведения И&А (см. табл. 1) и их результатов южно выбрать зависимые и неко­торые независимые переменные для юссийских условий. Количественная

оценка влияния на интенсивность про­цессов слияний/поглощений динами­ки макроэкономических показателей представляется наиболее возможным направлением эконометрических ис­следований интеграционных процес­сов в российских условиях.

По всей видимости, в силу ограни­ченности данных не удастся использо­вать модели временных рядов, апро­бированных Р. Мелихером для рынка М&А. Тем не менее можно провести анализ взаимосвязи российских про­цессов корпоративной интеграции и большинства упомянутых макропере­менных, характеризующих общую эко­номическую ситуацию в стране, состо­яние фондового рынка и финансовое состояние предприятий.

На основе сравнительного анализа эконометрических подходов в зару­бежной практике вполне осуществим с учетом имеющейся в России инфор­мационной базы по корпоративным сделкам (их направлениям, стоимости и числу) эконометрический подход, описывающий интенсивность процес­сов слияний/поглощений, и влияние на него динамики макроэкономических показателей. Федеральная служба го­сударственной статистики представ­ляет доступную, достоверную и сис­тематическую информацию о показа­телях макроэкономической динамики. Они публикуются ежемесячно, что чрезвычайно важно для эконометри­ческих моделей.

Несмотря на относительно неболь­шой период времени для наблюдения интеграционных сделок, в России тем не менее также возможна оценка сли­яний и поглощений с помощью эконо­метрических моделей. Она дополнит институциональный и качественный анализ интеграционных процессов в России.

PAGE29

ЛИТЕРАТУРА

1. Конина НЮ. Слияния и поглощения в конкурентной борьбе международных компаний. Монография. — М.: ТК Велби, 2005.

2. Мусатова М.М. Динамика слияний и поглощений в Российской Федерации: факторы, мотивы, взаимосвязи. Моногра­фия. — Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН, 2006.

3. Мусатова М.М. Подходы к оценке интеграционных процессов в российской экономике. Монография. — Новосибирск: Архивариус, 2007.

 

 

 

 

 

Показатели, используемые при оценке международных инвести­ционных проектов, такие же, как и для проектов на национальном уровне, т. е. чистая приведенная стоимость (NPV), внутренняя до-

ходность (TRR), окупаемость приведенных затрат и др. Наиболее распространенной в применении к международным проектам являет­ся оценка NPV, однако при этом имеются особенности, которые не­обходимо учитывать. Главной из них является то, что проекты оце­ниваются двояко: с точки зрения материнской и дочерней компаний. Двойственность возникает по следующим причинам: (1) различны экономические условия стран, в частности налоговые системы; (2) существует проблема репатриации прибыли либо из-за прямых огра­ничений, либо из-за налогов на репатриируемую прибыль; (3) важна пропорция, в которой прибыль делится на реинвестируемую в стра­не вложения капитала и вывозимую.

Рассмотрим упрощенный пример оценки инвестиционного проекта, который показывает ключевые ее стадии. Обозначим через hи / соот­ветственно валюты страны материнской компании и страны вложения капитала. Допустим, что начальные инвестиции, необходимые для осу­ществления проекта, составляют 9600h, при этом в начальный момент валютный курс ER(отношение hк /) равен 1, т. е. курс валют совпа­дает. Инвестиционный проект осуществляется в течение трех лет, при­нося каждый год чистые денежные средства (netcashflaw, NCF) в раз­мере 5000f. Допустим, что требуемый инвестором (материнской компа­нией) уровень прибыльности, принимаемый за ставку дисконта при оценке проекта, равен 18%. Первоначально предполагается равенство ставки дисконта в странах материнской и дочерней компаний, хотя на самом деле такое совпадение является исключением.

Валютный курс ERсоставит по прогнозу в первый год осуществ­ления проекта 0,9, во второй — 0,8 и в третий — 0,7.

При репатриации прибыли надо учитывать два вида налогов: на­лог на репатриируемую прибыль WP(допустим, равный 10%) и на­лог на дивидендные доходы в стране материнской компании НТ (также примем равным 10%).

При заданных условиях легко определить NPVс точки зрения дочерней компании:

з    мер

NPV_f=-9600/ + 2——V = -9600/ + 5000/ х 2,1743 = 1271/.

_t=i(l + «)

В соответствии с общим подходом проект должен рассматривать­ся как эффективный, поскольку чистая приведенная стоимость ока­залась выше нуля.

Для того чтобы рассчитать показатель чистой настоящей стоимо­сти с точки зрения материнской компании, надо определить денеж­ные средства, которые она получит за вычетом всех налогов, в том числе налога на репатриируемую прибыль и налога на доходы, полу­ченные за границей, в своей стране. Для этого проведем небольшой вспомогательный расчет:

Год	NCF/	NCF/ — WT	(NCF/—pard WT) X F.R	NCF* — I IT
1	2	3	4	5
1 2 3	5000 5000 5000	4500 4500 4500	4050 3600 3150	3645 3240 2835     ‘

Здесь в гр. 3 приведены денежные средства за вычетом налога на репатриируемую прибыль, в гр. 4 — то же самое, но после конверта­ции в национальную валюту, наконец, в последней графе —доходы окончательные с учетом налога в своей стране.

Легко подсчитать по вышеприведенной формуле с учетом коэф­фициентов дисконтирования значение NPVдля материнской компа­нии, которое составит: NPV/, = -2459/г, т. е. проект с точки зрения материнской компании оказался неэффективным.

Таким образом, можно утверждать следующее.

1.   Оценки с точки зрения материнской и дочерней компаний не совпадают, причем первая из них, как правило, ниже. Проект для дочерней компании может оказаться выгодным, в то время как для материнской — нет. Возможно, как легко убедиться, и обратное соот­ношение при соответствующем изменении валютного курса (он дол­жен в достаточной мере вырасти). Однако такие благоприятные для материнской компании изменения валютного курса могут полностью или частично сглаживаться налогами или запретами на репатриацию прибыли.

2.   Полученное различие связано с проблемой репатриации при­были: чем большая ее доля изымается материнской компанией, тем сильнее на оценке сказываются дополнительные налоги на прибыль, а также неблагоприятные изменения валютного курса.

3.   Предварительная оценка международного инвестиционного проекта затруднена сложностью прогнозирования изменений валют­ного курса, которая накладывается на сложности прогнозирования денежных потоков от реализации инвестиционного проекта.

4.   Если проект с точки зрения материнской компании оказался невыгодным, то это не означает, что его надо сразу отвергать. Необ­ходимо найти приемлемое соотношение между частью прибыли, под­лежащей реинвестированию и репатриации. В этом случае ТНК в целом может увеличивать величину своего капитала за счет роста материнской фирмы, а массовый трансферт денежных средств к ма­теринской фирме может быть осуществлен в благоприятный момент.

В § 2 данной главы отмечалось, что многие страны заключают со­глашения об устранении двойного налогообложения. Если материн­ская и дочерняя компания находятся в странах, между которыми имеется такое соглашение, то можно отказаться от налога, взимаемо-

го с дивидендов материнской компании в стране ее нахождения. Это несколько улучшиг показатели проекта.

Одной из проблем оценки международного проекта прямых инве­стиций является разделение операционного потока, т. е. результатов от основной деятельности дочерней и материнской компании. Если дочерняя компания принадлежит материнской полностью или она контролируется ею (доля участия составляет выше 50%), то для ма­теринской компании все доходы, которые получает ее дочерняя структура, могут рассматриваться как собственные. В этом случае приведенный расчет эффективности проекта для материнской компа­нии является не совсем корректным. Проект может быть оценен то­гда только по результатам, полученным дочерней компанией.

Если же дочерняя компания является самостоятельной структурой или материнская компания не имеет в ее капитале преобладающей доли, то необходимо разделять доходы, получаемые компаниями.

Другая важная проблема оценки международного инвестиционно­го проекта заключается в сложности учета рисков. Это отражается также и на выборе ставки дисконта, которая оказывается различной в стране материнской и дочерней компании, поскольку в них разный уровень рисков. Данная проблема особенно остра, если материнская компания находится в развитой стране, а дочерняя — в развивающей­ся. В этом случае ставки дисконта могут существенно отличаться.

В теории финансового менеджмента показывается, что при изме­нении структуры капитала в сторону увеличения доли заемных средств первоначально значение средневзвешенной стоимости капи­тала (WACC) уменьшается из-за эффекта финансового левериджа, однако затем начинает возрастать в связи с повышенным риском, что, в частности, выражается в удорожании предоставляемых креди­тов и ухудшении других финансовых условий. Одной из задач фи­нансового менеджера является определение оптимальной структуры капитала, т. е. такого соотношения заемных и собственных средств, при котором значение WACC оказывается минимальным.

В случае финансирования международных инвестиционных про­ектов появляются определенные особенности, которые можно свести к следующему.

Во-первых, не совпадают оценки оптимальной структуры капита­ла для материнской и дочерней компаний. Например, если в стране размещения капитала существуют ограничения на котировку акций на биржах, то использование собственного капитала становится ме­нее выгодным, и оптимальная структура капитала сдвигается в сто­рону увеличения доли заемного капитала.

Во-вторых, по-видимому, не совпадают оптимальные структуры капитала для компаний, ведущих только операции на внутреннем рынке, и тех, которые выходят на международные рынки. В этом случае для вторых компаний добавляется валютный риск, что долж­но сместить для них точку оптимальности влево, т. е. должна увели-чиваться доля собственного капитала. Однако окончательно это по­ложение в теории еще не доказано.

В-третьих, существуют различия в оптимальной структуре капи­тала в отдельных странах. ‘Гак, для англосаксонских стран характер­на высокая доля акционерного капитала ввиду большого развития акционерных компаний; в Германии, напротив, выше доля заемного капитала, так как сильна традиционная ориентация на привлечение кредитных ресурсов, которые обходятся относительно более дешево и более доступны, чем в сравниваемых странах. В Японии оценки усредненные.

Значение стоимости капитала зависит от требуемого инвесторами уровня прибыльности. Если он повышается, то стоимость собствен­ного капитала возрастает, что вызывает необходимость большей пе­реориентации на заемные средства. Таким образом, если инвесторы в разных странах довольствуются разным минимальным уровнем от­дачи на капитал, то это также вызывает различия в оптимальной структуре капитала.

При переходе к международному бизнесу фирмы должны учиты­вать многие факторы, которые могут действовать в противополож­ных направлениях. Например, эффект от масштаба производства (economiesofscale) выражается в том числе и в снижении стоимо­сти капитала. Однако наличие страновых рисков может привести к столь существенному росту стоимости капитала, что предыдущий фактор окажется малозначимым.

Надо учитывать и изменение систематического и несистематиче­ского рисков, что также оказывает влияние на стоимости капитала. Политические и валютные риски при оценке международных ин­вестиционных проектов можно учитывать двумя способами:

•  корректировка коэффициента дисконтирования, используемого для оценки национальных инвестиционных проектов, с добав­лением в ставку дисконта новой составляющей, учитывающей в совокупности политические и валютные риски других стран;

•  корректировка денежных потоков NCF по проекту; при этом риски коммерческие и финансовые, как и при оценке нацио­нальных проектов, учитываются в ставке дисконта, а связь ме­жду этими видами риска и требуемым уровнем прибыльности находят в соответствии с известной моделью ценообразования на рынке капитала — СЛРМ (CapitalAssetPricingModel).

Имеются веские основания в пользу выбора второго варианта, хотя он на практике используется реже. Дело в том, что значитель­ная часть информации о неопределенностях при объединении рисков в одном коэффициенте просто отбрасывается. Кроме того, если по­литический климат в стране предполагаемого осуществления инве­стиций окажется крайне неблагоприятным в ближайшем будущем, то этот фактор никак не учесть в ставке дисконта. При учете риска че­рез одну лишь ставку дисконта денежные потоки более ранних пе­риодов времени будут оцениваться в недостаточной степени, т. е. за-

нижаться, и, напротив, денежные потоки более поздних периодов за­вышаются. На деле для разных периодов должна была бы использоваться разная ставка дисконта.

Неопределенность с валютными курсами также оказывает воздей­ствие на оценку будущих потоков NCFдля материнской фирмы. Но характер этого воздействия может быть различным в зависимости от того, где продаются товары предприятия, созданного с использовани­ем иностранных инвестиций, и где приобретаются ресурсы.

Если дочерняя компания в основном реализует свою продукцию по экспорту, то для нее неопределенность валютных курсов играет существенную роль. При увеличении ставки дисконта, применяемой для нее, девальвация валюты страны, где она расположена, приведет к игнорированию возможного воздействия такой девальвации на конкурентные позиции дочерней фирмы (в сторону их усиления). Действительно, девальвация приведет к относительному удешевле­нию продукции дочерней компании с ростом спроса на нее за грани­цей, и, следовательно, ростом объема продаж.

Помимо предполагаемого политического и валютного рисков не­которые ТНК могут принимать во внимание возможный рост стои­мости капитала из-за учета указанных рисков инвесторами и креди­торами. Эмпирические данные свидетельствуют, что финансирование за счет как собственных, так и заемных средств становится затруд­ненным при направлении их в страны с повышенными политически­ми и валютными рисками. Это будет выражаться в росте кредитных ставок и требований акционеров на дивиденды.

На практике второй метод чаще используют компании с большим участием в операциях за рубежом, в то время как при незначитель­ной их доле предпочитают просто изменять ставку дисконта.

С точки зрения дочерней компании некоторые иностранные рис­ки также существуют. Так, имеется риск осуществления экспорт­но-импортных операций.

Поскольку главная цель поиска дисконтной ставки по проекту состоит в сравнении с альтернативными возможностями инвестиций в стране материнской компании, то исходным значением коэффици­ента дисконтирования будет то, которое требуется национальными инвесторами для проектов того же класса коммерческого и финансо­вого риска. Далее либо должна быть проведена корректировка этого коэффициента с учетом валютных и политических рисков, либо по­следние учитываются в годовых потоках денежных средств.

§ 4. ПрямыеиностранныеинвестициивРоссии

Значение иностранных инвестиций для российской экономики обусловлено целым рядом факторов, среди которых особо выделяют: (а) возможность дополнительного финансирования крупных инве­стиционных проектов; (б) получение доступа к новейшим технологи-ям и технике, передовым методам организации производства путем вложения иностранного капитала в инновационные проекты.

В отношении первого из указанных факторов ведется дискуссия среди российских предпринимателей, политиков и общественных деятелей. Противники привлечения иностранного капитала исходят чаще всего из специфического понимания национальных интересов либо из жестких монетарных постулатов, обосновывающих необходи­мость ограничения денежной массы и изыскания внутренних резер­вов. Утверждается, что прежде всего должны быть созданы благо­приятные политические и экономические условия для российских инвесторов, что не лишено основания.

Вместе с тем часто преследуется просто стремление оградить рос­сийские предприятия от более сильных в техническом и финансовом отношении конкурентов. Например, за счет введения больших им­портных пошлин на ввозимые импортные товары российским пред­приятиям предоставляется благоприятная возможность и далее сбы­вать на российском рынке свою устаревшую продукцию по завышен­ным ценам.

Еще один аргумент противников иностранных инвестиций в Рос­сии заключается в утверждении, что иностранные инвесторы в ос­новном преследуют чисто спекулятивные цели, т. е. стремятся полу­чить значительную курсовую  прибыль от покупки и перепродажи российских ценных бумаг с последующим ее трансфертом за грани­цу. В определенной мере этот аргумент, действительно, обоснован, но в то же время надо иметь в виду, что в значительной степени не­желание   солидных   и   надежных   инвесторов   вкладывать   капитал в России связано именно с неблагоприятным инвестиционным кли­матом. Кроме того, реально доля портфельных инвестиций в России невелика. Так, в 2003 г. на прямые инвестиции пришлось, по данным Госкомстата России, 22,8% всех иностранных инвестиций, на прочие формы (торговые кредиты, кредиты международных финансовых ор­ганизаций, банковские вклады и др.) — 75,8%, а на портфельные ин­вестиции — только  1,42с»¹. Максимальную долю портфельные инве­стиции составляли в 1997 г. (5,5%), после того как иностранные ин­весторы были допущены на рынки государственных ценных бумаг России (ГКО). Однако после финансового кризиса августа  1998 г. присутствие портфельных инвесторов в России стало минимальным. Иностранные инвестиции в России регулируются рядом законов, среди   которых   ключевую  роль  играет   Закон  от  9  июля   1999   г. N° 160-ФЗ   «Об   иностранных   инвестициях   в   Российской   Федера­ции»². В нем установлены основные гарантии прав иностранных ин­весторов на инвестиции и получаемые от них доходы и прибыль.

Однако он не распространяется на отношения, связанные с вложе­ниями иностранного капитала в кредитные и страховые организации, а также в некоммерческие организации.

Для регулирования прямых иностранных инвестиций в России большое значение имеет еще целый ряд законов и других норматив­ных документов, в особенности Федеральные законы «Об инвести­ционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений» (в ред. ФЗ № 22 от 2 января 2000 г.), «О соглашениях о разделе продукции» (в ред. ФЗ № 19 от 7 января 1999 г. и ФЗ № 75 от 18 июня 2001 г.), «О валютном регу­лировании и валютном контроле» (в ред. ФЗ № 173 от 10 дек. 2003 г.) и Гражданский кодекс РФ.

Кроме того, многие субъекты РФ (более 50) принимают специ­альные законодательные акты, регулирующие привлечение ПИИ в регионы. Однако эти акты не всегда согласованы с федеральными законами. Кроме того, на практике региональные власти часто сдер­живают приток иностранных инвестиций, либо пытаются использо­вать его в интересах определенных кругов национального капитала и лоббистских групп.

Субъектами прямого иностранного инвестирования являются иностранный инвестор и коммерческая организация с иностранными инвестициями, созданная на территории Российской Федерации, в которой иностранный инвестор (или инвесторы) владеют не менее чем 10% долей в уставном (складочном) капитале. Выбранный кри­терий для отнесения иностранной инвестиции к прямой — 10% доли в уставном капитале — является в значительной Мере условным, хотя он и соответствует аналогичным показателям в законодательствах других стран, в частности США. Для России владение пакетом ак­ций в 10% является, как правило, недостаточным для обеспечения существенного влияния на принимаемые решения, так как отсутству­ет сильная распыленность капитала.

Росту спроса российских компаний на ПИИ способствует ряд факторов: дефицит внутренних инвестиций, повышение спроса на им­портное сырье и комплектующие, доступ к новым технологиям, повы­шение конкурентоспособности продукции. Но имеется ряд факторов, которые действуют в обратном направлении, в частности высокая стоимость иностранного капитала, существенные различия между сис­темами корпоративного управления в России и развитых странах, преимущественная ориентация на государственную поддержку и др.

Проведенные исследования показали, что зарубежные инвесторы готовы принимать риск инвестирования в Россию при дополнитель­ной доходности в 10—30% годовых и общей доходности в 35—48% в зависимости от типа инвестиционных проектов (Политика привле­чения прямых…, с. 239).

Выше были приведены факторы, которые в целом влияют на привлечение прямых иностранных инвестиций. Для России особую  значимость имеют следующие факторы: величина рынка сбыта; на­личие квалифицированной рабочей силы; низкие издержки на опла­ту труда по сравнению с развитыми странами (Аренд).

На величину рынка сбыта влияет платежеспособный сирое потреби­телей. Поскольку иностранные инвесторы в России ориентированы в основном на сбыт продукции здесь, а не на вывоз се, то для них ве­личина рынка является одной из определяющих величин. Во многих странах, лидирующих по объемам привлечения ПИИ, напротив, пред­приятия с иностранным капиталом создаются зачастую для экспорта. В структуре организационных форм деятельности прямых ино­странных инвесторов в России преобладают совместные и иностран­ные предприятия. Филиалы иностранных юридических лиц не рас­пространены. Следует принять также во внимание, что количество реально функционирующих в российской экономике предприятий с участием иностранного капитала не превышало по разным оценкам 40—50% от числа зарегистрированных.

Иностранные инвесторы в 1990-х гг. предпочитали инвестиции в некапиталоемкие отрасли с быстрой окупаемостью инвестицион­ных проектов, в частности в торговлю, общественное питание (35,4% от всех иностранных инвестиций в Россию в 2003 г.), отрасли пере-, рабатывающей промышленности (2,8%). В то же время инвестиции в капиталоемкие отрасли, а также отрасли, определяющие развитие научно-технического прогресса, были незначительны. Существенный объем ПИИ приходится в России на топливную промышленность (17,9%), поскольку она ориентирована на экспорт продукции в раз­витые и другие страны. В этом случае иностранные инвесторы фак­тически решают проблему сырьевого обеспечения своих стран. Одна­ко для России эта тенденция в стратегическом плане вряд ли может быть оценена позитивно, поскольку она ведет к усилению зависимо­сти страны от экспорта ряда сырьевых товаров, особенно нефти и газа.

Крайне неравномерным является и распределение ПИИ по регио­нам. В целом объем привлеченных иностранных инвестиций в раз­личные регионы России зависит от инвестиционного климата в них, определяемого такими факторами, как уровень развития экономиче­ского потенциала (производственной и финансовой сферы, инфра­структуры, наличия ресурсов), емкости потребительского рынка, на­логовых и других льгот, геоклиматических и социально-политиче­ских условий в субъекте РФ.

Можно выделить три основных уровня регионального привлече­ния ПИИ в России: Москва, сырьевые регионы и крупные индуст­риальные центры и регионы, находящиеся в непосредственной бли­зости от них. Доля Москвы изменяется, но в среднем она составляет около 40% всех ПИИ в Россию. Среди сырьевых регионов лидируют Татарстан, Тюменская, Омская области, Красноярский край. Доста­точно существенные объемы ПИИ приходятся на Санкт-Петербург,

Нижегородскую и Московскую области. Таким образом, иностран­ные инвестиции в Россию в период 1990—2001 гг. усилили экономи­ческую дифференциацию внутри России.

Главной причиной такого неравномерного распределения ПИИ в России является то, что в регионах, привлекательных для ино­странных инвесторов, имеется больший ресурсный потенциал, выше платежеспособный спрос, лучше развита инфраструктура (транспорт­ные сети, современные средства связи, гостиницы и др.).

Наибольшее количество предприятий в России с участием ино­странного капитала приходится на США и Германию. Велика также доля таких развивающихся стран, как Китай, Кипр и Тайвань. У двух последних стран инвестиционная активность в России на порядок пре­вышает их экономический потенциал. Существуют разные точки зре­ния в отношении этого феномена. Так, в отношении Кипра считается, что инвестируемый капитал имеет чисто российское происхождение. В то же время инвестиции из Тайваня рассматриваются как фиктив­ные, направленные на деле на вывоз капитала из России. Однако одно­значного заключения в отношении причин данного феномена нет.

Основными конкурентами России в привлечении прямых ино­странных инвестиций являются некоторые бывшие социалистические страны Европы, особенно Польша, Чехия и Венгрия, а также такие развивающиеся страны с достаточно емким внутренним рынком, как Бразилия, Мексика и Аргентина. Вместе с тем во многих развиваю­щихся странах, как и в России, риск инвестирования высок. Это на­шло отражение в ряде финансовых кризисов, которые произошли за последние пять лет. Более устойчиво экономическое положение в ев­ропейских странах Центральной Европы. Одним из лидеров в при­влечении ПИИ является Китай с его огромным рынком и динамич­но развивающейся экономикой (см. табл. 17.2).

Таблица 17.2 составлена Международной компанией А. Т. Kearney на основании ежегодного опроса генеральных и финансовых директо­ров 1000 крупнейших мировых компаний об их отношении к возмож­ным инвестициям в 60 разных стран в течение ближайших трех лет. Рэнкинг отражает именно привлекательность страны в глазах инве­сторов, а не объем прямых инвестиций как таковых¹.

Самой привлекательной страной для иностранных инвесторов, по версии А. Т. Kearney, третий год подряд остается Китай. В 2004 г. его начала догонять Индия: она поднялась с 6-го на 3-е место и те­перь грозит оттеснить со 2-го места США, которые до недавних пор были неоспоримым лидером. При этом если Китай благодаря быстро растущему производственному сектору и потребительскому рынку получил в 2003 г. больше всех инвестиций в мире — 53,3 млрд долл., а США — 40 млрд долл., то Индия привлекла лишь 4,3 млрд долл.

Но благодаря сочетанию таких факторов, как квалифицированные кадры, низкая стоимость рабочей силы и хорошо развитая правовая система, эта страна набирает популярность у инвесторов, особенно в таких областях, как IT, исследования и разработки, операции бэк-офиса.

Таблица 17.2

Рэнкинг инвестиционной привлекательности стран

2004 г.	2003 г.	Страна	200′. г.	2003 г.	Страна
1	1	Китай	7	19	Австралия
2	2	США	8	22	Гонконг
3	6	Индия	9	12	Италия
4	7	Великобритания	10	15	Япония
5	6	Германия	11	8	Россия
6	11	Франция

Источник: Ведомости. 2004. 13 окт.

С 2001 по 2003 г. Россия поднялась в рэнкинге с 32-го на 17-е место, а затем впервые попала в десятку самых привлекательных стран. В 2004 г. наша страна переместилась с 8-го на 11-е место. Во-первых, это объясняется опережающим ростом привлекательности стран-конкурентов из Азии: в десятке лидеров — пять стран из Азии, включая поднявшуюся с 15-го на 10-е место Японию, эконо­мика которой начала оживать после 15-летней, стагнации. И если к России стали лучше относиться 24% опрошенных, то к Китаю и Индии — 40 и 38% соответственно.

Во-вторых, причины снижения популярности России, — ухудше­ние инвестиционного климата из-за атаки на ЮКОС, замедление ре­форм по сравнению с теми ожиданиями, что были у руководителей мирового бизнеса год назад, и, наконец, крупные теракты.

Однако, как отмечено в указанном опросе, Россия оказалась са­мой привлекательной среди европейских стран для компаний, плани­рующих инвестировать в страну впервые: «вслед за Западной Евро­пой, куда инвесторы вкладывают уже давно, они активно шли в страны Восточной Европы, ожидая их вступления в Евросоюз, а теперь пришла очередь России». Эти данные совпадают с резуль­татами исследования, которое в начале 2004 г. провела Ernst & Young: Россия оказалась на 2-м месте в Европе после Германии по числу новых проектов, которые планировали в стране иностранные компании.

Больше всего инвесторы хотят вкладывать в российскую нефте­добычу и потребительский сектор. Причем наша нефтяная отрасль по популярности уступает лишь Австралии. Подтверждение тому — покупка     в     сентябре    7,59%     акций    ЛУКОЙЛа    американской

ConocoPhillips за 1,988 млрд долл. и договоренность между француз­ской Total и НОВАТЭКом о покупке блок-пакета акций российской компании за 11 млрд долл. Страны Ближнего Востока могли бы быть более привлекательными, но там активы не продаются — ими не владеют публичные компании.

По привлекательности розничной и оптовой торговли (опрашива­лись руководители соответствующих компаний) Россия поднялась с 13-го на 5-е место, а в секторе по производству продуктов пита­ния, табачных изделий и одежды — с 11-го на 3-е. В целом, по оценкам Центра макроэкономичесого анализа и краткосрочного про­гнозирования (ЦМАКП), в ближайшие четыре года Россия получит 83 млрд долл. ПИИ, что почти вдвое больше, чем за последние 11 лет¹.

Вместе с тем нельзя не отметить, что из-за теоретической нере­шенности проблемы определения оптимального объема иностранных инвестиций в целом и ПИИ в частности, их приток может породить дополнительные риски и трудности в экономике, как это имело ме­сто, например, в Чехии, где слишком большой поток инвестиций привел к укреплению кроны и многолетней дефляции. Другого пла­на трудности возникли в Германии, где, как отметил немецкий жур­нал Stern, некоторые политики именно с притоком ПИИ связывают пятимиллионную безработицу в стране².

 

         В России все больше начинают приобретать популярность раз­личные виды банковских продуктов, причем их ассортимент по­стоянно увеличивается и видоизменяется. В практику деятель­ности коммерческих банков все больше проникают термины из принципиально других по принципам устройства отраслей и сек­торов экономики: торговый сектор, ритейл, и т.д. В качестве при­меров подобных терминов можно привести такие словосочета­ния, «офис продаж» и т.д.

         Причина появления такого большого разнообразия бан­ковских услуг кроется в существенных структурных измене­ниях, произошедших в после­дние десятилетия XX века и в начале XXI века в самой сущно­сти коммерческих банков. Здесь, в первую очередь, имеет­ся в виду изменение структуры банковских продуктов (опера­ций и услуг). По сравнению со второй половиной XX века, когда коммерческий банк ассо­циировался у потребителя прежде всего с определенным набором услуг, которые доста­точно редко претерпевали ка­кие-либо изменения, а также с финансовым учреждением, куда нужно пойти и проделать некую последовательность оп­ределенных действий (откры­тие счета, пользование услуга­ми депозитария, взятие креди­та и т.д.), то на сегодняшний день, помимо уже перечислен­ных выше банковских продук­тов, коммерческий банк в до­полнение к существовавшим услугам предлагает принципи­ально новые подходы представ­ления своих продуктов.

         Исходя из постоянно изме­няющихся рыночных реалий и эволюционирования банков­ских продуктов, выделим ос­новные структурные изменения в области работы коммер­ческих банков над своими продуктами и способов их по­дачи потенциальному потре­бителю:

1. Массовое увеличение ко­личества пунктов продаж по­требителю банковских про­дуктов.

         Безусловно, нельзя отрицать положительное влияние дан­ного фактора на развитие кон­куренции среди коммерческих банков, поскольку с открыти­ем каждой новой точки про­даж и предложения банковс­ких продуктов населению (фи­лиалов) повышается как сте­пень узнаваемости самого бан­ковского бренда, так и степень банковской грамотности и за­интересованности потребите­лей банковских услуг. Вкупе с технологическими инновация­ми такого рода банковская по­литика значительно повышает как скорость совершения бан­ковских операций, так и их объем, поскольку при увеличе­нии спроса (вследствие расши­рения филиальной сети бан­ков) количество желающих приобрести ту или иную бан­ковскую услугу, естественно, повысится. Б свою очередь, по­вышение скорости соверше­ния банковских операций и об­работки данных и увеличение их объема приведут к увеличе­нию финансовых потоков уже в рамках всего банковского сек­тора и экономики в целом, что, конечно же, является благо­приятной тенденцией.

2. Установление, формиро­вание и поддержание долго­срочных отношений с клиент­ской базой коммерческого бан­ке.

         В данном случае речь идет о переходе от пассивной сис­темы выстраивания отноше­ний с банковскими клиента­ми к активной. Под активной системой отношений коммер­ческого банка с клиентами прежде всего стоит понимать четко определенную по своей структуре, но гибкую, с уче­том индивидуальностей каж­дого клиента, систему управ­ления отношений между бан­ком и его клиентской базой. В данном вопросе хотелось бы сделать акцент именно на со­вокупности банковских про­дуктов, так как именно она ко­ренным образом меняет век­тор отношений между банком и потребителем банковских услуг.

         На практике это выражает­ся следующим образом: при постоянном наборе банковс­ких продуктов и услуг банк не может рассчитывать на долго­срочные отношения с теми клиентами, которые стали та­ковыми относительно недавно (для давних клиентов банка разнообразие банковских ус­луг уже не будет являться оп­ределяющим фактором, как для «новичков», поскольку они основываются на стабильно выстроенных отношениях «банк — клиент» по предостав­лению им определенного набо­ра услуг и предпочитают «си­ницу в руках»).

         Причина проста: при выбо­ре коммерческого банка потен­циальный потребитель, преж­де чем воспользоваться услуга­ми того или иного коммерческого банка, проводит сравне­ние различных характеристик и особенностей определенной группы банков, отобранных им по различным критериям (чаще всего это критерии субъективного характера: гео­графическое расположение, наличие родственников, дру­зей и знакомых в банке или пользующихся услугами того или иного банка и т.д.). При этом главный критерий, кото­рым обычно руководствуется человек в данном случае — это возможность и способность банка выстроить систему до­верительных отношений, при­чем долгосрочного характера. Никто не будет рисковать вкладывать свои денежные средства, играя, что называет­ся, «в короткую». Для России на сегодняшний день эта про­блема особенно актуальна, по­скольку она напрямую касает­ся пресловутого вопроса дове­рия граждан к российским коммерческим банкам. Имен­но поэтому сегодня перед боль­шинством российских банков (за исключением разве что крупных банков, таких как Сбербанк, Альфа-банк, Вне­шторгбанк (ВТБ), Газпромбанк и т.д.) стоит задача выстраива­ния долгосрочных отношений с клиентами. Это позволит банкам не только привлекать денежные средства, увеличи­вая тем самым денежные по­токи, но и не беспокоиться за свое положение на рынке, так как в таком случае они всегда будут иметь стабильную кли­ентскую базу.

3. Изменение степени дове­рия клиентов к банкам и серь­езное обновление требований к обслуживанию клиентов.

         Эта тенденция достаточно логично вытекает из первых двух, рассмотренных выше. Согласно последним данным, полученным в результате иссле­дований, основанных на зару­бежных, источниках, не говоря уже о ситуации в России (в среднем ³/₄ западных банков каждые пять лет теряют до 50 % своих клиентов по причине плохого качества обслужива­ния и, как следствие, из-за не­достаточно эффективных тре­бований к персоналу банков).¹ Такая ситуация бьет не только по имиджу и деловой репута­ции банка, но по его финансо­вому положению и платежеспо­собности, поскольку привлече­ние нового клиента для банка существенно затратнее, чем поддержание отношений с уже имеющимися у банка клиента­ми. Согласно исследованиям, проведенным ассоциацией рос­сийских банков², привлечение нового клиента для банка затратнее, чем на уже имеющего­ся клиента в 6-7 раз.

         Выходом из сложившейся ситуации представляется вве­дение в деятельность коммер­ческих банков определенных стандартов качества, которые могли бы внести коррективы в область взаимоотношений банка с его клиентами.

         По примеру ряда зарубеж­ных стран с развитой банков­ской системой, в которой су­ществует определенный на­бор критериев, позволяющий контролировать качество бан­ковских продуктов, можно вы­делить несколько способов мониторинга степени удов­летворенности клиентов ка­чеством банковских продук-тов с учетом российской спе­цифики функционирования коммерческих банков на рын­ке:

а) Проведение с определен­ной периодичностью внутрен­него мониторинга ситуации с качеством предоставляемых населению продуктов в ком­мерческом банке.

         Говоря преимущественно о практических аспектах дея­тельности коммерческого бан­ка, стоит понимать, что речь идет о таких методах, как:

• анонимные опросы клиен­тов для получения информа­ции об их мнении относитель­но различных параметров и характеристик банковских ус­луг;

•  внутренние опросы со­трудников банка с целью вы­яснения степени их квалифи­кации и ее соответствия выра­ботанным банком стандартам качества;

• различные форьш контро­ля банковского персонала на предмет проверки алгоритма действий сотрудников банка в случае появления претензий и разногласий с клиентом по различным вопросам.

         Естественно, что в идеале к каждому клиенту банка нужен индивидуальный подход, кото­рый бы мог учитывать психо­логические, интеллектуальные и другие особенности челове­ка, но все же представляется не лишним для сотрудников бан­ка иметь определенную сте­пень подготовки в случае воз­никновения нестандартной си­туации.

б) Заказ коммерческим бан­ком независимых социологи­ческих исследований, посвя­щенных вопросам удовлетво­ренности клиентов деятельно­стью банка и качеством предо­ставляемых услуг и широтой ассортимента банковских про­дуктов.

         Такой способ выстраива­ния общественного мнения банком о самом себе довольно популярен в развитых странах, а в последние несколько лет (с начала XXI века) начинает на­бирать популярность и в бан­ковских системах развиваю­щихся стран (например, в Ки­тае и Индии, наиболее сопос­тавимых с Россией по масшта­бам и темпам роста экономик). Основное преимущество тако­го метода мониторинга для банка — это оперативное получение информации о каче­ственном составе собственных продуктов, их основных пре­имуществах и недостатках.

         Таким образом, коммерчес­кий банк имеет возможность, ознакомившись с результата­ми подобных независимых ис­следований с достаточно боль­шой совокупностью опрошен­ных, выстраивать свою страте­гию относительно банковских продуктов и услуг, которые он предоставляет на рынок. По­нятно, что заказ, подготовка и проведение такого рода масш­табных исследований, прово­димых, как правило, крупны­ми социологическими исследо­вательскими центрами (в час­тности, в России к такого рода центрам можно отнести ВЦИ­ОМ, а также «Левада-центр») являются дополнительной ста­тьей расходов для банка, но эти расходы могут оказатся несоизмеримо малыми по сравнению с теми издержка­ми, которые может понести банк в случае выбора неверной стратегии развития в области предоставления банковских продуктов и услуг населению.

         В развитых странах такими услугами пользуются почти ?  коммерческих банков, тогда как в России основная доля по­добных заказов приходится на первую десятку коммерческих банков по основным финансовым и рыночным показателям. Небольшие коммерческие бан­ки как по объему клиентской базы, так и по размерам при­влекаемых денежных средств пока не часто пользуются по­добными исследованиями, в результате чего стена непони­мания между банком и населе­нием не исчезает, потому что банк действует как бы «на ощупь», принимая решения о запуске того или иного товара в большей степени интуитив­но, ориентируясь не на воспри­ятие себя рынком, а на поведе­ние конкурентов. Но средний уровень доходов населения, географические, климатичес­кие и другие внешние факто­ры вносят свои особенности в деятельность коммерческого банка при его взаимодействии с клиентами и поэтому массо­вое применение банками (осо­бенно в регионах) практики проведения подобных исследо­ваний могло бы существенно улучшить качество отноше­ний между банком и клиен­том, а, следовательно, и увели­чить размеры привлекаемых банками денежных средств.

         Хотелось бы отметить, что на сегодняш­ний день именно привлекаемые средства клиентов приносят банкам основной доход, поэто­му повышение степени заинте­ресованности клиента в банков­ских продуктах и услугах (сле­довательно, и доверия) является на сегодняшний день однимиз приоритетных, если не самым приоритетным направлением конкурентной борьбы, посколь­ку залог успешной деятельнос­ти любого коммерческого банка неразрывно связан с каче­ством обслуживания клиентов и степенью их удовлетворенно­сти данными услугами.

         GRM — современное решение  проблемы качества  банковского обслуживания

         Один из путей решения проблемы качества обслужи­вания клиентов и постоянно­го обновления продуктовой линейки коммерческого бан­ка видится в массовом внедре­нии в деятельность коммер­ческих банков по всему миру систем CRM (электронных систем управления взаимоот­ношений с клиентами). Ос­новная задача подобного программного обеспечения зак­лючается в том, чтобы как можно комплексное и полнее учитывать интересы и чаяния банковских клиентов, персо­нализировать банковскую ус­лугу. Вообще именно персонализация банковских продуктов и услуг представляется наибо­лее прогнозируемым результа­том дальнейшего развития банковского розничного бизне­са, поскольку при постоянно увеличивающемся объеме ин­формации, а также при увели­чении ее роли в современной экономике подобные системы трансформируются со време­нем в неотъемлемую часть банковского механизма об­служивания клиентов. Уже сейчас в наиболее экономичес­ки развитых странах внедре­ние подобных систем набира­ет обороты и превращается в  инструмент массового исполь­зования менеджерами и пер­соналом банков в целях посто­янного мониторинга деятель­ности банка и состояния бан­ковских продуктов.

         Согласно данным исследования, проведенного рядом нескольких аналитических компаний: AberdeenGroup, ForresterResearch, YankeeGroup в конце 2005 года, динамика развития рынка электронных систем управления (CRM) взаимоотношении с клиентами действительно впечатляет тем­пами своего роста особенно в последние несколько лет (с 2003 года). Данные подобного роста продемонстрированы в табли­це 1.

Объемы рынка CRM-систем в мире, млрд долл.

Таблица 1

	1997	1998	1999	2000	2001	2002	2003	2004	2005	Средний процен2 годового прирос2 а, %
Объем рынка, млрд долл.	0,8	1,18	1,73	2,6	3,68	5,22	7,46	11,21	16,97	46,54 i

Системный подход к отношениям «банк-клиент» (российские   реалии)

         Опираясь на данные табли­цы 1, можно заметить, что с 2003-го года объем рынка элек­тронных систем управления отношениями с банковскими клиентами растет в арифмети­ческой прогрессии с шагом примерно 4-5 млрд долл. в год. Это значит, что рост данного рынка ежегодно составляет примерно 45-50 %! Конечно, стоит осознавать, что это не является «панацеей» решения всех проблем коммерческих банков в области обновления банковских услуг и взаимоот­ношений с клиентами (кроме того, стоит учитывать что в приведенных данных доля Рос­сии или ничтожно мала, или практически отсутствует), но цифры говорят сами за себя. Какова же объективная не­обходимость внедрения и появ­ления подобных систем в Рос­сии? В качестве основной при­чины резкого роста спроса на подобные нововведения стоит отметить системный подход к отношениям «банк-клиент». Это значит, что эпоха, когда за сферу деятельности отноше­ний между банком и клиентом отвечает персональный менед­жер или часть работников оп­ределенного подразделения, уходит в прошлое. Сегодня практически все руководители как крупнейших, так и неболь­ших коммерческих банков в России начинают осознавать, что для успешной работы на рынке и для успешной конкуренции в своем секторе необхо­дима работа не только отдельных подразделении и департа­ментов, а всего банка, посколь­ку именно привлечение клиен­тов является для него первооче­редной задачей.

         Не будем вдаваться в детали и технические подробности функционирования таких си­стем, отметим только, что на сегодняшний день в ряде круп­нейших банков мира (SocieteGeneral, BNPParibas, ICICI, CrediteAgricole и т.д.) уже ак­тивно используются подобные разработки в таких областях, как ведение баз данных по кли­ентам; управление рассылки информации клиентам обо всех нововведениях в банке; планирование типов взаимо­действия с клиентами и т.д.

         Основная цель применения подобных систем — это грамот­ное комбинирование и учет двух факторов:

а) индивидуальных требова­ний и особенностей клиента;

б) быстрой передачи сфор­мированной информации по клиенту от одного подразделе­ния к другому.

         Путем создания различных новых банковских услуг с по­мощью CRM (и управления данными услугами) банк са­мым серьезным образом со­действует установлению дол­госрочных отношений с кли­ентом на основе его индивиду­альных потребностей.

         В данном случае речь может идти даже не о самом банковс­ком продукте или услуге, как о чем-то качественно новом, по­скольку вывести на рынок но­вую услугу и сразу обеспечить ее платежеспособным спросом (особенно в российских усло­виях) чаще всего бывает доста­точно сложно. В этой связи думается, что основной акцент банкам стоит делать на внедре­нии инноваций и усовершен­ствований в отношении части банковского продукта или ус­луги. Более того, применитель­но к российскому гражданину такой подход был бы более це­лесообразен, поскольку пока уровень развития отечествен­ной банковской системы не на­столько высок, чтобы клиент мог осознать степень внедрен­ных банком инноваций в отно­шении какой-либо услуги в це­лом. Уровень доверия населе­ния к банковским услугам в России пока, несмотря на по­степенное улучшение ситуа­ции, достаточно низок, поэто­му, решившись на массовые инновации, многие российские банки (особенно, в регионах) рискуют получить значитель­ные убытки.

         Именно поэтому все упомя­нутые виды банковских продуктов, особенности их внедре­ния и функционирования нуждаются в своевременном мониторинге и установлении уровня целесообразности их внедрения. Об особенностях мониторинга говорилось выше; главное здесь для банков то, что прежде чем пытаться вводить какие-либо инновации в усло­виях российских реалий и спе­цифичности развития отече­ственного банковского секто­ра, необходимо «прощупать почву» перед началом подобных экспериментов.

         Таким образом, можно сде­лать вывод, что основная зада­ча каждого коммерческого бан­ка (в России в том числе) на современном этапе развития экономики применительно к таким сферам деятельности, как предоставление банковс­ких продуктов и взаимоотно­шения с клиентами, состоит в том, чтобы на каждом макси­мально узком участке конку­рентного пространства стать своего рода монополистом, то есть в рамках одной или не­скольких услуг предлагать уни­кальное новшество, которого на данный момент нет ни у кого из конкурентов банка.

         Естественно, что любой фак­тор, определяющий степень конкуренции на рынке, необхо­димо рассматривать только в динамике, так как представить себе ситуацию, где каждый из участников рынка (в данном случае, банковского сектора) ожидает ход конкурента, дос­таточно сложно. Процесс кон­куренции многогранен, но в нашем случае именно конку­ренция движет банками в час­ти внедрения инноваций в от­ношении своих продуктов и услуг, а не наоборот. Поэтому, исходя из всего многообразия тех продуктов и услуг, которые банк может предложить потен­циальному потребителю, он должен акцентировать внима­ние последнего не только на количественных, а еще и на ка­чественных изменениях в структуре своих продуктов.

         Подчеркнем главное: банку вовсе не обязательно для ус­пешной деятельности на рын­ке предлагать новые виды ус-луг в количественном виде (чем больше ассортимент, тем конку­рентоспособнее будет банк). Такой путь развития примени­тельно к российским реалиям представляется малоэффективным, поскольку население пос­ле многих лет отсутствия альтер­нативы выбора банковских ус­луг не может за столь короткий период времени научиться каче­ственно и аргументированно делать свой выбор.

         Успешное конкурентное развитие коммерческих бан­ков в России должно дикто­ваться качественными изменениями и усовершенствова­нием уже существующих ус­луг. Это должно являться пер­воочередной задачей для бан­ковского сектора на сегодняш­ний день (естественно, ввод новых услуг также должен присутствовать на рынке, по надо понимать, что речь идет об основной части населения России, а не о людях — специ­алистах в подобных новых бан­ковских продуктах).

         При таком варианте разви­тия банковской системы и вза­имодействия банка и клиента банк будет являться своего рода хозяином собственного мини ноу-хау, которое позволит ему иметь неоспоримое преиму­щество перед конкурентом в какой-то конкретной особен­ности или части системы обслуживания клиента (напри­мер, в качестве подобного кон­курентного преимущества в ряде российских банков могло бы стать использование того же онлайн-банкинга или кон­сультации с клиентом при по­мощи интерактивного обще­ния и т.д.), варианта банковс­кого продукта или услуги (пре­доставление преференций кли­енту в отношении фонда бан­ковского управления при от­крытии счета в банке и т.д.). В данном случае подобный тип складывающегося рынка боль­ше подходит под определение монополистической   конкуренции, при которой определя­ющей становится качествен­ная разнородность банковских продуктов и услуг.

         Для внедрения подобных конкурентных преимуществ как раз и нужен постоянный мониторинг рынка, проводи­мый независимыми аналити­ческими центрами и социоло­гическими лабораториями, когда банк может иметь пред­ставление о том, насколько во­оружены его конкуренты на рынке.

         Таким образом, основной вывод из всего сказанного зак­лючается в том, что на сегодняшний день коммерческим банкам для сохранения в) кой эффективности деятельности в области привлечения клиентов и предложения о деленного набора банковских услуг и продуктов, необходимо достижение качественных изменений и усовершенствоние уже существующих банковских услуг с целью установления рынка монополистической конкуренции (т.е. на к дом максимально узком участке конкурентного пространства банку для успешной  деятельности необходимо стать  своего рода монополистом

 

Электроэнергетика является базовой отраслью экономики Российской Федерации. В 1992-1993 гг. были проведены акционирование и приватизация энергетики и образовано Российское акционерное общество «Единая энергетическая система» (РАО «ЕЭС России»). Тем самым было положено начало реформе российской электроэнергетики. Целью реформирования было повышение эффективности энергетического производства путем перехода к рыночным отношениям. Однако в последующие годы, по -оценкам специалистов и данным статистики, показатели эффективности отрасли (объемы инвестиций, структура управления, использование топлива, потери в электросетях, состояние оборудования) ухудшились. У энергопотребителей появились проблемы с энергоснабжением: отключения электроэнергии, неплатежи, рост тарифов. Потребовались дальнейшие шаги по реформированию электроэнергетики.

11 июля 2001 года Правительство Российской Федерации приняло Постановление № 526, которым одобрены основные направления реформирования электроэнергетики России. Главная цель реформы — перевод электроэнергетики на рыночные рельсы, создание в этой сфере конкурентной среды, привлечение инвесторов и извлечение прибыли. Важным условием реформы является формирование не просто рынка, а эффективных розничных рынков электроэнергии, обеспечивающих надежное энергоснабжение потребителей. Для этого должна быть создана соответствующая инфраструктура. Она включит в себя системного оператора (центральное диспетчерское управление), администратора торговой системы, федеральную и региональные сетевые компании. Также должны появиться коммерчески эффективные, привлекательные в инвестиционном отношении частные генерирующие компании.

Из энергетической отрасли выделится монопольная часть, где цены должно устанавливать и регулировать государство. Это сети и диспетчерская система — основные структуры новой энергетической системы. Под началом федеральной сетевой компании (ФСК) предполагается создать единую национальную сеть, которая объединит сетевое хозяйство, принадлежащее на данный момент разным компаниям, и осуществит функции контроля и управления. ФСК определит условия, на которых собственник будет оказывать услуги по передаче электроэнергии. Доля государства в федеральной сетевой компании будет постепенно увеличена с нынешних 52% до 75 % плюс одна акция. Функция системного оператора — оперативно-диспетчерское управление и оказание услуг по координации энергопотоков на договорной основе.

Остальные компоненты отрасли — генерирующие и сбытовые компании, ремонтные и проектные организации — переводятся в режим конкурентного   рынка.   Передача   их   акций   будет  зависеть   от  рыночной  ситуации. То есть в генерирующей компании государству может ничего не принадлежать. Таким образом, в ходе реформы постепенно будут выделяться в независимые компании сами энергосети, диспетчерское управление, генерация, то есть производство энергии и ее сбыт.

В рамках утвержденной Правительством РФ концепции реформирования отрасли руководство РАО ЕЭС начало создавать новые структуры. В сентябре 2002 года Советом директоров РАО ЕЭС принято решение о создании 100-процентных дочерних компаний — «Системный оператор» и «Федеральная сетевая компания». Также появился администратор торговой системы, то есть оптовая биржа. Энергорынок будет работать наподобие биржевого. Генерирующая компания на бирже заявляет цену и объемы поставок электроэнергии, туда же поступают заявки от покупателей. Оператор соединяет продавца и покупателя, и сделка заключается. Оптовый покупатель получает заявленное количество энергии. После этого купленный объем энергии разбивается на две части — закупки на регулируемом и свободном рынках. На первом этапе реформы доля свободных продаж запланирована в объеме 5-15 %.

Свободная конкуренция должна оптимизировать загрузку мощностей, за счет чего ожидается снижение затрат на производство электроэнергии. Формирование региональных рынков позволит перекачивать энергию из регионов с низкими тарифами в регионы с более высокими тарифами и таким образом сглаживать противоречия. Предполагается, что при этом, как и в других странах, тарифы сначала пойдут вверх, до 300 процентов и выше, но через полтора-два года снизятся до исходной цифры.

27 апреля 2002 года Правительство РФ внесло в Государственную Думу пакет законопроектов, предусмотренных планом первого этапа реформирования электроэнергетики. Это законопроекты:

— «Об электроэнергетике» (направлен на определение правовых основ технологических и экономических отношений в электроэнергетике, включая производство, передачу, распределение электрической энергии);

— «О введении в действие Федерального закона «Об электроэнергетике»;

— «О внесении изменений и дополнений в часть вторую Гражданского кодекса РФ» (в части введения конкурентных отношений в электроэнергетике);

— «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «О естественных монополиях» (в части уточнения сфер деятельности, относящихся к естественным монополиям в электроэнергетике);

— «О внесении изменений в Федеральный закон «Об энергосбережении».

— «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «О государственном регулировании тарифов на электрическую и тепловую энергию в Российской Федерации» (о расширении применения в электроэнергетике рыночных цен и ограничении сферы государственного регулирования цен (тарифов) только видами деятельности).

Положительной стороной названных законопроектов является то, что они призваны установить структуру, полномочия и порядок работы органов, регулирующих отношения на оптовом и розничных рынках электроэнергии и мощности. В соответствии с законопроектами должен измениться принцип тарифного регулирования. Будет обеспечена инвестиционная привлекательность электроэнергетики, в том числе за счет прозрачности, стабильности и предсказуемости тарифной политики, проводимой государством.

Необходимо отметить, что правительственный вариант в результате деятельности трехсторонней рабочей группы, в состав которой вошли представители Госдумы, Совета Федерации и Правительства РФ, подвергся коренной переработке. Например, закон «Об электроэнергетике» вырос в объеме в полтора раза, количество статей увеличилось с 49 до 69. Защищены интересы государства, и в то же время открывается возможность для развития конкурентной среды. Государство остается монополистом в области распределения и транспортировки электроэнергии. Ее генерация и сбыт отдаются на свободный конкурентный рынок.

Комитетом Государственной Думы по энергетике, транспорту и связи указанный блок законопроектов внесен на рассмотрение в Государственную Думу, которая приняла его в первом чтении.

Предложенные альтернативные законопроекты отклонены. Среди них выделялся проект закона «Об электроэнергетике», внесенный депутатом Государственной Думы Швыряевым Я.М. и членом Совета Федерации Никольским Б.В. Альтернативным  законопроектом  закреплялось государственное регулирование поставки всей электроэнергии, не оставляя места рынку. Предполагалось сохранение двухуровневой системы государственного регулирования тарифов, что также исключило бы появление конкуренции между поставщиками электроэнергии. В связи с этим принятие альтернативного проекта федерального закона «Об электроэнергетике» тормозило бы развитие рыночных отношений в электроэнергетике.

Совет Федерации 18 декабря 2002 года провел парламентские слушания на тему: «Энергетическая стратегия России до 2002 года. Проблемы и решения». На слушаниях сделан вывод, что предыдущие два варианта энергетического развития страны, принятые в 1995 и в 2000 годах, оказались нежизнеспособными. Участники парламентских слушаний подчеркнули, что необходимость новой редакции энергетической стратегии вызвана наличием целого ряда опасных явлений в топливно-энергетическом комплексе, создающих проблемы в энергоснабжении страны и представляющих серьезную угрозу для ее жизнеобеспечения в будущем. К ним относятся: крайне высокая энергоемкость экономики, нерациональная структура топливно-энергетического баланса, износ основных фондов, дефицит инвестиционных  ресурсов,  отсутствие  государственной экономически обоснованной ценовой политики в сфере ТЭК и принципов налогообложения его отраслей. По итогам парламентских слушаний подготовлен пакет предложений и рекомендаций, в том числе законодательного характера. Главный итог обсуждения: России необходима  тщательно продуманная стратегическая государственная политика в энергетике на ближайшие два десятилетия, а не набор узковедомственных разрозненных предложений.

По сути, дискуссия о реформировании энергетики сводится к следующим составляющим: во-первых, о росте тарифов на электрическую и тепловую энергию; во-вторых, о передаче собственности в электроэнергетической системе.

Необоснованный рост цен на электроэнергию, безусловно, главная проблема, с которой можно столкнуться в ходе реформы энергетики.По оценкам специалистов, чтобы привлечь инвестора, а затем ввести в эксплуатацию новые мощности, которые, по замыслу, будут конкурировать за рынки сбыта и дадут дешевую энергию, потребуется время. На реконструкцию станций уйдет не менее 3-х лет, чтобы построить энергоблок, потребуется лет 5. Таким образом, 5-10 лет тарифы будут только подниматься. Рост тарифов означает дополнительные расходы для бюджетов всех уровней.

Возможная передача в частную или муниципальную собственность старых, изношенных, но очень ответственных теплоэлетроцентралей (например, ТЭЦ-1 или ТЭЦ-4, которые снабжают теплом половину Твери), освобождает РАО от самой сложной и тяжелой работы по энергоснабжению населения. При этом станции останутся в зависимости от РАО в части распределения нагрузок и установления тарифов. На замену выработавшего свой срок оборудования у муниципальных образований средств нет. Поэтому будут производиться только минимальные текущие ремонты, чтобы обеспечить тепловой режим в осенне-зимний период.

Высказываются предположения, что приватизация или продажа нерентабельных энергопредприятий иностранным инвесторам также может повлечь их закрытие на ремонт или модернизацию на неопределенный срок, как решит собственник. Существует опасение, что иностранные инвесторы неохотно пойдут на российский энергетический рынок, так как при существующем диспаритете цен на оборудование, топливо и тарифы окупаемость затрат на ввод новых мощностей составляет 15-20 лет.

По мнению экспертов, сохраняется опасность, что полный износ энергооборудования произойдет раньше того момента, когда появятся свободные финансовые ресурсы и инвестиции, которые по замыслу авторов реформы, устремятся в энергетическую отрасль. К этому времени сойдет на нет рентный фактор — экономия предпринимателей на затратах, произведенных ранее государством. Тогда все заботы о содержании и развитии этого вконец износившегося сектора экономики вновь вернутся к государству.

Критики и противники реформы апеллируют также и тому обстоятельству, что реализация правительственного пакета законопроектов выведет из-под контроля государственной власти базовый сектор экономики, коим является электроэнергетика. Перевод этого сектора в сферу акционерного   права   (даже   при    100   процентном   участии   государства) означает, что любую конфликтную ситуацию — отключение от энергоснабжения больницы, войсковой части — можно будет разрешить только в судебном порядке, а не административными методами. Нет полной ясности, как будут происходить отключения за неуплату и как местные власти смогут контролировать процесс электроснабжения.

Еще один недостаток заключается в том, что так называемые независимые генерирующие компании через короткое время объединятся в холдинги по региональному принципу и страна вместо одного крупного монополиста РАО «ЕЭС» получит целую сеть местных монополистов.

Следует знать, что поспешный уход государства с энергетического рынка многим странам доставил массу неприятностей. Например, в Молдавии, Казахстане, на Украине, где пошли подобным путем, цены на электроэнергию выросли в 3,5 — 8 раз. Даже в Америке прошлой зимой целый штат — Калифорнию лихорадили перебои в энергоснабжении, что дало экспертам повод усомниться в обоснованности либерализации на электроэнергетическом рынке.

 

Электроэнергетика Тверской области: состояние и проблемы.

В Тверской области удельный вес электроэнергетики в общем объеме производства промышленной продукции составляет более 24 %. На территории области функционируют крупные энергетические объекты федерального уровня — Калининская АЭС мощностью 2 млн. кВт и Конаковская ГРЭС мощностью 2,4 млн. кВт.

В системе ОАО «Тверьэнерго» электроэнергия вырабатывается четырьмя ТЭЦ, тепловую энергию, помимо электростанций, вырабатывают две производственные котельные. В муниципальных образованиях эксплуатируются 574 котельные.

В 2001 году в Тверской области выработано 23,1 млрд. кВтч электроэнергии, потреблено 5,5 млрд. кВтч. При этом основной объем электроэнергии (4,25 млрд. кВтч) закуплен областью на Федеральном оптовом рынке энергии и мощности (ФОРЭМ). Доля Калининской АЭС в поставленной на ФОРЭМ и потребленной областью энергии составила 3,93 млрд. кВтч или 71,45 %.

Выдача же дополнительной мощности с Калининской АЭС в Тверскую энергосистему невозможна без развития в Тверской области электрических сетей напряжением от 330 до 110 киловольт и соответствующих электрических подстанций. По планам Минэнерго и Минатома России, РАО «ЕЭС России», параллельно с окончанием строительства и вводом в 2003 году третьего энергоблока на Калининской АЭС мощностью 1000 МВт, намечено развитие магистральных и региональных электрических сетей напряжением от ПО до 750 киловольт. Однако Министерство энергетики Российской Федерации и РАО «ЕЭС России» форсируют строительство ЛЭП напряжением     только     750     киловольт.     Эта     линия     электропередач предназначена для передачи вновь вводимой на Калининской АЭС мощности за пределы Тверской области — на Череповец и Калугу.

ОАО «Тверьэнерго» не сумело до сих пор рассчитаться по своим долгам еще с 1995 года. На 01.10.2000 г. кредиторская задолженность «Тверьэнерго» составляла 2725 млн. рублей, дебиторская задолженность -2371 млн. рублей. На 01.10.2002 г. общая кредиторская задолженность составляет 1857 млн. рублей, дебиторская задолженность — 1947 млн. рублей. Как видно изприведенных данных, благодаря жесткой политике в сфере оплаты за потребленную энергию, дисбаланс в 354 млн. руб. в2000 году трансформировался в превышение дебиторской задолженности над кредиторской на 90 млн. рублей в 2002 году. И все же своих денег у «Тверьэнерго» на модернизацию нет, его финансовое положение неустойчиво.

Крупнейшим налогоплательщиком в консолидированный и областной бюджеты Тверской области является Калининская АЭС. По состоянию на 01.01.2002 электростанция должнабыла перечислить в консолидированный бюджет области 224,498 млн. руб. налоговых платежей, в том числе в областной бюджет — 176,101 млн. руб. Перечислено же Калининской АЭС в консолидированный бюджет области всего 189,365 млн. руб., в том числе в областной — 148,474млн. руб.

Вследствие реорганизации концерна «Росэнергоатом» в 2002 году от ФГУП «Калининская АЭС» по прогнозу сбора налога на прибыль Тверская область недополучит в консолидированный бюджет 177,222 млн. руб., в том числе областной бюджет — 133,395 млн. руб. В то же время консолидированный бюджет области на 2002 год сформирован с учетом налоговых поступлений от ФГУП «Калининская АЭС» вполном объеме.

На консолидированный бюджет области тяжелым бременем ложатся высокие тарифы. В связи с предполагаемым ростом тарифов в ближайшие годы практически все бюджетные расходы будут иметь тенденцию к увеличению.

Тверской энергетический комплекс имеет генерирующие мощности в пять раз больше, чем требуется области. Однако компенсаций за все возрастающую экологическую нагрузку на лесные и водные ресурсы, скидок в цене на электроэнергию тверские потребители не получают.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 07.12.1996 № 1467 «О мерах государственной поддержки социально-экономического развития Тверской области в 1997-2000 годах» Федеральной энергетической комиссии было поручено установить пониженные тарифы на электрическую и тепловую энергию для Тверской области с учетом генерирующих мощностей Калининской АЭС и Конаковской ГРЭС, оказывающих отрицательное техногенное воздействие на территорию региона. Однако данное поручение Правительства РФ ФЭК не выполнено.

На сегодняшний день стоимость одного киловатт-часа в Твери составляет 78 коп., что больше чем в Ярославле — 70 коп. и в Смоленске — 75 коп., но ниже чем в Вологде — 62 коп. и Иванове — 71 коп.

Для бюджетных потребителей один киловатт-час обходится в 128 коп. Это самый высокий показатель в Центральном федеральном округе. Для сравнения: в Брянской области — 50 коп., Ярославской и Московской областях — по 70 коп., в Белгородской области — 24 коп. Прогнозируется дальнейшее повышение этого тарифа предположительно до 140 коп. за один киловатт-час.

Столь высокие тарифы в Тверской области можно объяснить в основном высокими затратами ОАО «Тверьэнерго» и коммунальных энергоснабжающихпредприятий покупателей-перепродавцов электроэнергии (их в области 28). Необходимо учитывать и то, что на 01.10.2002 г. задолженность коммунальных энергоснабжающих предприятий перед «Тверьэнерго» достигла 1091 млн. рублей (для сравнения: в 2000 году задолженность была 907 млн. рублей). Наиболее крупные должники: МУП «Тверьгортеплоэнерго» — 851 млн. руб. и МП «Тверьгорэлектро» — 206 млн. руб. Другие не менее важные причины высоких тарифов — рост абонентской платы РАО «ЕЭС России» за предоставляемые услуги по передаче энергии по электросетям РАО и постоянное увеличение отпускного тарифа на приобретение электроэнергии на ФОРЭМ. На федеральном оптовом рынке энергии и мощности ОАО «Тверьэнерго» покупает три четверти энергии по цене 38,7 коп. Средняя себестоимость 1 кВтч электроэнергии по «Тверьэнерго» в сентября 2002 года составила 78,1 коп.

В Тверской области социальная льгота по оплате потребляемой электроэнергии в размере 50 % от действующего тарифа предоставляется энергоснабжаю щей организацией (ОАО «Тверьэнерго») только 49,1 тыс. (3 % населения области) жителей, проживающих в 30-ти километровой зоне вокруг Калининской АЭС.

Реформирование электроэнергетической отрасли предполагает снижение тарифов за счет уменьшения количества посредников на рынке электроэнергии, однако в Тверской области это сделать проблематично, поскольку в этом случае выстоявшие в конкурентной борьбе организации, по мнению энергетиков, могут не справиться с возрастающими нагрузками по транспортировке электроэнергии до потребителя — область имеет протяженную территорию. Большие расстояния сказываются и на увеличении потерь при транспортировке электроэнергии в отдаленные районы. Из-за удручающего состояния электрических сетей объем потерь доходит до половины объема производимой электроэнергии. Это значит, что более 200 млн. рублей ежегодных потерь покрываются потребителями через тарифы.

По данным энергетиков, износ оборудования на предприятиях «Тверьэнерго» составляет более 70 %, такое же положение и на Конаковской ГРЭС. На Тверской ТЭЦ-4 демонтированы два выработавших свой ресурс котла, но денег на замену котлов, каждый из которых стоит 120 млн. рублей, нет. Пришли в негодное состояние электроустановки на селе. Если не принять срочных мер по ремонту и модернизации оборудования, к 2005 году энергетических мощностей может не хватить для обеспечения потребностей  населения и производства. К тому же усиливаются риски технологических отказов в работе оборудования и угрозы остаться без тепла и света.

РАО «ЕЭС» пока не предлагает, как решить острую проблему хищений проводов и сетевого оборудования. На сегодняшний день 156 населенных пунктов Тверской области остаются без электроэнергии из-за того, что похищены провода. Причем количество хищений, несмотря на принимаемые меры, практически не уменьшается: в 1999 году украдено 1360 км проводов;в 2000 году-1340 км (или 165 т алюминия); в 2001 году — 1321 км. (или 173 т алюминия).

В прошлом году разграблено 59 трансформаторных подстанций. Приведенные данные говорят о низкой эффективности мер, принимаемых как в борьбе с хищениями, так и в сфере упорядочения заготовки, переработки и транспортировки лома цветных металлов. В денежном исчислении убытки от хищений исчисляются значительными суммами: в 2000 году — 20,2 млн. рублей, в 2001 году — 18, 4 млн. рублей. На восстановление электрических сетей в период с 01.06.2001 года по 01.06.2002 года затрачено 12 млн. рублей. Электроснабжение восстановлено в 431 населенном пункте.

Период интенсивного использования газа в энергетике заканчивается. Хотя потребление газа в топливном балансе области и сейчас составляет порядка 80 %, наметилась принудительная тенденция к снижению. «Межрегионгаз» постоянно уменьшает лимиты на газ для потребителей области, мотивируя это неоплачиваемым спросом. «Тверьэнерго» вынуждено выходить на рынок покупки газа. Там цены в полтора раза выше, что отражается на росте тарифов на теплоэлектроэнергию.

К снижению поставок газа и переводу электростанций, котельных на другие виды топлива энергопотребители области не готовы: нужны реконструкция, другие оборудование и технология. Торфяная отрасль в глубоком кризисе, шахты закрыты. Но альтернативы на ближайшие годы нет, придется вернуться к сжиганию торфа и угля.

Информация о перспективах реформирования ОАО «Тверьэнерго» представлена в приложении № 1.

Выводы и предложения

1. Фактически уже начавшийся процесс реформирования РАО ЕЭС срочно нуждается в правовом регулировании. Поэтому законопроекты о реформировании электроэнергетики необходимо принять.

Ориентируясь на правительственный вариант пакета законопроектов по электроэнергетике, принятый Государственной Думой в первом чтении, на наш взгляд, целесообразно в проекты законов внести следующие поправки:

— защитить интересы потребителей, тех, кто нуждается в повышенном государственном внимании;

— запретить энергокомпаниям в одностороннем порядке расторгать договоры об энергоснабжении и отключать электроэнергию на объектах социального и военно-стратегического характера;

— решить вопросы о запрете веерных отключений и прекращении авансовых платежей;

— выделить государственно и социально важные объекты энергетики — АЭС, ГРЭС, ГЭС и крупные ТЭЦ в государственную генерирующую компанию, которая под жестким административным контролем обеспечивала бы энергетические потребности обороны, бюджетных учреждений и населения;

— прописать в законе, что атомные станции должны быть только в государственной собственности;

— закрепить в полной госсобственности центральное диспетчерское управление, а в преимущественной — федеральную сетевую компанию.

2. Реформирование электроэнергетики в рамках выработанного трехсторонней рабочей группой пакета законопроектов, направленное на создание конкурентной среды, снижение тарифов и повышение надежности электроснабжения, позволит преодолеть кризисные явления в этой отрасли и стимулировать развитие экономики Тверской области.

При этом важным является соблюдение условий, при которых субъекту федерации не отводилась бы роль стороннего наблюдателя за преобразованиями на его же территории, а учитывались бы в полной мере социально-экономическое положение, уровень доходов населения и экологическая нагрузка на регион, созданная энергообъектами.

Ряд полномочий по управлению электроэнергетикой должен быть передан регионам, например, регулирование сбытовых надбавок, тарифа на передачу электроэнергии по распределительным сетям и тарифа на тепловую энергию, а также назначение руководителей РЭКов. Надо найти механизмы сдерживания, когда п’олучастный энергомонополист РАО, занимающий монопольное положение в жизненно важной отрасли, при желании может диктовать свою волю властям любого уровня. Необходимо разобраться с тем, кому достанутся многолетние задолженности муниципалитетов — государству или РАО. РАО «ЕЭС» не имеет права требовать долги за тот период, когда оно само было в государственной собственности.

Было бы целесообразным:

— урегулировать на законодательном уровне проблемы налоговых поступлений от Калининской АЭС в консолидированный бюджет Тверской области и областной бюджет;

— вернуться к составлению в полном объеме топливно-энергетических балансов Тверской области;

— разработать и принять областную целевую программу о развитии торфяного производства Тверской области;

— заслушать на заседании Законодательного Собрания в порядке контроля информацию «О ходе выполнения закона Тверской области от 28.06.2001   № 154-03-2 «Об энергосбережении в Тверской области».

 

 

 

            В период холодной войны на первом плане оказались системные, блоковые интересы, во многом пронизанные идеологическим содержанием. Теперь же на первый план выходят интересы отдельно взятых стран, наций, народов, групп стран и т.д. В условиях неуклонной космополитизации и универсализации все более растущая часть людей становятся жителями планеты Земля, лишенными твердой почвы под ногами, без родины, без национальных традиций. Отчетливо прослеживается обострение чувств безродности, отсутствия корней, своего рода вселенского сиротства. Жизнь обезличивается, человек как бы теряет свою национальную идентичность, личностное начало, ему все труднее становится искать нужную форму самовыражения, он ощущает вечное недовольство и внутренний разлад. При определенных условиях недовольство и внутренний разлад превращаются в отчаяние, растерян­ность, неопределенность, а последние, как правило, нередко находят выход в насилии. В этом скучном, профанированном космополитическом мире, где господствуют повседневность и посредственность, вполне возможно  восстание «Тимея», той части души человека, которая, как считал Платон, связана с мужеством и гордостью, властью и славой.

            При таком положении вещей для многих дезориентированных масс людей национализм, способный стать катализатором центробежных тенденций, может оказаться наиболее подходящим, а то и последним прибежищем. Различные национализмы, в совокупности обладая силой направленного взрыва, становятся важными источниками разнообразных этнических, религиозных, культурно-языковых и иных конфликтов. Проблема состоит также в том, что, если воспрепятствовать выходу национализма через «парадный вход», то он пробивается в одиозных формах с «чер­ного хода». Одна из особенностей нынешней ситуации состоит во всевозрастающем стремлении соединить религиозное начало с национально-государственной идеей.

            Эти же тенденции могут стимулироваться и тем фактом, что на смену характерной для биполярного периода определенности приходит неопределенность, способная питать недоверие стран и народов друг к другу. Этот момент усугубляется тем, что конец биполярного миропорядка привел к эрозии одного из важнейших принципов послевоенного мироустройства — признания нерушимости границ. Объединение Гер­мании, распад Югославии. СССР и Чехословакии стали очевидными фактами, подтверждающими то, что система международной безопасности, конструированная в рамках договоренностей ОБСЕ, оказалась перед лицом радикально нового положения вещей по сравнению с той ситуацией, когда взаимный страх друг перед другом сдерживал две сверхдержавы и группировавшиеся вокруг них блоки государств от рокового шага в сторону войны.

            Распространение ядерной технологии и ядерного оружия является частным случаем общей проблемы распространения оружия вообще. Однако опасность распространения ядерного оружия обусловливает более высокую политическую приверженность со стороны международного сообщества делу предотвращения его распространения. Договор о нераспространении ядерного оружия, подписанный к 1990 г. 135 странами, не только обязывает государств-подписантов, не обладающих ядерным оружием, не приобретать и не производить его, но и учреждает структуру для инспекции, призванной предупредить использование расщепляемых материалов для военных целей. Международное агентство по атомной энергии имеет одной из своих главных целей реализацию этого принципа.

            Однако нельзя забывать, что изменяются роль и функции обычных вооружений, их параметры, такие как разрушительная сила, быстрота реагирования, мобильность, дальность, точность при снижении стоимости. Причем они во все более растущей степени становятся доступны всевозрастающему числу даже малых стран. Это увеличивает вероятность возникновения большого числа ограниченных или малых войн. Опасность эскалации конфликта и его распространения на новые территории возрастает по мере увеличения дальности поражения и искушения использовать его против соседей. Быстрые технологические изменения в области производства во­оружений с большой долей вероятности могут привести к гонке вооружений локального или регионального масштаба. Уменьшение размеров, стоимости и труд­ностей в транспортировке новейших моделей оружия значительно облегчит овладение им и его использование.

            Особенно тревожным представляется тот факт, что постоянно растущее число стран, особенно среди развивающихся, производят современные боевые самолеты, баллистические ракеты, новейшие типы вооружений для сухопутных войск и другие системы вооружений. В 1991 г., по существующим оценкам, восемь развивающихся стран могли строить боевые самолеты, шесть — танки и боевые вертолеты. К 2000 г. 15 будут способны производить ракеты. По данным бюро технологических оценок США, шесть нынешних или бывших развивающихся стран производили 43 вида различных новейших видов оружия по международным лицензионным соглашениям; несколько из этих стран занимается экспортом оружия, тем самым содействуя созданию рынка покупателей, на котором оружие будет доступно любой стране, способной за него заплатить. Наиболее настораживающим является факт при­обретения многими странами способности производить химическое и бактерио­логическое оружие на заводах, маскирующихся под производство мирной продукции. Немалую опасность представляет собой фактическое открытие доступа к обычным вооружениям негосударственным акторам.

            Новейшие достижения современной технологии позволяют создавать маленькие и более дешевые устройства, имеющие значительные преимущества перед более крупными и дорогостоящими средствами поражения. Технологические ноу-хау, сде­лавшие возможным осуществлять взрывы маленьких, начиненных высокоэффек­тивными ингредиентами бомб на расстоянии, значительно снизили барьеры на пути приобретения и более или менее успешного применения такого оружия отдельными небогатыми странами, мятежниками, террористическими группами и даже отдельными лицами. Совершенствование и распространение различных видов оружия расширили и увеличили способность небольших стран заводить в тупик крупные, даже могущественные державы, примерами чего служат Вьетнам и Афганистан. Реальное или потенциальное распространение ядерного оружия, успешное использование противовоздушных ракет типа Стингер в Афганистане моджахедами против советских самолетов являются наглядными примерами, указывающими на неизбежность усиления этой тенденции.

            Различные формы насилия, интенсивность и масштабы которых постоянно растут, становятся чуть ли не повседневным атрибутом жизни современного мира. Как отмечал бывший министр иностранных дел СССР Э. Шеварднадзе, — «в условиях окончания холодной войны и биполярного мира мы все чаще сталкиваемся с не­традиционными формами агрессий и конфликтов, в которых агрессивное начало не обязательно олицетворяет «сильный» и «большой», наоборот, разрушительные про­цессы зачастую инспирируются агрессивной активностью меньшинств. Феноменальная «сила слабых» проявляется в их способности шантажировать крупные государства и международные организации, навязывать им собственные «правила игры». Констатировав тот факт, что мир оказался не готовым к краху тоталитаризма, Шеварднадзе писал: «Под священными знаменами национальной независимости и права наций на самоопределение захватываются и применяются средства массового поражения, устанавливаются этнодиктатуры, уничтожающие или изгоняющие затем «враждебный этнос», чья собственность присваивается и перераспределяется». Складываются разветвленные межнациональные преступные картели торговцев оружием и наркотиками, охватывающие своими щупальцами все более растущее число стран и регионов. В итоге наблюдается тенденция к криминализации политики и политизация преступного мира.

            Имеет место фрагментация конфликтов, создается впечатление, что наступила эпоха мелкомасштабных по геополитическим меркам войн и конфликтов. Возможно, большая война как средство разрешения споров между великими державами и устарела, но малые войны в различных формах в обозримой перспективе останутся составной характеристикой современного мира. Не случайно в своем докладе «Повестка дня для мира (peace)» (1992 г.) Генеральный секретарь ООН Б. Бутрос-Гали охарактеризовал источники конфликтов и войн в современном мире как «всепроникающие и глубокие». По-видимому, прав германский писатель Г. Эрценсбергер, рассматривающий повсеместную диффузию насилия как цену, которую мы должны платить за уменьшение роли и значимости межгосударственных войн в жизни современного мира. Есть значительная доля истины и в доводах тех наблюдателей, которые, оценивая конфликты последних лет во всемирном масштабе, предполагают, что так дает о себе знать предотвращенная, пропущенная третья мировая война. Не лишены основания аргументы и тех авторов, которые считают, что разливающийся по всему миру терроризм может принять характер заменителя новой мировой войны.

            Технологический прогресс порой порождает более сложные проблемы по сравнению с теми проблемами, которые он может решить. М. Вебер полагал, что технология или техносистема ведет к «расколдовыванию мира». Оспаривая этот тезис, Ж. Эллюль не без оснований говорил о том, что чары исходят от самой техники, вызывающей у человека ощущения могущества, вездесущности, скорости, господства и одновременно — религиозный трепет перед таинственным и непостижимым источником этих возможностей. В массовом сознании обывательское восхищение чудесами науки и новейших технологий сочетается с возрастающим чувством страха перед их всемогуществом. Именно с новейшими технологиями связан кажущийся парадокс современности: растущая рационализация общества ведет к господству иррациональности. «Перед нами, — писал Ж. Эллюль, — своего рода чудовище, каждая часть которого рациональна, но которое в целом представляет собой и функционирует как шедевр неразумия».

            Новые технологии, вызывая непредвиденные, непредсказуемые и в то же время необратимые последствия, постоянно ставят под сомнение будущее человечества. С одной стороны, расширяя возможности человека и общества, с другой стороны, они увеличивают их уязвимость. Чем больше человек оказывается в зависимости от высоких технологий, тем большей становится вероятность какой-нибудь трагической ошибки, какого-нибудь глобального сбоя, способных привести к катастрофам мирового масштаба. Общеизвестен эффект проникновения компьютерного вируса, способного поражать огромные компьютерные системы. Такие нервные центры современного общества, как атомные электростанции, нефтеперерабатывающие центры, центры связи, банки данных и т.д. легко могут стать объектами диверсий и политического терроризма.

            Всепланетарная взаимозависимость стран и народов носит амбивалентный ха­рактер. Люди объединены и связаны друг с другом, но в то же время они зависят от доброй или злой воли друг друга. При наличии современных сверхмощных во­оружений и средств их доставки на сверхдальние расстояния воздушное пространство может стать носителем всеобщей смерти. Гражданская транснациональная коммуни­кация информации и данных также содержит и себе зародыши конфликтов. Контроль над потоками информации, а также над базами данных означает власть и эконо­мические преимущества. Технология, взятая сама по себе, нейтральна, она не ставит и не может ставить перед собой целей. Она может быть орудием достижения разных целей, во благо или во вред человеку и обществу. Здесь прежде всего важен выбор, который в решающей степени зависит от нравственного здоровья, политических и иных позиций тех, кто делает этот выбор. Технология всегда остается лишь средством реализации этого выбора. Она располагается по ту сторону добра и зла и может быть использована как врагами, так и террористами, как сторонниками демократии, так и приверженцами диктатуры. Более того, совершенная технология в руках несовершенного человека может стать угрозой не только свободе людей, но и угрозой самому существованию человечества.

            Основой усиления противоречий и конфликтов между странами и народами может стать фактор убывающих возможностей земли. В течение всей истории человечества природные ресурсы составляли одну из ключевых проблем международных отно­шении. Начиная от Троянской войны вплоть до операции «Буря в пустыне», доступ к природным ресурсам являлся одним из важных факторов внешнеполитического поведения государств. В наши дни переход к постиндустриальному или инфор­мационному обществу сопряжен с введением наукоемких и энергосберегающих технологий, что, естественно, способствует экономии энергии. Однако нельзя забывать, что они применяются преимущественно в информационной сфере. Но эта  последняя нуждается в продукции металлургической, горнодобывающей, химической и других традиционных отраслях промышленности. К тому же важнейшей отраслью экономики любой страны остается сельское хозяйство.

            Перед лицом агрессивной цивилизации все более растущую актуальность при­обретают проблемы, связанные с хрупкостью земной атмосферы и биоценозами. Из всех крупномасштабных изменений, с которыми сталкивается человечество, деградация и истощение пригодных для сельского хозяйства земель, лесов, воды и рыбных ресурсов, внесут наибольший вклад в дело возникновения социальных пертурбаций в предстоящие десятилетия. Сокращение природных ресурсов может иметь своим следствием сохранение и появление множества проблем, которые, по крайней мере, окончательно, не могут быть решены развитием науки и технологии.

            Поэтому естественно, что все более растущее значение для определения основных векторов общественно-исторического развития приобретают пути и формы взаимоотношений человека с окружающей средой. Общество всегда, так или иначе реагировало на изменения природных условий, модифицируя формы организации общественных отношений и политической самоорганизации, взаимоотношений с окружающей средой, технологии, сам образ жизни и т.д. Этот факт приобретает особую значимость, если учесть «закрытость» современного мира. Вероятность, а возможно, и неизбежность превращения этой сферы в арену будущих мировых конфликтов определяется тем, что разные народы по-разному будут воспринимать природные вызовы и ограничения, разрабатывать и искать собственные пути решения экологических проблем.

            При всех трансформациях географических и пространственных, транспортных и коммуникационных параметров было бы неблагоразумно говорить о том, что в ны­нешнем мире географический и территориальный факторы вообще потеряли акту­альность. Хотя столь однозначная, как раньше, значимость пространственного изме­рения политики и изменилась, очевидно, что контроль над территорией и ресурсами остается одной из важнейших целей государства и ого внешнеполитической стра­тегии. И в современных условиях меры по обеспечению безопасности невозможно представить без обеспечения территориальной целостности и неприкосновенности. Территориальный контроль сохраняет за собой роль и функции механизма упоря­дочения международной жизни. Это особенно верно применительно к разви­вающемуся миру.

            В условиях дальнейшего нарастающего «закрытия мира» с его обострением ресурсного кризиса, т.е. истощения сырьевых запасов, усиления экологического императива, роста численности населения и т.д. территориальная проблема не может не быть в центре мировой политики. Территория, которая всегда была главным достоянием и опорной основой любого государства, отнюдь не потеряла и. не­сомненно, в обозримой перспективе не может потерять эту роль, поскольку именно на ней прежде всего зиждутся природно-сырьевые, производственно-экономические. сельскохозяйственные, людские ресурсы и богатства страны. На мой взгляд, именно условия «завершенности» или «закрытости» мира, его полной поделенности, по-видимому, способствовали масштабности, ожесточенности и бес­прецедентной жестокости сначала Первой, а затем и Второй мировой войны.

            Международные и национальные преступные синдикаты и организации, контра­банда и распространение наркотиков, терроризм любой масти представляют реаль­ную угрозу национальной безопасности любого государства. Поскольку терроризм становится поистине глобальной проблемой, соответственно возрастает необходи­мость в более жестком контроле со стороны властных структур, будь то националь­ных или национально-государственных, что в свою очередь может ставить на повестку дня вопрос о расширении их прерогатив и полномочий. Все это может служить основой для постоянных конфликтов межнационального и субнационального харак­тера. Уровень и масштабы таких конфликтов будут расти с увеличением нехватки ресурсов.

            Все это может иметь своим следствием парадоксальную ситуацию: выдвижение на передний план факторов, ведущих к укреплению безопасности на макроуровне (глобальном уровне) и одновременное развязывание факторов, ведущих к умень­шению стабильности и безопасности на микроуровне (локальном уровне). Это будет иметь своим результатом углубление разрыва между глобализмом проблем и парти­куляризмом механизмов их решения, которым располагает государство.

            Как говорил Т. Гоббс: «при отсутствии силы, способной вызывать страх, люди живут в состоянии войны». Разумеется, буквалистское перенесение этого тезиса на современное состояние дел было бы явным упрощением. Но фактом является то, что завершение холодной войны и ослабление напряженности между Востоком и Западом как бы приоткрыло клапаны мирового парового котла, что позволило выйти наружу многочисленным скрытым и потенциальным конфликтам. На фоне некоторого ослабления конфликтов между великими державами, которые в период холодной войны подстрекались противостоянием блоков и идеологическим антагонизмом между ними, наблюдается всплеск «внутристрановых» конфликтов. По подсчетам наблюдателей, большинство из 34 конфликтов 1993 г. принадлежали именно к этой категории. По-видимому, локальные, внутристрановые, субнациональные и регио­нальные конфликты различного масштаба и интенсивности в обозримой перспективе станут наиболее вероятной формой силового решения территориальных, этнонациональных, религиозных, экономических и иных споров. Они будут иметь серьезные последствия для интересов безопасности как развитого, так и разви­вающегося мира. Это, в свою очередь, может привести к ослаблению соответ­ствующих государств и их контроля над своими периферийными территориями. Фрагментация любого более или менее крупного государства способна стимулировать крупные волны беженцев и мигрантов. Возможен и вариант, когда государство сочтет необходимым предотвратить такой ход событии путем установления жесткого авторитарного, милитаризованного режима. Такие режимы более склонны к агрессин против соседних стран с целью отвлечь внимание от внутренних проблем. Если большое число развивающихся стран сделают крен в этом направлении, то они могут поставить под угрозу военные и экономические интересы богатых стран.

            Приходится констатировать, что мир, к которому мы идем, не обязательно будет более безопасным, чем в период холодной войны. Как бы то ни было, холодная война, создав своеобразную тупиковую или патовую ситуацию в отношениях между двумя сверхдержавами и блоками, вместе с тем обеспечивала стабильность — хотя и конфронтационную — и предсказуемость возможных действий обеих сторон. В отличие от системы «концерта держав» XIX — начала XX в., где каждая из сторон пыталась отвести потенциальную угрозу от себя и направить ее на кого-либо из остальных участников этого «концерта», двухполюсная система обеспечивала как очевидность того, откуда исходит угроза, так и неизбежность ответной реакции со стороны потенциальной жертвы агрессии. Это обстоятельство обеспечивало достаточно высокую эффективность биполярного сдерживания. Для этого периода была верна формула «ни мира, ни войны», или как ее сформулировал Р. Арон еще в 1947 г.: «мир невозможен, война невероятна». Реальный мир был невозможен в силу биполярного идеологического противостояния, а настоящая война была невероятна из-за риска эскалации и взаимного ядерного разрушения. Теперь же с окончанием двухполюсного противостояния с сожалением приходится констатировать правоту французского обозревателя П. Аснера, который считает возможным сказать, что «мир в меньшей степени невозможен (благодаря исчезновению коммунистического тоталитаризма и крушению идеологии), а война в меньшей степени невероятна из-за почти повсеместно растущей анархии и обесценения ядерного оружия у одних и его бесконтрольного распространения среди других».

 

         Формы юридического закрепления прав и свобод в каждом государстве различны. Это связано с неравномерностью экономи­ческого и политического развития стран, неодинаковостью право­вых систем и традиций. Дифференциация правовой регламента­ции характерна и для развивающихся стран, где на юридические институты, часто механически заимствованные из метрополий, помимо особенностей исторического развития накладывают отпе­чаток традиционный образ жизни, пережитки родоплеменной организации.

         Тем не менее, из всего комплекса прав и свобод можно выде­лить три группы, которые, хотя и в разной степени, закрепляют­ся, признаются или являются предметом борьбы во всех странах. Это — личные, политические, а также социальные, экономичес­кие и культурные права и свободы. Кроме того, институт прав и свобод включает принцип равенства граждан, который предше­ствует всем правам и свободам, является необходимым условием даже их формального существования.

        

Принцип равенства граждан и его нарушения.

         Равенство — один из главных лозунгов первых демократи­ческих революций. Эти нормы были направлены против дискрими­нации и сословных привилегий и являют собой основополагающий принцип института прав и свобод. Все конституции, стоящие на позициях демократического правового государства, закрепляют равенство, одновременно запрещая дискриминацию. С этого на­чинается изложение всех прав и свобод человека во Всеобщей декларации прав человека (ООН, 1948 г.).

         Юридическое содержание этого принципа заключается в при­знании равенства всех граждан перед законом и судом. Все граж­дане должны быть наделены одинаковыми правами, в равной сте­пени отвечать перед законом за совершенные правонарушения. В обществе не должно быть никаких групп или отдельных лиц, за которыми закон признает какие бы то ни было привилегии, ис­ключительные права и льготы. Именно в таком значении принцип равенства получил широкое закрепление в конституциях и зако­нах, судебной практике.

         Конституционное право обеспечивает только юридическое, т. е. формальное, равенство между людьми. Коммунистическая идея фактического уравнения людей по сути своей противоречит сво­боде человека, носит утопический и противоестественный харак­тер. Она ведет к насильственному переделу, а затем уравнению в бедности. Провозглашенное в некоторых конституциях социаль­ное равенство призвано лишь смягчить фактическое неравенство между людьми путем перераспределения доходов и развития го­сударственных институтов социальной помощи.

         Принцип равенства не порождает каких-либо конкретных субъективных прав и обязанностей для людей. Он представляет собой, скорее, правило, обращенное к государству, которое дол­жно противодействовать любой дискриминации граждан со сто­роны своих органов. Но даже в этом своем значении принцип ра­венства весьма важен для определения правового статуса граж­данина, его взаимоотношений с государственной властью.

         Равенству граждан противостоит дискриминация, являюща­яся формой насилия над человеком. Она заключается в попрании или ограничении его прав по признакам социальной, расовой, национальной или языковой принадлежности, пола, возраста, религии, цвета кожи, политических и иных убеждений, имуще­ственного или иного положения. Дискриминация выступает как отрицание равенства граждан и основных принципов демократи­ческого правового государства.

         Всеобщая декларация прав человека, Международные пак­ты о правах человека и другие международно-правовые доку­менты запрещают дискриминацию по всем признакам. Такой зап­рет содержится во всех современных конституциях, в различных законах и правовых обычаях.

         В прошлом в ряде стран дискриминация возводилась на уро­вень государственной политики. Так, в фашистских государствах утверждалось расовое превосходство, подвергались преследова­нию люди левых убеждений, проповедовался антисемитизм. В со­циалистических государствах проводились репрессии против ина­комыслящих, ограничивались права людей в зависимости от соци­ального происхождения (люди из так называемых «нетрудовых слоев»). Расизм и апартеид признавались даже конституционными принципами. Тяжелое наследие дискриминации проявляется и в наше время, хотя чаще она выступает в скрытых формах.

         Расовая дискриминация. Формально-юридически она запре­щена почти во всех странах. В США это было сделано больше ста лет назад. Ряд позитивных решений принял в последние десяти­летия Верховный суд (о запрете расовой сегрегации в школах, об отмене расистских законов в штатах и др.). Однако на практике расовая дискриминация все же не исчезла. Этому способствует позиция властей, которые в некоторых штатах под маской защи­ты «свободы выбора» оправдывают фактическое сохранение сег­регации в государственных школах, если негры «добровольно» от­дают своих детей в школы для черных. В целом по стране значи­тельная часть небелых детей учатся в сегрегированных школах. Ссылаясь на конституционную свободу слова, расисты проводят пропаганду расовой ненависти. Вместе с неграми на бесправие об­речены мексиканцы, индейцы и представители других национальных меньшинств.

         В Великобритании, Германии, Франции широкое распрост­ранение получила дискриминация чернокожих выходцев из Азии, Африки и стран Карибского бассейна. Безработица среди них в два раза выше, чем у белых граждан, а средний заработок намно­го ниже. Эта категория иммигрантов на практике нередко лишена возможности свободно снимать квартиры, посещать культурные учреждения. В трудном положении находятся также иммигранты, живущие в ряде других стран Западной Европы, в Объединенных Арабских Эмиратах.

         Особенно грубую форму расовой дискриминации являл собой апартеид (система раздельного существования рас). Сложившись в колониальный период, эта система существовала в Южной Ро­дезии (Зимбабве), Намибии и ряде других африканских стран. Доль­ше всего она господствовала в Южно-Африканской Республике, где была закреплена конституционно. Правовое регулирование во всех сферах осуществлялось дифференцированно в отношении лю­дей с различной расовой принадлежностью. Система апартеида лежала в основе конституционного, трудового, уголовного, семейного, гражданского и других отраслей права. Противники апарте­ида подвергались массовым репрессиям. Только в 80-х гг. эта стра­на перешла к демократическому правлению.

         Дискриминация женщин и молодежи. Во многих странах мира женщины упорной борьбой добились эмансипации, т. е. уравнения своих прав с мужчинами. Запрет дискриминации включен в кон­ституции и законы ряда стран. В то же время в ряде ведущих государств такого запрета в полном объеме все еще нет. Даже в США поправка к Конституции, которая должна была закрепить равноправие женщин, в течение многих лет со времени своего одобрения Конгрессом (1973 г.) так и не была ратифицирована не­обходимым числом штатов и, следовательно, не вошла в силу. Между тем американские женщины, которые составляют больше половины населения страны, страдают от дискриминации в опла­те труда, имеют ограниченные возможности получить многие про­фессии и работу. Женщин крайне мало в зарубежных парламен­тах и правительствах.

         Дискриминации подвергается также молодежь. Повсеместно среди молодых людей высок процент безработных (в том числе лиц с дипломами), оплата их труда ниже обычной. Особенно труд­ным является положение той молодежи, которая испытывает двой­ную дискриминацию — не только по возрасту, но и по расовому признаку.

         Дискриминация по религиозному признаку. Несмотря на международно-правовое признание свобода вероисповедания сталки­вается с грубыми нарушениями в ряде стран. К организованному насилию против иноверцев прибегает исламский фундаментализм, Утвердившийся на государственной основе в Иране, Афганиста­не; террористические акции проводят фундаменталисты в Алжи­ре, Египте и других странах. Существовавшая на практике диск­риминация ирландцев-католиков в Северной Ирландии со сторо­ны британцев-протестантов наряду с другими факторами привела к длительной гражданской войне, гибели многих людей. Дискриминация по религиозным мотивам характерна для государств, основанных на официальной религии (Израиль, государства Арабс­кого Востока).

         Другие формы дискриминации. В некоторых многонациональ­ных государствах распространена дискриминация национальных меньшинств. При этом национальная и религиозная формы диск­риминации наслаиваются на социальное неравенство, что усугуб­ляет конфликты.

         Сходной с ними по характеру является дискриминация, осуществляемая в Японии в отношении айнов (японские индейцы) и этнической группы «бураку» (своеобразная каста отверженных, лишенных фактического равноправия во всех сферах жизни), а также в Австралии в отношении аборигенов. Отсутствие равен­ства находит свое проявление в сохранении кастовой системы в Индии, которая практически отстраняет от сферы государственно­го управления и общественно-политической жизни многие тысячи граждан. В Латвии и Эстонии действуют законы, дискриминирую­щие русскоязычное население. В США и Западной Европе распро­странена дискриминация иностранных рабочих, иммигрантов.

         Принцип равенства в освободившихся странах весьма далек от реальности. Здесь социальное расслоение и связанное с ним неравенство людей усиливаются; сохраняется ужасающая нище­та подавляющего большинства народа, межэтническое соперни­чество, трайбализм. Провозглашение юридического равенства ча­сто лишается смысла по причине массовой неграмотности людей, приводящей к незнанию своих элементарных прав. В таких усло­виях для правящих кругов зачастую не составляет труда не толь­ко осуществлять дискриминацию каких-то категорий граждан, но и грубо игнорировать и попирать права основной массы населе­ния.

         Люстрация (от лат. lustratio — очищение). В современном конституционном праве так называют узаконенный запрет зани­мать выборные и иные ответственные государственные должно­сти лицам, которые принимали непосредственное участие в ан­тидемократической, репрессивной деятельности властей при пре­жнем тоталитарном государственном режиме. Люстрация, таким образом, выступает как форма личной политической ответствен­ности за участие в правонарушающей деятельности государствен­ной власти.

         Люстрация применялась после второй мировой войны к опре­деленным категориям фашистских чиновников и партийных фун­кционеров наряду с наказанием в судебном порядке высших руко­водителей фашистского государства (Нюрнбергский процесс). В соответствии со ст. XII Переходных и заключительных постанов­лений Конституции Италии 1947 г. подлежали ограничению на срок не более пяти лет с момента вступления Конституции в силу ак­тивное и пассивное избирательное право для ответственных руководителей фашистского режима. В Германии процедура денацификации также предполагала чистку государственного аппара­та от нацистских деятелей и военных преступников. После распа­да мировой социалистической системы в ряде государств Цент­ральной и Восточной Европы (Чехия, Венгрия, Эстония и др.) в 90-е гг. были приняты законы о люстрации, на основании которых не может занимать государственные должности определенный круг лиц, работавших ранее в органах государственной безопасности, иных специальных органах, в партийном аппарате и т. п. В неко­торых странах список органов, работа в которых служит основа­нием для люстрации, весьма широк (Чехия), в некоторых ограни­чен работой и сотрудничеством с органами государственной безо­пасности (Польша). Соответствующей проверкой занимаются специальные комиссии, создаваемые, как правило, законодатель­ными органами. Если компрометирующие факты, дающие основа­ние для применения закона о люстрации, обнаруживаются в био­графии лица, уже занимающего государственную должность, это лицо уходит в отставку.

         В некоторых странах занимать государственные должности запрещено членам политических партий экстремистского плана, выступающих против существующего конституционного строя. Такой запрет не связан с предыдущей государственной деятель­ностью лиц и не подпадает под понятие люстрации. В данном слу­чае речь идет о пределах пользования политическими правами и свободами. На этом основании Федеральный конституционный суд ФРГ признал в середине 70-х гг. не противоречащим Основному закону ФРГ так называемый «запрет на профессии», установленный в отношении членов экстремистских партий совместным решением Федерального канцлера и председателей правительств земель.

 

Личные права и свободы.

         Эти права и свободы, имеющие конституционный характер, обычно относят к естественным, неотъемлемым правам личности, самым важным гарантиям и проявлениям человеческой свободы. Поэтому их распространяют не только на граждан того или иного государства, но и на всех других людей, проживающих на его территории. Личные права и свободы считаются как бы производ­ными от права на жизнь, которым от рождения обладает каждый человек.

         Борьба с нарушениями личных прав и свобод составляет сфе­ру уголовного и административного права. Именно этими отрас­лями права как бы устанавливаются пределы личных прав и сво­бод, конкретные формы дозволенного и запрещенного. Поэтому государство, не прибегая к ревизии конституционных текстов, что не всегда возможно и политически выгодно, ограничивает права людей путем внесения изменений в уголовные кодексы или рас­ширения полномочий полиции и административных органов. Личные права и свободы часто окружены большим числом невидимых ограничений и ущемлений.

         Защита человека от произвола государства состоит в призна­нии таких прав и свобод, как достоинство личности, право на жизнь, неприкосновенность личности, свобода частной жизни, гарантии на справедливый суд (процессуальные гарантии) и неко­торых других.

         Достоинство личности. Этим понятием охватывается каче­ство человека, равнозначное праву на уважение и обязанности уважать других. Оно достигается развитием личности, осознаю­щей свою свободу, равенство и защищенность. Достоинство пре­вращает человека из объекта воздействия в активного субъекта правового государства, которое дает человеку право на самооцен­ку, на «самоопределение» и охраняет его выбор жизненных ценностей.

         В большинстве конституций, принятых в последние десяти­летия, разделы о правах и свободах человека и гражданина от­крываются понятием «достоинство человека» (например, Основ­ной закон ФРГ. Ст. 1; Конституция Италии. Ст. 10). Некоторые конституции закрепляют принцип достоинства человека в сово­купности с народным суверенитетом и основными обязанностями государства (Греция, Португалия и др.). Международный пакт о гражданских и политических правах исходит, как сказано в его преамбуле, из признания, что эти права вытекают из присущего человеческой личности достоинства. Достоинство, если оно надле­жащим образом защищено, рассматривается как опора демокра­тии и правовой государственности. Если общество не признает и не защищает достоинство отдельного человека, то никакие юри­дические, экономические и политические меры не обеспечат проч­ный культурный и этический фундамент этого общества.

         Достоинство личности — это прежде всего запрет подвер­гать человека пыткам, насилию, другому жестокому или унижаю­щему человеческое достоинство обращению или наказанию, а так­же без добровольного согласия медицинским, научным или иным опытам. Защите достоинства служат и другие конституционные нормы: право на достойную жизнь, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защита своей чести и доброго имени, запрет сбора, использования и распространения информа­ции о частной жизни и т. д. Уважение достоинства личности обеспечивается рядом социальных и экономических прав, например правом на свободный труд при запрещении принудительного тру­да. В развитие конституционных норм достоинство личности ох­раняется нормами ряда отраслей права, вплоть до уголовного, предусматривающего такие составы преступления, как клевета и оскорбление.

         Важны также гражданско-правовые гарантии. В большинстве стран для защиты чести, достоинства, деловой репутации граж­данин вправе обращаться в суд, в том числе и с требованием возмещения нарушителем морального вреда; допускается защита чести и достоинства гражданина и после его смерти. Уголовно-процессуальные нормы обычно устанавливают, что правом на достойное обращение пользуются не только обвиняемые, но и осужденные.

         Право на жизнь. Это неотъемлемое право человека, означа­ющее, что никто не может быть произвольно лишен жизни. Та­кая норма закреплена всеми международно-правовыми актами о правах человека и почти всеми конституциями стран мира.

         Право на жизнь прежде всего предполагает проведение го­сударством миролюбивой внешней политики, исключающей вой­ны и конфликты. Ряд государств (Япония и др.) провозгласили в своих конституциях отказ от войны, а также от применения воо­руженной силы как средства разрешения международных споров. Гарантии этого права не сводятся к запрещению убийства — это предусмотрено уголовным кодексом каждой страны. Государство обязано организовать эффективную борьбу с преступностью, и особенно с террористическими акциями. В качестве гарантий права на жизнь рассматриваются системы здравоохранения, в частно­сти, предупреждения детской смертности; охраны от несчаст­ных случаев на производстве; профилактики дорожно-транспор­тных происшествий; пожарной безопасности и др. Во многих стра­нах, особенно находящихся под влиянием католической церкви, право на жизнь рассматривается и как основание для запреще­ния абортов, а в отдельных государствах (например, в Слова­кии) конституции содержат норму об охране жизни уже до рож­дения человека.

         Одним из важнейших аспектов права на жизнь является воп­рос о смертной казни. Во многих странах, она конституционно запрещена. Религиозный подход к ее полному запрету основыва­ется на недопустимости людей вмешиваться в исключительное право Бога как давать жизнь, так и отбирать ее у человека. Но конституции порой предусматривают, что смертная казнь как ис­ключительная мера наказания может быть установлена за особо тяжкие преступления против жизни (т. е. в отношении лиц, совершивших умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, за террористические акции и бандитизм, если они привели к ги­бели людей). При угрозе применения смертной казни обвиняемый во многих странах имеет право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей. Смертная казнь сохраняется в США, Великобритании и ряде других стран.

         Как отмечалось выше, Совет Европы в принятом в 1983 г. Дополнительном Протоколе № 6 к Конвенции о защите прав че­ловека и основных свобод призвал государства-участники отка­заться от смертной казни. Ряд государств ввели мораторий на при­ведение в исполнение вынесенных смертных приговоров.

         Свобода и неприкосновенность личности. Эта конституцион­ная гарантия вытекает из признания человека свободным. Никто  не вправе силой или угрозами принуждать человека к каким-то действиям, подвергать его истязанию, обыску или наносить вред здоровью. Человек вправе сам распоряжаться своей судьбой, вы­бирать свой жизненный путь (вступать в брак, участвовать в голо­совании, поступать на работу и т. д.). Наиболее сильные гарантии неприкосновенности и безопасности личности выступают в форме уголовно-правового запрета любых обратных действий граждан и должностных лиц. Ограничения этой свободы допускаются только на основе закона и в законных формах, все меры принуждения должны находиться под судебным контролем. Содержание права на свободу заключается также в гарантиях от необоснованного ареста, обыска или задержания. Человек не может быть задержан или арестован без приказа суда, а если это происходит на месте преступления, его нельзя лишать свободы больше положенного срока, не получив такого приказа или санкции. Запрещаются про­извольные обыски. Получение санкции не всегда является про­стым делом, вследствие чего решающая роль в установлении «ра­зумных оснований» для обыска или ареста часто фактически ока­зывается в руках полицейских органов, действующих на основании информации тайных осведомителей. Широко развито освобожде­ние арестованного или задержанного под залог.

         Со свободой и личной неприкосновенностью тесно связаны неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища и другие личные права.

         Под неприкосновенностью частной жизни понимается конституционная гарантия защиты тех сторон личной жизни челове­ка, которые он не желает делать достоянием других. Тайна в дан­ном случае не прикрывает какую-то противоправную деятель­ность, а отражает естественное стремление каждого человека иметь собственный мир интимных и деловых интересов, скрытый от чужих глаз. Вмешательство государства в частную жизнь воз­можно только на основе закона при наличии признанных законом оснований для подозрения или обвинения данного лица в совер­шении преступления.

         Конституциями и законами закрепляется право человека на личную и семейную тайну, на защиту своей чести и доброго име­ни. Ни от кого нельзя требовать сведений, касающихся происхож­дения или деловой активности родственников, интимных связей, источников финансового состояния семьи и т. д. Если честь и доб­рое имя человека подвергаются унижению или оскорблению, он может потребовать через суд наказания или компенсации за мо­ральный ущерб. Если клеветнические и порочащие человека све­дения публикуются в печати, суд вправе обязать тот же печат­ный орган опубликовать опровержение этих сведений.

         Неприкосновенность частной жизни включает также право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграф­ных и иных сообщений. Поэтому запрещаются перлюстрация (вскрытие) писем и других почтовых отправлений, подслушивание телефонных разговоров. Обыск и наложение ареста на кор­респонденцию могут производиться только на основаниях и в по­рядке, установленных законом. Строго регламентирован законом и только в целях борьбы с преступностью порядок прослушивания телефонных разговоров.

         Рост преступности и терроризма вынуждает многие государ­ства допускать перлюстрацию личных писем, установку диктофо­нов направленного действия для записи разговоров, использова­ние подслушивающих устройств в телефонах и автомобилях, а также других технических средств. Так, в США действует Свод­ный закон о контроле над преступностью и безопасности на ули­цах, который разрешил в определенном порядке (при наличии судебного ордера) подслушивать разговоры лиц, подозреваемых в совершении тяжких преступлений. Другим законом такой порядок был введен и в контрразведывательных целях — в отношении как американских граждан, так и иностранных представителей. Спе­циально учрежденный Федеральный суд дает разрешения на элек­тронную слежку практически без отказа. Однако такие меры, при всей их необходимости, в то же время создают условия для злоупотреблений со стороны полиции. Незаконное применение со­временных технических средств подслушивания, составление раз­ного рода полицейских досье не раз публично разоблачались прес­сой в США, Великобритании, ФРГ, Франции, Японии и других странах.

         Составной частью права на частную жизнь, личной свободы и достоинства человека является неприкосновенность жилища. Про­никновение в жилище против воли проживающих в нем лиц воз­можно только на основании закона или судебного решения.

         Свобода совести и вероисповедания предполагает право че­ловека как верить в Бога в соответствии с учением той или иной свободно выбранной им религии (вероисповедания), так и быть атеистом. Эта свобода особенно важна для людей в государствах, в которых признана государственная религия, а также в тотали­тарных атеистических государствах, где ею прикрывались гоне­ния на церковь. Международный пакт о гражданских и полити­ческих правах соединяет свободу совести и религии со свободой мысли, включая в нее «свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору и свободу исповедовать свою религию и убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в отправлении культа, выпол­нении религиозных и ритуальных обрядов и учений. Никто не дол­жен подвергаться принуждению, умаляющему его свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору» (ст. 18).

         Современное демократическое государство является светс­ким, церковь в нем отделена от государства и школы, а свобода вероисповедания гарантируется. В то же время есть государства, признающие определенные преимущества одной церкви (в Гре­ции восточно-православная церковь объявлена Конституцией «гocподствующей», в Болгарии аналогичное вероисповедание — «тра­диционной религией»). Государство, тем не менее гарантирует сво­боду всех церквей в отправлении религиозных культов, а также их участие в общественной жизни.

         Столь высокая веротерпимость, предоставление гарантий сво­боды совести гражданами церкви объясняются важной ролью ре­лигии в духовной жизни народов. Церковь оказывает большое воз­действие на политику правящих кругов в Латинской Америке, во многих мусульманских государствах. Она тесно взаимодействует с общественностью и правительствами в США, странах Западной Европы, Японии. Существование государственной религии озна­чает финансирование церкви и ее школ за счет государственного бюджета, признание ее прав в решении ряда вопросов личной жизни граждан (регламентации браков, регистрации рождения и др.). Такое положение занимает англиканская церковь в Велико­британии (королева является главой государства и церкви), люте­ранство — в Скандинавских странах, католицизм — в ряде стран Латинской Америки. Б исламских государствах (Иран, Иордания, Пакистан, Ливия и др.) институты религиозного права обладают юридической силой, на государственную службу иногда принима­ются только верующие, создаются религиозные суды, атеизм слу­жит основанием для дискриминации по иммиграционному законодательству. В ряде развитых стран действует институт юридичес­кого признания церкви государством, что мало отличается от статуса государственной религии (ФРГ, Голландия, Бельгия, Из­раиль и др.). Даже там, где государство полностью светское (Фран­ция), оно способствует распространению религии, предоставле­нию субсидий церковным школам. Несмотря на отделение религии от школы, государство по существу поощряет в разных формах изучение религии в государственных школах.

         В США государство формально стоит на позициях нейтрали­тета по отношению к религии. Это, однако, не мешает ему предо­ставлять церкви льготы и привилегии. Церковь освобождена от уплаты налогов. Заседания обеих палат Конгресса и Верховного суда начинаются с молитвы, которую проводят содержащиеся за счет казны священники. Государство ввело также обязательное богослужение в военных академиях, госпиталях и тюрьмах. При­несение присяги при вступлении на пост Президента, как и в су­дах, производится с возложением руки на Библию. Однако такое приоритетное положение одной из религий не влечет за собой каких-либо ограничений свободы исповедования других религий.

         Важные гарантии свободы совести и вероисповедания зак­репляются в уголовном законодательстве. Например, запрещают­ся воспрепятствование осуществлению этой свободы, сопряжен­ное с насилием над личностью, оскорбление чувств и убеждений верующих в публичной форме, разрушение и повреждение куль­товых зданий, памятников, захоронений, нанесение на них ос­корбительных надписей и изображений. В то же время во всех странах законом преследуются различные изуверские секты и объединения.

         Свобода мысли и слова относится к числу личных и одновре­менно политических свобод человека. Все демократические кон­ституции мира закрепляют эту свободу, рассматривая ее как ос­нову свободы печати и инакомыслия. Свобода слова позволяет каж­дому человеку выражать свои мысли, убеждения и мнения. Но эта свобода требует правового регулирования, поскольку злоупотреб­ление ею способно наносить ущерб другим свободам и подрывать общественные устои. В Международном пакте о гражданских и политических правах признается правомерность на основе закона ограничивать свободу слова для охраны общественной безопаснос­ти, порядка, здоровья и нравственности населения. Конституции и законы большинства стран мира указывают на недопустимые цели использования этой свободы, как, например, проповедь на­ционального или расового превосходства.

         Демократические государства обычно не придают большого значения устным формам выражения мнений, не связанных с дей­ствием. В Великобритании, например, до сих пор каждый чело­век вправе прийти в один из парков (Гайд-парк) столицы и изло­жить там свои взгляды перед случайными прохожими. В США ус­тные выступления граждан ограничены весьма минимально (необходимостью воздерживаться от «агрессивных» слов, пропа­ганды порнографии, призывов к мятежу, клеветы и т.д.).

         Свобода слова тесно связана со свободой на получение ин­формации, свободой творчества. Эта взаимосвязь подробно отра­жена в Конституции Испании (ст. 209), в которой записано:

«1. Признаются и охраняются права на:

а)  свободное выражение и распространение взглядов, идей и мнений устно, письменно или другими средствами;

б) техническое, научное, художественное и литературное творчество и производство;

в)  свободу преподавания;

г) свободную передачу и получение информации посредством любых средств ее распространения. Закон определяет ограничи­тельные условия в пользовании этим правом по мотивам совести и сохранения профессиональной тайны.

2.Осуществление указанных прав не может быть ограничено никаким видом предварительной цензуры.

3.Закон устанавливает порядок организации государственно­го и осуществления парламентского контроля за средствами мас­совой информации, зависимыми от государства или от государ­ственных учреждений, и гарантирует доступ к этим средствам для социальных и политических групп, представляющих опреде­ленные интересы, уважая общественный и языковый плюрализм Испании.

4.Осуществление этих свобод ограничивается уважением прав, закрепленных в данном разделе, предписаний законов, развивающих эти права, и прежде всего правом на честь, частную жизнь, собственное имя и защиту детей и молодежи.

5.Конфискация публикаций, записей и других средств ин­формации производится только в силу судебного решения».

         Личная свобода предполагает право человека свободно пере­двигаться и выбирать себе место жительства. В Конституции Пор­тугалии говорится (ст. 44): «1. Все граждане имеют право свобод­но передвигаться по национальной территории и проживать в любой ее части. 2. За всеми гражданами признается право эмигрировать, выезжать из страны и возвращаться на Родину». Демократичес­кие государства не знают института «прописки», т. е, обязанности гражданина проживать только в разрешенном ему единственном месте, не ограничивают в праве иметь несколько домовладений. Уголовно-процессуальные гарантии свободы личности со­ставляют самостоятельный набор прав и свобод человека и граж­данина. Эти гарантии направлены на исключение произвола при уголовном преследовании и судебном разбирательстве. Конститу­ции обычно говорят о праве на справедливый» суд, имея в виду при этом, что лишение свободы может осуществляться только судом, обвиняемый имеет право на защиту, недопустимо прида­вать закону обратную силу, суд должен быть скорым, коллеги­альным, публичным и т.д. Закрепляется также презумпция неви­новности, означающая, что каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не бу­дет доказана и установлена вступившим в силу приговором суда. Равным образом никто не может быть принужден к даче показа­ний против самого себя или к признанию себя виновным.

         Конституции обычно закрепляют общеизвестную в демокра­тическом праве гарантию: закон, устанавливающий или отягчаю­щий ответственность, обратной силы не имеет. Никто, следова­тельно, не может нести ответственность за деяние, которое в мо­мент его совершения не признавалось правонарушением. Эти и ряд других конституционных процессуальных гарантий очень важ­ны для людей, поскольку в системе органов государства формаль­но только суд наделен правом лишать человека жизни и свободы. Судебная система в лице ее высших органов дает общеобязатель­ные толкования законов, касающиеся прав человека, осуществ­ляет контроль за законностью.

 

Политические права и свободы.

         Эта группа конституционных прав и свобод предоставляет гражданам возможность участвовать в общественной и политичес­кой жизни. В их число включаются право участия в управлении государством, избирательные права, доступ к государственной службе, право объединения, включая политические партии, сво­бода союзов и ассоциаций, свобода собраний и манифестаций, сво­бода печати, право петиций. Эти права и свободы провозглашены во Всеобщей декларации прав человека, закреплены в Междуна­родном пакте о гражданских и политических правах. Они составляют (в разных сочетаниях) обязательную часть конституций демократических государств. Политические права и свободы могут быть реализованы человеком как индивидуально, так и через объе­динение с другими, людьми. Индивидуальный (личный) характер носит, например, право избирать и быть избранным. Но такие права, как право на собрания, демонстрации и митинги, созда­ние политических партий или профсоюзов, имеют смысл только как коллективные, и закон регламентирует их именно в таком качестве.

         Свобода союзов и ассоциаций подразумевает право граждан на создание политических партий и других общественных органи­заций, которые обладают свободой деятельности. Число партий и союзов, как правило, велико, что внешне создает впечатление о широких возможностях реализации этого права. Однако большин­ство из них малочисленны, а зачастую и не ведут сколько-нибудь заметной общественной деятельности. Реально проявляют себя только крупные политические партии, профсоюзы, объединения предпринимателей, религиозные общества, творческие союзы, спортивные клубы и т. п.

         Право граждан на объединение в политические партии об­ставлено достаточно серьезными гарантиями. Однако они не рас­пространяются на партии, преследующие незаконные цели. В ФРГ Основной закон (ст. 21) объявляет антиконституционными те партии, которые по своим целям или действиями своих сторонни­ков стремятся причинить ущерб основам свободного демократи­ческого строя или устранить его либо поставить под угрозу суще­ствование ФРГ. По таким основаниям в некоторых странах стави­лись вне закона партии левой оппозиции. Но в настоящее время коммунистические партии и другие левые организации в разви­тых странах пользуются легальным статусом.

         Суть свободы демонстраций и собраний состоит в том, что на проведение собраний, митингов, шествий, манифестаций, де­монстраций не требуется предварительного разрешения властей и они не ограничиваются местом и временем. Но практически та­кой неограниченной свободы нет ни в одной стране. Полиция не только дает (или не дает) соответствующее разрешение, но и предписывает маршруты крупных шествий, контролирует время их начала и конца, применяет оцепления участников и физичес­кое воздействие на них в случае «несоблюдения общественного порядка». Жесткие полицейские порядки распространяются на митинги под открытым небом (на площадях, в парках). Все эти меры отнюдь не произвол самой полиции: они имеют четкое пра­вовое закрепление в интересах общественного порядка. В США, например, Верховный суд постановил, что в этих целях должны регламентироваться время, место и форма демонстраций в обще­ственных местах. Аналогичные законы и постановления, дополненные разнообразными ограничениями, действуют во всех стра­нах. Основанием для запрета массовых мероприятий является «препятствие движению по улицам», «нарушение общественного по­рядка», «неподчинение приказам полицейских», «нарушение права владения» и др. Применение всех этих ограничительных положе­ний носит особенно широкий характер, когда власти сталкивают­ся с массовыми движениями политического протеста.

         При проведении демонстраций участники обязаны соблюдать общественный порядок. Запрещается иметь при себе оружие или предметы, которые могут быть использованы против жизни и здо­ровья людей, причинить материальный ущерб. Согласно закону манифестация может быть запрещена, если ее цели противоречат Конституции, угрожают безопасности граждан. Запрещение воз­можно только в строго установленных случаях. Органы полиции осуществляют охрану общественного порядка, но не вправе при­менять специальные средства для пресечения незаконных публич­ных мероприятий ненасильственного характера, если они не на­рушают работу транспорта, связи, предприятий, учреждений и организаций. Любые неправомерные действия органов государ­ственной власти, органов местного самоуправления и должност­ных лиц, ущемляющие право на публичные манифестации, мо­гут быть обжалованы в суд.

         Составной частью политической свободы является свобода пе­чати, радио и телевидения. Проблема ограничения этой свободы всегда носила острый характер, становясь все более сложной в условиях политических кризисов власти, активизации экстреми­стских организаций, общего возрастания роли средств массовой информации и их вмешательства в частную жизнь граждан. Огра­ничения злоупотреблений свободой печати идут главным образом путем расширения составов уголовных преступлений, таких, как клевета и диффамация, подстрекательство к насильственным действиям, распространение запрещенных печатных материалов, призывы к государственной измене, оскорбление личности, рас­пространение ложных слухов и пр. В ряде стран (США, Велико­британии, Австралии и др.) предусмотрена высокая материальная ответственность и даже уголовные наказания за нарушения зако­нов о печати. В законодательстве отдельных государств установ­лен порядок конфискации публикаций, содержащих недопусти­мую информацию.

         Эти ограничения, однако, мало касаются крупных газет и журналов, которые сохраняют возможность критики политики правительства, разоблачения злоупотреблений официальных лиц. В число политических прав нередко включается право на участие в отправлении правосудия. Некоторые конституции фик­сируют это в общем виде, используя формулу: «Народ участвует в отправлении правосудия» (Конституция Италии. Ст. 102), другие — путем указания на формы участия представителей населения в су­дебном рассмотрении конкретных дел (Конституция США. Ст. III).

         Исторически сложились две такие формы. Одна — инсти­тут заседателей (шеффенов); граждане в числе двух, четырех и более (в зависимости от страны и характера дела) вместе с про­фессиональным судьей образуют единую коллегию, которая ведет весь процесс, решает все вопросы (включая вынесение приговора) совместно. Европейские страны в большинстве своем (Франция, Германия, Италия и др.) предпочли шеффенскую систему. Другая форма — институт присяжных заседателей (США, Великобри­тания): присяжные, также обычные граждане, образуют само­стоятельную коллегию в составе, как правило, 12 человек (бывает и 6), которые призваны в итоге судебного разбирательства еди­ногласно или большинством голосов ответить на вопрос: виновен обвиняемый или нет. В зависимости от этого вердикта профессио­нальный судья выносит приговор.

 

Экономические, социальные и культурные права.

         Экономические права призваны гарантировать человеку воз­можность удовлетворить свои жизненные потребности, получить от государства защиту своей экономической свободы и социальных льгот. Международный пакт об экономических, социальных и куль­турных правах связывает эти права с идеалом свободной челове­ческой личности, свободной от страха и нужды.

         Экономические права. Среди этих прав наибольшее значе­ние имеют право частной собственности и свобода предпринима­тельской деятельности.

         Право частной собственности относится к числу основных прав человека и гражданина, это одна из основ свободы личности. Подавляющее большинство действующих в мире конституций закрепляют это право и гарантируют защиту собственности, а также свободное пользование и распоряжение ею. Частная соб­ственность — необходимое условие рыночной экономики и сво­бодного гражданского общества. Собственник вправе совершать в отношении своего имущества любые действия, включая создание частных предприятий, фермерских хозяйств и другую экономическую деятельность, не запрещенную законом и не нарушаю­щую прав и законных интересов других лиц.

         Конституция Италии гласит (ст. 42): «Частная собственность признается и гарантируется законом, который определяет спосо­бы ее приобретения и пользования, а также — ее пределы — с целью обеспечения ее социальной функции и доступности для всех».

         Вместе с тем в соответствии с распространенной формулой «собственность обязывает» (например, Основной закон ФРГ. Ст. 14; Конституция Украины. Ст. 15) оговаривается, что пользование собственностью не должно идти во вред обществу, оно призвано слу­жить общему благу и не должно нарушать права других граждан.

         Конституции обычно устанавливают юридические гарантии права частной собственности. Во-первых, никто не может быть  лишен своего имущества иначе как на основании закона и по ре­шению суда. Во-вторых, принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения. Тем са­мым запрещаются насильственные принудительные национали­зация и реприватизация. Если государство считает необходимым установить пределы частной собственности или определить ее со­держание (например, исключить какие-то объекты), то это мож­но сделать только путем принятия закона.

         Конституционной гарантией права частной собственности яв­ляется также право наследования.

         Следовательно, право частной собственности не рассматри­вается теперь как «священное и неприкосновенное», каким оно объявлялось в большинстве стран еще в XVIII—XIX вв. Оно не является абсолютным, ибо может быть подвержено государствен­ному регулированию вплоть до отчуждения собственности. Одна­ко это возможно (и встречается на практике) лишь в исключи­тельных случаях и в ограниченных размерах, с тем чтобы не по­дорвать экономическую основу общества. В связи с этим некоторые конституции (например, Греции, ст. 17) весьма подробно регулируют порядок компенсации за отчуждаемое государством имуще­ство граждан.

         В социалистических государствах право частной собственно­сти традиционно отрицалось. Оно и сейчас отрицается в КНДР как для своих граждан, так и для иностранных (в этой стране Конституцией признается только личная собственность трудящих­ся). Но в других социалистических странах в связи с начавшейся либерализацией экономики право частной собственности стало расширяться, содействуя притоку иностранного капитала и обще­му подъему деловой активности. В КНР, например, Конституция теперь закрепляет гарантии частным хозяйствам, которые, одна­ко, рассматриваются как некое «дополнение» к социалистическо­му общественному хозяйству.

         С правом частной собственности неразрывно связана свобода (право) предпринимательской деятельности. Это право тоже может быть отнесено к числу личных прав граждан, оно позволя­ет человеку заниматься каким угодно трудом: земледелием, тор­говлей, хозяйственной деятельностью. Тем самым исключается монополия государства на организацию экономической жизни. Ни­какой государственный орган не имеет права диктовать частному предпринимателю, какую продукцию он обязан производить и ка­ковы должны быть на нее цены (если пределы не регулируются законом). Предприниматель, владеющий предприятием на праве частной собственности, сам нанимает и увольняет работников с соблюдением трудового законодательства, сам распоряжается своей прибылью. В свободу предпринимательства также входит право осуществлять внешнеэкономическую деятельность, создавать раз­личного рода объединения с другими предпринимателями, в том числе зарубежными, открывать счета в банках, открывать и зак­рывать свои предприятия. Признание права на предприниматель­скую деятельность порождает для государства определенные обя­занности, выступающие как гарантии этого права, более того, как содействие и помощь частному бизнесу.

         Но и это право не является абсолютным. Конституция Испа­нии, например, устанавливает (ст. 38): «Признается свобода пред­принимательства в рамках рыночной экономики. Органы власти гарантируют и охраняют ее осуществление, а также обеспечива­ют защиту производства, в соответствии с общими экономически­ми требованиями, включая планирование». Во многих странах го­сударство запрещает определенные виды экономической деятельности (например, производство некоторых видов оружия) или обусловливает такую деятельность специальными разрешениями (лицензиями). Государственные органы регулируют экспорт и им­порт, ограничивают монополизацию и недобросовестную конкурен­цию. Эти и ряд других ограничений необходимы в интересах наци­ональной экономики, но могут устанавливаться только законом.

         Социальные права могут быть разбиты на три группы: права на коллективные действия в защиту своих интересов, индивиду­альные трудовые права, права в социальной области. Регламента­ция указанных прав осуществляется различными отраслями пра­ва (трудовым, административным, социальным). Практически ни в одной стране эти права конституционно не закреплены в пол­ном объеме. В некоторых государствах (например, в США) они вообще не относятся к числу основных («фундаментальных») прав, а потому не включены в конституции. Не только материальные, но и юридические гарантии многих социальных прав находятся на низком уровне. Так, из-за отсутствия ясно сформулированных обязанностей, соответствующих этим правам, они не пользуются судебной защитой. Регламентация ряда прав вообще исчерпыва­ется их конституционным или законодательным провозглашени­ем, они имеют поэтому скорее декларативный характер и уязви­мы перед угрозой нарушений и ущемлений со стороны предпри­нимателей и государственного аппарата.

         Если положения Международного пакта о гражданских и по­литических правах подлежат применению немедленно и без ого­ворок, то Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах обязывает государства «принять в максималь­ных пределах имеющихся ресурсов меры к тому, чтобы обеспе­чить постепенно полное осуществление признаваемых в Пакте прав» (ч. 1 ст. 2). Поэтому социальные и культурные права пред­стают скорее как правовые стандарты, к которым должно стремиться государство в своей политике. Реализация прав ставится в зависимость от материальных возможностей государства и к тому же обеспечивается постепенно.

         Права на коллективные действия в защиту своих интересов подразумевают права на объединение в профсоюзы, забастовку, заключение коллективных договоров, участие в управлении пред­приятиями. Эту группу прав, особенно право на объединение в профсоюзы, часто рассматривают как часть политических прав и свобод (свобода союзов и ассоциаций). Такой подход, безусловно, верен, поскольку широкие коллективные действия лиц наемного труда часто носят определенный политический оттенок, а иногда приобретают политическую направленность. Но в то же время в большей мере они используются работниками для защиты своих социально-экономических интересов. Поэтому права на коллектив­ные действия подвергаются определенным ограничениям.

         Профсоюзы практически во всех странах обладают легаль­ным статусом, пользуются международно-правовой защитой. Зак­репляется и их право на заключение коллективных договоров об условиях труда. В Португалии Конституцией (ст. 55) «за трудящи­мися признается свобода профсоюзной деятельности — условие и гарантия их единства в защите своих прав и интересов». Но здесь же профсоюзам предписывается проводить периодические выбо­ры руководящих органов путем тайного голосования.

         Конституциями закрепляется право на забастовку, которое обычно выводится из запрета принудительного труда. Но для про­ведения стачки от рабочих требуют предварительного уведомле­ния предпринимателя, соблюдения «периода охлаждения» (срок, в течение которого нельзя начинать стачку), проведения тайного голосования среди рабочих и т. д. Запрещаются многие виды заба­стовок (политические, солидарности и др.).

         Ограничения права на забастовку, о возможности которых в конституциях часто не упоминается, не противоречат общеприз­нанным принципам и нормам международного права. Исходя из положений Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, запрет права на забастовку допустим в от­ношении лиц, входящих в состав вооруженных сил, полиции и администрации государства, а в отношении других лиц ограниче­ния возможны в интересах государственной безопасности, обще­ственного порядка или для обеспечения прав и свобод другими. При этом регламентация права на забастовку международно-правовыми актами о правах человека отнесена к сфере внутреннего законодательства. Устанавливать конкретные запреты на закон­ных основаниях может только суд.

         В ряде стран приняты законы о праве трудящихся участво­вать в управлении предприятиями (ФРГ, Франция, Швеция и др.). В Португалии это право широко регламентируется конституци­онно (ст. 54). В реальной действительности такое соучастие не­сколько ограничивает предпринимательский произвол, позволя­ет, например, предотвращать массовые увольнения, введение ин­тенсивных методов труда и т. д. А в таких странах, как США, Великобритания, Япония и другие, в силу сложившихся произ­водственных отношений вообще нет каких-либо законов об учас­тии трудящихся в управлении производством.

         Индивидуальные трудовые права включают права на труд, отдых, равную оплату за равный труд и др. Они часто закреплены в конституциях (Испания, Португалия, Франция, Италия и др.), детализируются в трудовых кодексах, коллективных договорах, судебных решениях. Эти права базируются на принципе свободы труда, согласно которому люди вступают в трудовые отношения не по принуждению, а по собственному желанию. Отсюда следу­ет, что работник и предприниматель вправе сами заключать и расторгать трудовой договор, а также устанавливать его срок и содержание. Однако на практике предприниматели часто одно­сторонне устанавливают условия труда и увольняют работников, исходя только из соображений максимальной прибыли. Работники заинтересованы в реальности права на труд, позволяющем им из­бавиться от безработицы или угрозы потерять работу. Но это пра­во, хотя оно формально присутствует во многих конституциях, обеспечить для всех в условиях рыночной экономики невозможно.

         Длительная борьба профсоюзов, потребности рыночного хо­зяйства привели к тому, что предпринимательский произвол под­вергся значительным ограничениям. Конституциями были поставле­ны вне закона принудительный труд, использование труда детей, а также дискриминация женщин. Во многих странах (Франции, США, Италии, Великобритании) запрещена дискриминация при найме на работу и увольнении, а также в отношении условий труда. В ряде стран введено даже уголовное наказание за дискриминацию при приеме на работу (Данил, Финляндия, Норве­гия, Голландия). Но проблема гарантий права на труд остается острой.

         Не имеют достаточных правовых гарантий для всех лиц на­емного труда и другие трудовые права. Они соблюдаются лишь в той мере, в какой опираются на силу профсоюзов и потребности цивилизованного использования рабочей силы в интересах произ­водства.

         Права в социальной области (на социальное обеспечение, об­разование, охрану здоровья, нормальные жилищные условия и др.) в том или ином объеме зафиксированы практически во всех конституциях. В Италии, например, Конституция закрепляет «пра­во на государственную помощь при нетрудоспособности», в Швей­царии — право на пособие по безработице и по старости. Неред­ко вместо социального обеспечения говорится только об «обще­ственном призрении» или «социальной помощи» (Голландия, Острия, Дания). Отсутствие достаточной государственной помощи в обеспечении жизненных потребностей людей в сочетании с безработицей порождает бедность даже в развитых странах. В США, например, по официальным данным, насчитывается не­сколько миллионов бедняков, а в развивающихся странах их сотни миллионов.

         Следует, однако, иметь в виду, что в свободном гражданс­ком обществе с рыночной экономикой обеспечение всех жизненных потребностей людей не является обязанностью государства. Оно обязано лишь создавать условия, чтобы каждый мог найти приложение своим силам, приобрести собственность, найти работу. Человек, следовательно, сам несет ответственность за благососто­яние свое и своей семьи, и только в отношении тех, кто объек­тивно не в состоянии это обеспечить (больные, нетрудоспособные, инвалиды, безработные и т. д.), общество через государствен­ное и частное социальное обеспечение обязано оказать помощь таким людям.

         Под таким углом зрения рассматривается конституционно закрепляемое право на медицинское обслуживание. Оно далеко не всегда означает признание соответствующего субъективного права граждан. За исключением очень небольшого круга стран, государства не предусматривают введе­ния права на бесплатное лечение в случае болезни, хотя без это­го данное право вследствие дороговизны медицинской помощи для многих людей не имеет смысла.

         Столь же ограниченны по своему реальному значению кон­ституционные формулы о праве на жилище. Государство не об­ладает средствами, чтобы гарантировать каждому гражданину получение жилья. Но делу помогает хорошо развитая система кредитования, частного и муниципального жилищного строитель­ства, вследствие чего подавляющее большинство людей обеспе­чены комфортабельным жильем. В то же время многие семьи даже в развитых странах живут в домах без элементарных удобств, а другие вообще не имеют жилья. В еще более тяжелом положении находятся люди в развивающихся странах.

         Одно из основных социальных прав граждан — право на образование. Его реализация непосредственно обеспечивает эко­номический, социальный и духовный прогресс общества, одно­временно создавая предпосылку развития личности, ее культу­ры, благополучия. Развитые государства не жалеют средств на образование, понимая окупаемость этих затрат в перспективе. Международный пакт об экономических, социальных и культур­ных правах, закрепляя право на образование каждого челове­ка, устанавливает, что образование должно быть направлено на полное развитие человеческой личности и сознание ее досто­инства и должно содействовать все большему уважению к пра­вам человека и основным свободам. Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод устанавливает: «Нико­му не может быть отказано в праве на образование». Закрепляя в конституциях это право, современные государства берут на себя определенные обязанности, но это не означает, что каж­дому человеку может быть автоматически предоставлена возмож­ность получения образования. Государства обычно берут на себя обязанность обеспечить определенный уровень обязательного об­разования.

         Среди социальных прав важное место занимает право на благоприятную окружающую среду. Оно приобрело особое зна­чение в современную эпоху, отличающуюся невиданным разви­тием промышленности и ее негативным воздействием на среду обитания человека. Поскольку экологическая безопасность пре­вратилась в важнейший фактор качества жизни, здоровья и бла­гополучия людей, право на благоприятную окружающую среду признано международным и конституционным правом одним из фундаментальных прав человека и гражданина. Защита этого права предполагает борьбу против превышения пределов радиа­ционного воздействия, загрязнения воздушного бассейна, водо­емов, концентрации вредных веществ, за сохранение природы и природных ресурсов и др.

         Культурные права включают свободный доступ к культур­ным ценностям, свободу творчества и научных исследований. В Конституции Болгарии (ст. 54) говорится: «Каждый имеет право пользоваться национальными и общечеловеческими культурными ценностями и развивать свою культуру в соответствии со своей этнической принадлежностью, что признается и гарантируется законом». Тем самым государство как бы берет на себя обязатель­ства развивать, например, сеть музыкальных и художественных школ и училищ, открытых для поступления всех одаренных детей и молодых людей. Для этого государственными и муниципальны­ми органами проводится политика финансовой поддержки учреж­дений культуры, т. е. введение налоговых льгот, предоставление кредитов и др. Во многих странах признано, что учреждения куль­туры не должны быть только частными, значительная их доля, непосредственно олицетворяющая национальную культуру, при­звана оставаться объектом заботы со стороны государства и обще­ственных объединений.

 

Обязанности граждан.

         С правами и свободами граждан тесно связаны и их обязан­ности. В своей совокупности все они составляют правовой статус гражданина и человека. Обязанности далеко не всегда закрепля­ются в конституционном порядке, но все же существуют и рас­сматриваются как необходимые ограничения конституционной сво­боды гражданина. Эти обязанности вытекают из предписаний тех отраслей права (уголовного, административного и др.), которые указанные ограничения закрепляют. До второй мировой войны конституции западных государств практически вообще не знали института обязанностей граждан.

         На деле, однако, эти обязанности всегда признавались, они даже получили закрепление в отдельных законах, обычаях и су­дебной практике. Среди них обязанности: уважать конституцию, участвовать в голосовании на выборах в высшие органы государ­ственной власти (там, где существует обязательное голосование), соблюдать законы, платить налоги, являться в суд по вызову, отбывать воинскую повинность (там, где она существует), подчи­няться полицейским предписаниям, и др. Нарушение этих обязанностей влечет за собой наказание.

         После второй мировой войны появился ряд новых обязанно­стей, уже включенных в конституционные тексты. Однако эти обязанности по своей природе совсем иные; они лишь отражают некие социальные предписания, не связанные с каким-нибудь принуждением. Так, появилась конституционная «обязанность тру­диться» (Япония, Испания, Габон, Гватемала, Эквадор и др.). Так же выглядят обязанности «воспитывать детей» (Италия), «забо­титься о своем здоровье, прибегать к лечебной помощи в случае заболевания» (Уругвай). Подобного рода обязанности труднореа­лизуемы для малоимущих слоев. Впрочем и наказаний за неиспол­нение таких обязанностей не предусматривается.

         Новейшие конституции (Словакия и др.) подчеркивают, что обязанности граждан могут устанавливаться только законом. При этом различаются обязанности граждан и лиц, не имеющих граж­данства данного государства (последние, например, не несут во­инской повинности). Несвойственные демократическому обществу обязанности граждан закрепляются в социалистических странах (например, в КНДР граждане обязаны «повышать революцион­ную деятельность в отношении происков империалистов и враж­дебных элементов всех мастей», в КНР граждане конституционно обязываются «блюсти дисциплину труда» и др.).

 

 

Современные инновационные преобразова­ния реализуются с использованием метода про­ектного управления. Цели организации управ­ления проектом развития включают:

• обеспечение взаимодействия и согласова­ния локальных проектов;

• разделение ролей и ответственности испол­нителей;

• определение ответственности за принятие решений;

• обеспечение эффективного распределения информации и объемов работ;

• обеспечение гибкости использования ме­тодов и ресурсов.

Рассмотрим систему факторов стратегичес­кого управления развитием предприятия в усло­виях инновационных преобразований. Фактора­ми, обеспечивающими развитие предприятия, яв­ляются следующие:

1)   стратегии развития;

2)   персонал (потенциал, корпоративная куль­тура, технологии управления);

3)   структура управления (тип, коммуника­ции);

4)   технология производства товаров;

5)   концепция товара (виды бизнеса);

6)   конкурентные преимущества;

7)   инфраструктура;

8)   информационные технологии (коммуни­кации);

9)   реинжиниринг бизнес-процессов.

Алгоритм разработки стратегического управ­ления развитием предприятия в условиях иннова­ционных преобразований представлен на рис. 1.

Для достижения эффективного взаимодей­ствия необходимо:

• обеспечить взаимодействие между менед­жером проекта и функциональным руководством;

• установить правила формального взаимо­действия между участниками проекта. Основной смысл проектной концепции управления заклю­чается в делегировании власти и возложении от­ветственности за достижение целей на опреде­ленных руководителей — менеджера проекта и ключевых членов команды. Основная проблема проектной концепции заключается в создании эффективной временной системы управления, которая должна функционировать совместно с основной системой управления на предприятии.

После планирования проекта и определения его ресурсных и финансовых показателей начи­нается фаза реализации проекта.

Должности основных членов команды проекта различаются в зависимости от типа проекта. В каж­дом проекте нужно определить специалистов, дея­тельность которых важна для успеха проекта в це­лом. Это, например, члены высшего руководства организации, контролирующие проект; специалис­ты, обладающие специфической квалификацией, необходимой для достижения результатов проекта. В любом случае организационная структура управ­ления должна обеспечивать прямой контакт менед­жера проекта с данными специалистами.

Рассмотрим формирование команды разра­ботчиков проекта развития.

Рабочие группы являются организационным ядром преобразований, в связи с чем их форми­рование и эффективная работа должны являться заботой генерального директора. На самом верху создается так называемый руководящий коми­тет, в состав которого входят:

• генеральный директор, функция которого состоит в обеспечении контроля за осуществле­нием проекта;

• заместитель директора по финансам, отве­чающий за координацию работ по проекту;

« главный бухгалтер, разрабатывающий под-держивающие новую структуру процедуры учета;

* главный экономист, занимающийся разра­боткой и внедрением финансовых систем: расче­ты с бюджетом, система критериев оценки эф­фективности, внутреннее ценообразование и т.д.;

* заместитель генерального директора по кад­рам и безопасности, отвечающий за кадровые воп­росы.

Руководящий комитет периодически встре­чается с руководителями различных подразделе­ний, чтобы следить за ходом внедрения програм­мы инновационных преобразований.

В период перехода от старой структуры к новой с целью устранения неизбежных неувя­зок следует создать также так называемый вре­менный комитет под руководством финансового директора, состоящий из директоров бизнес-еди­ниц, руководителей подразделений совместного использования и центральных служб. Времен­ный комитет обязан решать все текущие пробле­мы, возникающие на предприятии в период про-ведения преобразований. Временный комитет разрабатывает бизнес-план будущих преобразо­ваний. План рассматривается, утверждается ру-

ководящим комитетом и принимается всеми ру­ководителями подразделений. Планируемый пе­риод делят в плане на три этапа: подготовка пред­ложений для новой организации; разработка до­кументации и создание новой организации; на­чало полноценного функционирования новой организации.

Рассмотрим подготовку проекта развития к запуску.

Основной задачей данного этапа является обеспечение информирования сотрудников о предстоящих инновационных преобразованиях, стимулов для их активного участия в процессе, а также решения задач в каждом подразделении. Наиболее эффективным методом решения этой задачи является информирование через руково­дителей всех уровней. Сначала проводят собра­ния в крупных коллективах с тем, чтобы их ру- J ководители поговорили об этом со своими под­чиненными. Те, в свою очередь, должны прове­сти собрания для информирования и мотиваций своих подчиненных и т.д. Сотрудникам, в пер­вую очередь, нужно объяснить причины, по ко­торым программа преобразований необходима- I Кроме того, следует четко объяснить, что в пер* |

•пектине все будет строиться на эффективности «аботы каждого и тот, кто сумеет проявить ини-иатнву, может рассчитывать на достойное воз-„яраждение.

Необходимо с самого начала обеспечить сти­мулы для всех руководителей, чтобы заинтере­совать их в осуществлении программы преобра­зований. Должна быть, в частности, разработана «ременная система стимулирования: премии ру­ководителям должны начисляться в зависимос­ти от успехов их подразделений з период прове­дения реструктуризации. Основными критерия­ми должны стать своевременное выполнение зап­ланированных действий, умение найти оптималь­ное решение непредвиденных проблем, реальная поддержка преобразований не на словах, а на деле и, конечно, достигнутые преобразования.

С целью реального управления процессом следует постоянно контролировать определенные ключевые показатели: еженедельный объем про­даж, уровень товарно-материальных запасов, дви­жение денежных средств и т.п. Для решения этой задачи следует разработать форму еженедельно­го отчета о ключевых показателях с представле­нием ее генеральному директору. Следует заме­тить, что для ведения подобных форм разрабо­таны специальные компьютерные программы.

Прежде всего, надо формализовать в виде специального Положения цели, задачи и функ­ции стратегического управления развитием пред­приятия в условиях реструктуризации (см. рис. 3). Дтя решения вопросов стратегического управле­ния необходимо подготовить специалистов, вла­деющих функциями стратегического управления.

Сбор данных, анализ информации и приня­тие решений вырабатываются до начала осуще­ствления проекта с участием всех заинтересован­ных сторон. Система руководства проектом дол­жна обеспечивать корректирующие воздействия по мере необходимости.

Основные принципы построения эффектив­ной системы контроля заключаются в наличии:

•  четких планов и программ мероприятий Развития;

•  ясной системы контроля процесса реструк­туризации и отчетности;

•  эффективной системы анализа фактичес­ких показателей и тенденций;

•  эффективной системы реагирования на воз­никающие вопросы и проблемы.

В процессе контроля следует выделить три основных шага:

•  отслеживание фактического состояния ра­бот — сбор и документирование фактических дан­ных;

•  анализ результатов и оценка перспектив (с необходимыми прогнозами);

•  корректирующие действия.

Подвергнуться изменениям могут цели, пла­ны и организация проекта, использование ре­сурсов, партнерство, используемые стандарты, внешние факторы, влияющие на проект.

Методика управления изменениями должна регламентировать прохождение изменения через пять основных стадий: описание, оценка, одоб­рение и утверждение, реализация, подтвержде­ние результативности.

Реструктуризация системы управления в на­шем проекте развития предприятия предполагает:

•  оптимизацию бизнес-процессов, т.е. дея­тельности по выпуску продукции (услуг) от мо­мента получения заказа до передачи продукции потребителю;

•  оптимизацию процессов управления на ос­нове реинжиниринга;

•  совершенствование организационной структуры предприятия;

» реорганизацию системы управления капи­талом и финансами;

•  выявление «точек роста», т.е. наиболее эф­фективных и быстроокупаемых направлений раз­вития бизнеса (предприятия) с возможной пос­ледующей реорганизацией и диверсификацией бизнеса.

Главная цель предлагаемых мероприятий -совершенствование предприятия как целостного организма, что позволяет

•  повысить управляемость и эффективность работы предприятия;

•  снизить издержки, увеличить объем про­даж;

•  укрепить конкурентные позиции предпри­ятия;

•  привлечь инвесторов.

В настоящее время в проектах стратегичес­кого развития применяется большое количество относительно новых методологических подходов, используемых на различных этапах и для раз­личных целей.

Система методов, применяемых при инно­вационных преобразованиях, является сложной проблемой. Ее методология включает стандарт­ные методы стратегического анализа и организа­ционного проектирования.. Определенный ин­терес представляет стратегический инструмента­рий, применяемый в управлении развитием пред­приятия (рис. 4).

Подход к предприятию как к сложной сис­теме определяет комплексность и системность применяемых методов. Нельзя реорганизовывать

отдельные аспекты предприятия без учета его системности, комплексности и целостности.

Реструктуризация — сложное и ответствен­ное дело для организации, поэтому большое зна­чение имеет формирование адекватного внешним и внутренним условиям организационного про­екта.

Параметры информационных ресурсов: « информационное обеспечение производства товаров и услуг;

• информационное обеспечение НИ ОКР;

• информационное обеспечение управления организацией.

Параметры финансовых ресурсов:

• надежность и достаточность финансовых ресурсов;

• степень зависимости от привлекаемых ис­точников финансирования.

Параметр стратегического потенциала орга­низации:

• соответствие стратегического потенциала организации ее целям и формированию конку­рентных преимуществ.

Рассмотрим типологию отношения работни­ков к изменениям в организации. Отношение персонала к изменениям организационной куль­туры:

1) отношение различных категорий сотруд­ников к проекту изменений:

• заинтересованность;

• поддержка, сомнения, возражения;

• сопротивление изменениям;

• представление о возможных благоприят­ных и отрицательных последствиях «для дела», для персонала, для себя лично.

2) круг лиц — участников изменений (актив­ные, пассивные);

3)  отношение различных категорий персо­нала к процессу осуществления изменений:

• динамика отношения — улучшается или ухудшается от стадии к стадии;

• сопротивление процессу изменений;

• отношение к объективному содержанию вводимых изменений;

• отношение к последствиям изменений, ка­сающихся самих работников (изменения стату­са, квалификации, оплаты и т.п.).

Степень осуществления изменений и их эф­фективность:

1) сопоставительный перечень изменений-планировавшихся и фактически достигнутых! факторы, которые способствовали этому;

2)  нереализованные изменения; причины этого;

3)  отмеченные отклонения от плана прове­дения изменений: по срокам, последовательнос­ти решения, исполнителям и др.;

4)  существенные изменения содержания • 1 процессе осуществления изменений: отказ от оД* 1 них элементов, реализация других более неоо* I ходимых и ранее не намечавшихся;

5) конечный положительный результат: эко* номический, социальный, управленческий, пси* j хологический, экологический эффект;

6) случайные явления:

• форс-мажорные обстоятельства;

• внешняя политика иностранных государств -партнеров по бизнесу:

• демографические сдвиги;

а научно-технические достижения. Внутренние сигналы о возможных измене-jjmix состояния организации:

1) параметры технических ресурсов органи­зации:

• средства технологического оснащения;

• сырье, материалы, полуфабрикаты:

2) параметры технологических ресурсов; уро­вень НИОКР:

• технология изготовления товаров и услуг;

• технологические карты процессов;

3) параметры кадровых ресурсов:

• работники, определяющие цели и страте­гии организации;

• работники, обеспечивающие достижение це­лей организации;

4) параметры пространственных ресурсов:

• территория и инфраструктура организации:

• производственные и непроизводственные здания;

• сооружения и инженерные коммуникации;

5)  параметры ресурсов организационной структуры организации:

• степень адекватности управленческих воз­действий по уровням иерархии;

• степень автономии лиц, принимающих ре­шения на каждом уровне;

• степень гибкости организационной струк­туры системы управления организацией.

Процесс проведения реструктуризации но­сит универсальный характер и основывается на механизме стратегического управления, свой­ственном реализации сложных проектов.

 

 

Охрана природы осуществляется одновременно с рациональ­ным природопользованием в следующих двух важнейших направ­лениях: сведение к минимуму вредных воздействий на природу со стороны производственной деятельности и осуществление мер, стимулирующих нормальное функционирование биосферы и со­ставляющих ее экосистем. В последние десятилетия проводились экологические исследования особенностей структуры и законо­мерностей функционирования многих естественных природных экосистем, степени их устойчивости к антропогенным воздействи­ям. Были изучены механизмы поддержания оптимального дина­мического равновесия газов в атмосфере, гидрологического ре­жима в биосфере, оптимизации почвообразовательных процессов. Человек научился создавать высокопродуктивные искусственные экосистемы.

Эти достижения экологии и охраны природы имеют огромное значение, потому что в нашей стране начинается новый этап со­циально-экономического развития общества, а человечество всту­пает в период, когда любую производственную деятельность необ­ходимо соизмерять с возможностями биосферы, научиться управ­лять процессами, происходящими в ней. По мнению академика С.С.Шварца, «экология на наших глазах становится основой по­ведения человека индустриального общества в природе». Это пове­дение должно быть нормировано законодательными актами, меж­дународными соглашениями.

В Российской Федерации охрану, контроль и регулирование ра­ционального использования природных ресурсов и окружающей среды осуществляют федеральные органы исполнительной власти (Правительства Российской Федерации), Министерство природных ресурсов, Государственный комитет по метеорологии и монито­рингу окружающей среды (Госгидромет), Федеральная служба лес­ного хозяйства России (Рослесхоз), Государственный комитет сани­тарно-эпидемиологического надзора РФ, соответствующие депар­таменты Министерства сельского хозяйства РФ (Департамент по охране и рациональному использованию ресурсов охотничьих жи­вотных и Департамент по рыболовству), Министерства здраво­охранения РФ и др.

Рациональное использование природных ресурсов и охрану окружающей среды в 89 субъектах РФ осуществляют органы ис­полнительной власти регионов и территориальные органы. Все эти организации относительно молоды, и они были созданы в по­следнее десятилетие.

Для национальной политики в области охраны природы и ра­ционального природопользования на современном этапе развития России характерны реформирование органов управления приро­допользования и охраны окружающей среды, внедрение в управ­ление использования природных ресурсов и природоохранную практику преимущественно экономических методов воздействия на деятельность предприятий, организаций, объединений. Необ­ходимо использование методов, основанных на платности приро­допользования, возмещении нанесенного природе экологического ущерба.

Деятельность органов исполнительной власти осуществляется на основе законов, постановлений и решений, имеющих законо­дательный характер. Общегосударственные правовые установле­ния в отношении рационального природопользования и охраны окружающей среды содержатся в Конституции Российской Феде­рации (1993).

Для решения природоохранных проблем большое значение имеет действующий сейчас Закон РСФСР «Об охране окружаю­щей природной среды» (декабрь 1991). В 1993 г. был издан поста­тейный комментарий к этому закону России. В соответствии с этим законом оценку состояния окружающей среды, в том числе и в чрезвычайных экологических ситуациях, необходимо проводить не только с позиций охраны здоровья населения, но и с учетом осо­бенностей функционирования естественных экологических систем, генетических фондов растений и животных. Закон предусматри­вает организацию экологического контроля за состоянием окру­жающей природной среды, за уровнем загрязнения атмосферного воздуха, водоемов, почв, за возможными последствиями этих за­грязнений для растений, животных и человека.

Федеральный закон «Об особо охраняемых природных терри­ториях» (февраль 1995) регулирует отношения в области их орга­низации, охраны и использования таких территорий для сохране­ния уникальных и типичных природных комплексов и объектов, растений и животных, их генетического фонда, для изучения есте­ственных процессов в биосфере и для контроля за изменением ее состояния, экологического воспитания населения. «Особо охра­няемые природные территории — участки земли, водной поверх­ности и воздушного пространства над ними, где располагаются природные комплексы и объекты, которые имеют особое приро­доохранное, научное, культурное, эстетическое, рекреационное и оздоровительное значение, которые изъяты решением  органов

государственной власти полностью или частично из хозяйствен­ного использования и для которых установлен режим особой ох­раны». Закон определяет категории и статус особо охраняемых природных территорий: заповедников (в том числе биосферных), национальных и природных парков, заказников, памятников при­роды и некоторых других.

Этот закон определяет порядок образования особо охраняе­мых природных территорий, особенности их правового положе­ния, режим охраны, порядок ведения Государственного кадастра этих территорий. Особо охраняемые природные территории от­носятся к объектам общенационального достояния и в зависимо­сти от категории являются собственностью федеральной, субъек­тов РФ или муниципальных образований.

Земельный кодекс России (май 1991) упростил порядок изъятия земельных участков в пользование, собственность и аренду лиц и организаций, участков и земель в лесах первой группы для госу­дарственных и общественных нужд. Новое земельное законода­тельство обеспечивает сохранение наиболее ценных природных объектов, особо охраняемых природных территорий.

Лесной кодекс РФ (январь 1997) устанавливает правовые основы рационального использования, охраны, защиты и воспроизводст­ва лесов, повышения их экологического и ресурсного потенциала.

В Лесном кодексе леса подразделяются на группы и категории в соответствии с их экологическим, социальным и экономическим значением. Это важно для рационального использования и охра­ны лесных ресурсов.

Лесным кодексом установлены общие требования к ведению лесного хозяйства: сохранение и усиление средообразующих, во­доохранных, защитных, санитарно-гигиенических, оздоровитель­ных и иных полезных свойств лесов; воспроизводство, улучшение породного состава и качества лесов и др.

Важным правовым актом, регламентирующим рациональное использование и охрану водных ресурсов, является Водный ко­декс РФ (октябрь 1995), которым устанавливается государствен­ная собственность на большинство водных объектов.

Государственные органы управления по использованию и ох­ране водных объектов имеют следующие полномочия: они опре­деляют порядок установления водоохранных зон, прибрежных защитных полос водных объектов и режима использования их территории; определяют режим особо охраняемых водных объек­тов, находящихся в федеральной собственности; проводят госу­дарственные экспертизы предпроектных и проектных документов на строительство и реконструкцию хозяйственных и других объ­ектов, влияющих на состояние водных объектов; осуществляют государственный мониторинг водных объектов, их охрану от за­грязнения.

Водоохранные зоны водных объектов, которые служат источ­никами питьевого водоснабжения или местами нереста ценных видов рыб, объявляются особо охраняемыми территориями в по­рядке, установленном Правительством России.

Федеральный закон «О животном мире» (апрель 1995) регули­рует отношения в области охраны и использования животного мира, сохранения и восстановления среды обитания животных в целях обеспечения биологического разнообразия, устойчивого использования всех его компонентов, создания условий для суще­ствования животного мира, сохранения генетического фонда диких животных и иной защиты животного мира как неотъемлемого элемента природной среды.

Происходящая перестройка государственного управления при­родопользованием и охраной окружающей природной среды долж­на обеспечить формирование современного эколого-природоохран-ного законодательства, создать благоприятные условия для дейст­венной охраны целостных природных комплексов (в отличие от преобладавшей ранее поресурсной формы охраны природы), упо­рядочения системы особо охраняемых природных территорий (отход от прежней чрезвычайной их множественности), усиления охраны живой природы.

 

Кардинальные изменения условий дея­тельности, вызванные высокими темпами НТП, предоставляют предприятиям но­вые возможности для достижения пре­имуществ в рыночной конкуренции. Од­нако они же создают и определенные сложности, поскольку современные тех­нологические решения нередко требуют иных организационных подходов для сво­ей реализации. Поэтому сегодня пробле­мы и научно-технического развития, и организационного совершенствования должны рассматриваться неразрывно. Немаловажную роль здесь играет разви­тие системы управления предприятием, направленное на разработку новых организационных решений, позволяющих ему своевременно реагировать на меняющи­еся вызовы конкурентной среды.

Между процессами текущего функци­онирования и развития предприятия име­ются существенные различия, что обусловливает необходимость применения разных подходов к управлению ими. В связи с этим возникает важная задача интеграции управления обоими процес­сами в рамках единой системы. И чем выше динамика внешней среды, тем в большей степени достижение успеха предприятия на рынке определяется его способностью к развитию. Поэтому при анализе современных систем управления данный аспект должен учитываться в пер­вую очередь.

СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ ПРЕДПРИЯТИЕМ.

С точки зрения функционального пред­назначения, систему управления предприятием можно определить как подсистему, деятельность которой направлена на ин­теграцию отдельных его элементов для достижения организационных целей. С содержательной точки зрения ее необходимо рассматривать как единство трех компонентов — организа­ционной структуры предприятия, его стратегии и организационно-экономичес­кого механизма функционирования. Та­кое деление согласуется с принятым в системном подходе выделением трех ас­пектов — предметного, атрибутивного и релятивного, с учетом природы самой системы управления.

Предметный аспект отражает предметно-вещественную составляющую си­стемы, ее элементный состав. В данном случае это организационная структура предприятия, которая определяется как набор подразделений и должностей, объединенных устойчивыми связями. В со­ставе организационной структуры не следует разрывать вертикальную коорди­нату управленческих воздействий и го­ризонтальную координату процессов функционирования, так как любое обо­собленное подразделение организации есть не что иное, как пересечение этих координат с образованием саморегули­руемой обратной связи.

Атрибутивный аспект подразумевает целостность, качественную определенность системы, единство составляющих ее предметов. Для системы управления он заключен в стратегии предприятия, кото­рая представляет собой «образ действий, обусловливающий определенную и устой­чивую линию поведения организации на достаточно продолжительном историчес­ком интервале». Разработка стратегии позволяет установить, каким образом предприятие намерено обеспечивать до­стижение своих организационных целей в настоящем и будущем.

В литературе выделяются две группы стратегических моделей — портфельные и конкурентные. Первые ориентированы на анализ стратегических позиций отдель­ных направлений бизнеса крупных диверсифицированных компаний и выработку рекомендаций по их оптимальному ком­бинированию. Вторые направлены  на стратегическое позиционирование от­дельных направлений бизнеса и обеспе­чение их конкурентных преимуществ на рынке. Эти виды моделей дополняют друг друга. Однако в силу специфики предме­та исследования в данной статье интерес в первую очередь представляют конку­рентные стратегии.

Релятивный аспект предполагает нали­чие отношений предметов, включенных в систему, обеспечивающих их интеграцию в реализации ее целостных атрибутивных свойств. В системе управления он пред­ставлен организационно-экономическим механизмом предприятия (механизмы функционирования хозяйственных еди­ниц принято называть не просто «организационными», а «организационно-эко­номическими»), который можно опреде­лить как целенаправленный процесс ре­шения частных задач его функциониро­вания на основе устойчивой совокупнос­ти методов, норм и правил формирова­ния и регулирования отношений элемен­тов организационной структуры.

При этом необходимо учитывать ряд моментов. Во-первых, организаиионно-экономический механизм представляет собой сложную систему отношений, ко­торая может быть дезагрегирована на отдельные элементы в соответствии с нео­днородностью решаемых задач. Назовем такие составляющие частными организа­ционно-экономическими механизмами, Во-вторых, термин «механизм» подразу­мевает определенную автономность в выполнении действий. Следовательно, организационно-экономический механизм должен включать все составляющие, обеспечивающие относительную самосто­ятельность в решении возникшей пробле­мы или поставленной вышестоящим ор­ганом задачи, в том числе и элементы регулирования и координации. В-третьих, в процессе его действия происходит по­требление ресурсов для получения того или иного результата, поэтому для него весьма актуальной является проблема эффективности.

На наш взгляд, выделение именно этих составляющих позволяет проводить дос­таточно полный анализ систем управле­ния предприятием.

Стратегия, отражая характер отноше­ний предприятия со средой, задает необ­ходимую последовательность действий по преодолению внешней неопределеннос­ти. При стабильном окружении предпри­ятие имеет возможность разрабатывать стратегические планы с высокой степенью надежности на длительные промежутки времени. При этом и набор частных орга­низационно-экономических механизмов функционирования будет достаточно ста­бильным, что позволяет их закреплять на уровне организационной структуры, устанавливая формальный перечень полно­мочий и обязанностей для каждого струк­турного элемента. Таким образом, формируются системы управления механис­тического типа, имеющие большое коли­чество уровней и четкую регламентацию, в них структура доминирует над органи­зационным механизмом.

Чем менее устойчива внешняя среда, тем более сложной будет реакция пред­приятия на ее воздействие, а соответ­ственно и более разнообразен и динами­чен набор частных механизмов функци­онирования. Организационная структура при этом остается достаточно стабильной. Такие системы управления, получившие название органических, обладают про­стой организационной структурой с мень­шим числом иерархических уровней и развитой горизонтальной интеграцией, обеспечивающей быструю разработку и внедрение новых организационно-эконо­мических механизмов.

Между этими полярными типами сис­тем управления находится большое коли­чество промежуточных вариантов, обла­дающих различной степенью гибкости. Причем нельзя сказать, что существуют какие-либо идеальные случаи. Системы управления видоизменяются постоянно в ответ на внешние возмущения возника­ют новые организационно-экономичес­кие механизмы, которые при условии ста­бильности такого воздействия закрепля­ются в структуре. В зависимости от уров­ня внешней динамики системы управле­ния могут приближаться или к механис­тическому или к органическому типу.

 

ОРГАНИЗАЦИОННО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ МЕХАНИЗМ

Рассматривая организационно-экономи­ческий механизм функционирования предприятия, необходимо отметить его интеграционную, синтетическую сущность. Именно в процессе его действия связи и отношения, заложенные в организационной структуре, наполняются реальнымсодержанием в виде потоков информации, энергии и материалов.

Как любое сложное явление организационно-экономический механизм имеет неоднородную структуру поэтому для целей анализа возможна его дезагрегация по различным признакам на относительно однородные элементы. Его первичным элементом будем считать организационное мероприятие. Именно на уровне мероприятий происходит пересечение системы управления с другими подсистемами предприятия, такими, как социальная, технологическая, эконо­мическая и т.д. В свою очередь в составе мероприятия можно выделить следу­ющие элементы: результат, на получение которого оно направлено; совокупность участников — подразделений или должностных лиц, ответственных за достижение результата; набор используемых технических средств и технологических процессов; необходимые материальные и финансовые ресурсы, а также устой­чивую совокупность отношений между участниками, обеспечивающую их взаимодействие в получении заданного результата. Относительную самостоятельность мероприятия в составе организа­ционно-экономического механизма обеспечивает наличие регулирующей отрицательной обратной связи.

Для изучения организационно-эко­номического механизма не менее важ­на его декомпозиция на отдельные под­системы, названные выше частными механизмами. Наиболее существенными критериями здесь являются функциональный и целевой признаки.

На наш взгляд, по функционально­му признаку в первую очередь необходимо выделять частные организационно-экономические механизмы в соответ­ствии с однородными сферами деятельности предприятия — исследования, разра­ботки, производство и сбыт. Каждое из этих направлений характеризуется соб­ственными целями, специфическими тех­нологическими средствами, методами рас­пределения ресурсов, принципами стиму­лирования и контроля, критериями оцен­ки результатов. Однако не все из них обя­зательно присутствуют в полной мере в де­ятельности того или иного конкретного предприятия. Их наличие во многом опре­деляется этапом жизненного цикла отрас­ли и характером стратегии предприятия.

По целевому признаку можно выделить организационно-экономические механиз­мы — текущего функционирования и раз­вития. Первые связаны с обеспечением «внутренней эффективности» предприя­тия, т.е. с таким взаимодействием его эле­ментов, которое позволяет реализовать организационные цели на заданном уров­не. Вторые же направлены на достижение «внешней эффективности» — на такое из­менение первых, которое дает возмож­ность оптимизировать организационные цели в новых условиях. Естественно, что механизмы развития в отличие от механиз­мов текущего функционирования менее стабильны, так как адаптация всегда пред­полагает реакцию на новые, во многом уникальные воздействия окружения.

Основным результатом действий меха­низма текущего функционирования явля­ется удовлетворение потребностей клиен­тов предприятия. Это могут быть продук­ты, услуги, информация, техническая до­кументация, ноу-хау, НИОКР и др. В силу достаточной стабильности процессов теку­щего функционирования отношения меж­ду отдельными структурными подразделе­ниями носят устойчивый долговременный характер и могут быть достаточно полно формализованы в положениях, должност­ных инструкциях и иных внутренних доку­ментах. Наиболее подробно динамические показатели механизма текущего функцио­нирования раскрываются в соответствующих оперативных планах и программах, которые можно определить как дискретные. Дискретность проявляется в четком распределении ответственности между подразделениями за достижение общего результата. При возникновении нерегламентированных ситуаций корректирую­щее воздействие оказывает вышестоящий по иерархии орган. Поэтому управленчес­кие воздействия в структурах текущего функционирования направлены преиму­щественно по вертикали.

Меры механизма развития предприятия направлены на совершенствование текущего функционирования и отдельных его составляющих. Можно сказать, что данный механизм является связующим элементом между стратегией и текущим функционированием. За счет его действия выбранные стратегические позиции превращаются в конкурентные преимуще­ства, обеспечивающие эффективное те­кущее функционирования предприятия. Конкурентными преимуществами будем называть такие исключительные характе­ристики, которые позволяют получать предприятию большую рыночную ренту в долгосрочном периоде за счет ограни­чения конкуренции на выбранном сегмен­те рынка.

Значительная степень неопределен­ности и уникальности решаемых задач развития требует более высокого уровня взаимодействия отдельных подразделе­ний, более тщательного прогнозирования и планирования, повышенной оператив­ности при принятии решений. Поэтому в рамках данного организационно-эконо­мического механизма наряду с вертикаль­ными корректирующими воздействиями широко представлены горизонтальные координирующие связи между подразде­лениями, вследствие чего отношения меж­ду ними менее формализованы и задают­ся не столько должностными инструкци­ями и положениями, сколько плановыми документами, в качестве которых, как правило, выступают целевые комплексные программы.

 

СТРАТЕГИЧЕСКАЯ РЕАКЦИЯ ПРЕДПРИЯТИЯ

Процесс стратегического позиционирова­ния завершается утверждением основных направлений развития предприятия, кото­рые затем должны быть конкретизирова­ны в комплексе взаимосвязанных целевых программ, представляющих собой не про­сто планируемые показатели и направле­ния развития, а конкретные мероприятия имеющие определенные сроки, исполни­телей и обеспечены необходимыми ресур­сами. Результатом выполнения данных программ должны быть разработка новой продукции, внедрение новых технологий, перестройка организационной структуры, совершенствование мотивации труда, а также модернизация других элементов организационно-экономического меха­низма текущего функционирования пред­приятия.

В качестве стратегических парамет­ров предприятия выступают следующие переменные: потребности, на удовлет­ворение которых направлена хозяйствен­ная деятельность; технологии — с их по­мощью происходит удовлетворение этих потребностей; ресурсы, привлекаемые предприятием для обеспечения своей де­ятельности. Перечисленные факторы имеют непосредственное отношение к ходу воспроизводственного процесса и определяют стратегическую реакцию предприятия на качественное изменение состояний внешней среды. За счет их сво­евременного и оптимального комбиниро­вания предприятие стремится достичь конкурентных преимуществ на рынке.

Уровень влияния различных парамет­ров на достижение конкурентных преиму­ществ неравнозначен (и изменялся в про­цессе промышленного развития в целом). Ресурсный фактор наиболее традиционен, так как связан с ходом естественного оборота капитала. Основное конкурентное преимущество, которое он обеспечивает эффект масштаба производства. Изначально его влияние было наиболее значительным и до сих пор продолжает преобладать в некоторых старых отраслях народного хозяйства. Технологический фактор обусловлен влиянием НТП и направлен на достижение оптимальных для потребителя технико-экономических характеристик производимой продукции и оказываемых услуг. С возрастанием темпов НТП он постепенно стал определяющим в завоевании конкурентных преимуществ в развивающихся отраслях. И наконец, в последние десятилетия наблюдается усиление  влияния фактора потребностей, порожденное усложнением предъявляемых требова­ний и индивидуализацией запросов потре­бителей. Возрастание его важности вызвано развитием современных информаци­онных технологий и средств автоматиза­ции, позволяющих предприятиям своевре­менно реагировать на усиливающуюся динамику потребностей.

Выбор периода стратегического пла­нирования предприятия зависит от дина­мики каждого из трех перечисленных па­раметров. На него может влиять период окупаемости инвестиций, длительность жизненного цикла базовых технологий и изменчивость запросов потребителей, исходя из соотношений этих показателей задается горизонт стратегического плани­рования. Тот фактор, который является наиболее существенным в отрасли, будет определять минимальный отрезок време­ни пересмотра стратегии. Максимальный период устанавливается по динамике наименее значимого фактора.

Чем короче время стратегической реакции, тем менее будет формализован организационно-экономический механизм развития предприятия, тем более тесное взаимодействие требуется от подразделений дляего воплощения в жизнь.

В любом случае процесс реализации стра­тегии развития уникален и требует инди­видуального подхода. Именно в этой об­ласти планирования и управления полу­чил широкое распространение программ­но-целевой подход, включающий в себя совокупность принципов и методов, ко­торые позволяют своевременно, каче­ственно и экономично осуществлять цели развития без нарушения сложившегося хода деятельности предприятия.

Результатом реализации стратегии предприятия является изменение харак­теристик отдельных его элементов и под­систем. Чем более существенна реакция на внешние изменения, тем деятельность большего количества подсистем будет подвержена корректировке. Даже про­стое обновление производственного ап­парата, вызванное его физическим изно­сом, может потребовать внесения изме­нений во вспомогательные и обслужива­ющие процессы. Не говоря уже о внедре­нии новых продуктов и технологий, когда возникает необходимость в установке оборудования, качественно отличающего­ся от прежнего, освоении других матери­алов, обучении персонала, поиске иных организационных решений. Поэтому важ­нейшими требованиями к целевым стра­тегическим программам являются комп­лексность и системность, которые долж­ны обеспечивать, во-первых, непротиво­речивость процессов развития, во-вто­рых, скоординированность действий всех участников и, в-третьих, адекватность полученных результатов новым условиям функционирования предприятия.

Названные требования реализуются в полной мере только в том случае, если совершенствование отдельных подсистем идет не изолированно друг от друга, а в рамках общего процесса проектирования и внедрения организационных меропри­ятий и целостных организационно-эконо­мических механизмов. Таким образом обеспечивается согласованность как процессов, так и результатов стратегическо­го развития. По нашему мнению только в данном контексте можно говорить о вне­дрении нововведений как об инноваци­онном процессе.

Термин «нововведение (новация)» отражает, как правило, частное измене­ние отдельных элементов организацион­но-экономического механизма — продук­тов, технических средств и технологичес­ких процессов, методов стимулирования и распределения ресурсов и др. Термин же «инновация» подразумевает согласо­ванное и целенаправленное совершен­ствование, а в некоторых случаях и пере­проектирование, всего организационно-экономического механизма, приведение его в качественно новое состояние. Сле­довательно, инновационный процесс-это внедренческий процесс такого уровня, который одновременно затрагивает дея­тельность всех или большинства подсис­тем предприятия.

Таким образом, можно сказать, что организационно-экономический механизм развития предприятия по своей форме является программно-целевым (проектным), а по содержанию — инно­вационным процессом. Его реализация требует разработки соответствующих организационных решений, обеспечивающих эффективное взаимодействие подразделений. Причем уровень взаимо­действия определяется динамикой внеш­него окружения предприятия. Так, в си­стемах управления механического типа, характерных для отраслей с относитель­но низкой динамикой среды и достаточ­но большим периодом стратегической реакции, горизонтальное взаимодей­ствие минимально. Подразделения, зани­мающиеся вопросами стратегического планирования и развития, как правило, административно обособлены в рамках традиционной линейно-функциональной структуры. А в некоторых случаях эти функции могут вообще выполняться сто­ронними организациями, что достаточ­но часто встречалось в условиях плано­вой экономики.

Несмотря на то что для систем управ­ления органического типа также харак­терна линейно-функциональная структу­ра, отношения между подразделениями здесь носят принципиально отличный характер. Основные корректирующие воз­действия в них происходят не по верти­кали, а по горизонтали. Поэтому относи­тельно простая иерархическая структура имеет сложные горизонтальные связи между подразделениями.

Органические системы управления характерны для отраслей, в которых важ­нейшим стратегическим фактором явля­ется динамика рыночных потребностей. Предприятия таких отраслей ориентиро­ваны на разработку и производство слож­ных высокотехничных продуктов и услуг по индивидуальным заказам потребите­лей. Базовой формой отношений между подразделениями в них являются проек­ты и программы, в рамках которых одно­временно могут быть задействованы все внутренние структурные единицы — от исследовательских до сбытовых. Высокий уровень стратегической динамики не по­зволяет таким предприятиям достичь эф­фекта масштаба производства.

В органических системах управления доминируют механизмы развития, так как каждый новый заказ во многом уникален и может потребовать проведения большо­го объема исследовательских и проектных работ, привлечения широкого круга сто­ронних участников. Соответственно каж­дый раз в рамках очередного проекта воз­никает необходимость в разработке но­вого организационно-экономического механизма взаимодействия участников. Именно это и не дает возможности нала­гать на организационную структуру жес­ткие иерархические связи.

Сегодня для большинства предприятий определяющими стратегическими факторами остаются ресурсный и технологический.Причем влияние последнего постоянно усиливается, что не может не оказывать воздействие на сложившиеся систему правления. Потребность в активизациинаучно-технического развития вызывает необходимость в усилении роли исследовательских и проектных подразделений, внедрении новых организационных решений, позволяющих компенсиро­вать недостатки традиционной линейно-функциональной структуры. Вследствие этого в практике хозяйствования получа­ют широкое распространение различно­го рода программно-целевые структуры начиная от временных групп, комите­тов и комиссий, создающихся для опера­тивного решения частных внедренческих задач, и заканчивая устойчивыми рыночно-стратегическими структурами, обеспе­чивающими комплексную реализацию стратегии в выбранной зоне хозяйство­вания.

 

ЛИТЕРАТУРА

Демчук М.М., Хазан М.М. Системно-функциональный подход к формированию организационной структуры предприятия // Организация и управление. — 2000. — № 4. — С. 62-71.

Ефремов B.C., Ханыков И.А. Ключевая компетенция организации как объект страте­гического анализа // Менеджмент в России и за рубежом.- 2002.- № 2.

Калошин П.Н. Материалистическая диалектика и системный подход.- Ташкент: Изд-во «ФАН», 1985. — 149 с.

Хазан М.М. Предприятие как открытая система // Проблемы теории и практики уп­равления. — 2005. — № 3. — С. 108-116.

 

 

 

 

ОБЯЗАННОСТИ  МЕДИЦИНСКИХ РАБОТНИКОВ В МОРАЛЬНО-ЭТИЧЕСКОМ ОТНОШЕНИИ

         Особенности врачебной деятельности, основанной на взаимном доверии больного и врача, которому больной вверяет свое здоровье, а иногда и жизнь, на желании врача облегчить страдания больного, породили особые нормы поведения врача: врачебную этику и деонтологию.

         Врачебная этика (от греческого ethos — обычай, нрав, характер) как часть общей этики рассматривает вопросы нравственности врача, включая совокупность норм его поведения и морали, чувство профессиональ­ного долга и чести, совести и достоинства врача.

         Врачебная этика охватывает не только группу вопросов о взаимоотношениях врачей с больными, их род­ственниками, с другими медицинскими работниками коллективом, обществом, но и определенные нормы по­ведения врача в быту, его высокую культуру, человеколюбие, физическую и моральную чистоплотность и т. д.

         Врачебная мораль предусматривает отдельные от­ступления от некоторых общих этических норм во имя интересов больного. Например, моральная норма прав­дивости не исключает в медицине целительной лжи во благо больного, а требования искренности и честности не позволяют разглашения врачебной тайны.

         Врачебная этика, как и этика вообще, является отра­жением  общественных,  классовых   отношении.   Правда, во врачебной этике классовые отношения затушеваны и менее заметны.  Этому   способствуют  отдельные  требо­вания врачебной этики, например, правила, отраженные в клятве Гиппократа и факультетском обещании, кото­рые сами по себе не носят классового характера. Не ус­воив этих элементарных общеврачебных норм поведения, выработанных  на  протяжении всей истории  медицины, нельзя стать полноценным в моральном отношении вра­чом.

         Конечно,   авторитет  врача   зависит   прежде   всего   от него самого и авторитета других медицинских работни­ков. Он   базируется   па  знаниях   и   сердечности   врача, умении найти правильный подход к больному. С первых дней своей деятельности врач должен проникнуться чувством долга и самоотверженности, повинуясь которому, он будет спешить на помощь к больному невзирая  на расстояние, непогоду, отсутствие транспорта и т. д. Врач обязан превыше всего соблюдать интересы больного, не должен  считаться  со  временем  для  оказания  помощи. Нередко   врач   остается   в   отделении   после  окончания своего рабочего дня, иногда не отходя от постели боль­ного в течение нескольких суток, и самой большой на­градой ему является благодарность выздоравливающего человека.

         Врач должен быть исключительно доброжелательным, человечным.  Сердечность   —   наилучшее   средство   про­филактики   формализма,   который,   к   сожалению,   еще встречается  в   медицинской   среде.  

 

         Врачебная деонтология. Под врачебной (медицинской) деонтологией (от греческого deon — должное) следует понимать принципы поведения медицинских работников, направленные на максимальное повышение пользы ле­чения и устранение вредных последствий неполноценной медицинской работы. Врачебная деонтология является частью врачебной этики, врачебной морали. Она охва­тывает ряд вопросов: взаимоотношения врача с больным и его родственниками, взаимоотношения врачей между собой и с подчиненным медицинским персоналом и т. д.

         Медицинская деонтология включает в себя учение долге не только врачей, но и других медицинских работников: фельдшеров, медицинских сестер, санитарок, лаборантов. Выполнение ими долга перед больным, перед народом — обязательное условие успешной работы любого лечебно-профилактического учреждения.

         Медицинская сестра и санитарка — не просто испол­нители назначений врача по лечению и уходу, но и полноправные члены коллектива, понимающие необхо­димость и пользу своего труда. Они нуждаются в создании определенных условий для систематического повы­шения уровня профессиональных знаний. Лучше, когда производственная учеба медицинских сестер и санита­рок организуется непосредственно в отделении под ру­ководством своих врачей. Вместе с тем врачи, особенно молодые, не должны пренебрегать большим опытом ме­дицинских сестер и санитарок. Этот опыт нередко помо­гает врачу в правильном подходе к больному, способст­вует предупреждению диагностических и лечебных оши­бок.

         М. Я. Мудров говорил: «Умный врач, т. е. чувствую­щий малость своих познаний и опыта, никогда замечаний сиделок не презрит, но паче, воспользуется ими».

         Особенно большое внимание следует уделять подбору и воспитанию старших медицинских сестер, oт которых в значительной степени зависит «стиль работы» среднего и младшего персонала, а следовательно, высокая культура медицинского обслуживания больных, чистота и уют в отделении, отсутствие деонтологических   ошибок и т.д.

         Лечебная этика  и деонтология  неразрывно связаны с  достижениями медицинской науки и практики здравоохранения, которые в значительной степени зависят от последствий научно-технического прогресса. Эти последствия в первую очередь связаны со стремительной технификацией   и  продолжающейся  специализацией   медицины. В лечебных учреждениях широко применяются не только многочисленные приборы  для  различных  видов анализов и отдельных исследований, но и целые кабинеты  функциональной  диагностики   с   большим  числом сложных приборов  и  аппаратов.   Используются   много­численные приборы  для   сложных  эндоскопических   ис­следований, например зондирование полостей сердца и магистральных   сосудов,   регистрация   в   них   звуковых или  электрических   явлений,   фиброскопия   желудочно-кишечного тракта с выявлением локализации кровоточа­щей язвы, определением  ее  гистологического строения, установлением   характера   опухолевидного   образования и т. д. Созданы и успешно применяются диагностичес­кие кибернетические системы для распознавания врож­денных и приобретенных пороков сердца, заболеваний печени    и    желудка,    автоматические’  кибернетические устройства   для   управления   искусственным   дыханием, регулированием   уровня   кровяного  давления   во   время  операции и др.

         Широкое применение медицинской техники сопровож­дается дифференциацией медицины на все более узкие специальности. Уже сейчас насчитывается более 100 раз­личных врачебных специальностей, в связи с чем боль­ному иногда даже трудно отыскать дверь кабинета не­обходимого   врача.   Отсюда   былой   принцип:   «врач — больной» заменяется новым:   «врач   (врачи)   — прибор (приборы)   —   больной»,   свидетельствующим   о   новых возможностях медицины.

         Обилие врачей-консультантов по узким специальностям, нежелание подумать и разобраться самому ставит иногда лечащего врача в положение врача-диспетчера, пациент которого вынужден в таких случаях лихорадоч­но спешить из лаборатории в лабораторию, от консультанта   к   консультанту.   Это   рассматривается   многими больными как неумение или нежелание врача разобраться в его заболевании, порождая недоверие к его знаниям и практическому мастерству. Кроме того, моральная, а иногда и юридическая ответственность за упущения вдиагностике и лечении в таких случаях раскладывается как  бы  на   многих  врачей,  что  может  способствовать проявлению со стороны некоторых медицинских работоников элементов халатного отношения к своим обязанностям. Конечно, было бы нелепо сегодня отрицать целесообразность и пользу медицинской техники и специализации, как неверно забывать о целостной терапии и целостной  личности   больного.