Программа  партии кадетов — главная партия либеральной буржуазии, а после Февральской революции — всей буржуазии России.

Процесс формирования кадетской партии начался в 1902 г., когда нараставшего революционного движения пролетариата ускорились политическое   размежевание   и  самоопределение  других классов. Ее учредительный съезд проходил  12-18 октября  1905 г. На следующий день после Манифеста 17 октября, вырванного у царя Всероссийской политической стачкой, было официально объявлено о создании Конституционно-демократической партии.  Так как это название было малопонятно массам и нередко отпугивало их, на II съезде, состоявшихся через два месяца, в январе 1906 г. было решено добавить и виде подзаголовка второе название: «Партия Народной Свободы». После свержения самодержавия  из всех общероссийских  буржуазных партий, действовавших до революции сохранялась фактически одна — кадетская. Вокруг нее и произошла    консолидация    всех    других буржуазных партий и политических организаций. Она в короткое время превратилась в главную политическую силу   буржуазной  России, в руководителя всего буржуазно-помещичьего контрреволюционного фронта. Господство кадетов среди буржуазных   партий и организаций было непререкаемым. По ним  равнялись, а чаще всего просто прятались за спиной другие буржуазные партии и группы.   Кадетский центральный комитет превратился в полном смысле слова вполитический штаб буржуазии, в котором вырабатывались стратегия и тактика ее борьбы против продолжения  революции, за упрочение капиталистического строя в стране.

Несмотря на недостатки в партийном строительстве (наличие в партии мертвых душ» как следствие записи в нее порой списками, слабость связей между партийными комитетами различного уровня и др.). Кадетам удалось создать достаточно дисциплинированную и централизованную партию, все звенья в которой в основном проводили линию ее ЦК. Кадеты были единственной, кроме большевиков, крупном общероссийской партией, просуществовавшей вплоть до Октябрьской революции без раскола.

Имел место в 1917 г. и рост ее рядов.   Если и конце марта кадетские организации были в 52 губерниях   и областях России, то к середине октября в 73. Официальных данных о своей численности в 1917 г, кадеты не публиковали. Исследователи считают, что она равнялась 65-80 тысяч.

Социальныйсостав  кадетской   партии  был  неоднородным  и  существенно менялся на разных этапах исторического развития страны. В годы первой российской революции социальной основой кадетов являлись городские мелкобуржуазные слои (массы городских обывателям помещики, средняя городская буржуазия, которая вела свое хозяйство  на западноевропейский лад. В большом количестве в кадетской партии была представлена либеральная интеллигенции. Как правило, это была высокооплачиваемая, так называемая цензовая интеллигенция:   профессора,   приват-доценты,   врачи,   адвокаты,  преподаватели гимназий, видные литераторы, редакторы  газет и журналов и т. д. Многие из них были помещиками, владели    крупной земельной собственностью.

После революции 1905-1907 гг. в кадетской партии шло, два параллельных процесса, характеризующихся, с одной стороны, ее дальнейшимсближением на почве национализма и империализма с экономическими  хозяевами России крупными буржуа, а с другой — отходом  от мелкобуржуазных демократических элементов, убеждавшихся на практике в несостоятельности конституционных иллюзий кадетов. Особенно быстро менялся состав кадетской партии после Февральской  революции.

Надежды кадетов в это время превратиться в самую большую демократическую партию страны не оправдались. Рост их рядов произошел преимущественно не за счет демократических слоев населения, на них они первоначально рассчитывали. Их попытки привлечь на свою сторону крестьянство, в том числе переодетое в солдатские шинели, провалились. Основная, неимущая или малоимущая, масса крестьян проявила крайнюю враждебность к ним из-за аграрной программы. Не увенчавшись успехом и их усилия привлечь на свою сторону женщин-работниц и трудящуюся молодежь.

Зато в кадетскую партию хлынули состоятельные слои населения. Она стала прибежищем сил стоящих правее ее, сторонников старого  режима, в том числе бывших черносотенцев и националистов. Сами кадеты так объясняли  этот процесс:  «Крупные собственники, землевладельцы или торговцы примыкают иногда к партии народной свободы, потому что надеются здесь более, чем у других, найти опору для своих классовых интересов».

Но в кадетской партии и в 1917 г. значительную долю составляла интеллигенция. Это особенно проявлялось в составе ее руководящих  органов. Из 66 членов кадетского  ЦК, избранного и мае на VIII съезде, около 1/3   было профессорами, а всего представителей интеллигентского труда было не менее двух третей. Из выявленных данных о 122 председателях различных комитетов кадетской партии видно, что наибольшее количество (101) также принадлежало к интеллигенции.

Что представляла из себя программа кадетской партии? Начнем с того, что она была принята на 1 съезде партии в октябре 1905 г. По роду записанных в ней демократических требований, а также требований социально-экономического характера она порой шла дальше программ тогдашних западноевропейских либеральных партий. «Наша программа, — говорил во вступительном словом  на съезде кадетский лидер П.Н. Милюков, —  является, несомненно, наиболее левой из всех, какие предъявляются  аналогичными нам политическими  группами Западной Европы».

 

 

 

 

 

II.   Государственный строй

13. Россия должна быть демократической парламентарной республикой. Законодательная власть должна принадлежать народному предводительству.

Во главе исполнительной власти должен стоять президент республики избираемый на определенный срок народным представительством, управляющий через посредство ответственного перед народным представительством министерства.

14. Народные представители избираются всеобщею, равною, прямою подачей голосов, без различия вероисповедания, национальности и пола.

Партия допускает в своей среде различие мнений по вопросу об организации народного представительства в виде одной или двух палат, в которых вторая палата должна состоять из представителей от органа местного самоуправления, реорганизованных на началах всеобщего голосования и распространенных на всю Россию.

15. Законодательная часть осуществляется народными представительства. Народное представительство устанавливает также государственную роспись доходов и расходов и контролирует законность и це­нность действий высшей и низшей администрации.

16. Ни одно постановление, распоряжение, указ, приказ и тому подобный акт, не основанный на постановлении народного представительства, как бы он ни назывался и от кого бы он ни исходил, не может иметь силы закона.

17. Государственная роспись, в которую должны быть вносимы все расходы государства, устанавливается не более как на один ход законодательным   порядком.  Никакие  налоги,  пошлины  и сборы  в пользу государства, равно и государственные займы не могут быть устраняемы иначе, как в законодательном порядке.

18. Членам собрания народных представителей принадлежит право законодательной инициативы.

19. Министры ответственны перед собранием народных представителей, членам которого принадлежит право запроса и интерпелляции.

 

III. Местное самоуправление и автономия.

20. Местное самоуправление должно быть распространено на все Российское государство.

21. Представительство в органах местного самоуправления, приближенное к населению путем учреждения мелких самоуправляющих единиц, должно быть основано на всеобщем, равном, прямом и закрытом голосовании без различия пола, вероисповедания, национальностей, причем собрания высших самоуправляющихся союзов могут быть образованы путем избрания собраниями низших таких же союзов. Губернским земствам должно быть представлено право вступать во временные и постоянные союзы между собою.

22. Круг ведомства органов местного самоуправления должен простираться на всю область местного управления, включая полицию безопасности и благочиния и за исключением лишь тех отраслей управления, которые в условиях современной государственной жизни необходимо должны быть сосредоточены в руках центральной власти, с представлением в пользу органов местного самоуправления части средств, поступающих в настоящее время в государственный бюджет.

23. Деятельность местных представителей центральной власти должна сводиться к надзору за законностью деятельности органов местного самоуправления, причем окончательное решение по возникающим в этом отношении спорам и сомнениям должно принадлежать судебным учреждениям.

24. Высшим территориальным самоуправляющимся союзам (губернским или областным земствам) должны быть предоставлены права провинциальной автономии (издания местных законов) в определенных сферах местной хозяйственной, культурной и национально-культурной жизни, с обеспечением для государственной власти возможности останавливать введение в действие законов, нарушающих установленные общегосударственной конституцией пределы автономии.

25. При установлении конституции Российской Республики упомянутые в предыдущем параграфе права местной автономии предоставляются органам самоуправления губерний и соответствующих их территориальных делений (ныне существующих областей). Вместе с тем конституция должна открыть закономерный путь к удовлетворению желаний местного населения относительно слияния установленных территориальных единиц в более обширные области, разделения их на меньшие единицы, изменение их границ и компетенции. Сверх того автономным единицам должна быть предоставлена свобода вступать между собой во временные или постоянные соглашения для совместного  осуществления через общие органы тех или иных задач, входящих в круг их ведения.

26. Конституция Финляндии, обеспечивающая ее особенное государственное положение, должна быть всецело восстановлена. Всякие дальнейшие мероприятия, общие России и Финляндии, должны быть впредь делом соглашения между законодательными органами России и Финляндии.

 

IV. Суд.

27. Все отступления от начал судебных уставов 20 ноября 1864 года, устанавливающих отделение судебной власти от административной , несменяемость, независимость и гласность суда и равенство всех перед судом, как внесенные позднейшими новеллами, так и допущенные при самом составлении уставов, упраздняются. В этих видах прежде всего а) не подлежит никаким ограничениям правило о том, что никто не может быть подвергнут наказанию без вошедшего в силу приговора конституционного суда; б) всякое вмешательство министра юстиции в назначение на судейские должности или перемещение судей, а тем более в производство судебных дел, устраняются; судьи наград не получают; в) ответственность должностных лиц определяется на общем основании; г) компетенция суда присяжных определяется исключительно тяжестью наказания, назначенного в законе, безотносительно к роду дел, причем, однако, этой компетенции во всяком случае подлежат все преступления государственные и против законов о печати. Суд с сословными представителями упраздняется. Компетенции выборного мирового суда подчиняются и дела волостной юстиции. Волостной суд и институт земских начальников упраздняется. Требование имущественного ценза как для замещения должности мирового судьи, так и для отправления обязанностей присяжного заседателя отменяется; д) восстанавливается принцип единства кассационного суда; е) адвокатура организуется на началах истинного самоуправления.

28. Независимо от этого в осуществлении наиболее  назревших и бесспорных требований уголовной политики и процесса: а) смертная казнь вменяется, безусловно, навсегда; б) вводиться условное осуждение; в) устанавливается защита на предварительном следствии; г) в обряд предания суду вводиться состязательное начало.

29. Ближайшей задачей является полный пересмотр уголовного уложения, отмена постановлений, противоречащих началам политической свободы, и переработка проекта гражданского уложения.

 

V. Финансовая и экономическая политика.

30. Пересмотр государственного расходного бюджета в целях  уничтожения непроизводительных по своему назначению или своим размерам расходов и соответственно затрат государства на действительные нужды народа.

31. Отмена выкупных платежей.

32. Развитие прямого обложения на счет косвенного, общее понижение косвенного обложения и постоянная отмена косвенных налогов на предметы потребления народных масс.

33. Реформа прямых налогов на основе прогрессивного подоходного и имущественного обложения; введение прогрессивного налога на наследство.

34. Соответствующее положения отдельных производств, понижение таможенных пошлин в видах удешевления предметов народного потребления и технического подъема промышленности и земледелия.

35. Государственное и общественное содействие кооперации во всех видах, обращение средств сберегательных касс на развитие мелкого кредита.

 

VI. Земельный вопрос.

36. Земли сельскохозяйственного пользования должны принадлежать трудовому земледельческому населению.

37. Неотложной мерой в этом направлении должно быть осуществление земельной реформы, ближайшим образом имеющей в виду удовлетворение нужды в земле малоземельного и безземельного населения, занимающегося земледельческим трудом.

38. Для сохранения за трудовым землевладением его прямого назначения должны быть установлены законом меры к устранению возможности для отдельных лиц приобретать землю сверх трудовой, а также обращать земли сельскохозяйственного пользования и в пределах трудовой нормы в источник постоянного перехода.

39. В виду многообразия форм трудового землевладения как по областям России, так и в пределах областей, решающее значения в этом вопросе должно принадлежать, главным образом, правосознания хозяйственным расчетам и воле самого заинтересованного. В соответствии с этим, последнему должна быть предоставлен широкая возможность сохранять, устанавливать и развивать землевладения, какие являются для него предпочтительными.

40. Все земельные союзы (общины, общества с подворными владениями, товарищества и пр.) — с устранением сословных ограничений административной опеки и других пережитков старого порядка должны приобрести характер частно-правовых организаций. Внутренняя организация и деятельность союзов должны определяться законом и вырабатываемыми ими уставами или договорами.

41. В частности, по отношению к общинному землевладению необходимо:

а)   устранение из действующих законоположений мер насильственного разрушения общинного владения:

б) установление порядка выхода и выдела отдельных членов из общины,   обеспечивающего   интересы   как   выходящих   и  выделяющихся, так и прочих общинников;

в)  допущение законом переуступки отдельными общинникам своего права участия о общинном владении посторонним лицам, с наделяющим ограждением при этом интересов общины;

г) устранение чересполосицы между закрепленными за отдельными домохозяевами участками и общинными землями.

42.  Необходима широкая постановка землеустроительного дела, а также работ по заготовке и устройству земель для переселенцев. Государственная и общественная организация переселений. Система мер по подъему производительности трудового землевладения, как-то; мелиорация, сельскохозяйственный кредит, мероприятия агрономического характера, широкая постановка сельскохозяйственного образования, дальнейшее развитие и укрепление кооперации и т. п.

43.  Леса должны принадлежать государству, за исключением  лесных площадей, могущих получить сельскохозяйственное назначение п. 5, «Гл. Основ зем. реформы»), а также состоящих во владении трудового населения   (надельных и т. и)  и общественных   учреждений. Эксплуатация  должна определяться общим планом, обеспечивающим какправильную постановку лесного хозяйства, так и удовлетворение нужд страны, охрану лесов защитного значения и пр.

Главные основания земельной реформы (к № 37 общей программы).

а) Для целей земельной реформы наличный запас государственных земель(включая бывшие удельные и кабинетские)  пополняется землями монастырскими, церковными, принадлежащими крестьянскому и дворянским банкам и принудительно отчуждаемыми частновладельческих, физических и юридических лиц).

б) Принудительному отчуждению не подлежат: земли сельских общин превышающие трудовой нормы  мелкие владения отдель­щиц и участки членов товариществ; земли под фабриками  и заводами, сады, виноградники, огороды и т. п.; земли, принадлежащие городам, земствам и находящимся в их ведении учреждениям; или других учреждений, предназначенные   для образовательных, общественно-санитарных, научных и других общеполезных целей.

в) В прочих частных владениях подлежит принудительному отчуждению все количество земли сверх трудовой  нормы. В  местностях, где нет недостатка земли для нормального обеспечения   местного   малоземельного и безземельного земледельческого населения, тем владельцам, ведут хозяйство собственным инвентарем, предоставляется   сохранять за собою количество земли больше трудовой, но не свыше уста­лой для того предельной нормы   Оставление за частным владельцем участка превышающего указанную предельную норму, может быть допущено только и том случае, когда подлежащие учреждения признают необходимым  сохранить данное хозяйство  в  прежнем его виде или установить постепенный порядок его ликвидации.

г) Земли общего государственного запаса, за исключением   подлежащих сохранению лесов и тех земельных участков, которые признано необходимым оставить в непосредственном распоряжении   государственных органов или органов местного самоуправления для культурно-хозяйственных и других государственных и общественных целей, обращаются прежде всего на удовлетворение нужд местного мало- и безземельного трудового земледельческого населения, применительно к устанавливаемым для того нормам обеспечения. Земли государственного запаса, остающиеся за удовлетворением   по   указанным   нормам   нужд местного населения, могут быть предназначены для надобностей после обеспечения  того же населения или же  могут быть обращены переселенцев из других местностей. При недостатке в данной запаса земель для нормального обеспечения   местного мало-ильного земледельческого населения должна  быть  применена помощь государства тем,  кто пожелает  выселиться  в другие  районы.

д) Законом должны быть указаны те местности, в которых по обилию лесов, последние могут быть использованы для отвода населению на сельскохозяйственные нужды, и должно быть определено, какая именно для лесов может получить такое назначение.

е) Упомянутые выше нормы обеспечения мало- и безземельного населения, трудовые нормы и предельные нормы  того количества  земли, районах с достаточным запасом земель может быть оставляема за владельцами при условии эксплуатации ее собственным инвентарем, вырабатываютсяпо отдельным районам  местными земельными учреждениями и определяются затем законом.

Примечание. Указанные предельные нормы должны устанавливаться применительно к обычному, по местностям, размеру хозяйств   полу-трудового типа, т. е. тех хозяйств, в которых наряду с наемными рабочими принимают непосредственное участие в сельскохозяйственных работах и сами владельцы земли.

ж)    Принудительное отчуждение частновладельческих земель производится путем выкупа их государством. В основу оценки земли полагается нормальная ее доходность, с устранением из расчета тех  повышающих ее доходность   элементов,   которые  обуславливаются нуждами земельного населения, ненормальными условиями найма рабочих. Во владениях, превышающих известные устанавливаемые пределы, излишек земли сверх этих пределов, оценивается по нормам прогрессивно понижаемым соответственно упомянутого излишка. Нормы доходности земли вырабатываются  местными земельными учреждениями и устанавливаются законом.

з)   Земли государственного запаса отводятся нуждающемуся населению на началах постоянного (бессрочного) пользования как  коллективным единицам: обществам с подворным владение, общинам, товариществам и прочим союзам земледельцев, так и отдельным владельцамсообразно с местными   особенностями   существующего трудового землевладения и желаниями населения.

и) Выкупная сумма за отчуждаемые земли выплачивается владельцам выкупными свидетельствами.  Государство принимает на ceбя погашение всей выкупной суммы и уплату известной, определяемой законом процентов по выкупным свидетельствам.  Остальная частя лежащих ежегодно уплате процентов покрывается особым налогом с земель, отводимых в пользование населению.                                  

VII. Рабочее законодательство

45. Свобода рабочих союзов и собраний.

46. Право стачек. Наказуемость правонарушений, совершаемых во время или по поводу стачек, определяется на общем основании и ни в коем случае не может быть увеличиваема.

47. Распространение рабочего законодательства и независимой инспекциитруда на все виды наемного труда; участие выборных от рабочих инспекций в надзоре  зa исполнением законов, охраняющие интересы трудящихся.

48.Введение законодательным путем восьмичасового рабочего дня. Немедленное осуществление этой нормы всюду, где она в данное время возможна, и постепенное ее введение в остальных производствах.  Запрещение ночных и сверхурочных   работ,   кроме   технически и общественно необходимых.

49.  Развитие охраны труда женщин и детей и установление особых мер охраны труда мужчин во вредных производствах.

50.  Учреждение примирительных камер из равного числа представителей труда и капитала для нормировки всех oтношений найма,  неурегулированных рабочим  законодательством и разбора споров и несогласий, возникающих между рабочими и предпринимателями.

51.   Обязательное при посредстве государства страхование от болезни (в течение определенного срока), несчастных случаев и профессиональных заболеваний, с отнесением издержек на счет предпринимателей.

52. Государственное страхование на случай старости и неспособности к труду для всех лиц, живущих личным трудом.

53. Установление уголовной ответственности за нарушение законов по охране труда.

VIII. По вопросам просвещения

Народное просвещение должно быть организовано на началах свободы, демократизации и децентрализации его, понимая под осуществление следующих начал.

54. Свобода частной и общественной инициативы в открытии и организации учебных заведений всех типов и в области внешкольного просвещения; свобода преподавания.

55. Уничтожение всех стеснений к поступлению в школу, связанных полом, происхождением, религией.

56. Между различными ступенями школ для всех разрядов должна быть установлена прямая связь для облегчения перехода от низшей ступени к высшей.

57. Полная автономия и свобода преподавания в университетах и других высших школах. Увеличение их числа. Уменьшение платы за слушание лекций. Организация просветительной работы высшей школы для широких кругов населения. Свободная организация студенчества.

58. Количество средних учебных заведений должно быть увеличено соответственно общественной потребности; плата в них должна быть предоставлено широкое участие в постановке учебно-воспитательного дела.

59. Введение всеобщего, бесплатного и обязательного обучения в начальной школе. Передача начального образования в заведывание органа местного самоуправления. Организация органами самоуправления материальной помощи нуждающимися учащимися.

60. Устройство органами местного самоуправления образовательных учреждений для взрослого населения, элементарных школ для взрослых, народных библиотек, народных университетов. Развитие профессионального образования.

 

 

Проблемы использования рекреационных ресурсов в туристской деятельности (на примере Тверской области)

А.А. Железнов, директор государственного научно-исследовательского учреждения «Центр провинциальной культуры»
В.В. Михалев, к.и.н., и.о. доцента Тверского областного института усовершенствования учителей

            Государственное научно-исследовательское учреждение «Центр провинциальной культуры» был создан в 1995 г. в рамках федеральной целевой программы «Социально-культурное развитие Тверской области».
Основными задачами «Центра» стали проведение научных исследований историко-культурного наследия Тверской области, деятельность по выявлению, развитию, сохранению и возрождению традиционных промыслов, производств, ремесел, центров искусства.
На протяжении семи лет своего существования «Центром» было немало сделано. Было проведено 5 региональных конференций и 3 межрегиональных семинара по проблемам культуры и культурного наследия Тверской области. Были организованы и профинансированы 4 этнографические и фольклорные экспедиции. Специалисты Центра принимали непосредственное участие в таких серьезных научных проектах как издание библиографического трехтомника «Тверская усадьба» и исследования «Культурно-ландшафтное районирование Тверской области».
В последние годы в связи с изменившейся ситуацией в стране и в области Центр стал принимать активное участие в процессах развития туризма на Тверской земле. Это – маркетинговые исследования совместно с Комитетом по туризму, создание новых туристских маршрутов и апробирование их на крупнейших международных выставках в Москве, Санкт-Петербурге, Лондоне, Берлине, Мадриде и др.
Самые последние исследования Центра касаются развития инфраструктуры туризма («Сеть информационных туристских центров Тверской области»), использования ресурсов, а также обеспечения индустрии квалифицированными кадрами («Телекоммуникационная сеть многоуровневого непрерывного профессионального туристского образования»).
Некоторые из вышеназванных исследований можно рассмотреть в аспекте темы «Рекреационные ресурсы Тверской области – потенциал и проблемы использования».
Одним из факторов успешного развития региона является состояние его населения: здоровье, образование, культура. Без нормального демографического развития региона невозможно успешное развитие экономики области. Существующее на данный момент состояние населения региона можно характеризовать как упадочно-депрессивное. Это означает, что скорость жизненных процессов постоянно возрастает, количество информации, в основном негативной, увеличивается. Человек не справляется с этими потоками, возникают длительные стрессовые состояния, которые перерастают в «синдром хронической усталости». На этой основе у человека развивается угнетенное состояние иммунной системы и, как следствие, вспышки острых заболеваний, переходящих в хронические.
Отсюда следует, что в настоящее время есть острая необходимость предоставить населению возможность быстро и эффективно восстанавливать свои жизненные силы и пополнять растраченную в процессе трудовой деятельности энергию (физическую, психическую и т.п.).
Правильно организовать процессы восстановления, то есть осуществлять деятельность, направленную на восстановление производительных сил человека, помогает рекреация, то есть деятельность по рациональному использованию ресурсов отдыха. Наиболее распространенным в мире и чаще всего используемым способом организации рекреационной деятельности является туризм. Естественно, как и в любой другой отрасли у туризма есть свои ресурсы. Но, в отличие от других отраслей, в туризме можно использовать практически любой из созданных на сегодняшний момент природой или человеком, ресурс.
Туристские ресурсы — природные, исторические, социально-культурные объекты, способные удовлетворить духовные потребности туристов, содействовать восстановлению и развитию их физических сил, а также – это совокупность природных и антропогенных объектов и порождаемых ими факторов культурного, оздоровительного и иного свойства, способных вызвать туристский интерес, являющихся национальным достоянием России.
Рекреационные ресурсы — часть туристских ресурсов, представляющая природные и антропогенные геосистемы, тела и явления природы, артефакты, которые обладают комфортными свойствами и потребительской стоимостью для рекреационной деятельности и могут быть использованы для организации отдыха и оздоровления определенного контингента людей в фиксированное время с помощью существующих технологий и имеющихся материальных возможностей.
Имея достаточно четкие определения туристских и рекреационных ресурсов, мы можем вывести определение рекреационного потенциала территории как отношение между фактической и предельно возможной численностью туристов, определяемой исходя из наличия рекреационных ресурсов.
Наиболее оптимальным способом использования рекреационных ресурсов является включение их в систему, центральной подсистемой которой являются субъекты туризма, а целевой функцией – наиболее полное удовлетворение рекреационных потребностей населения. Такая система состоит из взаимосвязанных подсистем:
• туристов, отдыхающих;
• природного комплекса, то есть взаимосвязанного и взаимообусловленного сочетания природных объектов и явлений. Специфическими характеристиками природных комплексов являются их емкость, устойчивость, комфортность, разнообразие, привлекательность;
• технических систем, то есть материальной базы и рекреационной инфраструктуры, обеспечивающих обычную жизнедеятельность отдыхающих и обслуживающего персонала и удовлетворяющих специфические рекреационные потребности туристов;
• обслуживающего персонала, который с помощью технических систем производит, собирает, сохраняет и доставляет отдыхающим комплекс услуг, удаляет отходы;
• органа управления, сопоставляющего информацию о мере удовлетворения потребностей туристов с информацией о состоянии других подсистем и о наличии материальных и финансовых резервов и принимающего хозяйственное решение.
Тверская область по насыщенности рекреационными ресурсами является одним из крупнейших центров на территории РФ. Все виды ресурсов, за исключением экзотических, присутствуют на ее территории: водные, ландшафтные, лесные, историко-культурные, а также смешанные типы. Но практически, все эти ресурсы, даже используемые в настоящее время достаточно интенсивно, представляют на данный момент только потенциал для развития туристской индустрии в регионе.
Для более полного анализа можно попробовать представить рекреационные ресурсы области как систему, рассмотрев последовательно все входящие в нее подсистемы.
Туристы – это наиболее мощный и полно используемый ресурс в регионе. За достаточно короткий по меркам туризма период их поток в область увеличился примерно 10-12 раз (Учитывая, что официальной статистики туризма на данный момент не существует, можно привести только следующие цифры. В 1996г. – 20 тыс. туристов, из них 4-5 тыс. иностранных; в 2001г. – 200 тыс., из них около 60 тыс. иностранных (Комитет по туризму администрации Тверской области).). Это, несомненно, серьезно сказывается на развитие туриндустрии региона, но это также еще более серьезно сказывается на использовании другой подсистемы – природного комплекса Тверской области, так как использование этого ресурса можно назвать не только нерациональным, но и варварским. Одной из наиболее серьезных причин такого «использования» является почти полное отсутствие каких-либо проработанных и продуманных стратегических и тактических разработок рекреационного природопользования.
Яркие примеры вышесказанному – озеро Селигер с прилегающими к нему территориями и Конаковский район. На данный момент можно говорить о превышении антропогенной нагрузки на эти районы в несколько раз. Также можно сказать о полном отсутствии еще одного основного компонента рекреационной системы – органа управления. В частности на Селигере эти функции исполняют отдел по культуре и муниципальное (туристско-экскурсионное) предприятие. Естественно, ни о каких специалистах, могущих эффективно управлять туризмом на уровне района, речи не идет. А ведь именно они должны заниматься сбором, обработкой и анализом информации о состоянии других подсистем, а также управлением финансовыми и материальными ресурсами. В Конаковском районе таких органов нет вообще, за исключением общественной организации (Конаковское районное туристическое общество по сути и ведет эту работу на общественных началах.).
Второй по развитости в вышеназванных районах идет подсистема техническая, то есть инфраструктура (материальная база) туризма. За последние годы бурно застраиваются частными гостиницами и базами отдыха берега Селигера и Иваньковского водохранилища. Старые средства размещения реконструируются, приобретают новое оборудование. Но даже то, что уже есть сегодня, к сожалению, не справляется с огромными потоками туристов.
Ни та, ни другая подсистема в полной мере не выполняют своих функций, то есть «потенциал» для развития этих подсистем огромный.
Самая «больная» тема для туриндустрии Тверской области – профессиональные кадры. Сейчас подготовкой кадров для областного туризма занимаются несколько учреждений. Но даже они дают лишь сотую долю от необходимого для области количества специалистов. Еще меньше готовится кадров среднего звена.
Тем не менее, оценивая туристскую деятельность региона в целом, можно сказать, что последнее время она очень бурно развивается. Это заметно по числу новых объектов туризма вводящихся в строй, по числу районов области, проявляющих интерес к развитию туризма через создание муниципальных туристских предприятий, новых органов управления, через составление программ развития туризма в своих районах.
Учитывая вышесказанное, можно отметить, что потенциал рекреационных ресурсов области используется недостаточно. В основном из-за отсутствия четких стратегий развития и ясного понимания места туриндустрии в экономике области. А перспективы у Тверской области большие. Можно назвать несколько наиболее вероятных. Развитие курортно-лечебных местностей позволит региону занять достойное место как одной из здравниц России. Грамотное и четко спланированное использование природного и историко-культурного наследия даст шанс области занять одно из ведущих мест в сферах познавательного, культурного и экологического туризма.
Наконец, самое важное – создание стройной, емкой и хорошо продуманной рекреационной системы – это путь, который поможет не только экономике, но и всему населению области и близлежащих регионов максимально эффективно использовать тот потенциал, который был заложен природой и предыдущими поколениями для развития и процветания Тверской области.

 

ПРИЧИНЫ ЧЕЧЕНСКОЙ ВОЙНЫ

         Преступность на Северном Кавказе, вся нравственно-психологи­ческая, духовная, политическая, экономическая ситуация в этом слож­ном регионе в немалой степени зависят от ситуации в Чечне, в первую очередь, от военных действий на ее территории. Поэтому для нас пер­востепенное значение имеет^: знание причин чеченской войны. Это весьма непростая задача, если учитывать нетипичный характер этой войны, сложное переплетение лежащих в основе ее детерминации эт­нопсихологических, религиозных и культурологических явлений и процессов.

         Во-первых, может вызвать недоумение то, что войну против Рос­сии ведет только чеченский народ при относительной лояльности к ней других северокавказских стран. Между тем федеральная власть не от­носилась именно к чеченцам как-то особенно, чем могла бы вызвать активно враждебное отношение к себе. В ходе сталинских репрессий чеченцы пострадали не больше, чем другие народы Северного Кавказа.

         Во-вторых, после первой чеченской войны 1994-1996 годов рос­сийские центральные власти смирились с тем, что Чечня больше не подчиняется им и фактически стала независимой. Чеченские же руко­водители сразу после подписания Хасавюртовских соглашений, грубо попирая их, объявили о своем суверенитете. Их стали поддерживать некоторые восточные и прибалтийские страны, а также, что важно подчеркнуть, многие экстремистские мусульманские центры. Казалось бы, налицо все необходимые благоприятные условия для того, чтобы Чечня и дальше шла по пути строительства своего независимого госу­дарства. Пропасть между ней и Россией все расширялась, не только в политическом плане, но и в нравственном.

         Однако летом 1999 года произошло совершенно неожиданное со­бытие: маленькая Чечня напала на Россию, великую державу, обладающую атомным оружием, чем сразу поставила под удар свою с та­ким трудом и с такими жертвами обретенную независимость. Точнее — она ее потеряла, следовательно, агрессия была крайне непродуманным, неразумным, незрелым, чрезмерно эмоциональным шагом. Но он был сделан, причем нападение было совершено в отношении вроде бы братской мусульманской республики — Дагестана. Агрессия, что важно отметить, ничем не была спровоцирована. Однако ее объектом был не только Дагестан, а вся Россия, что доказывается террористическими взрывами в Москве и других городах. Следовательно, война велась со всей Россией — нагло, самоуверенно, со всей возможной жестокостью и попранием всех цивилизованных правил ее ведения.

         Все кратко очерченные выше явления требуют объяснения. Оно тем более необходимо, поскольку до сих пор не было внятного и науч­но обоснованного объяснения всей совокупности чеченских событий.

         Объяснение может состоять в том, что чеченцы как этнос еще не достигли того уровня развития, когда они смогли бы создать свое государство и жить абсолютно суверенно. Поэтому собственную внутреннюю несостоятельность чеченские экстремистские лидеры стремились компенсировать внешней агрессией, совершенно бессознательно исхо­дя из того, что в случае краха их агрессии внутренние неразрешимые экономические и политические проблемы отпадут сами собой. Иными словами, просто исчезнет необходимость решения таких проблем. Это был самоубийственный шаг.

         Подобные явления в разных странах бывали неоднократно. Но все-таки остается неясным, почему настроения населения Чечни были и остаются столь деструктивными. При этом нужно учитывать, что наиболее образованная и активно созидательная часть людей чечен­ской национальности, в первую очередь интеллигенция, уже давно на­чала выезжать за пределы своей родины и не принимала участия ни в военных действиях, ни в террористических актах. Их исход самым гу­бительным образом отразился на чеченском обществе, потерявшем из-за этого свой творческий потенциал. Это негативно сказалось на нрав­ственности и культуре чеченского народа, но миграция интеллигенции свидетельствует о том, что в Чечне не было условий для реализации творческих  возможностей. Республика оказалась практи­чески полностью в руках людей, которые не признавали ничего, кроме силы, и умели только разрушать. Они вряд ли четко представляли себе, какое будущее должны построить для своего народа и, конечно, совсем не понимали, что реализуемое глобальное насилие может привести к уничтожению их самих. Не случайно, что эти экстремисты искажали сдельные положения мусульманской религии, используя собственные интерпретации для оправдания агрессии.

         В качестве основы для объяснения причин чеченской войны мо­жет быть взято следующее соображение.

         В силу особенностей исторического развития, национальной иде­ологии и национального характера в XX веке среди чеченцев сформи­ровался значительный энергетический потенциал. Однако окружающие условия жизни воспринимались значительной частью чеченцев в каче­стве угрожающих их существованию. У них образовался высокий уро­вень тревожности и страха, что в совокупности с групповым ощущени­ем своей исключительности придавал этому потенциалу разрушитель­ный характер. Представители чеченской интеллигенции, в частности, Автарханов, пытались направить этот потенциал в общественно полез­ное русло, но их попытки не увенчались успехом. Разрушительная аг­рессия стала прочно доминировать в отношениях с соседями, что выра­зилось в постоянных нападениях на них, похищении людей, скота и т.д. Имели место нападения и на военные объекты российской армии, но в этой связи очень важно отметить, что иногда нападения соверша­лись ради нападения как такового и не преследовали корыстных целей. Это были попытки самоутверждения и демонстрации своей силы. Де­структивная тенденция отразилась и во внутренней жизни республики, в результате чего были уничтожены образовательная, экономическая и здравоохранительная системы, отдельные вооруженные группировки постоянно конфликтовали друг с другом, публичные казни стали обыч­ной практикой. Одним словом, произошел отказ от завоеваний цивили­зации и откат к первобытным, диким отношениям и стандартам.

         Разрушительный потенциал можно уподобить закупоренному кипящему котлу, который не может кипеть бесконечно, ему обязательно нужен выход. Поэтому в 1992-1994 годах чеченские лидеры, активно поддерживаемые значительной частью населения, потребовали полной независимости. Но есть основания думать, что дело было не столько в независимости — культурное развитие чеченского народа никто не ограничивал, и ему никто не угрожал, — сколько в том, чтобы дать выход агрессии.

         Механизм накопления и реализации энергии в народе в целом схож, наверное, с такими же процессами у отдельного человека. Как целый народ, так и конкретный индивид лишь в редких случаях может ответить на вопрос; для чего он все это делает или сделал, в чем смысл всех его действий.

         На первый взгляд может показаться странным, что чеченцы нача­ли агрессивную войну, несмотря на то что основная масса народа оста­валась бедной. Но, как показывает мировая практика, бедность народа отнюдь не препятствует агрессии. У большой социальной группы, ка­кой является этнос, должна быть аккумулирована большая энергия, ко­торая толкает ее на насилие. Кроме того, оружия у чеченцев было более чем достаточно, военачальников тоже хватало, к тому же воинствен­ность и мужество составляют одну из важнейших черт их националь­ного характера: По-видимому, материальный достаток народа может служить препятствием для захватнических войн — очень велик риск по­терять этот достаток. Страны Атланты совершили ошибку, когда после Первой Мировой войны довели немцев до нищеты. Тем самым они способст­вовали накоплению ответной разрушительной энергии, что привело к последующим захватническим воинам.

         Еще до напала прямого нападения на Дагестан чеченские боевики вели себя чрезвычайно агрессивно, что проявлялось не только самих нападениях на соседей и российскую армию, но и в откровенно наглых высказываниях политических деятелей республики. Создавалось впе­чатление, что они готовы на все и очень уверены в своей несокруши­мости. Конечно, боевики и власти Чечни обладали немалыми военными возможностями, но созданная ими республика была лишь нелепой и злобной пародией на государство.  

         Наряду с накоплением разрушительного потенциала вторым мощным фактором, толкающим чеченцев на войну с Россией, стала поддержка исламских экстремистских (террористических) центров.

         Ни всегда с неослабевающим вниманием следили за развитием нацонально-религиозной ситуации в России. Создание в 1996 году «независимой» Чечни было расценено ими как гигантский шаг в мусульманском экстремистском движении. Помощь этого движения была отнюдь не только политической, идеологической и психологической, но и материальной (деньгами, людьми, оружием), причем усилившейся в последние годы. Поэтому есть все основания считать, что с началом войны в Дагестане Россия стала жертвой нападения не только со стороны Чечни, но и экстремистских кругов ислама. Следовательно, война с чеченскими боевиками есть не только борьба с терроризмом и за тер­риториальную целостность страны, но и отражение иностранной агрес­сии. Война, которую ведет Россия, навязана ей и, вне всякого сомне­ния, является справедливой.

         Огромный интерес мусульманского терроризма к Чечне объясня­ется отнюдь не только тем, что Чечня объявила себя мусульманским шариатским государством — в мире немало и других мусульманских стран, которые, однако, не имеют никаких связей с экстремизмом. Де­ло главным образом в том, что «государственная» власть и боевики в Чечне являются приверженцами террористических методов и именно их реализуют в своей деятельности, а это и есть теория и практика са­мих зарубежных исламских экстремистов. Подчеркну, что речь идет не об исламе как таковом, который не более агрессивен, чем христианство или буддизм.

         Исламские террористические движения давно ведут террористи­ческую войну с западными странами и западной цивилизацией в целом. Содержанием мотивов ненависти этих движений являются зависть и ревность к более благополучному, обеспеченному образу жизни в за­падных странах, которые находятся на ином уровне экономического и культурного развития, пока еще недосягаемом для них. На самом деле западная культура просто иная, но иногда она воспринимается как не­сравненно лучшая. Подобного рода взгляды испокон веков разжигали в человеке зависть и ненависть к своему более удачливому и счастливо­му соседу или любому другому; который казался таковым.

         Отсюда террористические акты в отношении официальных лиц и простых граждан западных стран. При этом террористы внятно не объясняют, чем вызваны их деструктивные действия, в чем их смысл. Ско­рее всего, они просто не знают подлинных мотивов своего поведения. Однако в последние годы террористическая активность исламского экстремизма против Запада заметно ослабла, но это вовсе не означает, что соответствующие центры отказались от террористических методой решения своих проблем. Здесь другая причина: появился новый, наш взгляд, более уязвимый объект агрессии — Россия. Вот где можно добиться несравненно больших успехов, чем если взрывать самолеты или автобусы с туристами! Тем более что в форпостах России появилась большая брешь — Чечня с родной террористической идеологией. Надо использовать эту брешь и максимально расширить ее, тогда успехи экстремистов будут более значительными.

         Соединение разрушительного энергетического потенциала самой Чечни, точнее — части ее народа — с таким же потенциалом экстремист­ских мусульманских центров дало чеченскую войну.

         Если эта гипотеза верна, России следует обратить внимание на Афганистан: там не первое десятилетие накапливаются огромные разрушительные силы. Если они не исчерпали себя в гражданской войне и войне с СССР, то очень возможна афганская агрессия в отношении со­седей. Зарубежные ее спонсоры и вдохновители не заставят себя ждать. То что афганцы бедны, а страна разорена, ни в коем случае не воспре­пятствует внешней агрессии. В Афганистане в изобилии имеются ору­жие и большой военный опыт, кроме того, немалое количество людей, которые ничего не умеют делать, кроме как воевать.

         Наличие большого разрушительного потенциала у какого-нибудь народа отнюдь не обязательно должно повлечь негативное отношение к нему и тем более применение к населению репрессивных мер. Самое главное — направить его в позитивное русло — созидания материальных и духовных благ. Сделать это не менее сложно, чем обезвредить и на­казать террористов. Что касается Чечни, то эта деятельность с актив­ным участием России уже начата.                                 

         Обстоятельный и глубокий анализ чеченской войны еще предсто­ит сделать. Он необходим хотя бы ради того, чтобы не допустить по­добной войны в будущем. Исследователи чеченских событий должны проявить максимум объективности, уделить должное внимание не только экономическим и политическим стимулам этих событий, что у нас традиционно делается, но и психологическим, в том числе этнопсихологическим, и духовным факторам, что представляет собой осо­бую сложность. В войне на Северном Кавказе действовали живые люди со своим субъективным миром; они поступали так или иначе далёко не всегда под давлением материальных обстоятельств, тем более матери­альной выгоды, часто и вопреки им. Среди чеченских боевиков, несо­мненно, было много бескорыстных людей, которые свой образ дейст­вий без колебаний считали единственно верным и справедливым, Их честность в сочетании со смелостью и отвагой может послужить вдох­новляющим примером для целенаправленного воспитания молодых людей, из которых бесчестные политики и грязные авантюристы вновь могут захотеть сделать пушечное мясо.

         Одна из основных проблем в области познания подлинных при­чин чеченской войны, как и природы религиозного, националистиче­ского и сепаратистского терроризма и экстремизма в целом, состоит в объяснении того, почему соответствующие идеи обладают огромной воспламеняющей и разрушительной силой. Почему, подчиняясь им, с таким неистовством и фанатичной одержимостью многие люди при­нимают мученический крест. В чем необычная притягательность рели­гиозных и националистических призывов. Думается, что ответы на эти очень сложные вопросы необходимо искать с помощью психоанализа и аналитической психологии, мифологических понятий и категорий к архетипических представлений, признавая, что духовный путь нацио­нальной или религиозной группы прокладывается по своим специфи­ческим законам, не имеющим ничего общего с вульгарным материа­лизмом. Этот путь подчас очень неоднозначен и противоречив, его из­менения и потенции будут понятны только в случае выработки досто­верной теоретической концепции. Иначе говоря, это будет постижение истории и ее смысла.

 

 

Принцип 1

Взаимосвязь со стандартом ISO 9001:2000

Система управления качеством, соответствующая требованиям ISO 9001 должна содержать следующие процессы, ориентированные на заказчика:

— анализ контракта;

— проектирование и разработка новой продукции;

— корректирующие действия;

— сбор и анализ жалоб и рекламаций заказчика.

Взаимосвязь со стандартом ISO 9004:2000

В условиях применения TQM обязательным для организации является сбор и систематический анализ информации о потребностях и желаниях конкретных заказчиков и рынка в целом. В таких организациях должны внедряться процессы, направленные на определение оценки деятельности организации потребителями, определение методов управления деятельностью на рынке, позволяющих изменить представления заказчиков о том, насколько хорошо организация может удовлетворить их ожидания. 

Принцип 1

Ключевые выгоды:

—      увеличение прибыли и улучшения положения на рынке благодаря гибкому и быстрому реагированию на запросы рынка;

—      увеличение эффективности в использовании ресурсов организации для достижения удовлетворения потребителя;

—              увеличение приверженности потребителя, ведущая к устойчивости бизнеса.

Применение принципа обычно проявляется в следующих действиях:

—              понимание потребностей и ожиданий потребителей;

—              обеспечение соответствия целей и задач организации потребностям и ожиданиям потребителей;

—              распространение информации о потребностях и ожиданиях потребителей внутри организации;

—              измерение удовлетворенности потребителей и результатов деятельности;

—              управление взаимоотношениями с потребителями;

—              обеспечение сбалансированного подхода к потребителю и другим заинтересованным сторонам.

 

Принцип 2

Взаимосвязь со стандартом ISO 9001:2000

Для какого-либо вида деятельности в рамках системы управления качеством должно быть обеспечено такое руководство, которое гарантирует построение и осуществление внутренних и внешних процессов таким образом, чтобы получить максимальную продуктивность  и максимально удовлетворить внешних заказчиков.

Взаимосвязь со стандартом ISO9004:2000

В организациях, использующих ISO 9004:2000 для улучшения деятельности, руководители рассматривают качество как стратегический фактор, а установление целей и анализ со стороны руководства как постоянную составляющую деятельности руководителей. Процессы планирования качества и планы развития кадровых ресурсов интегрированы в стратегические бизнес-планы организации.

Ключевые выгоды:

—      люди будут понимать и будут ориентированы на достижение целей и задач организации;

—      деятельность оценивается, поддерживается и внедряется единым образом;

—              отсутствие связи между разными уровнями организации будет минимизировано;

—              пример лидеров приводит к непосредственному улучшению.

Применение принципа обычно проявляется в следующих действиях:

—              рассмотрение потребностей всех заинтересованных сторон, включая поставщиков, персонал,потребителей и общество в целом;

—              определение и установление перспектив развития организации;

—              постановка приоритетных целей и задач;

—               создание и поддерживание общих ценностей на всех уровнях;

—              предоставление персоналу требуемых ресурсов;

—              инициирование, поощрение и признание вкладов персонала.  

 

Принцип 3

Взаимосвязь со стандартом ISO 9001:2000

Базовая система управления качеством гарантирует, что персонал, вовлеченный в исполнение работ, является квалифицированным и способным совершать деятельность, для которой он предназначен. Процесс подготовки кадров и их аттестация должен быть одним из основных в организации и представлять собой составную часть системы управления качеством, а не дополнение к ней.

Взаимосвязь со стандартом ISO9004:2000

На этом уровне развития руководители организаций сосредотачивают свои усилия на достижении полного согласования целей организации и отдельных сотрудников. С целью достижения единого понимания целей и задач организации информация и данные о бизнес-деятельности распространяются по всей организации.

Ключевые выгоды:

—              мотивированный, преданный и вовлеченный персонал;

—              персонал ощущает ответственность за результаты собственной деятельности;

—              персонал стремится участвовать и вносить свой вклад в постоянное улучшение;

Применение принципа обычно проявляется в следующих действиях:

—           понимание важности собственного вклада и роли в организации;

—          определение роли и ответственности в решении проблем;

—          активный поиск возможностей повышения своей компетентности, знаний и опыта;

—          оценивание собственных показателей в сравнении со своими личными целями и задачами;

—          свободный обмен знаниями и опытом.

 

Принцип 4

Взаимосвязь со стандартом ISO 9001:2000

Важным условием внедрения системы качества на основе ISO 9001:2000 является применение процессного подхода ко всем видам деятельности организации. Такой подход описывает деятельность организации как серию взаимосвязанных «входов» и «выходов». В условиях базовой модели системы управления качеством организация на основе этого принципа будет четко определять процессы проектирования, производства и поставки продукции и услуг. Таким образом, будет определен и реализован процесс, обеспечивающий гарантию удовлетворения требований заказчика.

Взаимосвязь со стандартом ISO9004:2000

Согласно стандарта ISO 9004:2000 организация сосредотачивает свои усилия на оптимизации использования ресурсов в каждом процессе. Подобная культура деятельности предусматривает постоянное улучшение процесса и проведение деятельности в рамках планового улучшения. Применение этого принципа означает активное использование организацией измерений с целью определения действий, необходимых для улучшения.

Ключевые выгоды:

—          возможность снижения затрат и сокращения времени цикла за счет эффективного использования ресурсов;

—          улучшенные, согласованные и прогнозируемые результаты;

—          позволяет сконцентрироваться на возможностях улучшения и приоритетности;

Применение принципа обычно проявляется в следующих действиях:

—          применение структурированных методов для определения ключевых видов деятельности, необходимых для получения желаемого результата;

—          установление ответственности и отчетности для руководства ключевыми видами деятельности;

—          понимание и измерение возможностей ключевых видов деятельности;

—          определение внутренних и внешних взаимосвязей между функциями организации;

—          оценивание рисков, последствий и воздействий для потребителей, поставщиков и других заинтересованных сторон.

 

Принцип 5

Взаимосвязь со стандартом ISO 9001:2000

Во время разработки базовой системы управления качеством этот принцип означает, что организация стремится к объединению процессов создания продукции с процессами, позволяющими определить соответствие продукции потребностям заказчика. Для оперативного управления и выработки решений может применяться оценка степени удовлетворенности заказчика. Для оценки результативности и эффективности системы проводится анализ со стороны руководства, при котором используются  указанные выше данные.

Взаимосвязь со стандартом ISO9004:2000

В организациях, применяющих ISO 9004:2000, достижение удовлетворенности заказчика рассматривается как ключевой фактор успеха в бизнесе. Организации, достигнувшие этого уровня, управляют бизнес-процессами во взаимосвязи с целями организации.

Ключевые выгоды:

—          выявление процессов, которые приводят к достижению желаемых результатов;

—          возможность сосредоточить усилия на ключевых процессах;

—          обеспечение доверия заинтересованных сторон к результативности и эффективности организации.

Применение принципа обычно проявляется в следующих действиях:

—              структурирование системы для достижения целей организации наиболее эффективным путем;

—              установление целей и определение того, как должны взаимодействовать конкретные службы в системе;

—              понимание взаимосвязи между процессами системы;

—              непрерывное улучшение системы посредством измерения и оценивания.

 

Принцип 6

Взаимосвязь со стандартом ISO 9001:2000

На этом уровне в организации вводятся тщательно разработанные корректирующие и предупреждающие действия. Организация сосредотачивает свои усилия на повышении эффективности системы управления качеством на основе фактов (принцип 7), полученных в результате широкого использования процессов измерения (то есть, применяя статистические методы).

Взаимосвязь со стандартом ISO9004:2000

На этом уровне руководители организации определяют цели и задачи, основываясь на результатах оценки степени удовлетворенности заказчика и показателях внутренней деятельности. Руководители принимают участие в процессе улучшения и обеспечивают выделение ресурсов, необходимых для решения поставленных задач.

Ключевые выгоды:

—    получение преимущества через улучшение способностей организации;

—    способность быстро реагировать на открывающиеся возможности.

Применение принципа обычно проявляется в следующих действиях:

—              использование согласующегося подхода к постоянному улучшению во всей организации;

—              предоставление возможности работникам возможности обучения методам и средствам постоянного улучшения;

—              превращение принципа постоянного улучшения продукции, процессов и системы в цель для каждого работника организации;

—              признание и подтверждение улучшений;

—              установление целей по управлению постоянным улучшением.

 

Принцип 7

Взаимосвязь со стандартом ISO 9001:2000

Для выработки решений, относящихся к функционированию системы управления качеством, на этом уровне используют факты и данные. Источником информации являются аудиты, корректирующие действия, функционирование процессов, жалобы заказчиков и другие источники. Во время анализа особенное внимание уделяют данным, которые могут быть использованы для повышения степени удовлетворенности заказчика, а также результативности и эффективности самой системы.

Взаимосвязь со стандартом ISO9004:2000

Решения и действия принимаются на основе анализа широкого круга данных. Для укрепления положения организации на рынке применяют такие методы как аналитический обзор, пилотные исследования, способствующие точному пониманию требований и ожиданий заказчиков.

Ключевые выгоды:

—      решения на основе информации;

—      возможность демонстрации результативности последних решений на основе фактических записей;

—              способность анализировать, выбирать и изменять мнения и решения.

Применение принципа обычно проявляется в следующих действиях:

—              обеспечение посредством анализа достаточной точности и достоверности данных и информации;

—              доступность информации;

—              принятие решений и согласованных действий на основе анализа фактов

 

Принцип 8

Взаимосвязь со стандартом ISO 9001:2000

Создавая систему управления качеством, организация устанавливает процессы и документированные требования, которых должны придерживаться поставщики, а также процессы анализа и оценки способности поставщика исполнять указанные требования, кроме того, процессы оценки согласованности целей организации и поставщика.

Взаимосвязь со стандартом ISO9004:2000

В этом случае основной целью является изменение стратегии организации в сторону сотрудничества и взаимоотношений с поставщиками. В большинстве случаев поставщики привлекаются к совместной разработке продукции на самой ранней стадии: установление требований и проведение широкомасштабных разработок. На этом уровне организация работает с поставщиками, закрепляя доверие и вырабатывая совместные обязательства по отношению к удовлетворенности потребителя. Взаимные усилия по обеспечению непрерывного улучшения становятся для них нормой деятельности.

Ключевые выгоды:

—      увеличение возможности создавать ценность для двух сторон;

—              гибкость и быстрота совместных откликов на изменение требований рынка;

—              оптимизация затрат и ресурсов.

Применение принципа обычно проявляется в следующих действиях:

—              идентификация и выбор ключевых поставщиков;

—              создание взаимоотношений, устанавливающих баланс между краткосрочными выгодами и долгосрочными целями;

—              объединение знаний и ресурсов основных партнеров;

—              установление ясных и открытых контактов;

—              разработка совместных действий по улучшению;

—              признание и поощрение улучшений и достижений.

 

         Общие принципы системного иссле­дования еще не получили достаточной специальной теоретической разработки: и обоснования применительно к анали­зу   художественных    систем,    прежде всего художественного   произведения.   Материальной   данностью    литера­турного произведения, чувственно вос­принимаемой     читателем      (слушате­лем), является его текст. Но произве­дение не тождественно тексту. Подчер­кивая их нетождественность, М. А. Сапаров писал:  «Художественное произведение, являющее диалектику объек­та и субъекта,   не   есть   вещественная данность,    знаковая    структура,    оно , именно произведение, т. е. сложно  де­терминированная      духовно-практиче­ская деятельность,   хотя   и   неотрывно впряженная   с  материальной   данностью артефакта, но никоим образом к нему  не   сводимая»³.

         Известно, что всякая система пред­ставляет собой диалектическое единст­во элементов, отбираемых в соответ­ствии с принципами необходимости и достаточности; сочетание и взаимодей­ствие этих элементов определяется целью, для которой система создается.

         Для организации функциональной системы «необходимо наличие «системо­образующего фактора», стремления к цели, т.е. к полезному результату для: данной системы». Понятие цель (в иной терминологии — доминанта) определяет и исходную позицию твор­ца системы, и результат его деятель­ности. Доминанта реализуется, осуще­ствляется в системе; поэтому, когда мы определяем доминанту, мы должны представить ее как нечто, находящее­ся вне системы: она существует до си­стемы (как «вещь в себе»: исходный принцип, авторская установка) и воз­никает после системы (как «вещь для нас»: достояние читателя). Определе­ние доминанты — это исходный пункт системного исследования: «выделение в качестве начальной категории такого простого, абстрактного понятия, кото­рое содержит в себе в скрытом, нераз­вернутом виде противоречия, приводя­щие в познании процесса к дальней­шему развертыванию необходимых оп­ределений».

         Выделить такое понятие при си­стемном анализе художественного про­изведения нетрудно: это — идея про­изведения, основной элемент его содер­жания. Произведение создается для того, чтобы выразить идею; такова цель художника. Но в отличие от идеи философской, политической, нравст­венной, научной это — идея художест­венная, реализуемая в художествен­ных образах, которые воплощают в се­бе пафос творчества художника. Пото­му-то понятие «художественная идея» и содержит в себе в скрытом, неразвер­нутом виде противоречия, которые рас­крываются в процессе исследования художественной системы.

         Итак, категория доминанты-цели художественной системы существенно отличается от аналогичной категории

         Композиция — носитель универ­сального, родового свойства литерату­ры как искусства. Композицией порождается ритм — как атрибут, свойство данной художественной си­стемы, данного произведения. Посколь­ку каждый структурный уровень имеет свою композицию, постольку каждому уровню   присущ  свой   ритм.

         Речевой строй произведения — но­ситель видового свойства литературы как искусства слова, ее качест­венного своеобразия с точки зрения материала, из которого творится худо­жественная форма. Сюжет, динамиче­ский строй произведения — носитель другого видового свойства литературы: ее специфики как искусства времен­ного; он являет собой способ созида­ния содержательной формы. В процес­се этого созидания, развертывания по­рождается художественное время-про­странство — свойство, атрибут худо­жественной системы. Оно существует, как и ритм, на разных ее уровнях. На уровне повествования — как соотнесен­ность времени повествования со вре­менем действия, материализованная в различных формах грамматического времени; на уровне сюжета — как со­отнесенность времени хронологическо­го и пространства геотопографического (фабульного) со временем-пространством художественным (сю­жетным).

         Таким образом, художественная система литературного произведе­ния — это единство речевого строя и сюжета, организуемое композицией и обладающее ритмическими и прост­ранственно-временными свойствами.

         Каждый из элементов художествен­ной системы представляет собой подси­стему, состоящую из своих элементов. Так, элементами речевого строя явля­ются разновидности художественной лексики (тропы) и художественного синтаксиса (фигуры), элементами сю­жета (в разных его аспектах) — характеры, конфликты, ситуации, события.

         Отношения, существующие внутри каждого элемента художественной си­стемы, — это отношения координаци­онные, одноуровневые. Отношения между элементами системы (речевой строй — сюжет)  — отношения разноуровневые, субординационные. Субординационными являются и отношения более высокого порядка: произведе­ние — жанр и   произведение — стиль.

         Для того чтобы возможно точнее определить суть этих отношений, нужно обратиться к соотношению понятие «художественная система» и «художественный   мир».

         Художественная система — это ка­тегория формальная: это система значимых форм, в которой находят свое} конкретное воплощение принципы coзидания художественного мира.

         «Художественный мир» — это категория содержательная. Содержание искусства является отраженная дейст­вительность, точнее — диалектическое единство отражения внешней действи­тельности и созидания внутренней действительности произведения. Создавая произведение словесного искусства художник изображает реальную, внеш­нюю действительность и одновременно творит новую, внутреннюю действи­тельность произведения. Двуединство этих начал составляет единство художественного мира произведения. Художественный мир — это аналог не только мира реального, того, что есть в действительности, но и того, что мо­жет быть по вероятности, и того, что должно быть по необходимости.

         Категория художественный, или по­этический, мир нашла свое теоретиче­ское обоснование в учении Белинского о художественности. Но в применении, к конкретному анализу термин «худо-‘ жественный мир» зачастую употребля­ется в чересчур расширительном смысле, границы этого понятия размы­ваются, и оно становится обозначена ем всей совокупности проблем, обра зов, стилевых особенностей худож­ника ^2|. Как создается единство худо жественного мира?

Предварительные и ближайшие условия такого единства, которые действуют в пределах данного произ ведения, с наибольшей полнотой и це лостностью представлены в норма) жанра. Непосредственные резуль т а т ы этого же единства воплошень в образах произведения. Основные принципы осуществления этоге единства — в их конкретной историче­ской и социальной обусловленности — включены в художественный метод, как система способов его осуществления составляет стиль.

         Таким образом, категории «стиль» и «художественная система» оказыва­ются близкими с точки зрения струк­туры и функции обозначаемого ими объекта. Этот объект — система значи­мых форм, созидающих художествен­ный мир произведения. Но между по­нятиями «стиль» и «художественная система» есть принципиальное разли­чие. Стиль — это всегда нечто неповто­римо индивидуальное. В отличие от термина «художественная система», фиксирующего особенности объектив­ного бытия произведения, термин «стиль» подчеркивает субъективную окрашенность, индивидуальную, автор­скую принадлежность данной системы. «.Понимание стиля неразрывно связа­но с системностью художественного це­лого и приращением смысла в резуль­тате организации словесного материа­ла по определенному (каждый раз осо­бому) принципу». Все элементы, от­ношения и свойства художественной системы в творчестве данного худож­ника и в данном произведении приоб­ретают стилевое выражение. А это происходит потому, что каждый круп­ный художник создает свои, специфи­ческие для его художественной систе­мы элементы — не «сверх» тех, что для нее необходимы и достаточны, а путем открытия их новых возможно­стей и путем сочетания, комбинирова­ния речевых, сюжетных, композицион­ных ресурсов.

         Но ведь за понятием «художествен­ная система произведения» стоит и другое, более широкое, абстрактное понятие — «жанр произведения». Ка­тегория жанра относится к более высо­кому уровню абстракции, чем катего­рия стиля, потому что она обозначает нечто общее, повторяющееся, прису­щее разным произведениям, создан­ным разными художниками. Идя от жанра к художественной системе, мы конкретизируем жанровые признаки, выявляя их в данном произведении — в его  стилевой системе.

         Итак, системный анализ художест­венного произведения — это, по суще­ству, анализ его жанрово-стилевого единства.

         Разграничение категорий   «элементов» в процессе художественного восприя­тия внешняя форма (художественная речь) переходит во внутреннюю форму (сюжет), а постижение идейно-эсте­тического смысла увиденного приводит читателя к овладению духовными цен­ностями, т.е. содержанием произведе­ния искусства. Так форма переходит в содержание.

         Для формирования ху­дожественной системы литературного произведения необходимы и достаточ­ны два элемента: художественная речь (речевой строй), сюжет (динами­ческий строй) — и композиция как строй отношений между элемента­ми   и  внутри  них.

 

Современная наука связывает сущность досуга с одним из полюсов человеческой деятельности, носящей в целом двухфазовый характер: «усилие – расслабление», «работа – отдых», «утомляющий вид актив­ности – восстанавливающий вид активности» и т.п. Представле­ние об отдыхе формируется как о деятельности, имеющей многофункциональное на­значение, приобретающей сложное содержание, многообразные формы организации.

Важно уяснить характер досуговой деятельности в связи с теми по­требностями, которые человек реализует в ее процессе. Известно, что по­требности человека условно можно разделить на три типа:

?    первичные, или врожденные, — физиологические потребности в отдыхе, пище, продолжении рода и др.; физические — в чистом возду­хе, геоландшафтных и климатических условиях жизни; материальные ­в товарах повседневного спроса, пищевых продуктах и др.;

?    социальные – потребности в общении, социальном обслужива­нии, транспортном передвижении и др.;

?    культурные — потребности в образовании, духовном развитии, освоении художественных ценностей и др.

Если с первичными потребностями человек рождается и они могут давать о себе знать спонтанным состоянием организма, то социальные и культурные потребности во многом формируются культурной средой, тесно соотносятся с его разумом, социальным статусом, уровнем обра­зования, общим развитием личности. В отличие от первичных запро­сов, которые более устойчивы в своих проявлениях, социокультурные потребности формируются только в социокультурной среде и по мере воспитания и взросления человека. Социокультурные потребности исключительно многообразны, сопровождают человека в течение всей его сознательной жизни. Многие из них приобретают весьма пластич­ный характер, будучи зависимыми от общественных трансформаций ­новых условий жизни, уровня образования, социального окружения, моды и др.

В досуге человек реализует все три указанных типа потребностей либо в тесном переплетении, либо в некоторой последовательности. На­пример, в туристическом путешествии человек одновременно испыты­вает нужду в физиологическом отдыхе (первичная потребность), обще­нии (социальная), художественном развитии (культурная) и др.

Под содержанием досуговой деятельности подразумеваются:

?    непосредственные переживания, впечатления и состояния, которые испытывает человек, включенный в конкретный вид досуговогo занятия и тем самым удовлетворяющий свои потребности;

?    осмысление человеком воспринимаемой информации, художественных образов, общего культурного контекста, который в этой время оказывается в фокусе его внимания;

?    его оценки, которые возникают у него по поводу качества отдыха, а также услуг, если они ему оказываются в этом процессе.

Естественно, что в период досуга человек стремится испытать положительные эмоции, сосредоточиться на конструктивных мыслях, по­лучить качественный сервис – словом, добиться тех состояний, которые связаны с рекреационным эффектом.

Другой фактор, позволяющий добиться желаемого содержания, связан с реализацией человеком на досуге своих устремлений, воплощения собственной жизненной позиции. Это направление досуга можно обозначить как обращение человека к любимому делу (хобби). Тот, кто не в состоянии реализовать себя на работе, кого угнетает однообразие повседневного существования, в свободное время стремится восстановить баланс между напряжением и рекреаци­ей в любимом занятии, в котором можно проявить себя с наибольшей свободой и широтой. Занятия-хобби позволяют разным людям сохра­нять чувство самоидентичности, ощущать состояние творческого подъе­ма, самореализации.

В силу глубокого погружения человека в предмет увлечения хобби наделено исключительно высоким рекреационным эффектом, хотя со стороны порой может показаться, что человек занят пустяками. Однако организаторы досуга давно поняли, что такие увлечения открывают для бизнеса поистине безграничные возможности. Изучив наиболее массо­вые виды самодеятельно-досуговых занятий, они предлагают на рынке услуги и товары, которые работают на потребительский спрос.

Укажем еще одну особенность содержательного досуга – восприятие произведений искусства. Люди обра­щаются к искусству по-разному – с неодинаковыми целями, затрачи­вая разный объем времени и т.п. Обычно человек проявляет интерес не к искусству в целом, а к некоторым его видам и жанрам, которые привлека­ют его в наибольшей степени.

В проведении досуга и освоении искусства особо важна роль средств массовой информации (СМИ). Технические каналы связи, а также разнообразная техника предоставляют многомиллионной аудитории почти неограниченные возможности знакомиться с искусством, получать художественные впечатления не только в домашних условиях, но и в раз­личных ситуациях практически в любое время суток.

 

1.2 Субъективные цели и мотивы культурно-досуговой деятельно­сти.

 Цели и мотивы человека, обращающегося к тем или иным досуго­вым занятиям, как правило, формируются на основе привычек, склон­ностей характера, жизненного опыта. Вместе с тем человек стремится на досуге познакомиться с чем-то любопытным, узнать что-то для себя новое. Он способен ошибаться, оценивая те или иные досуговые заня­тия и свое отношение к ним, ведь он судит об этом субъективно. Поэто­му организаторы досуга не должны переоценивать его мотивацию относительно того или иного занятия. Но нельзя и недооценивать ее. Только сам человек может выступать экспертом своего досуга.

Под целями досуга понимаются представления о совокупном результате, которого хочет добиться человек в тех или иных досуговых заня­тиях и которые осознаются им как предпочтительные, желаемые. Субъек­тивные цели человека более специфически обусловлены, нежели цели прагматических занятий. Если в трудовой деятельности, в домашнем хозяйстве человек руководствуется в основном целями, связанными с практической пользой, экономией физических сил, материальным эф­фектом своей работы, то цели досуга человек пытается вывести за утилитарные рамки. В конечном счете цели, безусловно, выполняют поло­жительные или негативные функции, связанные с рекреацией, хотя сам человек видит в них возможность получить удовольствие.

Главное в досуге – гедонистический, неутилитарный характер про­ведения свободного времени, свобода от привычных обязанностей, реа­лизация тех аспектов внутреннего развития, которые затруднительно осу­ществить в других областях практики. Поэтому досуг в представлении человека контрастен рабочим будням, общественным обязательствам. домашним нагрузкам.

Мотивы досуга имеют более сложный характер, чем цели. Если цели досуга чаще всего формулируются самим человеком, то мотивы (сово­купность внутренних предпосылок и внешних причин) не всегда им осозна­ются в полной мере и во всем объеме. Они могут приобретать как откры­тый, так и неявный для других и для человека характер, оцениваться как вынужденные (внешние), так и добровольно принятые (внутренние).

Мотивацию досуга далеко не всегда можно определить по высказыва­ниям человека. Здесь, как правило, сложно переплетены потребности, ра­циональные цели, бессознательные влечения, неявные желания и ком­плексы человека. Мотивы обращения к тому или иному виду досуга ис­ключительно разнообразны, весьма гибки, подчас прихотливы, отображая субъективные предпочтения, внешние обстоятельства, а также скрытые ус­тановки, которые сам человек не всегда может рационально осмыслить.

Например, врачи предписывают больному человеку провести отпуск в профильном санаторно-лечебном учреждении. Но он выбирает для от­дыха модный курорт, где трудно найти специалиста по его заболева­нию, уверяя окружающих, что быстро поправит здоровье. В этом слу­чае мотивы его поведения не связаны с желанием лечиться; они в боль­шей степени ориентированы на новые знакомства и свободу действий.

Мотивация, направленная на обретение свободы в условиях досуга и отдыха, по мнению исследователей, одна из базовых характеристик до­суга. Свободное время и досуг рассматриваются многими людьми как антипод принуждения, как противоположность общественным и семей­ным обязанностям. Действительно, сравнительно с обязанностями на работе, с функциональными нагрузками в домашнем хозяйстве человек на отдыхе может в полной мере ощутить добровольность своего выбора того или иного занятия. Фактор свободы действий весьма важен для че­ловека, позволяя ему компенсировать ее отсутствие, которое он ощуща­ет на работе и дома, в условиях динамичной и насыщенной жизни в современных городских условиях.

Однако исследователи и организаторы досуга обязаны подходить к свободе выбора досуговых занятий критически. Американский социо­лог Г. Маркузе считает досуг несвободным в той мере, в какой он регули­руется бизнесом, а также зависит от экономического положения общества и конкретного человека. Если семье сложно выделить деньги на отдых, то вряд ли правомерно говорить о свободе выбора досуговых форм.

Кроме того, формы как домашнего, так и организованного досуга могут иметь весьма стандартные формы, которые способны свести к нулю достоинства досугового времяпрепровождения. «Свобода стандарт­ного, шаблонного досуга — мнимая свобода. Вместо обогащения челове­ка культурой она усугу6ляет процесс его обезличивания». Особенно несвободным может стать обращение человека к компьютерным играм и телевидению, где изобилуют однотипные, развлекательные игры и материалы, не затрагивающие ум, душу. Такой досуг усугубляет автоматизм повседневной практики.

Кроме мотивов, связанных с рекреационными целями, с достижени­ем свободы действия, культурно-досуговая деятельность содержит важ­ные для внутреннего развития личности возможности: расширение жиз­ненного опыта, осмысление собственного и чужого существования, умножение социальных коммуникаций и индивидуальных форм общения, наличие творческого начала, получение тактильных, зрительных и вкусо­вых ощущений и др.

Дж. Дюмазедье считает, что досуг представляет собой единство трех мотивационных устремлений, играющих важную роль в развитии ин­дивида: а) желание добиться релаксации и разнообразия переживаний; б) увеличить объем своих знаний, создать условия для игры эмоций и памяти; в) расширить возможности своего участия в спонтанном соци­альном участии и непосредственном межиндивидуальном общении.

Это означает, что человек, добиваясь состояния бодрости и рекреа­ционного эффекта в процессе досуговой активности, способен одновременно реализовать сразу ряд своих потребностей. Таким образом, досуговые занятия способны создавать у человека ощущение целостности своего внутреннего мира, полноты собственного бытия, особенно за счет наполнения досуга позитивным и конструктивным содержанием.

Представления о мере этой полноты и целостности у разных людей неодинаковы. Если одни стремятся в свободное время пополнить свое об­разование, расширить кругозор и круг знакомств, то другие хотели бы хо­рошо выспаться или провести время в кругу близких родственников. Но даже с учетом разных мотивов, неодинаковых целей и содержания досуго­вых занятий было бы ошибкой недооценивать их значимость как для са­мого человека, так и для общества.

1.3 Функции досуговой деятельности в жизнедеятельности челове­ка.

Человек сравнительно легко способен сформулировать цели и моти­вы своего досуга, но ему сложно говорить о функциях досуга, т.е. о его целостном предназначении и месте в жизни.

Досуг создает для человека возможности ре­ализовать потребности и аспекты его внутреннего развития, что невозможно в полной мере в деловой сфере, в домашнем хозяйстве, на фоне повседнев­ных забот. Тем самым реализуются компенсаторные функции, поскольку в утилитарных областях практики ограничена свобода действий и выбора. Здесь человек далеко не всегда может реализовать свой творческий потен­циал, обратиться к любимым занятиям, пережить развлекательный эф­фект, снимающий внутреннее напряжение, и т.п.

Особо следует выделить воспитательные и просветительные фун­кции досуга. На первый взгляд может показаться, что они значимы в основном для детей и юношества. Действительно, в период социализа­ции и индивидуального развития личности досуг приобретает огром­ное воспитательное значение. Вместе с тем эти функции остаются важ­нейшими и в более зрелом возрасте человека. В это время ему в мень­шей степени, но все же необходимо расширять кругозор, сохранять социальные связи, отзываться на требования времени. У взрослых по­добные процессы исследователи называют не воспитанием, а вторич­ной социализацией, что по существу тоже связано с индивидуальным развитием. Досуг располагает широкими возможностями осуществлять эту вторичную социализацию взрослых и пожилых людей с наиболь­шим эффектом.

В повседневной жизни досуговая активность выполняет множество различных функций рекреационно-оздоровительного и терапевтичес­кого типа. Без их реализации у многих людей неизбежно формируются состояние стресса, повышенный невротизм, психическая неуравновешенность, переходящие в устойчивые болезни.

Кроме того, досуговая активность позволяет личности осознать про­тивоположные векторы своего существования. С одной стороны, до­суговые занятия создают возможность межличностного взаимодействия со многими незнакомыми людьми (во время праздников, массовых зре­лищ, путешествий и т.п.) и тем самым рождают ощущение единения, всеобщей связанности людей друг с другом. С другой стороны, человек на досуге нередко стремится остаться один, ощутить умиротворяющий эффект уединения, задуматься над теми сторонами своего бытия, кото­рые в повседневных заботах не попадают в фокус его внимания. Вместе с тем, на отдыхе человек без труда завязывает знакомства, спонтанно и дружески взаимодействует с разными людьми. Но эта свобода позволя­ет глубже понять особую значимость близких людей, осознать роль се­мейно-родственных отношений.

В целом досуговая активность способна выполнять функции оздо­ровления психики, развития внутреннего мира, расширения индивиду­альной жизненной среды. Таким образом, досуг интегрирует множе­ство разрозненных аспектов жизни человека в единое целое, формируя у него представления о полноте своего существования. Без досуга жизнь современного человека была бы не только ущербной, она лишилась бы одного из своих базовых стержней, стала бы труднопереносимой.

1.4 Субъекты культурно-досуговой деятельности.

Важнейшими ком­понентами культурно-досуговой деятельности выступают люди, социальные группы, организации и фирмы, которые определяются в качестве ее субъектов.

Вначале проанализируем индивидуальных и коллективных субъек­тов досуговой активности, участвующие в ее проведении и организа­ции. Именно они определяют ее цели, задачи, содержание. Под субъек­тами подразумеваются как конкретные люди (индивиды, обладающие досуговыми потребностями, а также предприниматели, специалисты. работники учреждений культуры, помогающие организовать досуг дру­гих людей), так и совокупные субъекты (коллективы фирм, организа­ции и учреждения, представительные и исполнительные органы сферы культуры и др.).

Индивидуальные субъекты культурно-досуговой деятельности под­разделяются на:

1) основных субъектов досуговой деятельности; речь идет об инди­видах, а также дружеских группах и коллективах работников, желающих реализовать свои потребности в досуговых занятиях. Среди основных субъектов выделим:

?    самодеятельных субъектов. Они задействованы в самодеятель­но-активных видах досуга (на дому, в дружеских компаниях и др.) и не обращаются к услугам организаторов-профессионалов. Са­модеятельными субъектами выступают многочисленные любите­ли охоты, рыбалки, путешествий автостопом, пеших походов и т.п., которые самостоятельно организуют свои досуговые занятия;

?    субъектов, прибегающих к помощи организаторов со стороны (в их качестве выступают как отдельные граждане, так и коллективы работников). В этом случае люди, желающие поохотиться, поры­бачить, отправиться в туристическое путешествие, развлечься, пользуются услугами соответствующих фирм, которые предостав­ляют им такие возможности;

2) организаторов, участвующих в досуговой деятельности на про­фессиональной основе, создающих условия и помогающих основным субъектам деятельности реализовать потребности в отдыхе и развлече­нии. Здесь также выделяется ряд самостоятельных типов работников:

?    руководящий состав профессиональных организаторов досуга ­ведущие менеджеры досуговых фирм, режиссеры, руководители учреждений культуры, работающие в разных областях досугово­го и В целом социокультурного сервиса. Представители этой груп­пы — ключевые фигуры в проектировании, организации и реализа­ции основных этапов досуговой деятельности и предоставления услуг потребителям; во многих случаях они несут ответственность за окупаемость и прибыльность области организации досуга;

?    профессионально-творческий состав работников искусства и средств массовой информации – представители данной группы осуществляют непосредственный контакт с аудиторией – артис­ты-исполнители, работающие в разных видах и жанрах искусст­ва, ведущие концертов, концертмейстеры, дирижеры, журналис­ты, ведущие радио- и телепрограмм и т.п. Именно их творческие способности, профессиональное мастерство, психологическая подготовка оказываются в центре внимания посетителей указан­ных мероприятий с их участием;

?    высококвалифицированные работники и специалисты разных от­раслей производства товаров и продуктов культурного назначения, а также персонал учреждений культуры, организации сферы серви­са (работники печати и издательств, врачи, тренеры, аниматоры рек­реационных центров, мест размещения, руководители туристских групп, экскурсоводы, инженеры, программисты и провайдеры се­тей связи и др.). В большинстве случаев они причастны к реализа­ции основных этапов организации и осуществления досуга, на­прямую взаимодействуя с потребителями культурного продукта;

?    рядовые исполнители и производители услуг в области досуга – работники учреждений культуры, досуговых центров и турфирм, не принадлежащие к руководящему составу, к высококвалифици­рованным специалистам и творческим работникам. Это рядовые исполнители, их помощники. Часть из них напрямую взаимодей­ствуют с потребителем (официант ресторана, дежурный гостиницы и др.), другие могут эпизодически контактировать или совсем не сталкиваться с потребителями сервисных продуктов;

?    вспомогательный персонал — технические работники учреждений культуры, персонал охранных фирм и др., не вступающие в тесный контакт с потребителями услуг. Оставаясь «в тени», эти работники осуществляют важные функции: предоставляют незри­мые услуги, связанные с поддержанием нормальных условий труда специалистов-организаторов и досуговой деятельности населения. Эти работники обеспечивают безопасность отдыха, наличие теп­ла, бесперебойной подачи электричества в закрытых помещени­ях, надежную работу техники и др.;

?    представители исполнительной и законодательной власти в цент­ре и на местах, а также работники культурных, лечебно-санатор­ных, спортивно-туристских учреждений, информационных струк­тур и правовых организаций. Работники этих учреждений и органи­заций реализуют государственную, региональную и муниципальную политику в области рекреационной и культурно-досуговой деятель­ности, контролируют выполнение законодательно-правовых норм в этой сфере;

?    лица и структуры, осуществляющие предпринимательские функ­ции, связанные с финансированием, а также предоставляющие до­норскую помощь организаторам досуга (продюсеры, органы вла­сти, общественные фонды, спонсоры, меценаты, и др.), а также партнеры по бизнесу (банковские структуры и др.).

Имеется несколько подходов к классификации коллективных орга­низаторов досуга. Важнейшими критериями их группировки и разделе­ния выступают следующие.

Форма собственности предприятий и учреждений досуга (на при­мере организаций Российской Федерации):

?    учреждения федеральной собственности;

?    учреждения субъектов РФ;

?    учреждения муниципальной собственности;

?    организации частной собственности физических или юридиче­ских лиц.

Разновидность деятельности и вид культурно-досугового продукта предприятий и учреждений досуга:

?    производящие товары и продукты культурного назначения (поли­графические комбинаты, художественные мастерские, фабрики народ­ных промыслов и сувениров и др.);

?    оказывающие разного рода услуги: материальные (реставрацион­ные, видеозаписи, фотосъемка и др.), нематериальные (обучающие, культурно-развивающие, информационные, игровые и др.);

?    осуществляющие в основном торговлю культурными товарами, предметами искусства.

Целевая направленность предприятий и учреждений досуга:

?    культурное просветительство, художественное творчество, разви­тие эстетических чувств аудитории досуга;

?    отдых и развлечение аудитории.

Способ хозяйственной деятельности предприятия щи учреждения досуга:

?    коммерческий тип. Ориентир на рыночные принципы деятельнос­ти, получение наибольшей прибыли, достижение экономического эф­фекта — фирмы, оказывающие услуги в разных сферах культуры и досуга, а также частные организации, коммерческие структуры по произ­водству, демонстрации и торговли товарами культурного назначения;

?    некоммерческий тип. В иерархии целей преобладают культурно-содержательные аспекты деятельности: сохранение художественных цен­ностей и традиций, эстетическое и нравственное воспитание молодежи, поддержание культурного престижа нации, развитие художественного творчества и др. – общественные каналы СМИ, государственные театры, библиотеки, музеи, клубы;

?    смешанный тип. Некоммерческие по своим целям предприятия и учреждения ведут предпринимательскую деятельность, а доходы, получаемые от этой деятельности, направляют на свое развитие, перераспределяя дополнительные средства внутри своей организации – в условиях недостаточного финансирования в этот тип вливается часть неком­мерческих организаций.

2.1 Общественный потенциал досуга.

Человечество длительный пе­риод шло к осознанию общественной значимости свободного времени и культуры досуга. В прошлом общественный потенциал досуга неред­ко осмыслялся через религию. Религиозная идеология и картина мира задавали нормы поведения и представлений о человеке, которые приоб­ретали социально-интегративное значение в досуговых занятиях. В куль­турах Древнего мира, в средневековой Европе даже искусство ценилось не само по себе, но как отражение религиозного взгляда на мир, а следо­вательно, как регулятор общественных отношений, включая и отноше­ния в процессе досуга. Вопрос ставился следующим образом: если цель досуга — конструктивные задачи и общественно значимые ценности, он и для личности приобретает позитивный характер.

В эпоху Просвещения в западноевропейской цивилизации начина­ют вырабатываться критерии совершенствования не только общества, но и человека. Вопрос о досуге трактуется иначе: только тот досуг, кото­рый наполнен позитивным содержанием по отношению к личности и окружающим людям, может быть признан положительным для всего общества, т.е. по индивидуальному и семейному досугу можно судить об уровне развитости всей культуры того или иного народа. Представи­тели эпохи Просвещения связывали индивидуальный досуг с представлением об интеллектуальном, эстетическом, творческом развитии личности, о степени освоения человеком достижений предшествующей культуры, нравственных норм.

Ныне очевидно, что западноевропейская культура не смогла сохранить конструктивный характер этих критериев. Эпохи модерна и постмодерна показали, что развитое западноевропейское общество обрати­лось к иным ценностям – к повседневным заботам, потребительским запросам, удовольствиям и развлечениям.

Современный человек чаще рассматривает досуг как личное досто­яние, в рамках которого он реализует свободу действий. Конечно, досу­говая деятельность актуальна для индивида, поскольку позволяет ему восстанавливать работоспособность (спорт, игры на воздухе, оздорови­тельные занятия), расширять самосознание (обращение к искусству, фи­лософии), самореализовываться и снимать стрессы (любительские за­нятия, развлечения). Досуг предоставляет возможность осмыслить ин­дивидуальные особенности: врожденные качества характера, творческий потенциал, уровень интеллектуального развития. В занятиях любимым делом, в уединении человек способен сосредоточиться на своих про­дуктивно-волевых возможностях.

Но на выбор тех или иных занятий в свободное время влияют соци­альные моменты: мода, реклама, социальный статус. Именно на эти под­час скрытые от самого человека аспекты выбора досуга рассчитывают организаторы развлекательных мероприятий. Поэтому вновь обратим­ся к общественной значимости досуговой деятельности.

Когда множество людей решают в досуге одни и те же задачи, свя­занные с сохранением здоровья, развитием личности, умножением и раз­нообразием социальных связей, индивидуальные потребности превра­щаются в массовые, приобретая тем самым общественный характер и резонанс. Кроме того, в ходе досуговых занятий каждый человек осоз­нает свою идентичность с культурной средой, глубже интегрируется в жизненное пространство всего общества. Поэтому особенно важно об­ращение человека к этнонациональным видам досуговых занятий, к рек­реационным традициям (большинство которых носит коллективный ха­рактер), к массовым и зрелищным видам досуга, участию в праздниках, гуляньях. Общественный потенциал досуга — это оборотная сторона его индивидуальной значимости. Обе стороны нельзя отрывать друг от друга, они выступают взаимодополнительными аспектами одного и того же процесса человеческой жизнедеятельности.

Современное общество рассматривает досуговую деятельность как самостоятельную сферу жизнедеятельности, которая тесно пересекает­ся с такими важными сферами, как спорт и путешествия, религия и ис­кусство, семейно-родственные отношения и быт, система социальных коммуникаций и практика массовых зрелищ, индивидуальные пристра­стия и увлечения. По мере развития культуры свободное время и досуг также эволюционировали, интегрируя технические новинки, осваивая более эффективные организационные технологии.

2.2 Социальная стратифицированность досуговых занятий и пред­почтений.

Индивидуальное развитие человека трансформирует его со­циальные и культурные потребности, включая и те, которые связаны с проведением свободного времени. В каждом возрасте имеется некото­рый потенциал ведущих запросов, который должен быть реализован в это время, но не раньше и не позже, иначе сами запросы могут так и не проявиться. Эта закономерность особенно ярко проявляется в период детства, в молодом возрасте.

Именно в этом возрасте ближайшая социальная среда, а также об­щество в целом должны создать благоприятные условия для того, чтобы представители молодого поколения могли, во-первых, освоить культур­ное наследие, фольклор, народные игры, музыку, важнейшие нравствен­ные ценности; во-вторых, реализовать свой творческий потенциал, а так­же врожденные качества, которые определяют конструктивное разви­тие личности в течение последующей жизни. Поэтому в любом обществе вырабатывается огромный объем искусства, игр, забав и развлечений, которые специально рассчитаны на индивидуальное развитие предста­вителей подрастающего поколения.

Особого внимания требует организация досуга детей юного возрас­та, когда на первый план выходит необходимость в повышенной физи­ческой активности, в познавательной деятельности, а также стремление проводить свободное время со сверстниками ради общения.

Свою специфику имеет досуг пожилых людей. Организаторы досу­га должны учитывать их предпочтения, особенности психологии и здо­ровье. В этом возрасте люди нередко связывают цели отдыха с рекреа­ционными нуждами, высоко ценят устоявшиеся социальные связи. Но привычки и целевые ориентации не должны стать непреодолимым пре­пятствием для организации новых видов досуга среди пожилых людей. В мировой практике немало досуговых инноваций появлялось в рамках этих возрастных групп.

Если говорить о представителях средних возрастных групп, то на них ориентирован организованный досуг в любой стране. При этом учи­тываются такие социальные параметры жизни людей, как место их про­живания, семейное положение, характер и уровень оплаты труда, а так­же индивидуальные предпочтения в досуговых занятиях. Особо следу­ет сказать о семейном отдыхе. Кратковременный или длительный отдых вместе с членами семьи всегда имел немало сторонников. В последние десятилетия организаторы развивают внедомашний семейный отдых. Появляются такие виды организации свободного времени, как семей­ный туризм, семейные пансионаты, семейные клубы и др.

Помимо возраста, семейного положения и социального статуса суще­ствуют другие критерии, которые позволяют сегментировать потребите­лей досугового сервиса, в наибольшей степени учитывая многообразные особенности досуговых предпочтений и запросов. Например, организует­ся корпоративный досуг представителей отрасли, конкретного вида биз­неса или создаются условия для отдыха участникам научного семинара, персонала фирмы и т.п.

В разных странах существуют также социальные группы, требующие от организаторов досуга особого внимания и фантазии: работник из отдаленных поселений, вахтовики, военнослужащие, контингент мест заключения и др.

 

2.3 Культура и этика досуговой деятельности.

Культура индивидуального и общественного досуга связана с системой эталонных норм досуговой деятельности, которые складываются у народа, граждан той или иной страны и которые сопоставимы с совре­менными качествами досуга, этическими принципами рекреационной деятельности. Культура досуга всегда варьируется и зависит от социального слоя, организации (уровень сервиса, учет психологических особенностей разных групп отдыхающих, соблюдение безопасности досуга и др.), а также содержания досуга.

В результате усилий государства, правовых органов, общественных, религиозных организаций, семейного воспитания, которые совпадают с направленностью этнонациональных традиций в этой сфере, в обще­стве складываются представления о желаемом характере досуга, о пред­почтительных занятиях в свободное время, а также о моральных требо­ваниях, которые предъявляются к многочисленным субъектам досуго­вой деятельности, включая и ее организаторов. Эти требования исходят из признания того, что досуг обладает не только индивидуальной, но и общественной значимостью и что никто из граждан не вправе нарушать соотношение этих сторон досуга. К основным субъектам проведения и организации досуга предъявляются одинаково серьезные требования мо­рального, психологического, технологического и правового характера. Все это в свою очередь формирует представление об этике досуговой деятельности.

Под этикой досуга понимаются моральные принципы и духовные ценности, определяющие его цели, функции и в целом поведение чело­века на отдыхе, а также его взаимодействия с окружающими людьми, щадящее отношение к природе. Этика досуга наиболее ярко проявляет­ся в общении людей на отдыхе, в нормах их досугового поведения. Вырабатываются также этические требования к поведению артистов и об­служивающего персонала по отношению к аудитории искусства и посе­тителям досуговых учреждений.

 

2.4 Виды досуговых занятий, противоречащих традициям, обще­ственному мнению или конфликтующих с законом.

В обществе всегда имеются отдельные представления об отдыхе и развлечениях, которые не совпадают с культурой и этикой досуга, про­тиворечат традиции или даже закону. Например, в некоторых группах распространены досуговые занятия, которые разрушают физическое и духовное здоровье человека (пьянство, употребление наркотиков), ци­ничное отношение к окружающим людям, неумеренное увлечение азарт­ными играми и др.

Таким образом, между общественными принципами, культурно-эти­ческими требованиями проведения досуга, с одной стороны, и конкрет­ными досуговыми занятиями людей, с другой, далеко не всегда существу­ют гармонические связи. Профессиональным организаторам досуга сле­дует в первую очередь руководствоваться законодательно-правовыми регламентациями на этот счет. Вместе с тем нецелесообразно также пре­небрегать национальными традициями, массовыми привычками людей в проведении свободного времени. Этими требованиями особенно важ­но руководствоваться в том случае, когда бизнес транслирует досуговое развлечение из одной страны в другую.

Представления о культуре и этике досуга в разных странах не­одинаковы и даже противоречивы. Например, у некоторых народов мира в досуговом застолье принято употребление вина, алкогольных напитков. Однако существуют традиции и ограничения, которые не позволя­ют формироваться массовым алкогольным пристрастиям. У других же народов не сложились взвешенные рекреационные нормы, поэтому у определенной части людей возникает болезненная привычка к алкоголю, особенно распространенная среди представителей некоторых социальных групп.

Примером неодинакового отношения к одному и тому же досуговому занятию может быть зрелищная форма с использованием животных. В одних, культурах существуют петушиные бои, в других — собачьи. В Испании и Португалии издавна распространенным зрелищем была коррида ­– бой человека с разъяренным быком. Но у многих народов такие развлечения считаются безнравственными как по отношению к животным, так и по отношению к зрителям. Общественное мнение их осуждает, а закон неред­ко запрещает.

3.1 Экономика культуры и ее социальное значение.

В современной экономике формируется обширная область производства, связанная с функционированием и обслуживанием указанных выше сфер и сегмен­тов культуры — повседневных отношений людей, их досуговых заня­тий, системы образования, искусства, информации. Условно эту область так и обозначают — экономика культуры. Но следует помнить, что в этом случае речь идет не о всей масштабной культуре, выступающей историческим механизмом жизнедеятельности народа, а лишь о воспро­изводстве некоторых ее областей и сегментов в системе экономического производства. Все эти области и сегменты приобретают огромное зна­чение в национальной экономике и одновременно стимулируют воспро­изводство национальной культуры по ряду направлений, поддерживая тем самым ее целостное развитие в оперативном режиме.

Таким образом, можно видеть, что назначение той части экономики, которая связана с культурой, досугом, информационными потоками, сво­дится к реализации функций, нацеленных на:

?    инкультурацию и социализацию новых поколений;

?    поддержание социальных связей и взаимодействий;

?    потребности человека в рекреации и самореализации, преимуще­ственно в свободное время;

?    духовное развитие (эстетическое, нравственное, религиозное, ин­теллектуальное и др.) как всего общества, так и разных социальных групп, конкретных граждан.

В разных странах существуют многообразные и неодинаковые струк­турные звенья, из которых формируется культурно-досуговая сфера как часть экономики. Чаще всего в нее включены предприятия, выпускаю­щие товары культурного назначения, учреждения культуры и организа­ции, предоставляющие досуговые услуги, фирмы, создающие и трансли­рующие кино-, теле-, радиопродукцию, а также туристские организации, развлекательные центры и т.п.

Экономика и рыночные отношения способны выполнить немало конструктивных функций по отношению к развитию культуры и досуга. Так, в условиях рынка отрабатываются и удовлетворяются более многообраз­ные и дифференцированные досуговые потребности, внедряется новая техника, развиваются более эффективные технологии социального и культурного обслуживания и др.

Вместе с тем рыночные отношения в сфере культуры и досуга име­ют свою специфику, так как они одновременно конфликтуют с сущностью культурного развития. Среди этих конфликтных аспектов есть те, которые связаны с воспитанием новых поколений, с духовным развитием личности, с творческой деятельностью в искусстве, с досугом, с долго­срочными целями и познавательными задачами всего общества. Например, основные издержки рынка по отношению к воспитанию молодежи, искусству, досугу заключаются в его нацеленности прежде всего на при­быль, игнорировании сущности культурного развития человека, художественного творчества, национальной культуры как единого целого.

Рынок во многом остается антидемократичным, порождая соци­альную несправедливость, антидуховность, частично нейтрализуемые государством, общественными инициативами (благотворительностью, самодеятельным творчеством и др.). Поэтому сфера культуры и досуга весьма специфическая область экономической практики, требующая особого внимания, сглаживания противоречий, которые порождаются ее чрезмерной коммерциализацией.

В течение ХХ в. экономизация и коммерциализация сферы культу­ры возрастала во многих странах, что потребовало от общества новых политико-хозяйственных стратегий по отношению к ее развитию. В мире существуют как сходные приемы культурной политики, позволяющие сфере культуры и досуга успешно развиваться в рыночных отношениях (наличие законодательства о культуре и досуге, бюджетное финансиро­вание, налоговые льготы и др.), так и особые традиции, механизмы, сни­жающие издержки коммерциализации культуры.

4. Роль культурной политики и правовых механизмов в развитии досуговой деятельности

4.1 Роль и назначение государства в развитии досуга. В Новое время, и особенно в эпоху Просвещения, в западных странах досуг людей использовался в формировании необходимых качеств гражданского общества. В государственной политике были выработаны приемы, стимулировавшие культурное развитие страны, а позже сформировалась целостная культурная политика с системой мероприятий и законодательно-правовых механизмов, осуществляемых органами власти с целью культурного развития как отдельных групп населения (в частности, де­тей, подростков, юношества), так и всего общества.

Постепенно в странах Западной Европы и Северной Америки появ­лялись законодательные способы регламентации рабочего и свободно­го времени на основе научных рекомендаций о сбалансированном соот­ношении труда и отдыха, а также формировались государственные механизмы развития досуговой деятельности. В обществе помимо народно-трудовых (календарных) и религиозных праздников отмечались общегражданские праздники, связанные с политическими и обществен­но-историческими датами. Это явилось признанием того, что праздничные отрезки времени и досуг населения способны выступать фактором осознания обществом своего национального единства и развивать у лю­дей гражданские чувства.

В наше время культурная политика многих государств мира, а также механизмы государственно-правового регулирования действуют в раз­ных областях досуга в многообразных формах. Одно из важнейших на­правлений культурной политики сводится к предоставлению равного доступа к культурным ценностям представителям всех социальных слоев и групп населения. Перераспределяя финансовые ресурсы, государство своей культурной политикой создает благоприятные условия для того, чтобы представители молодых поколений, а также социально незащищенных слоев (низкооплачиваемые работники, инвалиды, многодетные семьи, пенсионеры) могли в свободное время приобщиться к националь­ному наследию, включиться в творческие занятия, познакомиться с со­временными формами досуга. Обычно государство принимает меры по развитию и регулированию деятельности СМИ, музеев, библиотек, а также спорта, туризма, образовательной системы, направляет усилия на воспитание подрастающих поколений и т.п. Многие аспекты культур­ной политики, включая и политику в сфере досуга, поддерживаются за­конодательной практикой, механизмами правоприменительной практи­ки, общественного контроля, судебного разбирательства.

Одна из форм государственно-правового регулирования досуга свя­зана с регламентацией деятельности бизнеса в сфере культуры и рекре­ации, домашних и внедомашних занятий населения в свободное время

Объем и формы государственно-правового регулирования домашнего досуга в разных странах неодинаковы. Государственная власть любого государства опирается на традиции, ориентируется на поддержку биз­неса, а также общественных и религиозных организаций, учитывает со­стояние общественного сознания.

В условиях современной урбанистической среды, где жилищный фонд состоит в основном из многоквартирных домов, как правило, вы­рабатываются законы, запрещающие шумное поведение гостей и гром­кую музыку после определенного вечернего часа и по ночам (если это не связано с массовым праздником). В других странах законодательный и общественный запрет на отдельные виды действий или досуговых за­нятий связан с религиозными традициями (как, например, запрет на продажу и распитие алкогольных напитков в ряде мусульманских стран).

В любой стране сфера правового регулирования организации досуга развивается как часть экономики (социокультурный и досуговый сер­вис) и особой разновидности бизнеса (бизнес в сфере культуры, информационного обеспечения, рекреации и т.п.). Организаторы досуговой деятельности опираются на институциональные основы и правовые механизмы, регулирующие предпринимательскую активность, хозяйственную практику в сфере культуры, рекреации и досуга. Законодательные и исполнительные структуры определяют формы собственности в сфере производства культурных продуктов, а также важнейшие прин­ципы экономической деятельности в области социальных и культурных услуг, включая досуговые услуги. Во многих странах приняты общественно-институциональные ограничения на свободу действий потребителей и производителей услуг в условиях отдыха. Таким образом, данные механизмы формируют институционально-правовую основу раз­вития культурной активности и досуговой деятельности граждан.

4.2 Разработка и осуществление национальных проектов в области культуры и досуга. В рамках общегосударственной или региональной культурной политики, а также благодаря корпоративной или обществен­ной инициативе в разных странах осуществляются крупные инновационные проекты в сфере культуры и досуга. Реализация подобных проектов позволяет одновременно не только разрешить многие проблемы экономического развития конкретного региона, но и повысить культурный престиж страны в целом.

В этом деле особенно важна роль властных органов. Именно государственная или региональная власть выступает организатором и спонсором масштабных инициатив в проектировании новых форм культурной активности и досуговых традиций. В некоторых случаях роль государства или местных органов власти не может быть заменена деятельностью бизнесменов, спонсоров. Властные органы обладают широкими возможностями стимулировать разработку проекта, объединить стороны, заинтересованные в его реализации (инвесторов, представителей разных направлений бизнеса и др.), поддержать внедре­ние и дальнейшее развитие данного проекта в общественной практике. Результатом подобного национального проекта в области французского мирового кинематографа стали разработка и проведение Каннского кинофестиваля. Он зарождался в условиях острого недостатки ма­териально-финансовых ресурсов в послевоенной Франции и открылся в 1946 г. в небольшом курортном городе с целью оживить его культур­ную жизнь в период туристских сезонов. С тех пор кинофестиваль проходит здесь каждые два года. Другим примером удачного проекта, осуществ­ленного посредством государственной политики и активности националь­ного бизнеса, может служить создание разветвленной инфраструктуры въездного туризма и социокультурного обслуживания в Турции.

В нашей стране множество культурно-досуговых проектов было ре­ализовано государством в советский период в рамках культурной поли­тики. В современных условиях проектирование и реализация таких про­ектов стало чаще осуществляться не государственными структурами, а региональными властями.

Таким образом, через культурную политику, право вые регуляторы и разные формы надзора общество стремится заключить досуг в право­вое пространство, в рамках которого возможна подлинная рекреация че­ловека. За пределами этих рамок, как правило, рождается конфликт меж­ду личностью и социальным окружением, происходит ее деградация и распад. При этом область досуга остается наделенной большей свобо­дой выбора в сравнении с жестко регламентированной трудовой актив­ностью и непреложными нагрузками в домашнем хозяйстве.

5. Особенности менеджмента культурно-досуговой деятельности

5.1 Общие особенности руководства сервисными предприятиями культуры и досуга.

Говоря о социокультурном и досуговом менеджменте, нельзя ограничиться констатацией: для него характерны те же особенности, что и для менеджмента любой другой области экономики. В культурно-досуговой сфере организационные и управленческие ас­пекты деятельности приобретают весьма заметные особенности, связанные с ролью культурного развития, рекреации в жизни общества и человека.

Работа учреждений и организаций культурно-досуговой сферы в силу своего полифункционального назначения находится в центре общественного внимания в любой стране; к ней проявляет интерес все население. Человек приходит в учреждения культуры и организации досуга с целью найти возможности для внутреннего развития, расширения позна­вательных способностей, развлечений, восстановления физических сил и душевного равновесия. Здесь у него есть определенная свобода выбора занятий теми видами активности, которые нейтрализуют жесткую прагматику профессиональных обязанностей, обыденный характер по­вседневных забот.

Все эти предпосылки порождают в современном обществе массо­вые ожидания рекреационных эффектов, жажду новых впечатлений от досуга. Поэтому диапазон потребительских запросов и предпочтений в этой области гораздо более многообразен, детализирован, эмоциональ­но и субъективно окрашен, нежели в других сферах услуг (бытовых, торговых услугах, услугах связи и др.). Таким образом, характер и на­правленность менеджмента сферы культуры и досуга во многом опре­деляется многообразием рекреационных потребностей, массовых ожи­даний, а также лидерами общественного мнения, тенденциями моды.

Одновременно менеджмент данной области так или иначе соотно­сится с культурной политикой, проводимой государственными, регио­нальными и муниципальными органами власти, с целями обществен­ных организаций. Все это создает условия для интеграции значительно­го числа организаций культуры и досуга в рыночные отношения через механизмы дополнительной поддержки, позволяющие смягчать коммер­циализацию данной сферы, ее узкий экономизм. С этой целью в каждой стране существуют способы государственной поддержки, традиции до­норства, развиваются разные источники пополнения доходов организа­ций культуры. Однако механизмы общественной поддержки не отменяют тех предпосылок, которые создают в сфере культуры и досуга конку­рентные условия, стимулирующие организационный менеджмент осваивать новые способы деятельности и управления.

Руководители учреждений культуры и досуга вынуждены учитывать все перечисленные характеристики независимо от того, какой организа­ционно-экономический и имущественно-правовой статус имеет их орга­низация (чисто коммерческий, некоммерческий или смешанный) и в ка­ком отраслевом сегменте она развивается.

 

5.2 Стратегии развития, разработка и внедрение проектов.

Не под­лежит сомнению факт, что менеджмент сферы культуры и досуга лю­бой страны действительно использует весь диапазон способов управ­ления, которые существуют в любой экономической и общественной сфере деятельности. Речь идет о стратегическом анализе, выработке про­гнозных целей и перспективных планов; о проектно-внедренческой де­ятельности, о реализации программ, конкретных планов среднесроч­ного и текущего развития, о методах их выполнения. Но здесь они име­ют свою специфику.

Например, некоммерческие учреждения культуры государственно­го, регионального и муниципального уровня при определении прогно­зов своего развития во многом зависят от показателей директивного пла­нирования, спускаемого сверху. Рекомендательные планы носят конт­ролирующий характер; в них обычно указываются минимальные значения показателей работы данного предприятия, которое должно вес­ти свою деятельность таким образом, чтобы обеспечить достижения не ниже контрольных показателей.

Менеджмент коммерческой организации культуры (особенно в рам­ках крупного и среднего бизнеса) самостоятельно анализирует вероят­ностные тенденции развития своего сегмента культуры и досуга. Ана­лиз при этом, безусловно, опирается на результаты маркетинговых ис­следований. На основе такого анализа составляется прогноз развития отрасли. Сущность прогноза связана с диагностикой проблем и веду­щих тенденций, свойственных конкретного сегменту сферы досуга, с разработкой возможных вариантов его развития в ближайшем или от­даленном будущем. На базе такого прогноза руководители разрабаты­вают перспективные планы фирмы, приобретающие долгосрочный (на перспективу 3-5 лет и более) и среднесрочный (1- 3 года) характер. В оп­ределении вероятностных тенденций развития культурно-досуговой сферы важно не делать ошибок, способных завести фирму на тупико­вую линию. Точный прогноз создает основу для обновления деятельно­сти фирмы, разработки конкретных проектов и внедрения нововведе­ний.

Проектирование в сфере культуры и досуга выступает разновидно­стью производственно-экономической деятельности, направленной на обновление имеющихся или на разработку и внедрение новых культур­но значимых продуктов, технологий, необходимых связей, приоритет­ных художественных и духовных ценностей. Цели, задачи, а также со­держание проектов в разных видах досуговой деятельности имеют свои особенности, связанные с производством услуги, культурного продук­та. Если говорить о сфере культуры в целом, то в ее рамках чаще всего разрабатываются проекты:

?    связанные с созданием аудиовизуальных продуктов;

?    связанные с рекреацией человека;

?    художественно-дизайнерские (коллекции одежды, украшений);

?    сценические (театр, эстрада, цирк, шоу);

?    полиграфические (книжная и журнальная продукция);

?    реставрационные (область охраны культурного наследия);

?    экспериментальные (в новых сферах культурной деятельности).

Процесс проектирования внутри конкретной фирмы заключает в себе следующие этапы: анализ проблемной ситуации, выработку целей, задач по ее разрешению, проектирование и внедрение новых форм активности персонала. Особого внимания в культурных проектах требует сопряженность в них управленческих, организационно-технологических, технических аспектов с компонентами художественно-творческого и духовного плана. Сам процесс творчества невозможно проектировать такими же методами, что и сервисные технологии; в нем многое определяется спонтанностью коллективного творчества и индивидуального выражения. Но в культурном проектировании важно определиться с теми приемами индивидуального творчества (сценаристов, композиторов, главных режиссеров) и творческого исполнительства (артистов, певцов, музыкантов), деятельность которых интегрируется в новый культурно-досуговый продукт.

Еще одно существенное дополнение. Проектирование и внедрение инноваций не следует смешивать с простым копированием нового опыта или с бессистемным продвижением культурного новшества путем проб и ошибок. Проектирование, выступая разработкой своеобразной матрицы новых технологий, создающих ресурсно обеспеченный культурный продукт, далеко не всегда завершается успешным внедрением. Даже квалифицированные специалисты по социокультурному проектированию, не в состоянии предугадать, как проект будет встречен публикой, как он сможет интегрировать в сложившуюся досуговую практику.

Проектировщики, художественно-творческие руководители и менеджеры-организаторы должны исходить из того, что в культуре и досуге одни привычки и потребности людей поддаются управленческой корректировки лучше, другие хуже, но есть и такие, которые невозможно регулировать посредством нововведений или менеджерских усилий.

На стадии внедрения проект приобретает программную форму, а затем переходит на уровень составления конкретных планов. Программа внедрения предполагает разработку технологий координационного взаимодействия между партнерами, описание действий каждого соисполнителя (партнера по проекту, отдела внутри фирмы и др.), а также со­держит указание на источники финансирования, способы интеграции внедренческих средств.

План внедрения заключает в себе описание разных видов работ, их содержание, закрепленное за каждой организационной структурой, уча­ствующей во внедрении проекта, а также имена менеджеров, ответствен­ных за реализацию определенного направления работы с указанием сро­ков исполнения и описанием ресурсного обеспечения данного направ­ления.

Прогнозно-стратегический анализ и перспективные планы, проек­тирование инноваций и программирование более эффективных направ­лений деятельности — все это служит залогом разработки эффектив­ных культурных продуктов и досуговых услуг, отвечающих требовани­ям времени.

На всех этапах выработки стратегии, проектирования и внедрения культурных инноваций огромное значение для общего руко­водства этими процессами приобретает маркетинговая деятельность.

5.3 Значение маркетинга в менеджменте культурно-досуговой сфе­ры.

Маркетингу даются разные определения, которые можно свести к следующему: это деятельность, направленная на разработку новых куль­турных товаров и досуговых продуктов, а также на их рыночное про­движение посредством многообразных сервисно-производственных уси­лий и управленческих методов.

Маркетинг порождает определенную философию развития сервис­ного предприятия, вырабатывает разнообразные способы, использует специальные технологии и приемы, которые позволяют повышать уро­вень конкурентоспособности предприятия. В маркетинге активно исполь­зуются анализ экономической ситуации, проводятся специальные иссле­дования рынков разного типа (потребителей, учредителей, доноров и т.п.); изучается соотношение спроса и предложения в конкретном сегменте рын­ка, уточняются особенности спроса разных категорий потребителей. Результаты маркетингового анализа широко применяются при выработке ин­новационной стратегии и ее внедрении. Программирование и реализация деятельности сервисного предприятия также во многом строятся на рекомендациях такого анализа. Используя данный инструмент, менеджеры досуговых фирм могут более уверенно проводить рекламные кампании, эффективную РR-политику, находить методы оптимального позициони­рования своего продукта на рынке, вырабатывать оценку результатов деятельности предприятия.

Значение маркетинга в менеджменте культурно-досуговой сферы раскроем на примере двух его направлений, которые достаточно рельефно отображают его значение: изучение массового спроса на культурные про­дукты (социальный маркетинг) и продвижение новых досуговых занятий и новых сервисных продуктов.

Сначала остановимся на значении социального маркетинга. Под этим понимается анализ культурных потребностей, продуцируемых основными слоями населения конкретного общества, включая и тех предста­вителей, которым недоступны продукты и услуги с высокой ценовой планкой. Учитывая результаты социального маркетинга, менеджмент в сфере культуры не только вырабатывает ближайшие цели собственного бизнеса, анализирует сложившуюся экономическую конъюнктуру в досуговой деятельности, но и прогнозирует долговременные цели общественного развития, одновременно обосновывая свои долгосрочные цели. Из этого следует, что сосредоточенность усилий менеджмента куль­туры на дорогостоящих досуговых продуктах или ставка на спрос, связанный исключительно с поп-искусством, опасны как для развития конкретной фирмы, так и для развития общества. В осмыслении подобных тенденций следует признать важность сохранения национальных тради­ций, поддержки развивающих направлений досуга, а также учитывать спрос социально незащищенных слоев населения, прежде всего детей, молодежи, как стратегический ресурс развития своего бизнеса. Анализ книж­ного дела позволяет видеть, что издание детективов, популярных женс­ких романов дает возможность издательствам, перераспределяя дохо­ды, издавать менее выгодную в краткосрочной перспективе детскую классику, учебники. Тем самым издатели выполняют развивающую фун­кцию по отношению к подрастающим поколениям и реализуют долго­срочную стратегию своей отрасли. В противном случае уже через де­сять лет начнет исчезать читательская аудитория даже детективов и ме­лодрам. Все это говорит о том, что любой культурно-досуговый бизнес должен более тщательно и ответственно вырабатывать стратегию свое­го развития на ближайшее и долгосрочное будущее.

Теперь рассмотрим агрессивную тактику продвижения новых досу­говых занятий, которая дает о себе знать во многих сегментах сферы организации культуры и досуга. Менеджеры предприятия, сталкиваясь с высоким уровнем конкуренции в своем сегменте досуга, вынуждены не только считаться со сложившейся расстановкой сил и устоявшимся спросом, но и переходить к гиперактивному формированию спроса с заданными параметрами. В этой ситуации вырабатываются наступатель­ные технологии, агрессивно воздействующие на целевые группы потре­бителей. Порой эта стратегия переходит в манипулирование сознанием людей.

Но, как неоднократно подчеркивалось ранее, сфера культуры и до­суга имеет особый характер, где безудержная коммерциализация дея­тельности способна привести к результатам, неожиданным для обще­ства и неблагоприятным для самого бизнеса.

Специалисты по маркетингу любого предприятия культуры долж­ны обладать широким кругозором, хорошо знать ведущие тенденции в развитии досуга и общества, уметь их прогнозировать. Недооценка общекультурных и социальных характеристик, пренебрежение к позитив­ным духовным ценностям и ориентация лишь на досуговые запросы узких целевых групп вызовет немалые издержки в продвижении инно­ваций.

Назначение досугового маркетинга – делать ставку бизнеса и ме­неджмента на перспективные культурные проекты, конструктивные идеи, яркие личности, динамичные общественные организации. С этой целью маркетинг должен анализировать спрос разных групп общества, в том числе низкодоходных, социально незащищенных, маргинальных.

Сторонники агрессивной стратегии в борьбе за состоятельных потребителей досуга зачастую не соглашаются с такой позицией, считая излишним заниматься социальным маркетингом, следить за досуговы­ми потребностями общества и неперспективных с коммерческой точки зрения групп населения. Действительно, составляя значительную часть населения, эти группы не в состоянии оплачивать дорогостоящие услуги. Но, во-первых, некоторые из этих слоев (например, учащаяся молодежь) способны поддержать новую моду в проведении досуга, выска­заться за стратегически значимые начинания. Сегодняшняя молодежь завтра становится ведущей силой общества, и это следует учитывать. Во-вторых, экономическая конъюнктура в условиях постиндустриального общества столь динамична, что любая фирма, как правило, стре­мится выработать диверсификационную ориентацию на разнообразные сегменты потребительского рынка.

Еще одно немаловажное соображение: низкодоходные слои действительно неплатежеспособны отношению к коммерческим видам досуга. В такой ситуации любая фирма, даже коммерческая, вправе искать доноров, которые ради общественного престижа готовы поддержать, обслуживание низкодоходных слоев, улучшая тем самым собственный имидж и конкурентные качества предприятия.

Все эти обстоятельства делают социальный маркетинг важным направлением деятельности любого культурно-досугового предприятия.

В последние десятилетия в зарубежной и отечественной практике культуры формируются направления маркетинга, связанные с отраслевой ориентацией и изучением спроса потребителей музейных услуг, библиотечных, театральных и др. Активно исследуются особенности спроса посетителей культурно-зрелищных и рекреационно-спортивых пред­приятий, санаторно-курортного и туристского отдыха.

Кроме того появляются маркетинговые исследования в области культурного развития разных территорий (как межгосударственных, так и внутри конкретной страны), регионов, городов, а также изучаются культурные за­просы сторонников разных конфессий, политических партий, общественных движений.

5.3 Личный менеджмент руководителей учреждений культуры и до­суга.

Под личным менеджментом руководителя понимается его способ­ность к самоорганизации, дисциплине, саморазвитию, т.е. качествам, которые приобретают ведущее значение в деятельности менеджера организации культуры. Раскрытая ранее специфика культурно-досуговой деятельности свидетельствует: личность руководителя, менеджера-организатора подобной деятельности не может быть ординарной, прямолинейной, бюрократически ограниченной. С одной стороны, человек в этом случае испытывает огромные психологические и профессиональные нагрузки; его действия разворачиваются в широком диапазоне общественных, профессиональных проблем и художественно-творческих (спортивных, рекреационных, туристских т др.) отношений. Неизбежно он оказывается в эпицентре современных тенденций, которые так или иначе связаны с досугом, общественной психологией, модой. С другой стороны, он должен хорошо ориентироваться в бизнес-технологиях, быть авторитетным лидером в своем коллективе, уметь устранять организационные сложности, возникающие в ходе повседневной работы. Любой сбой в подготовке крупных культурных проектов и досуговых продуктов грозит коллективу и бизнес-партнерам убытками, порой, значитальными. Поэтому опытные организаторы умеют отличать перспективные проекты от неперспективных.

Руководители, которые напрямую руководят творческой коллективной деятельностью (главные режиссеры, художественные руководители шоу-бизнеса и др.), должны обладать умением владеть нюансами ар­тистического менеджмента, т.е. мотивировать артистов, не допустить в общей работе борьбу амбиций, не разжигать конфликты между артиста­ми, распознать в начинающем артисте будущую звезду, оказать любую поддержку талантливым исполнителям.

Рабочие и психологические нагрузки у менеджера культуры и досу­га зачастую превосходят всякие нормы, так как порой ему приходится работать почти круглосуточно. Первая часть будничного дня занята ре­петициями, техническим руководством, по вечерам, как правило, основ­ное обслуживание посетителей учреждений культуры и досуга. Нагруз­ки в выходные и праздничные дни нередко возрастают многократно.

Ситуация облегчается в том случае, если ведущий руководитель или менеджер-организатор досуговой деятельности имеет базовое образо­вание, заложившее основу его культурно-гуманитарных, экономических знаний, организаторских умений. В случае отсутствия такой подготов­ки возрастает роль его саморазвития и самоорганизации, важность ко­торых сохраняется и при наличии профессиональной подготовки.

Особенно важными качествами характера и поведения менеджера культуры следует признать его коммуникативность, т.е. умение взаимо­действовать и добиться деловых целей в работе с разными людьми, уме­ние настроить других на креативную деятельность. Указанные качества далеко не всегда развиты у человека от рождения. Если менеджер увле­чен и дорожит своей работой в культурно-досуговой сфере, он должен сам развивать их в себе. Будучи организующим началом в коллективе, менеджер обязан быть предельно дисциплинированным, точным до пун­ктуальности. Основную помощь в формировании этих качеств способ­но оказывать планирование времени на год, полгода, на месяц, на неде­лю и на каждый день. Нередки ситуации, когда организаторам прихо­дится планировать каждый час своего рабочего времени.

Не каждый менеджер-организатор тесно взаимодействует с посети­телями культурных учреждений, клиентами предприятий досуга. Но каж­дый должен быть готов встретить такого посетителя, выслушать и раз­решить его проблемы. В этом случае особую важность приобретает внут­ренняя культура, культура речи, умение убеждать людей и т.п.

Особого внимания требует внешний вид и манера держаться, куль­тура поведения руководителя, менеджера-организатора. В этой сфере сложились свои традиции, требования к внешнему виду и поведению работников такого уровня. Во многих учреждениях руководители и орга­низаторы деталями своей одежды и украшений подчеркивают связь про­фессионального труда с культурной миссией, с артистической средой, со сферой досуга, отдыха, праздника.

Главные достоинства организатора досугового сервиса в глазах аудитории и кли­ентов, безусловно, связаны не столько с внешним видом, сколько с куль­турой поведения и внутренней культурой в целом, с умением быть про­фессионалом высокого класса.

 

5.4 Формирование доходообразующей базы организаций культуры, информации и досуга в современных условиях.

В настоящее время в любой стране финансовое обеспечение сферы культуры, информации и досуга формируется на основе многоканальных источников.

Определенную часть расходов берут на себя органы власти, реали­зующие государственную, региональную и муниципальную политику. В разных странах выработаны неодинаковые подходы и сложились не­одинаковые традиции разделения расходов на культуру между указан­ными бюджетными уровнями. В середине 1990-х годов в Финляндии, Италии, Швеции более половины расходов такого рода приходилось на долю центральных бюджетов, в то время как в Германии, Нидерландах, Швейцарии складывалась противоположная картина: здесь основная тяжесть бюджетного финансирования культуры ложилась на региональ­ные и муниципальные органы власти.

Но почти всюду в мире культурная политика, проводимая органами власти, не является единственным источником финансирования орга­низации культурно-досуговой деятельности. В этих процессах участву­ют такие важные субъекты, как финансовые и предпринимательские структуры, население, а также доноры (спонсоры, меценаты). Сами раз­новидности культурно-досуговой практики и особенно способы ее орга­низации заметно разнятся между собой по уровню прибыльности, возмож­ностям самоокупаемости. На одном полюсе практики работает немало орга­низаций и фирм, которые способны самостоятельно формировать свою доходообразующую часть через предпринимательскую активность, су­ществуя преимущественно за счет потребительского рынка. К таким организациям принадлежат организации шоу-бизнеса, игорного бизне­са, многие фирмы индустрии развлечений, туристская деятельность и др. На другом полюсе действуют учреждения культуры, которые полно­стью зависят от учредителей и доноров (библиотеки, детские клубы, просветительские учреждения и др.). Между ними размещается значи­тельное число учреждений и организаций культуры, финансовая база которых формируется на смешанной основе.

Зарубежные исследователи на основе анализа деятельности куль­турных учреждений западноевропейских стран разработали приблизи­тельную схему, которая отображает долю собственных доходов у орга­низаций культуры разного типа за счет потребительского рынка, т.е. за счет населения.

     0            25%             50%        75%        100%     

                               

 

Библиотеки,           Фестивали,       Театры, цирки,   Продюсерские  Шоу-бизнес,         клубы,           конкурсы      концертные    агентства организации,

образовательные                          организации                           фирмы индустрии

учреждения                                                                   развлечений

Рис. 1. Доля доходов, полученных за счет потребительского рынка в учреждениях и организациях культуры разного типа

Отечественные экономисты признают, что данная схема доходооб­разующей части учреждений культуры требует уточнения. Схема стро­ится лишь на основе доходообразующей части, полученной за счет на­селения и в ситуации благоприятно складывающейся рыночной конъ­юнктуры. Но для учреждений культуры имеются и другие рынки получения доходов, прежде всего рынки доноров (благотворительных фондов, спонсоров, меценатов), бизнес-партнеров, а также государствен­ных структур, которые предоставляют дополнительные средства сверх бюджетного финансирования. В этом случае соотношение доходов в раз­ных учреждениях культуры будет иным. Кроме того, данная схема при наличии некоторых общих тенденций будет отображать в разных стра­нах неодинаковые пропорции финансовых источников. Это определя­ется тем, что разным государствам свойственны различные уровни эко­номического развития, в них действуют неодинаковые традиции куль­турного производства и досуговой деятельности, вырабатываются несхожие цели культурной политики.

Однако главное в том, что в современных условиях доходообразую­щая часть в организациях культуры и досуга складывается из многообраз­ных источников, т.е. имеет смешанную природу. Она формируется на ос­нове:

бюджета (государственного и регионального уровня), а также иных поступлений от учредителей (государственных и местных органов вла­сти, юридических и физических лиц);

основных платных видов деятельности учреждений культуры;

платежей за оказание услуг по договорам с юридическими и фи­зическими лицами;

кредитов банков;

донорских взносов (добровольных пожертвований, спонсорской помощи и др.);

других доходов и поступлений, в том числе доходов от различной предпринимательской деятельности, включая ту, которая не относится к профильной деятельности.

Часть материально-технической и финансовой основы, которая обес­печивается государством, местными властями, а также учредителями, донорами, формирует соответствующий объем культурно-досуговых услуг некоммерческих учреждений и организаций культуры, для потре­бителей либо полностью, либо частично бесплатных. Таким образом, происходит нейтрализация рыночных издержек развития культуры и досуга. Это направление оказания услуг населению позволяет охватывать обслуживанием социально незащищенные слои, в первую очередь детей и подростков, многодетные семьи, низкооплачиваемых работников, инвали­дов и др.

Значительный объем культурно-досуговых услуг формируется так­же за счет предпринимательской активности организаций культуры и досуга. В этом случае услуги для потребителей оплачиваемые, хотя их ценообразование в данном случае может либо полностью исходить из конъюнктуры спроса, либо приобретать щадящий характер благодаря поддержке организаций культуры и досуга извне (льготного налогооб­ложения, договора о некоммерческом партнерстве с органами власти, помощи разных фондов и др.).

Чем более деятельность конкретной организации досуга (театра, му­зея, досуговой фирмы и др.) носит коммерческий характер, тем в мень­шей степени ее персонал рассчитывает на финансовую помощь извне, но больше ориентируется на потребительский спрос. Поэтому в миро­вой практике учитывается, к какому типу организации культуры и до­суга относится конкретное учреждение: коммерческому, некоммерчес­кому или смешанному. Такое разделение связано с разными целями этих групп, неодинаковыми источниками получения доходов.

На этой осно­ве у органов власти в разных странах по отношению к каждой из этих групп выработаны различные подходы и методы культурной политики, в частности, в области прямой и косвенной поддержки, налогообложе­ния, льгот и т.п.

Рассмотрим многообразие источников доходообразующей части организаций культуры на примере США. Известно, что большую долю во внешнем финансировании некоммерческих организаций культуры здесь составляют взносы (иногда малые) большого числа частных лиц. На вто­ром месте – средства благотворительных фондов; на третьем — пожерт­вования коммерческого сектора; на последнем – государственные вло­жения (субсидии, распределяемые правительственными агентствами).

Именно в США поиск денежных средств для развития культурной деятельности, включая досуговые мероприятия населения, стал разно­видностью профессиональной управленческой деятельности — фанд­рейзингом. Фандрейзинг — это работа с донорами культурной деятель­ности, умение привлечь ресурсы в некоммерческие организации культу­ры сверх финансовых обязательств учредителя, доходов от основной и дополнительной уставной деятельности.

Государственное и дополнительное финансирование некоммерческих культурно-досуговых учреждений позволяет нейтрализовать или в зна­чительной степени смягчать давление, оказываемое нестабильным спро­сом и рыночной конъюнктурой на культурно-досуговые занятия. Неком­мерческие учреждения культуры и досуговые организации не выключены из рыночной среды, но осуществляют некоторые виды своей деятельно­сти на коммерческой основе.

 

5.5 Переход к формированию доходов рыночного типа российских некоммерческих учреждений культуры и досуга.

Особенности форми­рования российской системы многообразных источников финансирования структур культуры и досуга рассмотрим сначала применительно к неком­мерческим предприятиям и организациям, так как именно они оказыва­ются наименее готовыми развиваться в рыночных условиях.

За прошедшее десятилетие финансовые поступления, связанные с бюджетным финансированием, оставались уязвимым звеном российской сферы культуры и досуга. В условиях инфляции и экономического кри­зиса фактическая доля расходов на культуру в федеральном бюджете составляла значительно меньшую часть, чем предусмотрено законода­тельством и плановыми заданиями. В особенно сложном положении ока­зались учреждения культуры, которые переходили из федерального в региональное подчинение и финансировались из местных бюджетов. В новых условиях они хронически недополучают финансовые средства на свое развитие. Заработная плата работников сферы культуры остает­ся наиболее низкой среди других отраслей отечественной экономики.

В условиях беспрецедентного падения активности многих традици­онных учреждений культуры органы власти идут на расширение воз­можностей увеличения их доходообразующей части и вводят возмож­ность организации для многих из них учредительства. Учредители обя­заны принимать на себя обязанности по частичному или полному финансированию работы коллектива, но не имеют права вмешиваться в его творческие процессы. Многие аспекты отношений, которые выстра­иваются между учредителями и организацией культуры, регулируются законодательством, а также договорными отношениями между ними. Институт учредительства в сфере культуры сыграл немалую роль в пре­одолении наиболее сложных моментов переходного периода.

Есть еще одна возможность расширения доходообразующей части российских некоммерческих учреждений культуры — поиск доноров (фандрейзинг), готовых предоставить финансовые средства на его теку­щую работу, на разработку и внедрение творческих проектов, на реали­зацию специальных внедренческих программ.

Ниже приведен пример, отображающий структуру доходов в %, полу­ченных из разных источников в современной деятельности Государ­ственной Третьяковской галереи:

5% — выездные выставки;

18% — входная плата, экскурсии, лекции;

33% — гранты, пожертвования, благотворительные взносы;

35% — бюджетное финансирование;

7% — предпринимательская деятельность;

2% — прочие источники.

В нашей стране, по существу, еще не сложились институты и струк­туры донорства демократического типа (органы власти, коммерческие кампании, благотворительные фонды), а также не появились в доста­точном количестве общественно значимые фигуры (крупные бизнесмены, известные общественные деятели), которые способны выделить ре­сурсы для поддержки деятельности учреждений культуры. Зарубежный же рынок доноров (в частности, благотворительных фондов) остается для работников российской сферы культуры малодоступным.

В развитии отечественного фандрейзинга большое значение приоб­ретает опыт деятельности учреждений культуры крупных городов, в пер­вую очередь двух столиц.

5.6 Увеличение доходообразующей части отечественных некоммер­ческих учреждений за счет предпринимательства.

Новое законода­тельство стимулирует развитие предпринимательской деятельности не­коммерческих учреждений, формирования доходообразующей части на смешанной основе. В этом случае предпринимательство может иметь различные формы и разворачиваться на разных рынках. Работу коллек­тива некоммерческого учреждения культуры с учредителями, донора­ми, по существу, также можно считать разновидностью предпринима­тельства. Одно из важных направлений предпринимательства – работа на рынке потребителей. Это направление позволяет некоммерческим уч­реждениям культуры (музеям, библиотекам, театрам и др.) помимо основ­ной деятельности развивать вторичные услуги, которые могут быть (мо­гут и не быть) связаны с ведущей деятельностью, но которые востребо­ваны населением.

С этой целью многие библиотеки вводят услуги ксерокопирования, подбор для читателей определенной литературы, составление библио­графических обзоров; музеи организуют производство сувениров со своей символикой, заказывают и продают соответствующую искусство­ведческую литературу и изопродукцию. Театральные коллективы про­водят специальные художественные мероприятия, вечера, встречи на платной основе.

Предпринимательская деятельность некоммерческих учреждений культуры может быть успешной лишь на основе принципов рыночного хозяйства с опорой на соответствующие технологии и приемы деятель­ности. Речь идет о сборе информации, изучении потребителей, прове­дении маркетинговых исследований, рекламных кампаний и т.п. Имен­но эти аспекты предпринимательской деятельности осваиваются работ­никами отечественных учреждений культуры и досуга с немалыми трудностями.

В крупных культурных центрах России предпринимательская дея­тельность может формировать в структуре доходов от 10-15% (в клуб­ных учреждениях, библиотеках) до 45-55% (филармонии, парки куль­туры и отдыха, наиболее посещаемые театры) финансовых средств.

 

5.7 Особенность предпринимательской активности и получения до­ходов в коммерческих сегментах сферы культуры и досуга.

 

Органи­зации культуры и досуга коммерческого типа изначально строят свою деятельность иначе, нежели некоммерческие. Создаваемые при этом то­вары, культурные продукты и услуги, безусловно, рассчитаны на потребности людей, но в большей степени при этом учитываются такие виды спроса, как массовый, эксклюзивный, ситуативный, ажиотажный. Производители культурного продукта ориентированы преимущественно на получение прибыли и могут устанавливать ту ценовую планку, посредством которой рассчитывают достигнуть своей цели.

Вместе с тем предприниматель для реализации своих проектов часто нуждается в крупных средствах, которого у него не оказывается. Ради нахождения ресурсов он обращается к инвесторам, ищет надежных партнеров, берет банковские ссуды, используя любую возможность для достижения поставленных задач. В связи с этим он совмещает в себе такие противоположные качества, как осторожность и готовность идти на риск. Его предпринимательская деятельность подчинена созданию конкурентоспособного культурного продукта, который позволит достичь сверхвысокой нормы прибыли.

Даже коммерчески благополучные сегменты индустрии развлечений (игровой и шоу-бизнес) в России пока не окрепли настолько, чтобы стать источ­никами инвестирования в крупные проекты культурно-досугового пла­на. Бюджетное распределение средств и помощь государства продолжа­ют оставаться ведущими каналами поступления финансов в сферу куль­туры и досуга, хотя этих средств крайне недостатает для ее развития в современном виде.

Совершенствование культурной политики федерального и региональ­ного уровней в переходных условиях остается основным фактором, по­зволяющим сформировать условия для эффективного перераспределе­ния финансовых средств на рыночной основе в сфере культуры и орга­низации досуга. Органы власти в первую очередь призваны создать прочные правовые, административно-организационные предпосылки многоканального финансирования как некоммерческих, так и коммерческих сегментов этой сферы. Центральные и местные власти страны еще не освоили богатый опыт и множество возможностей мировой прак­тики. Не­мало вопросов вызывает беспрепятственный отток из страны свобод­ных капиталов за рубеж. Подобные издержки государственной политики в переходный период активно обсуждаются представителями россий­ского бизнеса в сфере культуры, творческими работниками, исследова­телями, потребительской общественностью.

Описание организации, сущность деятельности

 

КРОО «Здоровое общество» — региональная общественная организация, работающая в сфере культуры. В 2001 году была основана на базе Центра современной хореографии г. Красноярска.

Толчком к образованию «Здорового общества» послужило желание развивать современную хореографию в регионе на том уровне, на котором она находится во всем мире, создавая условия для общения российских танцоров и хореографов с зарубежными коллегами. Площадкой для подобного международного обмена опытом стал фестиваль «Айседора», получивший свое название от имени Айседоры Дункан, родоначальницы современного танца. Данное мероприятие является самым масштабным и известным проектом «Здорового общества» и с 2001 г. ежегодно проводится в конце апреля – начале мая.

Среди других примеров деятельности организации можно выделить:

?    «Летняя школа» – проведение мастер классов с участием известных российских педагогов для танцоров и хореографов, ежегодно имеет место в последнюю неделю августа. Как правило, школа собирает участников из городов Сибири и Дальнего Востока.

?    Всероссийский фестиваль «Звездный дождь», включающий конкурсную программу по различным номинациям (различные виды танца, цирковое искусство, вокальное мастерство и т.п.), мастер классы по выбранным направлениям у российских педагогов.

?    Всероссийский «Танцевальный форум», в рамках которого проходит конкурс танцевальных коллективов по различным номинациям. Так же проводятся мастер классы российских педагогов для танцоров и хореографов.

Фестивальная деятельность была выбрана организаторами «Здорового общества» не просто так. Различные фестивали и конкурсы – это один из эффективнейших способов стимулирования творческой активности с одной стороны, и повышения качества этой активности с другой. Фестиваль дает возможность людям из разных городов обмениваться опытом, возможность самовыражения и духовного и профессионального развития. На любом фестивале участники собираются «по интересам», и атмосфера дружественности и понимания позволяет людям еще более открыться. Кроме того, насыщенная программа фестиваля, много интересной информации в короткий промежуток времени – это определенный стресс для человека, который делает его более восприимчивым, заставляет использовать те возможности организма, о которых ранее он не подозревал. В итоге, в развитии человека происходит резкий скачок, и он достигает результатов, которых при привычном способе обучения он не достиг бы и за год.

Так как участники собираются из разных городов – после фестиваля они распространяют полученный опыт по всей территории страны, что повышает уровень развития страны в целом.

В этом отношении Красноярск – одно из наилучших мест проведения подобных фестивалей, потому как он находится в географическом центре России, а потому более доступен для жителей отдаленных регионов, в отличие от столиц.

 

Структура организации и персонал.

 

Как упоминалось ранее, организация была образована на основе Центра современной хореографии (ЦСХ). Директор ЦСХ одновременно является директором всех проектов «Здорового общества». Так как фестивальная деятельность не требует постоянного штата сотрудников, то основным постоянным персоналом мероприятий являются работники ЦСХ –администратор, некоторые педагоги центра. Особо следует упомянуть о том, что в центре работает штатный дизайнер, который осуществляет деятельность по разработке и оформлению всех полиграфических потребностей организации, таких как: рекламные щиты, билеты и приглашения, сертификаты и дипломы, календари, плакаты, информационные брошюры, абонементы; и др. Так же дизайнер частично занимается документооборотом ЦСХ. Ниже представлена организационная структура Центра современной хореографии.

Организационная структура Центра современной хореографии

Директор

                  

дизайнер

администратор

педагогический состав

 

 

В зависимости от конкретного мероприятия организационная структура может немного видоизменяться.

Организационная структура мероприятия «Здорового общества»

Директор

                  

Технический менеджер

Менеджер-координатор

  

 

Администраторы

Переводчики

 

 

 

 

Директор занимается стратегическими задачами и формирует политику проведения мероприятий. Имея определенную известность в сфере культурной деятельности, выступает как представитель, лицо фестиваля и взаимодействует с основными сотрудничающими организациями: государственными комитетами, спонсорами, арендодателями, с теми, от кого зависят основные издержки и теми, кто способен оказать финансовую, информационную и иную поддержку. Так же директор ведет диалог с зарубежными и российскими педагогами и исполнителями, и исходя из этих переговоров ежегодно формирует программу фестиваля.

Технический менеджер заведует бухгалтерией мероприятий и оформлением необходимых документов. Владеет необходимой информацией о фестивале и разрешает все вопросы технического характера. Как правило, роль технического менеджера исполняет штатный дизайнер ЦСХ. В связи с этим на время подготовки к фестивалю – он разрабатывает всю полиграфическую продукцию к фестивалю и занимается документооборотом.

Главные объекты деятельности менеджера-координатора – приглашенные педагоги и исполнители, которых надо обеспечить всем необходимым согласно программе фестиваля и их предпочтениям. Фактически это значит – чтобы все были сыты, довольны, присутствовали вовремя на репетициях и занятиях, сопровождались переводчиками при необходимости.

Обычно на фестивале работает от двух до четырех администраторов. Они работают как с участниками фестиваля (встреча на вокзале, предоставление информации, продажа билетов и сувенирной продукции), так и с приглашенными педагогами и исполнителями (встреча, сопровождение, информирование). Как правило, обязанности делят между собой сами администраторы и работают в каком-то одном направлении (например, обеспечение своевременности репетиций), имея возможность заменять друг друга при необходимости. Должность администратора предполагает постоянное присутствие в местах проведения фестиваля и в основе её лежит волонтерство. За годы проведения фестиваля был сформирован основной состав администраторов, который каждый раз незначительно меняется.

В основе работы переводчика также лежит волонтерство. Основная мотивация переводчиков – это возможность практики языка и посещения всех мероприятий фестиваля. Работа заключается в обеспечении понимания между иностранцами и всеми, с кем они работают: студенты мастер классов, технический персонал во время репетиций, а так же работники мест питания других заведений. Однако переводчики работают только во время фестиваля «Айседора», потому что это единственный международный проект «Здорового общества».

 

Партнеры.

 

В течение восьми лет «Здоровое общество» работает над созданием стабильного круга партнеров, оказывающих положительное влияние на качество и эффективность проводимых мероприятий. Ежегодно этот список дополняется новыми партнерами, часть из которых отсеивается по разным причинам. Основную финансовую поддержку мероприятий оказывают:

·                    Управление Культуры г. Красноярска;

·                    Фонд Форда (FordFoundation), выделяющий финансовые средства на оплату транспортных и иных расходов приглашенных коллективов;

·                    «ДансМастер», магазин танцевальной одежды, обуви и аксессуаров;

По некоторым организационным вопросам «Здоровое общество» сотрудничает с Агентством театров танца «ЦЕХ» (г. Москва), работающим в этой же сфере и имеющим большой опыт организации мероприятий современного танца.

Так же за годы работы постоянным партнером стал магазин молодежной одежды «Beneton», оказывающий посильную финансовую поддержку.

Центр современной хореографии является постоянным клиентом компании «Чистая вода Сибири», которая тоже вносит свой вклад – обеспечивает все мероприятия организации питьевой водой и кулерами.

Информационную поддержку фестиваля оказывают популярные городские печатные издания («Сегодняшняя газета», «Городской формат», «Дорогое удовольствие», «Выбирай» и т.п.), а так же городское телевидение.

 

Аудитория

 

Современный танец в России развивается очень стремительно. В столицах функционирует много организаций, проводящих фестивали или мастер-классы. Данные взаимодействия позволяют нашим танцорам и хореографам быть в курсе зарубежных программ, уровня развития современного танца. Но вечная проблема России – это огромные территории. Среднестатистический житель провинциального города не всегда может оплатить расходы, связанные с поездкой, такие как дорога, проживание, обучение. Поэтому во многих сферах жизнедеятельности людей столицы и остальная часть страны существуют как бы отдельно друг от друга, существенно отличаясь уровнем развития.

Красноярск представляет собой географический центр России. Организованный здесь фестиваль позволяет собрать аудиторию как с западной части страны, так и с восточной, примерно уравнивая издержки людей на участие в фестивале. Кроме того уровень цен в Красноярске значительно ниже столичного.

Целевая аудитория мероприятий

?    «Летняя школа» нацелена на танцоров и хореографов Красноярска, а так же территорий Сибири и Дальнего Востока. Средний возраст участников от 15 до 25 лет. Профессиональный уровень танцоров, как правило, средний. Мастер классы предназначены как для людей, не знакомых с выбранными направлениями танца, так и для практикующих.

?    Всероссийский фестиваль «Звездный дождь» собирает творческие коллективы, работающие в самых различных направлениях: от народного танца до дефиле. Возраст участников не ограничивается рамками. Каждый год, в зависимости от количества заявок на участие в конкретной номинации, структура фестиваля может немного видоизменяться. Мероприятие нацелено на коллективы среднего уровня, желающие получить профессиональную оценку своей деятельности и далее продолжить своё развитие. Территориальных охват фестиваля – Сибирь и Дальний Восток.

?    Всероссийский «Танцевальный форум» нацелен на исключительно танцевальные коллективы, работающие в разных жанрах танца. Форум включает мастер-классы, которые добавляют к целевой аудитории индивидуальных танцовщиков, желающих повысить свой профессиональный уровень, возраст которых от 15 до 25.

 

Проблематика

 

Первой проблемой, с которой фестиваль сталкивается каждый год, обозначим заполняемость залов. Вот уже восемь лет организаторы активно борются за посещаемость своих мероприятий, накапливая знания и опыт работы со зрителем. Заполненный зал – это своеобразный социально-экономический показатель эффективности работы менеджеров фестиваля. Анализируя проделанную работу по подготовке и итоги фестивалей, можно выделить некоторые более или менее объективные причины, от которых зависит заполняемость зала.

Современный танец пока не имеет широкой известности в нашей стране. Если за рубежом человек имеет представление, что это за вид искусства, знает основные имена исполнителей, танцевальных компаний, театров танца, то в нестоличной России такого нет. Только в среде танцоров, как правило, понимают, о чем идет речь, когда упоминаются имена Нины Гастевой, Татьяны Багановой, Александра Андрияшкина, Дэвида Дорфмана или Истока Ковача. А ведь все они – гении профессии, внесшие огромный вклад в развитие современного мирового искусства.

И поэтому на одни и те же спектакли в Европе и США собираются аншлаги, а в большинстве крупных городов России – залы наполовину пусты.

Сложное прошлое России оставило свой отпечаток на привычке людей выбирать способы проведения свободного времени. Многим стало достаточно телевидения, потому как долгие годы телевизор для них был самым доступным по времени и средствам видом отдыха. Кто-то попросту разучился отдыхать, всю свою жизнь посвятив работе. Так же среди людей есть много сторонников «старого доброго отечественного», воспринимающих новые течения с настороженностью или даже неприятием. Заманить таких людей на необычно поставленный спектакль довольно сложно.

Еще одним важным моментом для фестиваля является специфика самого города. Красноярск – бурно развивающийся город, насыщенный различными веяниями культурной и общественной жизни. С одной стороны, это может казаться плюсом, но при более близком рассмотрении оказывается существенной проблемой. Когда город полон созидателями, остается недостаточно активной части населения, готовой всё созданное созерцать. Иными словами, множество креативных идей ведут ожесточенную конкурентную борьбу за своего зрителя. При этом конкуренты совершенно разноплановы – в одном ряду могут оказаться кофейня, ночной клуб и курсы иностранного языка. Соревнуются между собой любые организации досуга – развлекательные, познавательные и иные. Единственное, что объединяет конкурентов – это свободное время клиента и интересный, креативный подход к своему делу.

Фестиваль длится неделю, все семь дней которой проходит вечерняя программа: российские и зарубежные хореографы представляют свои спектакли и миниатюры, идёт показ дансфильмов. Распространяя информацию о фестивале, сложно выделить и индивидуализировать какое-то отдельное мероприятие. Зритель воспринимает все имена и названия вместе, под маркой фестиваля, и это в какой-то степени заставляет его выбирать, какое из событий посетить, рождая внутреннюю конкуренцию мероприятий между собой.

Кроме того нередко плохо информированный зритель делает свой выбор исходя из сложившихся стереотипов мышления, предубеждений, реагируя на слова «гала-концерт», «зарубежный» и др. И из всех мероприятий выбирает наиболее понятные ему слова, не всегда соответствующие реальному содержанию вечера.

Заполняемость залов – серьезная проблема сегодняшнего дня в современном танце, учитывая, что часто организаторы мероприятий работают за свой счёт, на свой страх и риск, практически не имея внешних источников финансирования.

Однако, занимаясь организацией фестиваля «Здоровое общество» каждый раз ищет новых партнеров и спонсоров, способных поддержать мероприятие, а так же работает со старыми, уже постоянными помощниками фестиваля. Однако таких находится не много, в связи с чес основная часть расходов ложится на плечи потребителя и организатора.

Хотя государство с каждым годом старается оказывать всё больше внимания сфере культуры, на многих общественных организациях эти изменения отражаются мало. Экономическая ситуация сегодня такова, что государство обладает ограниченными средствами на развитие и поддержание уровня культуры в стране, поэтому выделяет средства, в основном на самые понятные и привычные населению виды досуга и искусства. Кроме того государство финансирует крупные учреждения, активно занимающиеся общественной деятельностью и контролируемые государством. Примером такого учреждения может служить Южно-уральский государственный университет в Челябинске, на базе которого проходит культурный фестиваль «Весна Юургу», собирающий немыслимое количество участников со всей страны. При такой масштабности мероприятия и качестве работы организаторов, затраты участников на сам фестиваль минимальны, потому как значительную часть издержек вместо потребителя выплачивает государство.

Для общественных же организаций, созданных частным лицом и работающих в довольно узком направлении на подобную гос. поддержку рассчитывать не приходится.

В США и странах Европы многие культурные программы проходят при непосредственном участии государственных органов, которые способствует созданию и функционированию фондов, способных поддерживать развитие современного искусства. В нашей стране так же существуют фонды, поддерживающие различные виды искусства, однако они функционируют, как правило, только на территории столиц и работают только с самыми крупными российскими организаторами подобных мероприятий.

Если говорить о финансировании со стороны крупных красноярских предприятий и фирм, то здесь дела обстоят не лучше. Во-первых, самыми состоятельными в нашей стране являются промышленные компании, которые не заинтересованы в искусстве и не готовы его поддерживать. Во-вторых, на сегодняшний день отечественные предприятия не имеют достаточно стабильного состояния, достаточных средств для оказания спонсорской поддержки. Непостоянность экономики страны в целом не позволяет предприятиям составлять достоверные долгосрочные планы развития.

 

Возрождающееся уже более 10 лет российское предприниматель­ство столкнулось с трудностями, причины которых необходимо по­нять и проанализировать, чтобы определить фазы развития предпри­нимательства, в первую очередь малого, индивидуального, семейного, коллективного, и решить стоящие перед ним задачи. Для этого важно разобраться с тем, что представляла собой предпринимательская дея­тельность в СССР (если таковая была).

Более чем 70-летняя история советского государства включала этапы использования возможностей частного и кооперативного пред­принимательства, а также государственного капитализма. В прямой форме — это новая экономическая политика (весна 1921-1928 гг.), в косвенной — дискуссии в периоды 1963-1965 гг. и 1985-1987 гг., когда в стране широко обсуждали необходимость и характер пред­стоящих экономических реформ.

Предпринимавшиеся попытки реформации были историчес­ки обусловлены. Поэтому надо соотнести их с прерванным револю­циями 1917 г. развитием России как особой евроазиатской цивили­зации и великой державы.

Следует вспомнить о двух крупнейших реформациях XIX в., сыг­равших решающую роль в оживлении и подъеме отечественного пред­принимательства в сугубо крестьянской стране, в которой, как извест­но, немало предпринимателей — купцов, лесопромышленников, ману­фактурщиков и др. — вышли из крестьянства. Речь идет об отмене в 1861 г. тормозившего прогресс в России крепостного права и о рефор­мах С. Витте и его сподвижников на рубеже XIX— XX вв., которые заложили необходимый правовой и экономический фундамент стаби­лизации и подъема экономики России¹. Была создана финансовая и производственно-коммуникационная инфраструктура — банки, биржи, ярмарки, новые транспортные магистрали, заводы, фабрики, склады и т.п. Резко повысилась предпринимательская активность. Даже при самодержавии частная собственность давала быструю отдачу. На рубеже XIX—XX вв. и в первое десятилетие XX в. произошла уско­ренная интеграция России в мировое капиталистическое хозяйство.

Российское государство взяло под защиту иностранных инвесто­ров, участвующих в высокорисковых проектах и освоении слаборазви­тых регионов (губерний). Высокие темпы формирования крупного ка-питалистического предпринимательства в финансовой, производствен­ной и торговой сферах были характерны для Санкт-Петербурга, Мос­квы, Нижнего Новгорода, Урала, Поволжья, Одессы, Харькова. Склады­вались первые предпринимательские семьи и династии — Рябушин-ских, Морозовых, Филипповых, Мамонтовых я др. Экономический подъем сопровождался расцветом меценатства, культурного собира­тельства. Малое и среднее частное предпринимательство, традиционно носившее семейный характер, развивалось е торговле, массовом питании, сфере услуг, сельском хозяйстве, пошиве одежды и обуви, пищевой промышленности, строительстве. Индивидуальное частное предприни­мательство преобладало в медицине, адвокатуре, мелкой торговле.

В  реформировании сельского хозяйства,  обеспечивающего продовольственную безопасность и самодостаточность страны, суще­ственно продвинуться не удалось. Эти проблемы пытался разрешить после 1905 г.  новый премьер и выдающийся реформатор П.  Сто­лыпин. Но его реформы натолкнулись на мощное сопротивление традиционистов, не смирившихся с потерей помещичьих привиле­гий. Решительность, жесткость П. Столыпина стоили ему жизни. Вместе с тем десятилетне поисков и борьбы не прошло даром,  В сельском хозяйстве России перед первой мировой войной намети­лись серьезные сдвиги. Возрос экспорт зерна, яиц, семян подсолнеч­ника, сливочного масла, других сельскохозяйственных продуктов, а также текстиля, угля, лесоматериалов, металла.

Воина 191-i г. и переход к мобилизационной экономике наруши­ли ход реформации, отбросив экономику России назад. Революции 1917 г., особенно октябрьская, привели к тяжелейшим последствиям во всех сферах производства и общественной жизни.

Весной 1921 г. с введением нэпа началось возрождение частного предпринимательства  в рамках государственного  капитализма. Глубокие корни частной собственности и способность рыночных механизмов (при должном правовом регулировании и экономиче­ской свободе) быстро восстанавливаться дали положительные ре­зультаты-: рост производства в сельском хозяйстве и промышлен­ности; ускорение и увеличение товарооборота; обеспечение стиму­лов к высокопроизводительному труду; развитие финансовой систе­мы.  Были введены новая устойчивая валюта — золотой червонец, свобода частной торговли, воссозданы биржи, банки, синдикаты, ак­ционерные общества внешней торговли и т.п.

Почему же в условиях нэпа удалось быстро восстановить пред­принимательскую активность? Слишком мало времени прошло пос­ле революций 1917 г.. к тому же »военный» коммунизм не успел подавить частнособственнический интерес и уничтожить корни част­ной собственности. Позитивную роль играла потребительская коопе­рация. В российской деревне остались крепкие крестьянские хозяй-

‘На нечто подобное рассчитывали реформаторы-либералы з 1992- ] 993 г. Но из-за небольшого опыта » бессистемности своих дейеганД он» не соразмерили нега­тивные социальные последствия, э частности, быстрое обнищание масс, которое уси­лилось  «лефолтовыми» решениям» 17 августа 1998 г. 80

Предпринимательству в России

—,…_ц -. гоист

ства кулаков, середняков. Была восстановлена устойчивая экономи­ческая связь между городом и деревней в форме прямого товарооб­мена и более гибких товарно-денежных отношений.  Свободные и договорные цены, золотой червонец, хождение обеспеченных ценных бумаг (акций, векселей, облигаций) сыграли огромную стимулирую­щую роль в развитии производства и внешней торговли, привлече­нии иностранных капиталов. В городах и селах интенсивно развива­лись в этот период кредитно-паевые кооперативы (их союзы), ис­пользовались такие механизмы, как кредитование индивидуальных предпринимателей и семейных частных предприятий, взаимное фи­нансирование, которые и ныне могли бы дать значительный эффект. Резкое свертывание частного предпринимательства, потреби­тельской кооперации в городах произошло в годы «сталинских» пятилеток — индустриализации (1928-1932 гг.) и колхозного стро­ительства (1933-1937 гг.).

Становление тоталитаризма и формирование командно-адми­нистративной системы, жесткое нормирование потребления при на­растании дефицита, введение карточной системы сопровождались подавлением частного интереса, Потребительская кооперация была вытеснена в деревню.

Отдельные административные и экономические послабления государство сделало в послевоенный период (1946-1950 гг.). В про­цессе проведения денежно-финансовой и ценовой реформ (1947-1948 гг.) были постепенно отменены карточки, началось восста­новление промышленности и промысловой кооперации, артелей, кустарничества, ремесленничества, отхожих промыслов, развитие \   потребительской кооперации.

За рамками жестких норм сохранились анклавы предпринима­тельских инициатив в торговле, общественном питании, сфере быто­вых услуг, малом строительстве в Москве, республиках Закавказья, Средней Азии, на Дальнем Востоке. Развивались ремонт и пошив одеж­ды, обуви, мелкое производство при городских рынках. Теневая, цехо­вая и «лагерная» экономики функционировали по своим законам, умело уходя от контроля административных органов.

Начавшаяся в стране оттепель в обществе, политике, культуре, экономике (после смерти И. Сталина и особенно после XX съезда партии а 1956 г.) характеризовалась ослаблением административ­ных ограничений в деревне (колхозникам стали выдавать паспор­та). Но в целом в проведении экономической политики не было последовательности. Неурожайные годы привели к нарастанию де­фицита продуктов, повышению цен в 1961 г.. «наезду» на личные подсобные хозяйства, Надежды на гражданские и экономические свободы в полной мере не оправдывались.

Тем не менее развивались новые формы агропромышленных и торговых отношений, сочетавшие специализацию, кооперацию и на­чальные стадии организационно-технологической интеграции (по образцу агроиндустрнальных комбинатов). От глаз прокуроров уме­ло прятали производственные и торговые предприятия (цеха) в кол­хозах II совхозах.  Многие колхозы стали торговать на городских  рынках прибалтийских республик, Украины, Ростовской области и других регионов. Происходило восстановление художественных и ку­старных промыслов и производств³. Делались попытки ввести внут­рипроизводственный хозяйственный расчет. Сыграло свою роль влия­ние стран-членов СЭВ, сохранивших в определенных масштабах час­тную собственность в торговле, сфере услуг, сельском хозяйстве.

Реформы председателя Совмина СССР А. Косыгина и его коман­ды (1965-1967 гг.) были связаны с попытками сделать более гибки­ми планирование и экономическое стимулирование (с оплатой за ко­нечный результат) в промышленности и строительстве. Это были годы расцвета экономико-математического направления с использованием в основном в теории цен равновесия и других рыночных категорий.

Особо выделялась пятилетка 1966-1970 гг. как период высоких темпов экономического роста. Нарастанию импорта потребительских товаров способствовали доходы от роста экспорта нефтепродуктов. Новый рывок сделала потребительская кооперация. Мутации же открытого и теневого предпринимательства «по-советски» в торгов­ле и сфере услуг (отдыха), производстве трикотажных изделий, одеж­ды, обуви, сувениров, местных строительных материалов, мебели, хо­зяйственных товаров имели место в курортных зонах республик Прибалтики и Закавказья, Москве, Московской области. В весьма специфической плодоовощной отрасли (вследствие большой «неуч-генки», запутанности нормирования, возможностей «списывания» по­терь) складывались особые (национальные) кланы торговцев, тене­вых предпринимателей. Поддержка развития личных подсобных хо­зяйств, приусадебных участков, малых форм хозяйствования в кол­хозах и совхозах, индивидуальной трудовой деятельности (надом­ной деятельности) позволяла сохранять некоторый потенциал част­ного интереса, предприимчивости и инициативы.

Новая система планирования и экономического стимулирова­ния 1965-1967 гг. опиралась уже не на территориальный принцип управления, а на отраслевой при усилении централизации управле­ния¹. Местные мелкие и малые формы хозяйствования, получившие поддержку в предшествующий период доминирования территориаль­ного принципа, в 1965-1975 гг. оказались «задвинутыми». Отставание СССР в области менеджмента, компьютеризации, упущенные «зеле­ная» и отчасти технологическая революции, которые во многих ка­питалистических и развивающихся странах создали необходимые ус­ловия для новой фазы роста малого предпринимательства, вызывало беспокойство у части экономистов и советского руководства.

Попытки осуществить экономические реформы в Советском Сою­зе (А. Косыгиным, М. Горбачевым, Н. Рыжковым и др.) оказались тщет-

¹Paaairnicмелких, малых форм хозяйствования а экономике Советского Союза сначала основывалось па так называемом «территориальном подходе к управлению» с опорой па республиканские и местные возможности а условиях действия совнар­хозов (1957-1965 гг.). Малый бизнес в России. Аналитическое пособие. М.: Консэко,

1998 г. с. 36-37.

⁴ В 1965-1966 гг. было воссоздано около 30 союзис-республиканских министерств (к началу 197о г. — 35).

S2

Предпринимательство в России

ными не только из-за отсутствия правовой и политической базы. Глав­ное в том, что без приватизации собственности, без глубокой реформы в сельском хозяйстве (и сопряженных с ним отраслях) практически невоз­можно провести трансформацию общественной системы и экономики.

Напомним постулат, воспроизведенный еще в XVIII в. физиокра­тами: «Земля — мать богатства, труд — его отец». При этом нельзя забывать базовое положение А. Смита о трех основных первичных рыночных факторах производства: земле, труде и капитале. Внима­ние к этим проблемам неслучайно. Возрождение предприниматель­ства в годы перестройки, особенно в 1992 г., началось с «конца» * конечной фазы воспроизводственного процесса — с торговли, сферы услуг. Сельское хозяйство и другие сопряженные с ним отрасли были забыты. Быстрорастущие же банковские и торговые капиталы (скорее, спекулятивные) не стали источником инвестиций для производства.

Периодические провалы в сельском хозяйстве ускорили начало длительного периода стагнации, а потом и стагфляции. Нарастал продо­вольственный дефицит, во многих регионах (особенно промышленных) вводилось нормирование (талонного, карточного типа). Одновременно предпринимались импульсивные попытки наступления на теневую эко­номику в надежде найти дополнительные ресурсы продовольствия. Ухудшение ситуации в экономике, ужесточение политического режима привели к росту эмиграции, диссидентства, первой и второй «волнам» оттока предприимчивых людей в Израиль, США и другие страны.

Повышение цен 15 сентября 1981 г. на деликатесы, мебель, ковры, ювелирные изделия и т.д. можно признать как первую пробную ры­ночную терапию. Образовывались новые временно равновесные соотно­шения спроса и предложения, что повысило интерес к маркетингу, рекламе, изучению рынка и характера спроса потребителя. Начались новые дискуссии о возможностях кооперативов, частной собственности и частного сектора в сельском хозяйстве, которые происходили в преддверии принятия Продовольственной программы (май 1982 г.), чему способствовало изучение зарубежного, в частности венгерского, опыта, основной интерес в котором представляли новые кооперативные и интеграционные формы в сельском хозяйстве, пищевой промыш­ленности (консервной, виноделии и т.п.), торговле. Эти направления пытались реализовать в Молдавии, Литве, Белоруссии. Возросли тем­пы развития комиссионной и кооперативной торговли в городах. Рас­ширилось проведение выставок-продаж, оптовых ярмарок. Выделим также период поддержки малых форм и «советского» предпринима­тельства в связи с подготовкой Программы развития производства товаров и сферы услуг до 2000 г. Делалась попытка поддержать ВПК в новой технологической фазе с одновременным началом конверсии, с первыми усилиями расширить производство телевизоров, холодиль­ников и других товаров с ориентацией на потребительский спрос.

С приходом нового партийного руководства во главе с М. Горба­чевым в 1985 г. наряду с общим оживлением в жизни общества («глас­ностью», «плюрализмом» и т.п.) перестройка началась с попыток найти новые подходы к преобразованиям в экономике, отягощенной крайне неэффективной структурой, непомерными расходами на ВПК в ущерб  АПК и социальной сфере. А ведь именно в этих секторах должны преобладать малые и средние предприятия.

Первыми были приняты решения о повышении роли террито­риальных (республиканских, краевых, областных) органов управле­ния, направленные на расширение прав местных советов народных депутатов, переходе в регионах на принципы самоуправления и само­финансирования. В первую очередь это относилось к отраслям пищевой и легкой промышленности, бытовому обслуживанию, местному ;<и-лищно-комунальному хозяйству, производству строительных матери­алов, строительству, торговле, общественному питанию, потребительс­кой кооперации. В названных сферах должны были развиваться ин­дивидуальные и малые формы, гибко реагирующие на спрос населе­ния. В ряде союзных республик (в основном прибалтийских), краев (Краснодарский и др.) и областей (Московская, Тульская и др.) начались экономические эксперименты с целью поиска гибких форм хозяйствования: освоение мелкосерийного производства по заказам торговых организаций; введение договорных цен и ассортиментных концепций; открытие производителями фирменных магазинов для изучения спроса; создание хозрасчетных цехов (малых производств) на средних и крупных предприятиях. В ходе этих экспериментов встал вопрос об арендных отношениях и новой роли кооперативов.

Аренда явилась важной ступенью на пути образования коопера­тивов и других форм предпринимательства. Здесь большое значение имел закон 1987 г. «О госпредприятии (объединении)». Вводимые в соответствии с ним формы хозяйственного расчета стимулировали освоение гибких форм арендных отношений на небольших предприя­тиях местной промышленности и бытового обслуживания.

Пионерной же отраслью по распространению индивидуального и семейного арендного подрядов выступало бытовое обслуживание. Аренд­ный подряд осваивали кафе, бары, небольшие торговые предприятия, бригады и фермы в сельском хозяйстве. Аренда, как впоследствии и кооперативы, была необходимым шагом к разгосударствлению — под­готовительному этапу системной приватизации. Отрабатываемые при аренде и в кооперативах принципы и механизмы окупаемости, воз­вратности, самоконтроля способствовали проявлению ответственности, нацеленности на конечный результат, рисковостн. А именно эти черты органически свойственны малому предпринимательству.

Исключительно сложным было движение общественного созна­ния к правовому и гражданскому признанию частной собственности (как священного права гражданина в демократическом обществе). В мае 1987 г. вступил в действие закон «Об индивидуальной трудовой деятельности». Этим законом снимались ограничения на занятия на­родно-художественными промыслами, ремесленничеством, кустарниче­ством, извозом, ремонтом и другими видами бытового обслуживания, надомным трудом; упрощалась регистрация индивидуалов: снижались налоги; повышалась ответственность за предоставленные декларации о доходах, получение патента и т.п. Быстрый рост занимающихся ИТД (с 429 тыс. человек в 1988 г. до 723 тыс. человек в 1989 г., пли на 69%) показал значительный потенциал частного (индивидуального, семейно-

го) предпринимательства, который в последующие годы, особенно пос­ле введения закона РФ »О государственной поддержке малого пред­принимательства» (июнь 1995 г.), трансформировался в субъекты ма­лых частных предпринимательств без образования юридического лица. Несмотря на преобладание консервативного восприятия, отношение к коммерсантам, предпринимателям в обществе постепенно менялось.

На благоприятные условия, созданные законом «О кооперации в СССР» (1988 г.), среди новых малых форм хозяйствования быст­рее всех отреагировали новые кооперативы. Благодаря академику ВАСХНИЛ В. Тихонову и его сподвижникам в этот, безусловно, про­грессивный закон удалось включить положения о хозяйственной са­мостоятельности кооперативов (открытии своего счета в банке, рас­ходовании средств, закупках сырья, материалов, оборудования и т.п.), о самофинансировании (покрытии затрат за счет паевых взносов его членов и доходов по результатам работы), о гибких формах самоуп­равления, участия коллектива в распределении прибыли (доходов) как на оплату труда, так и на развитие.

Все это свидетельствовало о том, что зарождающиеся коопера­тивы фактически являются прообразом малых частных предприя­тий. Конструктивную роль в интенсивном развитии кооперативного движения сыграли съезды кооператоров (особенно первый). Орга­низатором этих съездов выступил Союз кооператоров (позднее — и предпринимателей) во главе с В. Тихоновым.

Владимир Александрович Тихонов — динамичный, резкий в своих суждениях человек отличался прогрессивными взглядами. Он сумел сплотить вокруг себя ини­циативную группу, в которую зходнлн яркие и самодостаточные люди, его соратники по воссозданию и развитию кооперативного движения: И. Кивелиди, М. Массарский, А. Федоров, В. Туманов и др. И ныне память о В. Тихонове живет в его учениках. Кооперативы, малые предприятия, созданные при его участия, а также Фонд поддер­жки малых предприятий (его имени) а Республике Коми — яркое свидетельство того, что усилия !ie были напрасными.

Кооперативы несли в себе мощный заряд легализуемой пред­принимательской активности и предельную для тех реальных усло­вий гибкость в хозяйственной деятельности. Число кооперативов в строительстве, производстве товаров, массовом питании, бытовых ус­лугах за 1988-1989 гг. возросло более чем в 10 раз, численность заня­тых в них — в 10 раз, объемы реализуемых товаров и услуг — почти в 20 раз. С новым сектором приходилось считаться. С 1988 г. доля выручки от реализации продукции (работ, услуг) кооперативов воз­росла с примерно 1% в ВВП до 4,4% в 1989 г.

Столь бурное развитие новых кооперативов можно признать как ренессанс предпринимательства в бывшем Советском Союзе и интенсивный старт формирования начального капитала. Изучение деятельности новых кооперативов, проведенное при участии работ­ников Государственной комиссии СМ СССР по экономической ре­форме в 1989-1990 гг., показало, что их хозяйственная эффектив­ность была в 5-6 раз выше эффективности аналогичных (порой со­седних) государственных предприятий.

Однако было бы неправильно считать, что развитие новых коо­перативов шло беспроблемно. «Рывок» этого сектора с резким ростом оборота наличных денежных средств, уходящих в какой-то мере от контроля государства (в лице Госбанка СССР), вызвал у оппонентов (среди партийных функционеров, некоторых руководителей прави­тельства) желание поставить под контроль доходы (прибыль) коопе­раторов. Это было связано не в последнюю очередь с общей экономи­ческой ситуацией в стране 1989-1990 гг. Рост заработной платы на государственных предприятиях, доходов кооперативов и других ком­мерческих структур опережал увеличение производства товаров пер­вой необходимости. По ряду продуктовых позиций (мясу, молочным продуктам, животному и растительному маслу, сахару, муке, соли), которые закупались коммерческими структурами (кафе, ресторана­ми и т.п.) по относительно низким стабильным ценам для производ­ства и продажи готовой продукции (по свободным ценам), суще­ственно возрос дефицит. В то же время конечная продукция и услу­ги кооперативов реализовывались по более высоким свободным (ры­ночным) договорным ценам. Это вызывало раздражение у низко- И средиедоходных групп населения (пенсионеров, учителей, врачей г .д.).

Большинство кооперативов (около 80%) были созданы внутри или при государственных предприятиях, научно-исследовательских организациях, которым они по договорам реалпзовывалн значитель­ную часть своей продукции и услуг. Эти организации расплачива­лись из своих источников (образуемых по соответствующей модели хозрасчета фондов) в безналичной форме, не затрагивая собственный фонд оплаты труда и премирования. Естественно, кооперативы полу­чали за заказанную работу наличные денежные средства, стимулируя своих работников за качество продукции и срочность работы на бо­лее высоком уровне, чем госпредприятия.

Определенную зависть у консерваторов, традициоиистов вызва­ли налоговые каникулы, которые предоставлялись кооперативам, про­изводящим товары народного потребления и услуги по социальным заказам (строительство и ремонт школ, детских садов, яслей, дорог и т.п.). Речь идет об освобождении прибыли от налогов на 2 года с момента создания кооператива. Неразвитость налогового законодатель­ства, да и всей правовой базы, отсутствие таких общепринятых в мире рыночных форм, как малые предприятия, коммерческие банки, фоку­сировали внимание общественности только на одной этой организа­ционно-правовой форме предпринимательской деятельности. С помо­щью подстраивающихся под политическую конъюнктуру СМИ гипер­трофировались негативные моменты в работе кооперативов в ущерб

86

тому положительному, что они привнесли в хозяйственную жизнь и на потребительский рынок (в условиях еще начальных разговоров о приватизации, конкуренции и свободных ценах).

Среди экономистов и юристов, занимавшихся проблемами но* вых кооперативов с участием представителей международных органи­заций (ЮНИДО, МОТ и других), все более росло понимание того, что новые кооперативы в Советском Союзе — это прежде всего част­ные предпринимательские структуры, поскольку они не отвечают кри­териям международного кооперативного альянса, таким, как: возвраще­ние паевых взносов (вкладов) членов кооператива при их выходе из него; объединение кооперативов в единые системы по всей агропромыш­ленной и торговой цепочке; отсутствие единоначалия в управлении, так как принципиальные вопросы деятельности кооперативов решают правление и собрание членов; осуществление оперативного управле­ния нанятыми менеджерами; приоритет значимости социальной вза­имопомощи членов кооперативов и их семей перед прибылью.

Широкое изучение зарубежного опыта (Японии, США, ФРГ, Шве­ции, Венгрии, Италии, Испании и других стран) и обобщение практи­ки одобренного ранее эксперимента в Эстонии позволили Государ­ственной комиссии по экономической реформе (с привлечением эко­номистов, юристов, предпринимателей) подготовить в августе 1990 г. первое постановление Совета Министров СССР «О мерах по созданию и развитию малых предприятий». Для «обкатки» основных положений и механизма введения в действие этого постановления были проведе­ны обсуждения его в предпринимательских структурах с выездом на места. Прежде всего необходимо было понять, будут ли кооперативы «переходить» в малые предприятия, какие преимущества и трудности ждут их при перерегистрации, чтб общество (регион) выиграет и чтб потеряет. Налоговые льготы, которые предусматривало постановление для новых малых предприятий (на старте), вызвали, естественно, одоб­рение. А вот размерные критерии малого предприятия, основным из которых была среднесписочная численность занятых (в промышлен­ности и строительстве до 200 человек), подверглись критике.

Указанное постановление, безусловно, сыграло позитивную роль. С одной стороны, им были введены новые понятия и критерии, рас­пространялись полезные нормы зарубежного хозяйственного права, обобщались результаты проведенных экспериментов. С другой — при­нятые стартовые льготы приближали практику хозяйствования к меж­дународному опыту становления малого бизнеса. Но в реальной дей­ствительности сохранялось одно серьезное противоречие: упор де­лался на государственные малые предприятия. Дело о том, что с провоз­глашением многоукладности экономики не была разработана зако­нодательная база становления и государственной поддержки част­ных (и иных форм собственности) малых предприятий. Эту задачу Предстояло решать уже в условиях усилившихся центробежных тен­денции, обособления и выхода союзных республик из СССР.

Осторожная позиция по отношению к конституционно-законода­тельному закреплению права на частную собственность и ее защиту (при усилении  центробежных тенденций)  привела к тому,  что  в  РСФСР и ряде других союзных республик более продвинутыми оказались законы о собственности, предприятиях и предприниматель­ской деятельности. Признавалась многоукладность экономики с пра­вом граждан на частную собственность (на предприятия, средства про­изводства, результаты хозяйственного использования имущества, при­надлежащего собственнику). В законе «О собственности в РСФСР» (декабрь 1990 г.) было зафиксировано право собственника при осу­ществлении предпринимательской деятельности заключать догово­ры с гражданами об использовании их труда. Равенство различных форм собственности становилось правовой нормой. Признавалась недопустимость со стороны государства установления ограничений иди, наоборот, преимуществ в правах той или иной формы собственности. Закон «О предприятиях и предпринимательской деятельности» (де­кабрь 1990 г.) зафиксировал в качестве таковой общественно полез­ную хозяйственную деятельность, нацеленную на получение прибыли (дохода), связанную с ответственностью за используемое имущество (собственность) и рисками. Этот закон определил общие правовые нормы по созданию предприятий разных форм собственности. Но в нем были обойдены малые предприятия, а среди организационно-правовых форм предприятий в качестве субъектов предприниматель­ской деятельности не упоминались кооперативы.

Постановление Совета Министров РСФСР «О мерах по поддер­жке и развитию малых предприятий в РСФСР» (июль 199! г.) наря­ду с размерными критериями определяло организационно-экономи­ческие условия развития малых предприятий, устанавливало налого­вые льготы для них, уравнивало в правах малые предприятия разных форм собственности. Постановление инициировало работу в областях, краях, республиках Российской Федерации по развитию малых пред­приятий и разработке программ их развития.

В апреле 1991 г. вместо Государственной комиссии по реформе начал действовать Государственный совет по экономической реформе. При правительстве в мае 1991 г. был создан первый союзный Коми­тет по развитию и поддержке малого предпринимательства и разра­ботана первая программа государственной поддержки этого сектора. При президенте Советского Союза М. Горбачеве был создан Совет предпринимателей. Организацию его работы взял на себя Союз про­мышленников и предпринимателей во главе с А. Вольским. Провалу ГКЧП 19-21 августа 1991 г. в немалой степени способствовала пози­ция предпринимателей. В сентябре произошло фактическое подчине­ние союзных министерств (ведомств) российским структурам.

Пытался развернуть свою работу Комитет по оперативному управлению народным хозяйством (при президентах СССР и Рос­сии) во главе с И. Силаевым. IO. Лужковым, Г. Явлинским. Этот Ко­митет предпринимал попытки к тому, чтобы сохранить единое экономическое пространство, в чем были заинтересованы и союзы предпринимателей. Но центробежные тенденции усиливались, в рес­публиках шло создание своих структур поддержки предпринима­тельства. Осенью-зимой 1991 г. нарастал дефицит основных продук­тов питания. Российское правительство, з которое вошли Е. Гайдар.

38

Предпринимательство в России

Б. Федоров, Г. Бурбулис и другие, начало с заявлений о подготовке реформы цен и грядущей либерализации экономики. Сложившаяся к концу 1991 — началу 1992 гг. ситуация в экономике поставила перед обществом и, конечно, перед предпринимателями вопрос о выборе дальнейшего жизненного пути — выборе своей позиции и места в намечавшихся на 1992 год реформах.

В 1989-1991 гг. стали формироваться партнерские отношения меж­ду возрождающимся (все более весомо о себе заявляющем) предприни­мательством и теряющим административные рычаги государством (его институтами), исполнительной и законодательной ветвями власти. Ос­новные линии этих отношений сводились и сводятся к следующему:

— формирование полной (в том числе для включения в междуна­родное правовое поле) и работающей законодательно-нормативной базы (законы, указы, постановления, распоряжения, инструкции и т.п.);

— разработка эффективной налоговой, инвестиционно-кредитной, таможенной, торговой политики;

— создание устойчивой многоуровневой банковской системы, финан­совой, информационной инфраструктуры для государственной, обще­ственной и коммерческой поддержки предпринимательства, особенно малого (различные фонды, инвестиционные, страховые компании, пала­ты, агентства, центры подготовки кадров, службы безопасности и т.п.);

—  развитие системы социального партнерства, способной обеспе­чить баланс интересов государства (в лице правительства), работода­телей (в лице союзов предпринимателей) и профсоюзов (от лица наемных работников, индивидуальных, семейных предпринимателей).

Однако надо подчеркнуть, что в целом за прошедшие 1989-1999 годы отношения государства и бизнеса не стали сбалансированными, действительно партнерскими, в основе которых лежит конституируе­мый гражданский договор. Наоборот, в последний период, особенно после 17 августа 1998 г., эти отношения обострились. Формировавше­еся с 1992 г. государство олигархически-криминального типа не могло быть цивилизованным партнером бизнеса, поскольку оно опиралось прежде всего на олигархические структуры, определявшие 25-30% ВВП (вместе с теневой, криминальной экономикой — 51-60% ВВП). Это происходило з ущерб малому бизнесу, создающему 10 — 12?о ВВП (с теневой составляющей — 15-17% ВВП), и теряющей вес государ­ственной собственности (в основном в ВПК — 23-34% ВВП).

Возможно, что в период 2005-2015 гг. процессы очищения и воз­рождения сильного российского государства с опорой на социально ориентированную рыночную .-экономику (с развивающимся сектором малых и средних предприятий производственно-инновационного ха­рактера) дадут шанс (в логике столетних циклов) осуществления но­вой предпринимательской революции з ответ на вызовы XXI века.

 

По окончании наблюдения временный управляющий дол­жен сделать один из следую­щих выводов:

— возможности восстановле­ния платежеспособности должника и целесообразности введения внешнего управле­ния;

— невозможности восстанов­ления платежеспособности должника и целесообразности введения процедуры конкурс­ного производства.

По нашему мнению, это основ­ной вопрос не только проведе­ния финансово-экономическо­го анализа деятельности должника, но и всей процедуры наблюдения. Его значи­мость определяется, с одной стороны, дальнейшей судьбой должника, а с другой — требо­ванием наиболее полного уче­та интересов кредиторов.

Анализ финансового состо­яния может проводить как сам временный управляющий, так и по договоренности с ним соответствующие специалисты. В связи с этим становятся це­лесообразными и расходы на привлечение к оценке финан­сового состояния аудиторских и консалтинговых организа­ций, поскольку от достоверно­сти выводов будут зависеть не только перспективы принятия судебного решения о введении внешнего управления, но и ре­альная возможность восста­новления платежеспособнос­ти должника в установленные сроки.

Ранее действовавшие зако­ны о несостоятельности не рег­ламентировали процедуру проведения арбитражным уп­равляющим финансово-эконо­мического анализа деятельно­сти должника.

В июне 2003 г. Правительст­во РФ устранило пробел в за­конодательстве и утвердило постановлением от 25 июня 2003 г. № 367 в соответствии с Федеральным законом «О не­состоятельности (банкротстве)» Правила проведения ар­битражным управляющим финансового анализа.

Правила определяют прин­ципы и условия проведения арбитражным управляющим финансового анализа, а также состав сведений, используе­мых арбитражным управляю­щим при его проведении.

Финансовый анализ прово­дится арбитражным управля­ющим в целях:

— подготовки предложения о возможности (невозможности) восстановления платежеспо­собности должника и обосно­вания целесообразности вве­дения в отношении должника  соответствующей процедуры банкротства;

— определения возможности покрытия за счет имущества должника судебных расходов;

— подготовки плана внешней управления;

— подготовки предложения об обращении в суд с ходатайством о прекращении процедуры финансового оздоровления (внешнего управления) и переходе к конкурсному производству;

— подготовки предложения об обращении в суд с ходатайством о прекращении конкурсного производства и переходе к внешнему управлению.

В документах, содержащих анализ финансового состояния должника, указываются:

дата и место его проведения;

фамилия, имя, отчество арбитражного управляющего, наиме­нование и местонахождение саморегулируемой организации арбитражных управляющих, чле­ном которой он является;

наименование арбитражного суда, в производстве которого на­ходится дело о несостоятельнос­ти (банкротстве) должника, номер дела, дата и номер судебного ак­та о введении в отношении долж­ника процедуры банкротства, да­та и номер судебного акта об ут­верждении арбитражного управ­ляющего;

полное наименование, местона­хождение, коды отраслевой принадлежности должника;

коэффициенты финансово-хо­зяйственной деятельности долж­ника и показатели, используемые для их расчета, рассчитанные по­квартально не менее чем за двух­летний период, предшествующий возбуждению производства по делу о несостоятельности (банкрот­стве), а также за период проведе­ния процедур банкротства в от­ношении должника, и динамика Их изменения;

причины утраты платежеспо­собности с учетом динамики из­менения коэффициентов фи­нансово-хозяйственной дея­тельности;

результаты анализа хозяйст­венной, инвестиционной и финан­совой деятельности должника, его положения на товарных и иных  рынках;

результаты анализа активов и пассивов должника;

результаты анализа возмож­ности безубыточной деятельности должника;

вывод о  возможности  (невозможности) восстановления платежеспособности должника;

вывод о целесообразности введения соответствующей процедуры банкротства;

вывод о возможности (невозможности) покрытия  судебных расходов на выплату вознаграждения арбитражному управляющему (в случае, если в отношении должника введена процедура наблюдения).

В ходе анализа должны использоваться лишь документально подтвержденные данные, а заключения и выводы – основываться на расчетах и реальных фактах. Помимо этого анализом охватываются все важные сферы деятельности должника, в Правилах имеется описание механизмов расчета финансовых показателей и информации, которая должна быть получена в результате.

С введением в действие поста­новление Правительства РФ № 367 можно предположить, что Правительство РФ существенно изменило концепцию финансово­го анализа. Если раньше анализ финансово-хозяйственной деятельности сводился к определе­нию значений финансовых коэф­фициентов путем деления одних отчетных данных на другие от­четные данные, то в настоящее время они играют скорее второ­степенную роль. Отсутствуют нормативные значения коэффи­циентов, а также и законодатель­ная база, закрепляющая их. В Правилах не указаны какие-ли­бо критерии значений коэффици­ентов финансово-хозяйственной деятельности должника. Несмо­тря на четкое описание информа­ции, которая должна выявляться в ходе финансового анализа, отсутствуют механизмы ее опреде­ления и источники, например, по анализу внешних условий дея­тельности, анализу рынков, т.е. конкретные значения коэффициентов не являются основой для выводов по финансовому анали­зу. Поэтому заключение должно основываться на анализе причин, повлекших за собой данную ди­намику коэффициентов.

Арбитражным управляющим при обосновании своих выводов и заключений по финансовому анализу предоставляется право самостоятельного поиска источ­ников и механизмов определения информации, которая должна быть непосредственно отражена в финансовом анализе.

Государственная политика Правительства РФ сводится к значительному повышению план­ки в оценке квалификации арби­тражных управляющих, т.к. лишь высококвалифицированный ар­битражный управляющий смо­жет выявить причины, повлияв­шие на платежеспособность пред­приятия, провести четко ориен­тированный комплекс мер на вос­становление платежеспособнос­ти, вывести предприятие из кри­зисного состояния.

Как показывает практика, на предприятиях-банкротах отсут­ствует большая часть необходи­мой для анализа информации, ре­альное состояние должника не со­ответствует данным его учета. Од­нако, несмотря на все эти слож­ности, арбитражные управляю­щие должны провести анализ фи­нансово-хозяйственной деятель­ности в соответствии с постанов­лением Правительства РФ № 367.

Опыт анализа хозяйственной и финансовой деятельности несостоятельных предприятий позво­ляет сформулировать некоторые выводы.

1) Проводимый арбитражным управляющим в рамках проце­дуры наблюдения анализ финан­сово-хозяйственной деятельности должен носить комплексный характер.

2)  Основная задача осуществ­ляемого комплексного анализа — обоснование арбитражным управ­ляющим антикризисных меро­приятий (процедур внешнего уп­равления активами предприятия).

3)  С точки зрения направлен­ности проводимый в рамках на­блюдения анализ должен носить в первую очередь перспективный характер.

4) Предприятию для регуляр­ного анализа своей деятельности достаточно выбрать не более 10 целевых коэффициентов — наблюдаемых показателей, кото­рые должны определять состоя­ние бизнеса.

5) Выбор коэффициентов про­изводится по значимости их для анализа деятельности конкрет­ного предприятия. Расчет всех возможных коэффициентов в ко­нечном итоге может оказаться аб­солютно бесполезным и даже ме­шать сосредоточиться на дейст­вительно полезной информации. Каждый показатель должен «найти» своего пользователя, ко­торый может принимать на осно­вании его значения конкретные управленческие решения.

6) Детализированный анализ финансово-экономического со­стояния предприятия включает следующие этапы:

— подготовка к анализу, или предварительный этап (характе­ристика направлений деятельно­сти предприятия, проверка пра­вильности оформления финансо­вых документов, проверка балан­са на достоверность, проверка об­щей финансовой отчетности, уточнение схемы анализа по структуре и выбранным коэффи­циентам, уточнение критериев оценки);

— расчет показателей по финан­совой отчетности, или расчетный этап (общая структура баланса, структура брутто-баланса, ана­литическая структура баланса, расчет аналитических коэффи­циентов);

— оценка результатов анализа, или аналитический этап (прове­дение анализа и написание ана­литического заключения о финан­совом состоянии предприятия).

7) Задачи финансового — оцен­ка текущего состояния предпри­ятия и моделирование его буду­щих состояний при различных прогнозах развития его деятель­ности.

8) Задачи экономического ана­лиза — выявить влияние внеш­них факторов, определить сум­му прибыли, полученную в ре­зультате действия основных внутренних факторов, отража­ющих трудовые вложения ра­ботников и эффективность ис­пользования производственных ресурсов.

9)  Полномасштабное исследо­вание деятельности предприятий включает в себя:

анализ положения предприя­тия на рынке и его способности адаптироваться к условиям эко­номической конъюнктуры:

— анализ финансового состояния предприятия;

— анализ внутренней производ­ственной эффективности (анализ использования ресурсов, анализ динамики величины и структуры затрат);

— анализ инвестиционной поли­тики и эффективности привлече­ния средств на нужды финанси­рования капитальных вложений;

— анализ организационной структуры и системы управления компанией, документооборота и распределения полномочий меж­ду руководством и подразделени­ями;

— анализ состояния бухгалтер­ского учета и отчетности (ауди­торская экспертиза);

— анализ налоговой политики компании и разработку мер по оп­тимизации платежей в бюджет;

— экспертизу информационных систем, обеспечивающих процесс управления предприятием;

— общие выводы из анализа хо­зяйственной деятельности и фи­нансового состояния предприятия; выявленные «узкие места» хозяйственной деятельности предприятия; рекомендации для выработки управленческой поли­тики на кратко-, средне- и долго­срочную перспективу.

 

Нельзя не признать, что дошедшие до нас средне­вековые памятники, свидетельствующие об отличитель­ных чертах и специфике отношений даннической зави­симости, сложившихся между Русской землей и Золо­той Ордой, иллюстрируют их в своем непосредствен­ном (образно говоря, «прикладном») проявлении не толь­ко в нескольких формах, но и с использованием различных властных механизмов. Что, в свою очередь, позволяет рассматривать процесс становления, стагна­ции и краха так называемого «многовекового татаро-монгольского ига» с принципиально иной точки зрения, чем это принято, например, в рамках его «хрестоматий­ной» интерпретации.

В первые десятилетия азиатско-ордынского влады­чества ханы акцентировали внимание на сборе дани-«выхода» и прочих «налоговых» поступлений исклю­чительно собственными «фискальными силами», в рамках так называемой «откупной системы» (о чем на­глядно говорит терминология летописей, в которых по­являются обозначения, не встречающиеся в предыдущий исторический период, типа «откупщик», «откуп» и «бесермен»). Из-за неэффективности деятельности му­сульманских купцов и активного саботажа со стороны местного общинного населения эти функции со време­нем передаются великим князьям, с привлечением вы­борных представителей городских, волостных и сельских самоуправляющихся сообществ, осуществлявших ряд делегированных управленческих, в том числе фискальных полномочий.

С учетом высказанного замечания одним из важ­нейших становится не столько вопрос, каким образом осуществлялась практика «исчисления» местного (город­ского и сельского) населения той или иной земли-воло­сти, а кто непосредственно — какие социальные группы древнерусского общества — стал объектом указанной акции? Вошли ли в соответственное «число» великие и удельные князья, их семейно-родовые кланы, дружины и ближайшее боярское окружение либо перепись косну­лась исключительно среднего («житьих людей», купцов) и низшего («черных людей») сословий? Наконец, не менее принципиальным с историко-правовой точки зре­ния является вполне хрестоматийный факт, что система налогообложения (при всей внешней, в том числе тер­минологической, идентичности), действовавшая в пре­делах одних подконтрольных территорий Русской зем­ли, в частности юго-запада и северо-востока (дань — «выход»), совершенно — либо в значительной мере — непохожа на фискальную практику, сложившуюся на северо-западе (дань — «черный бор»).

Известно, что Северо-Западный регион Русской земли, в силу целого ряда исторически обусловленных причин, не испытал на себе «всех прелестей» татаро-монгольского нашествия («Батыева погрома»), так как военный поход 1238 г. был приостановлен (по утверж­дению летописей — не более чем в ста верстах от «се­верной» столицы древнерусского полицентричного го­сударства). К тому времени, когда начался процесс пе­реписи населения, Новгородская, Псковская и Вятс­кая земли представляли для Орды своего рода «terraincognita» со всеми вытекающими из этого социальны­ми, хозяйственно-экономическими и политико-право­выми последствиями. В связи с чем определить статус тех территорий, которые подпадали под суверенитет и юрисдикцию новгородского вечевого собрания и вла­стных общинных институтов, формируемых непосредственно местным населением, применительно к золотоордынским ханам представляется возможным лишь на гипотетическом уровне.

Допустимо, что опосредованно — как бы exofficio — татаро-монгольскую власть выражал не кто иной, как великий князь владимирский (сажая, по «согласова­нию» с местными сообществами, на новгородский и псковский престол своих сыновей или бояр-посадни­ков), получавший на это соответствующий ханский «ярлык». Правда, понять механизм подобных «отноше­ний» весьма непросто, так как правители, приглашав­шиеся в Великий Новгород на княжение, а не зани­мавшие «стол» на правах «отчинного и дединого» на­следования, обладали строго фиксированными — дого­ворными, субсидиарно-подчиненными по отношению к публично-вечевым структурам и самоуправляющейся территориальной общине — функциями исполнитель­ного и судебного характера.

«В тот же год новгородцы по обычаю своему сотворили вече и послали с челобитьем во Владимир к великому князю Ярославу Всеволодичу, — читаем у летописца под 1241 г. в интерпретации В.Н. Татищева⁵, — прося у него сына его князя Алексан­дра (курсив мой. — В.Е.)… Ярослав же давал им сына своего князя Андрея. Они же просили снова Александ­ра… В тот же год (1255. — В.Е.) новгородцы взяли изо Пскова великого князя Ярослава Ярославича тверского и посадили его на княжение у себя в Новгороде, а князя Василия Александровича, внука Ярославсва, выгнали из Новгорода (курсив мой. — В.Е.)»⁶.

Однако для тех, с кем ассоциировалось новгородс­кая politeias — вечевая демократия (прежде всего речь идет о самоуправляющейся посадской общине одного из крупнейших средневековых восточнославянских го­родов-государств), события предшествующих двадцати лет не остались незамеченными. Что нашло свое «адек­ватное» отражение на страницах Новгородской первой летописи: «приде весть изъ Руси зла, яко хотять Татаро­ве тамгы и десятины на Новегороде; и смятошася люди чересь все лето… Той же зимы приехаша послы татарьс-кыи съ Олександромь… и псчаша просити послы десяти­ны, тамгы, и не яшася новгородци по то, даша дары цесс-реви, и отпустиша я с миромь»⁷.

Судя по тональности изложения видно, что извес­тие, непосредственно связанное с приходом в Новго­род ордынских послов, предстоящей переписью и вве­дением новой «системы налогообложения», вызвало на северо-западе Русской земли несколько иные — с эмо­циональной точки зрения — чувства, чем у составите­лей Лаврентьевского и Ипатьевского списков³. «Иссле­дователи обычно подчеркивают резкую антитатарскую направленность рассказа новгородского летописца. Обычно это объясняется тем, — пишет И.Н. Данилевс-* кий, — что он — «не испытавший на себе кошмары на­шествия», был «более свободен в своих высказывани­ях», нежели книжники северо-востока⁹. Вместе с тем редко обращается внимание на то, что для новгородца «татары» — зло «не от мира сего»^!0.

Исходя из муниципально-историографической на­правленности настоящей работы, автора этих строк в меньшей степени интересует «эмоциональность» реак­ции составителя северорусской летописи. Важнее дру­гое — чем все-таки характеризовался с практической

точки зрения так называемый «черный бор» (по суще­ству, форма поголовной фискальной повинности, рснее совершенно не известной у восточных славян?!) и отли­чался ли он от той системы взимания даней, податей и торговых пошлин, которая с успехом использовалось в других подконтрольных Золотой Орде регионах.

Средневековые памятники свидетельствуют, что ор­дынские послы, прибывшие з 1257 г. а Новгород, потре­бовали (в интерпретации летописных источников — «пс­чаша просити») «десятины» и «тамгы»¹‘. Если десятина, сравнительно хорошо известная фискальной прсктике предыдущего исторического периода, по существу, не вызывает серьезных сомнений у большинства исследо­вателей, то с «тамгой» дело обстоит несколько иначе. Спектр мнений — достаточно широк. «Может возник­нуть предположение, — считал, например, А.Н. Насо­нов, — не было ли требование «тамги и десятины»… просьбой дать предварительный побор. Это предполо­жение, впрочем, представляется нам маловероятным… Вернее, что просьба дать «тамгы и десятины» была просьбой дать «число» и согласиться платить «тамгы»; на эту просьбу «не яшася новгородци» (автор ссылается на текст Новгородской первой летописи. — В.Е.)… Возмож­но, что «десятиной» (отмечаетученый, анализируя Лсв-рентьевскую летопись. — В.Е.) летописец называет ор­дынскую «дань». Летопись (в этом случае речь идет о Новгородской четвертой летописи. — В.Е.) вместо «там­гы и десятины» прямо говорит о дани: татары «почаше просити дани, и не яшася по то новгородци»’².

Менее категоричен (в том плане, что s его анализе отсутствуют ссылки на документальные источники, ис­пользуемые другими авторами) Д.И. Иловайский, кон­статировавший, что татары «обыкновенно переписы­вали всех мужчин… и собирали дани отчасти деньгами, отчасти наиболее ценными естественными произведе­ниями каждой страны; с Руси, как известно, они полу­чали огромное количество мехов. Главные дани были: десятина, т.е. десятая часть хлебного сбора, тамга и мыт, вероятно, пошлины с торгующих купцов и приво­зимых товаров (здесь наряду с привнесенной ордын­цами тамгой почему-то речь идет об одной из тради­ционных пошлин — мыте, известной еще с первых лет древнерусской государственности). Кроме того, жи­тели обложены были разнообразными повинностями, каковы, например ям и корм, т.е. обязанности давать подводы и съестные припасы татарским послам, гон­цам и всяким чиновникам, особенно поборы на хан­ское войско, ханскую охоту и пр.»¹.

Вполне допустимо, что за требованием тамги скрывалось желание — чисто военно-прикладного значения — получить достоверные сведения об об­щем количестве лошадей и иного тяглового скота (с их последующим клеймлением)². «Татары, несомнен­но, — подчеркивает М.Ф. Владимирский-Буданов, — производили переписи населения, состоящие, веро­ятно, только в исчислении лиц мужского пола и движи­мого имущества — скота». Кроме того, ученый-историк не исключал, что со временем «тамга» могла транс­формироваться в налог исключительно торгово-пош-линного характера. Перечисляя косвенные налоги и

пошлины, встречающиеся в период становления и раз­вития Московского централизованного государства, он делает пространный вывод о том, что «завоевание татар и здесь произвело переворот: наравне с «чис­лом», столь же ненавистна была и татарская тамга, то есть торговая провозная пошлина, имеющая чисто фискальное значение; из них возникли бесчисленные частные виды пошлин… привязная пошлина и роговая (при продаже скота; это «тамга» в тесном смысле), пят­но (при купле-продаже лошадей)»³. ,

В свою очередь Г.В. Вернадский относил «тамгу» к форме специфического посадско-городского подат­ного обложения⁴: «Основной налог с городов назы­вался тамга. Как на монгольском, — подчеркивает он в одной из работ, — так и на тюркском языках термин «тамга» обозначает «эмблему», особенно — эмблему клана, а отсюда и «клеймо», чтобы метить лошадей и другие виды собственности, принадлежащие клану⁵… Тамга платилась золотом или, по крайней мере, под-считывалась в золоте. Наиболее богатые купцы (по-русски — гости) облагались налогом индивидуально; купцы среднего достатка объединялись в ассоциа­ции, которые служили единицами налогообложения. Со временем тамга приняла форму налога на оборот товаров и собиралась как таможенная пошлина»⁶.

В качестве денежного фискального эквивалента платежей, собиравшихся кочевниками с подвластной или подконтрольной территории, рассматривал там­гу Р.Г. Скрынников: «Орда обложила Русь данью. За­воеватели требовали от населения «таныу». Русские усвоили это монгольское слово и стали употреблять вместо старинных слов — «куны» и «гривны» — наиме­нования «деньги»⁷.

Итак, летописные источники свидетельствуют о том, что первый акт пьесы, под названием «перепись населения», для обеих сторон завершился в основном миролюбиво⁸: ханских послов, прибывших в Великий Новгород, вполне удовлетворил объем и количество полученных даров («даша дары цесареви, и отпустиша я с миром», — подытоживает составитель одной из се­верорусских летописей). Вопрос о политико-правовом статусе северо-западной Руси и характере отношений между Золотой Ордой и Новгородом, по существу, ре­шен не был (так как платить «тамгу» посадско-городс-кая община категорически отказалась), в немалой сте­пени благодаря реакции местного населения. «Только через год страх нового татарского нашествия на Русь привел новгородцев к горькой покорности; и то «бысть мятеж велик в Новегороде», когда «раздвоишася лю-дие и створиша супор: большие веляху меншим ятися по число, а они не хотяху»⁹.

Требования вновь прибывших в Новгород ханс­ких послов вторично спровоцировали народные — «меньших людей» (или «черни» в летописной терми­нологии) — волнения, категорически отказавших­ся участвовать в процедуре «исчисления»: «Чернь не хотеша дати числа, но реша: «…умрем честно за свя­тую Софию и за домы ангельскыя»¹⁰. Однако ситуация (причем однозначно не в пользу северо-западных зе­мель-волостей и непосредственно новгородской ве­чевой общины) значительным образом отличалась от того, с чем столкнулись горожане-общинники за год до этого». «Тяжесть всех этих налогов и повинностей, а в особенности жестокие способы их сбора, конеч­но, были известны новгородцам, и потому они сильно взволновались, — анализирует сложившуюся ситуа­цию Д.И. Иловайский, — когда услыхали, что и к ним придут татарские численники. Доселе Новгород не ви­дал татар в своих стенах и не считал себя подчинен­ным варварскому игу. Начались бурные смуты»¹².

Если исходить из того, что основной объем по­датного бремени традиционно несли среднее («жи-тьи люди», купцы) и низшее («черные», или «меньшие люди») сословия русского общества, то адекватность их реакции на вводимые Ордой дани и фискальные платежи понятна и вполне объяснима. Вместе с тем се­верорусские летописи (впрочем, как и многие другие) содержат довольно противоречивую информацию по поводу того, подлежали ли «исчислению» представи­тели высшего сословия, или перепись представляла собой подсчет общего количества жителей, без их социальной стратификации и имущественной диффе­ренциации¹³. Против чего конкретно возражали — если не открыто сопротивлялись и саботировали — боль­шинство новгородцев? Может быть, проблема состо­яла б заранее спланированной акции, направленной лишь на некоторые категории горожан-общинников, а не общую массу лично свободного населения се­веро-западной Руси? И почему при этом перепись не затронула тех, кто подпадал под юрисдикцию Русской православной церкви? «Татарские чиновники ездили из улицы в улицу, перечисляя дома и жителей и высчи­тывая количество даней. Чернь злобствовала при этом на бояр, которые сумели устроить таким образом, что дани были налагаемы почти равные на богатых и бед­ных (выделено мной. — В.Е.); следовательно, для первых они были легки., а для последних тяжелы»¹⁴.

Сложно, опираясь на столь скудный и фрагмен­тарный правовой материал, ответить однозначно на поставленные выше вопросы, тем более что дискус­сия по этому поводу идет уже не одно десятилетие. «Исчислены» были «все вообще жители, — полагал К.А. Неволин, — кроме изъятых от платежа подати особенными ханскими ярлыками»¹⁵. Исходя из того что основной целью предстоящей переписи «было опре­делить количество податей, которые покоренный на­род должен был платить своим победителям», то для полноты картины «необходимо было взять в сообра­жение имущество и источник доходов каждого лица, то она представляла не голое только исчисление лиц, но при имени каждого домохозяина в ней было пока­зываемо также его податное имущество, бывшее ис­точником его доходов, и количество подати, которое он должен был платить сообразно этому»¹⁶.

Несколько иные акценты просматриваются в ана­лизе событий, связанных с переписью новгородского населения, Н.Д. Чечулиным. Обращая внимание на то обстоятельство, что в летописном рассказе фактичес­ки не содержится прямого указания на то, каким об­разом ордынские послы осуществили «исчисление» — считая непосредственно людей (действительно прове­дя подушную перепись без учета имущественного и социального положения) или одновременно описывая собственность и оценивая ее возможную стоимость, — исследователь склонялся к тому варианту, при ко­тором имущественное положение потенциального «числа» не принималось во внимание. Иначе гово­ря, монголами был использован уравнительный при­нцип, предусматривавший «одинаковую для всех по­дать после переписи, подать поголовную»¹.

Крупнейшие советские историки, в том числе М.Н. Покровский, А.Н. Насонов, М.Н. Тихомиров и др., стремились «окрасить» события 1258-1259 гг. в цвета классово-антагонистической борьбы, дока­зывая, что перепись и установленные размеры дани изначально носили дискриминационный характер, перекладывая большую часть бремени ордынско­го «черного бора» на малоимущие слои новгород­ского общества. Так, М.Н. Тихомиров настаивал на том, что первоисточники свидетельствуют «о непра­вильном распределении налогов среди новгородцев, вследствие чего татарские поборы всей своей тяжес­тью падали на маломощных «меньших людей», а боя­ре сравнительно легко несли это бремя. Следователь­но, «меньшие люди» сопротивлялись не установлению переписи, а ее условиям, отягощавшим именно бед­ные слои населения»².

Рассматривая даннический характер русско-ор­дынских отношений в целом и известную специфич­ность, наблюдавшуюся на северо-западе Русской земли, в частности, М.Н. Покровский писал, проводя сравнительный анализ: «Иная картина получилась, когда «число» подошло к крупным центрам, матери­ально еще не затронутым, а подчинившимся орде только из страха перед нашествием. Новгородская летопись чрезвычайно живо изображает нам подат­ную реформу в Новгороде: нелегко давалось свобод­ным новгородцам превращение в подневольных «дан­ников»… Новгород во что бы то ни стало должен был быть взят в «число» вместе со всею остальною Русью… Но это был только юридический момент; напуган­ное «лживым посольством» вече уступило на словах. Все старое всколыхнулось, когда слова стали претво­ряться в дело, когда в Новгород приехали татарские баскаки и приступили к сбору дани. Они начали с во-

лостей, и уже одни слухи о том, что там происходит, вызвали в городе волнение: в новгородских волостях были не одни смерды, а и много купивших землю горо­жан, ремесленников и купцов, «своеземцев». Теперь все без различия становились данниками… Грубере-партиционный способ раскладки — по стольку-то с каждого отдельного хозяйства — был на руку богатым. Татарские данщики ездили по улицам и считали дома: каждый дом, кому бы он ни принадлежал, платил одно и то же. Учесть размеры торгового капитала степня­ки, очевидно, совершенно не умели, и новгородские капиталисты могли на этом спекулировать»³.

Подытоживая, нельзя не согласиться с выводом о том, что пресловутую дань — «черный бор» должны были платить все имевшиеся на тот момент социаль­ные группы новгородского общества: земские боя­ре («лучшие люди», «вятшие»), «житьи люди», купцы и «черные или меньшие люди». Утверждение, что «луч­шие» ничего не платили, не подтверждается докумен­тально и противоречит практике налогообложения, распространенной в пределах большинства улусов-ханств Монгольской кочевой империи⁴. «Во-первых, — справедливо констатирует Ю.В. Кривошеев, — об­щая постановка даннического дела у монголов была иной. Из источников известно, что данью облагалось все население, причем учитывалось его имуществен­ное положение. Поход к жителям завоеванной стра­ны у монголов зиждился в основном только на выгоде дани… Естественно, что монголы были заинтересо­ваны в сборе как можно большего ее количества, а это можно было сделать, собирая дань не с имущест­венно маломощного черного люда (но и с него тоже), а, наоборот, с имущественно обеспеченного слоя: в новгородском случае — с «вятших», бояр. Во-вто­рых, сама летопись свидетельствует, что от монголов страдали и бояре»⁵.

Итак, мы видим, что при установлении на подкон­трольных территориях (при этом относиться к Новго­родской и Псковской земле как к «подконтрольной» допустимо лишь в том смысле, что, не подпадая под систему прямого управления, они тем не менее вхо­дили в круг зависимых с фискально-податной точки зрения волостей) отношений даннического характера ордынцами использовалась практика прямого нало­гообложения, базовыми элементами которого высту­пали отдельный индивид⁶ и его имущественное поло­жение. Причем под «отдельным индивидом» в данном случае следует понимать не конкретного новгород­ца (точно так же, как, например, жителя Владимира-на-Клязьме, Мурома, Костромы, Ярославля, Твери или Рязани) как такового, а его личное дворовое хо­зяйство (в том числе боярскую усадьбу-вотчину). Не-движимость, в отличие от человека, способного пе­ремещаться, скрываясь от общинно-вечевых органов самоуправления, княжеской администрации или ор­дынских чиновников, — это именно тот объект нало­гообложения, который подлежал описи и внесению в соответствующий реестр⁷.

С учетом сказанного, трудно представить, что, пе­ресчитав «меньших людей» («чернь») — в своей основ­ной массе не отличавшихся чрезмерным материальным достатком, но определенно не нищенствовавших, — ордынские послы и чиновники регионально-тумен-ной администрации отказали себе в удовольствии «исчислить» наиболее платежеспособную сословно-корпоративную часть населения Новгородской зем­ли — «житьих людей», купцов и, естественно, «луч­ших людей».

Более того, тот факт, что «поголовное исчисление» затронуло все слои новгородского общества (даже с учетом, имевшей место социальной стратификации и все более усиливавшейся имущественной дифферен­циации), является наглядной иллюстрацией «демокра­тической» формы правления, сложившейся на северо-западе Русской земли.

Что мы имеем в виду, отчасти проигнорировав фискально-экономическую составляющую данничес-тва, придав ей в этом случае факультативное значе­ние, и акцентируя внимание на характере властно-публичных отношений?

Еще дореволюционной историографией⁵ было установлено, что Великий Новгород представлял со­бой совокупность самоуправляющихся территори­ально-общинных союзов (в сравнительном плане это позволяет говорить о генетической близости двух ви­дов полисной государственности — античной и древ­нерусской), в рамках которых каждая улица была самостоятельна, и составляла автономную соседс­кую общину, т.е. общность нескольких дворовых хо­зяйств. Каждый из домов-домохозяйств, независимо от того, кто в них проживал — «большие» или «меньшие» люди — был представлен своим главой на уличанском вече, избиравшем местных уличанских старост⁹.

Будучи административно разделенным на кон­цы (два из которых располагались на правом берегу Волхова, три — на левом), крупнейший город-общи­на Новгородской земли-волости непосредственно уп­равлялся помимо приглашаемого князя и избираемых на общегородском вече посадников, воевод-тысяцких и епископа пятью кончанскими вечевыми собрания­ми и кончанскими старостами-сотскими, занимавши­ми свои посты не посредством княжеского назначе­ния, но должность, а путем их избрания посадским населением, участвовавшим в работе кончанско-гс представительного органа местного самоуправ­ления. Таким образом, Новгородское вече состояло не из каких-то мифических «трехсот золотых поясов» или 400-500 новгородских бояр-землевладельцев (и в соответствии с этим носило узко-сословный, кор­поративный характер), как констатируется некото­рыми исследователями, а из самоуправляющихся кончанских и уличанских территориально-общинных союзов, представляя собой органическое социально-политическое целое¹⁰.

Впрочем, отметим, что местные земские бояре территориально не отделяли себя от той территори-

альной общины, составной частью которой являлось их домохозяйство.

В работе не так часто собиравшегося общего­родского вечевого собрания, которому, помимо уч­редительной, принадлежала вся полнота верховной представительной, законодательной и судебной влас­ти, по желанию принимали участие все свободные го­рожане-общинники и жители близко расположенных от «старшего» города волостей, «пригородов» и сель­ских вервей-погостов. Верховным правителем являлся не кто иной, как народ, населявший город-государе-тво (общину-государство). Иначе говоря», все сво­бодные новгородцы (а не какие-то «триста золотых поясов» из средневековой немецкой хроники, на ко­торую ссылаются некоторые авторы) были носителя­ми, если использовать современную терминологию, с одной стороны, государственной публичной власти, с другой — муниципальной публичной власти, в чем вы­ражалась уникальность древнерусской полисно-вече-вой демократии.

Более того, одна из характерных особенностей народовластия русских городов-государств (понять которую не в состоянии те, кто видит в наших пред­ках лишь «нищих» и «убогих») проявлялась как раз в том, что наличие богатства и материальное благопо­лучие автоматически не гарантировали «права вече­вого голоса» их обладателям. Действовало правило, в соответствии с которым право на участие в голосо­вании принадлежало лишь и непосредственно тому, кто состоял членом посадско-городской самоуправля­ющейся общины-politeias, т.е. только домохозяевам, которыми могли быть как мужчины, так и женщины^1,2. По этому поводу в Новгороде говорили: «Иной богат, да не член веча, другой беден, да член его!» Поэтому не исключено, что в первую очередь были «исчисле­ны» именно те, кто с формально-юридической точки зрения являлся новгородским «вечником» и обладал всей совокупностью социально-экономических и по­литических прав, непосредственно вытекавших из ста­туса подобного рода¹³.

Говоря о фискально-податной системе, действо­вавшей на Руси в течение многих десятков лет, доволь­но непросто представить, чтобы скотоводы-кочевни­ки, в свое время многое в военном деле и практике публичного управления заимствовавшие у китайцев, привнесли извне что-то принципиально новое (при­спосабливать под свои нужды всегда значительно про­ще, чем что-либо создавать «с чистого листа»), введя на подконтрольных территориях какое-то новшество, до сих пор не известное. «Мы не знаем, — признает Б.Д. Греков, — как именно производились переписи в целях собирания дани до татар, но мы имеем совер­шенно точные факты о взимании дани и единицах об­ложения («рало», «плуг», «соха»). Этими уже готовыми единицами обложения и воспользовались татары»¹.

Разделяя подобную точку зрения, вместе с тем нельзя не согласиться с выводами одного из крупней­ших дореволюционных историков государства и пра­ва — И.Д. Беляева, рассматривавшим сложившуюся со временем данническо-податную систему в контек­сте ее смешанного («гибридного») характера. «Раз­ные виды даней, платимых русскими в Орду, можно разделить: 1) на дани, введенные татарами, и 2) на дани, еще до татар бывшие в употреблении на Руси. К первому разряду податей принадлежит: 1) царева пошлина или дань, потом особая пошлина царице, далее особые пошлины ордынским князьям, послам и всем гонцам, посылаемым ханом в Россию. К мон­гольским же пошлинам должно причислить: во 2) за­прос, то есть надбавка дани по новому ханскому при­казанию; в 3) ям — подать, платимая на содержание татарских почт…; в 4) тамга — пошлина, собираемая на торгу от покупки и продажи товаров; в 5) заказ — временное требование ханом каких-либо произведе­ний земли, или промыслов; в 6) кормы ханских послов и коней, становое, въездное и мимоходное; в 7) по­минки, то есть подарки ханам, его женам и придвор­ным, посылаемые в знак подданства — чисто китайс­кий обычай. К татарской дани принадлежат, наконец, в 8) работы и службы по приказанию хана или ордын­ских князей. Второй разряд податей составляли сбо­ры, заимствованные от русских»².

Для того чтобы показать, в чем же конкретно на­шли сзое непосредственное отражение специфичес­кие черты введенной на Руси «монгольской системы налогообложения», рассмотрим ее в сравнитель­ном плане, взяв в качестве иллюстративной основы те группы и виды доходов, которые были хорошо из­вестны древнерусским памятникам домонгольского периода.

Анализ источников, прежде всего «Русской Прав­ды» и княжеских грамот, позволяет выделить три ос-

новные группы, условно говоря, «бюджетно-фи­нансовых» поступлений: 1) судебные; 2) торговые и 3) податные³.

К доходам податного характера относились: а) дань; б) полюдье; в) истужница; г) урок, или оброк; д) почетье; е) вено и ж) повоз.

Как и функции, связанные с охраной соответс­твующей земли-волости, полномочия по осущест­влению княжеских «налогово-финансовых» прерога­тив первоначально были ограничены исключительно сбором дани с подвластных или подконтрольных тер­риторий и племен, причем крайне трудно дифферен­цировать действия князя-правителя, связанные с его личными имущественными преференциями, и публич­ными (государственными) хозяйственно-экономичес­кими интересами той или иной земли-волости: «И ус-тави (Олег) дани словеном, кривичам и мери; и устави варягом дань даяти от Новгорода гривен 300 на ле­то», — повествует об этом летописец⁴.

Если использовать современную терминологию, дань представляла собой некую архаичную форму прямого протоналогового бремени, исторически сло­жившуюся как имущественное выражение отношений победителя и побежденного: «Рекоша козаре (поля­нам): платите нам дань»; «Поча Олег воевати дрезля-не и, примучив… имаше на них дань». Подобнся фор­ма древнего «налогообложения» была в основном распространена в период «собирания племен и на­родов» IX—XI вв. и носила фактически непостоянный, временный, военно-принудительный (если не конт­рольно-карательный?!) характер. Позднее свое пер­воначальное значение, как чисто военной операции, сбор дани продолжал иметь место исключительно с иноземных территорий, заселенных неславянскими племенами, в частности в 1 1 93 г. «идоша из Новго­рода в Югру ратью».

На протяжении длительного периода истории рус­ских славян данничёство олицетворяло собой форму племенной и этнической зависимости (или, наоборот, господства), поэтому свободно укладывалось в рамки архаики патриархальных, родоплеменных отношений. По языческим верованиям, взять вещь или имущест­во, принадлежавшую другому лицу, означало тем са­мым получить власть над этим человеком. Исходя из указанного критерия, «дань могла быть и необреме­нительной, но политическое положение данников от этого не менялось — оно все равно приравнивалось к рабскому состоянию». «По сути, —- подчеркивает С.Э. Цветков, — дань была формой собственности над племенным коллективом, но отнюдь не над его терри­торией и угодьями, которые оставались в полном рас­поряжении обложенных данью племен»⁵.

В этот период повсеместным способом взима­ния дани было полюдье — периодический объезд

правителем (со временем — специальным воеводой-«даныдиком», назначавшимся князем: «в то же вре­мя приключися прити от Святослава дань емлющи Яневи») во главе дружины в конце осени, после сбо­ра урожая, в форме регулярного военного похода, присоединенных ранее территорий. Так, например, в 945 г. Игорь Старый «иде в Дерева в дань… и наси-ляще им мужи его», собрав причитавшееся Киеву, го­ворит дружине: «Идете вы с данью домови, а яз въз-вращюся и похожю еще»⁶.

Несмотря на то что обычай княжеского полюдья сохраняется и в XII — начале XIII в. (к примеру, лето­писный автор упоминает, что в 1 1 90 г. «великому кня­зю сущу в Ростове в полюдьи»), существенным обра­зом меняется само институциональное содержание этой акции, так как князь направляется в соответству­ющий город-общину или волость осуществлять уже ис­ключительно судебные функции, получая, естественно, при этом какие-то подарки и подношения, со временем приобретшие статус как бы обязательных и постоян­ных источников княжеского дохода — полюдье даровь-ное и погородье. Собственно в полюдье, как ежегод­ный поход по принудительному сбору причитавшихся податей (о котором упоминает Константин Багряно­родный), князь уже не выезжает, так как дань из приго­родов доставляется в «старший» волостной город на­местниками-посадниками, а в пригороды направлялась непосредственно общинным населением подвластной или подконтрольной территории через выборных пред­ставителей местного самоуправления: «на Копысе по­людья 4 гривны», — определено, например, в грамоте князя Ростислава.

С этой целью система полюдья длительное вре­мя дополнялась так называемым повозом — предва­рительным, сбором дани в специально установлен­ных для этого населенных пунктах (которыми чаще всего являлись все те же княжеские крепости-погос­ты, строившиеся для осуществления функций воен­но-оборонительного, административно-управлен­ческого и фискально-податного характера), с его последующей доставкой по назначению: «устави по Мьсте, повосты и дани, по Лузе оброки и дани; и ло-вища ее суть по всей земле, — записал средневе­ковый автор-компилятор о процессе упорядочения системы управления, осуществленном княгиней Оль­гой, — знаменья, места и повосты, и сани ее стоят в Плескове и до сего дне, и по Днепру перевесища и по Десне»⁷.

Трансформировавшись в подать внутригосударс­твенного и постоянного характера, дань получает не только новое содержание, но и название — урок («об­рок»), или уклад. Подобная эволюция наглядно иллюс­трируется, например, взаимоотношениями древлян и княгини Ольги: в течение всего периода завоевания они облагаются данью (устойчивые размерь¹ которой, к сожалению, неизвестны), однако сразу же после при­соединения Древлянской земли к Киеву и Полянской не устанавливаются «уставы и уроки». Кроме этого, книжник-компилятор отмечает, что новгородс­кие посадники ежегодно выплачивали Киеву «уроки» е 2000 гривен. Вместе с тем «такое употребление тер­минов непостоянно выдерживается и в древнейшее время: Ольга в Новгороде установила погосты, дани и оброки. Олег заповедал грекам давать «уклады» на

русские города. Впоследствии… термин «дань» окон­чательно утвердился за внутренней податью»⁸.

 

Необходимо подчеркнуть, что урок (или оброк) представлял собой не только один из древнейших видов платежей (об оброках летописи говорят при­менительно ко времени правления княгини Ольги, установившей «оброки и дани по Луге»), но и фис­кальный институт, наиболее часто встречающийся в источниках домонгольского периода. Скорее всего, термином «урок» («оброк») обозначались все виды общественных работ-«служб» и податей, в случае возможной замены отправления соответствующей повинности или службы в «натуральной форме» ка­ким-то денежным либо иным имущественным эквива­лентом, со строго и заранее фиксированной суммой выплаты. Территориальным общинам при этом пре­доставлялось право самим определять, в какой — денежной или натуральной — форме осуществить ис­полнение. Кроме того, оброком традиционно назы­вались подати, собираемые с различных промыслов, в частности — рыбных, солеварных, бортных ухожа-ев, бобровых гонов (и вообще с отлова зверей, пре­жде всего пушных). «А у Торопци урока 40 гривен и 15 лисиц и 1 0 черных кун, невод, бредник, трои сани рыбы, две скатерти, три убрусы, берковеск меду», —

встречается упоминание об оброке с рыбной и пуш­ной ловли, сбора меда в уже цитировавшейся гра­моте князя Ростислава¹.

Характерно, что податями облагалось не все местное население соответствующей земли—во­лости, а лишь тяглые дворы-домохозяйства погостов (вервей), так как с бобылей — истужников собирал­ся особый сбор «по силе, кто что мога». Города и их посадские общины были освобождены от уплаты ка­кой-либо дани, с них взималось лишь так называе­мое погородье («урок» и «почетье»)². Непосредствен­ными объектами «налогообложения» традиционно являлись дым (двор) и рало (плуг, соха). Однако не­льзя не отметить, что, в сущности, это было одно и то же, т.е. оба несли в себе синонимично-тождест­венные понятия — земельный надел, обрабатывае­мый одним двором-домохозяйством или владельцем дома («соха» в данном, случае не представляла со­бой орудие сельскохозяйственного труда, исполь­зуемое для получения «прибавочного продукта», а олицетворяла соответствующий возделанный учас­ток земли).

В течение всего «киевского» периода Древняя Русь не знала поголовной, или подушной, подати». Видимо, речь должна идти об отдельной семейной

общине (независимо от количества родственников и сзойственников в ее составе), ассоциировавшей собой соотношение частноправовых и обществен­но-публичных имущественных отношений’¹.

Причем взаимоотношения двух системообра­зующих элементов публичной власти — князя и са­моуправляющейся вечевой общины — выражались в том, что «централистская» роль государства (зем­ли-города) и княжеской администрации состояла в определении вида и размера налога-подати и рас­пределении его по соответствующим волостям и погостам (вервям). Конкретную же «разверстку» по дымам или сохам и детализацию процесса выплат через сзоих старост и сотских — осуществляло семо «децентрализованное» волостное или сельское об­щинное население («по животом и промыслам») в рамках реализации принципов традиционного мест­ного самоуправления. Например, в уставных грамо­тах ряда удельных князей (новгородского Станисла­ва, смоленского Ростислава и др.) мы находим, что для установления церковной десятины предписыва­лось, в частности, по Смоленской земле собрать 3053 гривны, при этом размер прямого обложения погостов, в зависимости от уровня благосостояния их жителей, варьировался от двухсот до двух гри­вен: «В Торопчи дани 400 гривен, а епископу с того взяти 40 гривен, а в Жижци дани 130 гривен, а с того епископу взяти 1 3 гривен, а в Каспеси 100 гри­вен, а из того епископу взяти 10 гривен». Кроме этого, имел место и особый вид косвенного нало­га, исчислявшегося в предварительном порядке, — передмер.

Такой способ взимания податей, как истужницы, встречается в письменных источниках крайне ред­ко. В частности, читаем в грамоте князя Ростислава: «У Вержавленех у 9 великих погост дани 800 гривен, а предмера сто гривен; а на истужницех 100 гривен». Мы видим, что истужницы представляли собой архс-ичную форму платежей, фиксированный размер ко­торых определялся заранее. Однако это практичес­ки все, что известно о ней, так как ни размеров, ни объектов обложения, ни тех, кто непосредственно облагался, ни в чем выплачивалась — русские сред­невековые памятники ничего не говорят.

Все жители соответствующей земли-волости, вступсвшие в брак, были обязаны вносить в княжескую казну специальную «венчальную» пошлину — вено (в более поздние периоды она так и называлась — «венечная пошлина»): «отдати Буице св. Георгеви с данию и с вирами и с продажами и вено зотьское», — зафиксировано в грамоте великого князя Мстис­лава, дарованной одному из новгородских монас­тырей (Юрьеву). Состояла из двух самостоятельных долевых взносов — выводной куницы (вносился не­посредственно невестой) и новоженного убруса (доли, закрепленной за женихом). При этом размер пошлины напрямую зависел, если использовать сов­ременную терминологию, от ценза оседлости каж­дого из вступающего в брак⁵. В ситуации, когда же­них и невеста были из разных волостей, венечная пошлина возрастала вдвое; в том случае, если они проживали не только в разных волостях, но и уездах, плата увеличивалась еще в два раза.

Одним из основных источников личных «финансо­вых средств» князя и общественно-публичых поступ­лений Древнерусского государства служили много­численные уголовные штрафы и судебные пошлины. К доходам судебного характера относились: а) виры и полувиры, б) продажи, в) судебные уроки, г) пере­суд, д) ротные уроки и е) железное.

Вира представляла собой платеж, шедший в кня­жескую казну, и взыскивавшийся за убийство челове­ка, реже — за нанесение особо тяжких телесных пов­реждений [полувираУ.

Выплачивалась либо лицом, совершившим пре­ступление (в том случае, если убийство было сопря­жено с разбойными действиями, или же в ситуации, когда преступник не являлся вкладчиком так называ-

емой дикой, или повальной, виры), либо соответству­ющей территориальной общиной в виде «дикой виры» (в том случае, если лицо, совершившее столь тяжкое преступление, было неизвестно или при совершении указанного деяния, так сказать, на людях — во вре­мя ссоры, драки² или в публичном месте, например, во время застолья). Размер платежа носил вариатив­ный характер, в основе которого лежали «социаль­ный» критерий и степень общественной опасности. Так, в Русской Правде встречается весьма сущест­венная «стоимостная» дифференциация, связанная с оценкой того, чья жизнь была подвергнута смертель­ной опасности. «Если свободный человек убьет сво­бодного, — читаем в Пространной редакции, — то мстит за убитого брат, или отец, или сын, или племян­ник от брата или сестры. Если же некому будет мстить, то взыскивать за убитого 80 гривен, когда это будет

княжой муж (боярин) или княжой тиун (приказчик). Если же убитый будет русин, или княжой воин (гридь), или купец, или боярский тиун (приказчик), или мечник, или церковный человек, или Словении, то взыскивать за убитого 40 гривен»³.

Как правило, не существовало механизма исчис­ления судебных пошлин в предварительном поряд­ке — «что ее сойдет», — тем не менее известны случаи, когда жители городов, погостов и даже целых волос­тей откупались от уплаты вир и продаж общим еже­годным взносом, правда, последнее допускалось в исключительных случаях. При этом в Русской Правде закреплялась норма, в соответствии с которой, если кто-то «не вкладывался в платеж дикой виры за дру­гих, тому община не помогает в уплате виры за него самого, и он сам ее платит»⁴.

Продажей назывался штраф в пользу князя, ус­тановленный за нанесение личного оскорбления или нарушения прав собственности. Выплачивался по-разному: либо самим виновным, либо самоуправля­ющейся общиной. Размер определялся с учетом ха­рактера преступления. «Если кто ударит мечом, не обнажив его, или рукоятью меча, то платит 12 гривен продажи (штраф в пользу князя) за обиду… Если кто отрубит у кого палец, платит 3 гривны продажи (штра­фа в пользу князя), а раненому — гривну кун… За во­ровство же чего-нибудь из клети платить вору 3 грив­ны продажи (штрафа в пользу князя)… Если скот, овцы ли, козы ли или свиньи были украдены на поле, пла­тить 60 кун продажи»⁵.

Судебные уроки представляли собой пошлину, взимавшуюся с участников гражданского или уго­ловного процесса (причем «судебные издержки» оп­лачивала сторона, выигравшая дело; «кому прису­дят» — в терминологии Пространной редакции). «А вот урочные пошлины судебные. А вот обычные пошлины судебные: от присуждения к платежу виры судье — 9 кун, помощнику (метельнику) — 9 векош; с дела о бортной земле 30 кун, а во всех прочих тяжбах с того, кому присудят, судье брать по 4 куны, а помощ­нику (метельнику) — по 6 векош… А вот урочные пош­лины за принесение на суде присяги. А вот обычные пошлины с дел, присягою решаемых: от дел по обви­нению в убийстве — 30 кун; с тяжбы в бортной и па­хотной земле — 27 кун; от дел об освобождении из холопства — 9 кун»⁶.

Под пересудом, по всей видимости, понимался особый вид судебной пошлины, взимавшейся в слу­чае повторного рассмотрения (так называемой вто­ричной тяжбы) одного и того же иска в рамках ново­го судебного процесса.

Лицо, осуществлявшее продажу (покупку) недви­жимого имущества или холопов (в терминологии араб­ских источников — «рабов», в терминологии первых Dvccr.o-византийских договоров и летописных сво­дов — «челяди»)⁷, в присутствии судьи и свидетелей брало на себя обязательство («роту») строго соблю­дать условия договора, непосредственно связанные с ценой будущей сделки. В этом случае с продавца взи­мался так называемый ротный урок, размер которого корреспондировал сумме, полученной им в результа­те продажи недвижимости или человека. «А се уроки ротнии: от головы (при покупке холопа. — В.Е.) 30 кун,

а от бортной земли 30 кун без трех, также и от ролей-ной земли, а от свободы (холопа) 9 кун»⁸.

В зависимости от того, кем с формально-юриди­ческой точки зрения считался, приглашавшийся на суд в качестве свидетеля лично свободным или зависимым (в том числе холопом), любая из сторон была вправе потребовать от суда принесения клятвы — «испытания железом» — на раскаленном металлическом предме­те. Иными словами, железное— представляло собой вид судебной пошлины, взимаемой в пользу князя, с использованием сторонами «особых средств», поз­воляющих им доказывать свою правоту, опираясь на свидетельские показания тех лиц, которые действу­ющим законодательством ограничивались в правах. «Если же случится быть свидетелем холопу, — читаем в Пространной редакции, — то он не может выступать в суде. Но истец, если хочет, может воспользоваться, свидетельством раба, сказав ответчику: «…зову тебя в суд со слов холопа, но от своего собственного лица, а не от холопского», может требовать от ответчика, чтоб оправдался испытанием железом. Если послед­ний окажется виновным, то истец берет на нем свой иск; если же явится невиновным, то истцу платить зс муку гривну, так как вызвал его на испытание железом! по холопьим речам. Пошлины при испытании железом, платить 40 кун, мечнику 5 кун, княжескому отроку — полгривны: то — урочная высота пошлины, взимаемой при вызовах на испытание железом»⁹.

К доходам торгового характера относились следу­ющие виды пошлин: гостиное, торговое, мыт («мыть»), пеоевоз, весчая, предмер, корчмиты, пись, пятно. Пошлины устанавливались чаще всего не в форме прямого «налогообложения», а с целью косвенного покрытия публичных расходов, связанных с развити­ем торговли, городского хозяйства и общественного быта, строительством, благоустройством «старших» волостных общин-городов и «пригородов», о чем сви­детельствуют, например, церковные Уставы Владими­ра и Всеволода и договор смоленского князя Мстис­лава 1229 г. с немцами.

Гостиное — представляло собой пошлину, взима­емую с купцов («гостей»), прибывших в соответству­ющую древнерусскую волость из других земель или общин-городов, за складирование и хранение «гос­тиного товара» в помещениях — подворьях, амбарах, лабазах и пр., специально предназначенных для этого и занимаемых купцами и торговцами на условиях вре­менной аренды. Дифференцировалась на целый ряд вполне самостоятельных платежей — «подворного», «амбарного», «свального» и «привязного».

Согласно традициям и обычаям, торгового оборо­та, все без исключения «гости» — купцы, прибывавшие в тот или иной торгово-ремесленный центр индивиду­ально либо в составе караване, должны были оста­навливаться на постой в пределах территории гос­тиного двора¹⁰, за что и выплачивали подворные или поворотные. При складировании товаров, доставлен­ных на отдельных судах, возах или подводах, взима­лись свальные. Наконец, особая пошлина — привяз­ное — собиралась с судов, причаливаемых в торговой пристани (причем для каждой гостиной сотни предна­значался свой собственный размер платежа). «Когда гости входили в гостиную пристань, то всякое судно, —

фиксируется, например, в одном из договоров новго­родцев с Ганзой, — нагруженное товарами, платило пошлины гривну кун».

Торговое — вид сбора, поступавшего частично в доход самоуправляющейся посадско-горсдской об­щины, частично в ксзну князя (на содержание его дво­ра и дружины) при реализации договора купли-про­дажи. Традиционно указанную пошлину выплачивали как местные купцы, так и приезжие «гости». Средневе­ковые памятники, в том числе Русская Правда, не со­хранили для нас, кто конкретно — продавец или поку­патель — и в каких процентных ставках от стоимости товара осуществлял платеж (скорее всего, им был по­купатель, но не факт?!). Известно лишь, что функции по сбору сразу нескольких видов торговых пошлин непосредственно выполнял «мытник» (при этом на­ряду с таможенными полномочиями он ведал и чис­то фискальными), упоминания о котором встречают­ся в древнейших писаных актах. «Кто купит на рынке что-нибудь краденое: коня, одежду или скотину, тот должен представить в качестве свидетелей двух сво­бодных людей или торговых пошлин сборщика (мыт­ника)»».

Л/1ыт(«мыть») представлял собой особый вид пош­лины, собиравшейся за право проезда и провоза то­варов через так называемые мытные заставы, преиму­щественно располагавшиеся неподалеку от переправ, перевозов, речных бродов или мостов. При заставах и въезде в древнерусские общины-города и селения, на территории которых разрешалось вести торговлю, располагались специальные «мытные избы» в составе мытника и его помощников. Мытная пошлина выплачи­валась не только с любого вида товара и средства пе­редвижения (судна, воза, телеги, лодки), но и с каждо­го, кто сопровождал обоз или караван (именовалась «косткой» или «поголовщиной»). Размер сбора носил вариативный характер. Так, раскладка пошлины, взи­мавшейся с торговых судов, определялась, исходя из величины, если говорить современным языком — во­доизмещения судна (в качестве единицы обложения использовалось количество досок днища и их слой). Кроме того, местные купцы находились в более при­вилегированном положении по сравнению с приез­жими, так как иноземные «гости» платили максималь­ную из предусмотренных мытных ставок.

За предоставление плавучих средств или оказа­ние услуг, связанных с транспортировкой грузов и товаров (обозов, отдельных подвод, лошадей, ино­го тяглого скота) через реки, водоемы и волоки, была установлена особая плата — перевоз. Взималась и князьями, и городскими общинами, и даже частны­ми землевладельцами, поэтому источники не содер­жат каких-либо твердых и единообразных расценок. Более того, известны случаи, когда этот вид пошлины отдавался княжеской либо городской администраци­ей «на откуп» или «на оброк» местным (волостным, сельским) самоуправляющимся территориальным об­щинам, в пределах которых располагался соответс­твующий перевоз. Чаще всего — носил сезонный ха­рактер, действовал вплоть до того зремени, как реки и озера покрывались твердым льдом (в терминологии ряда древнерусских источников — «от полой воды до тех мест, как реки станут»).

Вес’А мера (или «весчее») взимались не рынках при взвешивании и измерении товаров, предназначенных для продажи. (В этой связи примечательно отношение раннего русского государства к данной сфере обще­ственных отношений: если с введением христианства их осуществление было поручено церкви, то позднее государство вернуло себе названное монопольное право). Процедура осуществлялась под руководством специального «весчего старосты», избиравшегося из числа наиболее уважаемых и авторитетных граждан, как правило, торгово-купеческого сословия («пошлых купцов»). Тек, в грамоте новгородского князя Всево­лода, выданной церкви Иоанна Предтечи на Опоках, говорилось: «А весити им в притворе Св. Ивана, где дано ту его и держати; а весити старостам Иванским двема купцем пошлым, добрым людем, и не пошлым купцем старощенья не держати, ни весу им не веси­ти Иванского».

В другой грамоте этого же князя «О церковных судьях и мерилах торговых», предоставлявшей пра­во новгородскому епископу осуществлять надзорные функции за организацией указанной операции, пред­писывалось: «Торговые все весы, мерила и скалвы во-щаныя и пуд ладовой и гривенка рублевая и всякая из-весь, иже на торгу промеж людьми, епископу блюсти без пакости не умаливати, ни умноживати, а на вся­кий год извешивати; а искривится, а кому приказано, и того казнити близко смерти, а живот его на-трое: треть живота Св. Софии, а другая треть Свят. Ивану, третья треть соцким и Новгороду».

Размер весчей пошлины — «почем с капи, пуда, берковца и гривенки и за какой товар», как прави­ло, устанавливался в особых грамотах; стороной, вы­плачивавшей ее, всегда являлся покупатель, причем действовали дифференцированные ставки в отноше­нии местных и иногородних купцов-«гостей», облагав­шихся более высоким процентом. В частности, в той же грамоте князя Всеволода, выданной церкви Иоан­на Предтечи на Опоках, это закреплялось следующим образом: «А у гостя им имати у Низовского от дзу бер-ковска вощаных полгривне серебра, да гривенка пер­цу, у Полоцкаго и у Смоленского по две гривны кун от берковска вощанаго, у Новоторженина полторы грив­ны кун от берковска вощанаго, у Новодворца шесть мордок от берковска вощанаго»¹².

Предмер (в некоторых региональных памятни­ках — «пемерное») представлял собой торговую пош­лину, взимаемую при осуществлении операций с сы­пучими товарами (номенклатура которых была доста­точно широкой, начиная с пшеницы, ячменя, гречихи и ржи, заканчивая горохом и лесными орехами). С этой целью в местах оптовой и розничной торговли имелись специальные емкости — кади (одна кадь равнялась примерно шести четверикам), оковы, коробья, четвер­ти, осмины, — служившие для определения соответс­твующих единообразных «весовых стандартов», дейс­твующих в пределах конкретного города-государства, его «пригородов», волостей и погостов.

Исторически пятном на Руси называлось клей­мение лошадей и прочего домашнего скота при их купле-продаже, от которого со временем произош­ло наименование самой пошлины («пятно») и особых ?должностных лиц («пятенщиков»), осуществлявших ее

сбор. «А за княжеского коня с пятном взыскивается 3 гривны, й за коня смерда 2 гривны; за кобылу пла­тить 60 резан, — читаем в Пространной редакции, — за вола гривну, за корову 40 резан, за трехлетку 15 кун, за годовалую скотину полгривны, за теленка 5 резан, за ягненка и барана по ногате»¹³. Данный вид пошлины взимался с обеих сторон, участвующих в до­говоре купли-продажи. Характерно, что сделка — как продажа, так и покупка — могла быть осуществлена лишь при наличии соответствующего клейма-пятна, проставляемого пятенщиком или мытником, и ее ре­гистрации в особом реестре (с указанием имен про­давца и покупателя, возраста и масти лошади, иных сведений, относящихся к договору). Имущественно-правовые коллизии, связанные с этой разновиднос­тью торговых пошлин, рассматривались в церковных судах (например, в так называемой «Всеволодовой грамоте о церковных судах» пятно с русских лошадей было отнесено к юрисдикции сторожа новгородской церкви Иоанна Предтечи на Опоках).

Примеры, иллюстрирующие организацию «податного дела» в домонгольской Руси, безусловно, мож­но продолжить. Однако объем информации как тако­вой мало что дает с оценочной точки зрения, так как и без того картина вырисовывается в основном адекват­ная. Перед нами вполне сложившаяся и сравнительно отлаженная система фискально-налоговых отношений (где собственно азиатско-тюркское например, тамга или ям, просматривается не более чем незначительным вкраплением в общей массе публично-государственных и прочих «бюджетных» поступлений), действовавшая втех либо иных формах в рамках Киевско-Новгородской Руси и охватывавшая лично свободное посадско-городское и сельское население земель-волостей.

Исходя из того очевидного факта, что под перепись — «исчисление» подпали представители большинс­тва страт-сословий (за исключением, видимо, княжес­ких семейно-родовых кланов и Русской православной церкви), принципиальным ордынским «нововведени­ем» следует рассматривать уравнительный, с точки зрения субъектов-плательщиков, характер налогообложения, так как была ликвидирована ранее имевшая место дифференциация «податного статуса» членов городских и сельских общин.

«Десятину» (применительно к исследуемым отно­шениям) сложно считать привнесенным институтом, тем более уйгуро-монгольским, так как упоминания о ней нередко встречаются в памятниках «киевско­го» периода. Подобный вид протоналогового сбо­ра стал известен на Руси, начиная с периода ранне­го христианства и действия первых, заимствованных греко-византийских канонических памятников.

Что касается таких форм специальных платежей, как «копчур» (налог на скот), «калан» (своего рода зе­мельный налог) и «албан» (о которых в источниках име­ется крайне скудная и противоречивая информация, применительно к другим регионам-улусам «кочевой» империи, прежде всего Китаю и Персии), то о них се­верорусские и южнорусские летописи, впрочем, ток же как ярлыки и немногочисленные тарханные грамоты, практически ничего конкретного не говорят. Из чего, судя по всему, мы вправе заключить, что ни один из них по причине скотоводческо-кочевой направленности в пределах подконтрольных или нахо­дящихся в договорно-даннических отношениях с Золо­той Ордой русских земель-волостей (даже в сельской местности) введен не был.

 

 

ПОСЛЕДСТВИЯ ВВЕДЕНИЯ ВНЕШНЕГО УПРАВЛЕНИЯ — МОРАТОРИЙ НА УДОВЛЕТВОРЕНИЕ ТРЕБОВАНИЙ КРЕДИТОРОВ

Как справедливо обратил внимание В.А. Химичев, мо­раторий в процедуре внешне­го управления охарактеризо­ван как правовой режим. При этом основные элементы дан­ного института правовой сис­темы содержатся не только в нормах, регулирующих внеш­нее управление, но и в нормах, касающихся других процедур банкротства. В связи с этим необходимо различать мора­торий (как правовой режим) в узком значении термина — применительно к внешнему управлению и в широком — относительно всех процедур банкротства.

По смыслу ст. 95 Закона о банкротстве в течение срока действия моратория на удовле­творение требований кредито­ров по денежным обязательст­вам и об уплате обязательных платежей, срок исполнения ко­торых наступил до введения внешнего управления, приос­танавливается исполнение ис­полнительных документов поимущественным взыскани­ям, иных документов, взыска­ние по которым производится в бесспорном порядке, не допускается их принудительное исполнение, за исключением случаев, указанных в законе; не начисляются неустойки (пе­ни, штрафы) и иные финансо­вые санкции за неисполнение или ненадлежащее исполне­ние денежных обязательств и обязательных платежей, за исключением случаев, указан­ных в законе.

Подобное ограничение прав кредиторов существовало еще в Законе РФ от 19 ноября 1992 г. № 3929-1 «О несостоя­тельности (банкротстве) предприятий». Однако данный за­кон не раскрывал понятия моратория, не указывал обя­зательства, на которые мора­торий распространяется и на которые не распространяет­ся. В связи с этим в Информационном письме Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 ап­реля 1995 г. № С1-7/ОП-237 разъяснялось, что действие моратория на удовлетворе­ние требований кредиторов к должнику не распространяет­ся на обязательства должни­ка, возникшие после введения внешнего управления. Вме­сте с тем в Информационном письме Президиума ВАС РФ от 7 августа 1997 г. № 20 «Об­зор практики применения ар­битражными судами законо­дательства о несостоятельно­сти (банкротстве)» содержа­лось разъяснение о том, что мораторий распространяется на требования, которые учи­тываются для определения признаков банкротства, и, со­ответственно, мораторий не распространяется на требова­ния кредиторов первой и вто­рой очередей.

Федеральный закон «О не­состоятельности (банкротст­ве)» (1998 г.) четко определил, что мораторий на удовлетво­рение требований кредито­ров распространяется на де­нежные обязательства и обя­зательные платежи, сроки ис­полнения которых наступили до введения внешнего управ­ления (п. 1 ст. 70).

Та же концепция воспри­нята и в Законе о банкротстве: под мораторий не подпадают требования, срок исполнения ко­торых наступил после введения внешнего управления (п. 1 ст. 95). Иными словами, под мораторий не должны подпадать требова­ния кредиторов, являющиеся текущими. Текущие требования должны удовлетворяться по ме­ре наступления срока их испол­нения и не должны вноситься в реестр. Поскольку текущие кре­диторы оказываются достаточно уязвимой категорией, они имеют право настаивать на немедленном исполнении своих требований.

По существу, под мораторий подпадают денежные требова­ния конкурсных кредиторов. Для удовлетворения своих тре­бований конкурсными кредито­рами было инициировано внеш­нее управление. Мораторий на­поминает другой правовой ин­ститут — отсрочку исполнения обязательства, с той разницей, что срок исполнения уже насту­пил и отсрочка касается принудительного взыскания.

Как упоминалось выше, п. 2 ст. 95 Закона о банкротстве гово­рит о том, что мораторий прояв­ляется в приостановлении дей­ствия исполнительных докумен­тов по имущественным взыскани­ям, иных документов, взыскание по которым производится в бес­спорном порядке. Однако в дан­ном положении предусмотрен ряд исключений: допускается ис­полнение исполнительных документов, выданных на основании вступивших в законную силу до введения внешнего управления решений о взыскании задолжен­ности по заработной плате; о вы­плате вознаграждений по автор­ским договорам; об истребовании имущества из чужого незаконно­го владения; о возмещении вре­да, причиненного жизни или здо­ровью; о возмещении морально­го вреда; о взыскании задолжен­ности по текущим платежам. В части не начисления неустой­ки (штрафы, пени) и иных финан­совых санкций за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежных обязательств и ося­зательных платежей также пре­дусмотрены исключения, касаю­щиеся денежных обязательств и обязательных платежей, возник­ших после принятия заявления о признании должника банкротом, а также подлежащие уплате по ним неустойки (штрафы, пени).

Размер неустойки, предусмот­ренный по денежным обязатель­ствам, подпадающим под дейст­вие моратория, заменяется на другой, который рассчитывает­ся исходя из ставки рефинан­сирования Центрального банка РФ. Внешнее управление изме­няет размер дополнительно взы­скиваемых с должника сумм в ви­де неустойки.

Моментом прекращения начис­ления процентов по ставке рефинансирования ЦБ РФ является:

— при переходе к расчетам с кре­диторами по окончании внешне­го управления — дата вынесения судом определения о начале рас­четов по требованиям кредиторов каждой очереди (ст. 122 Закона о банкротстве);

— при удовлетворении требова­ния кредитора должником либо третьим лицом — дата удовле­творения конкретного требования (ст. 113 Закона о банкротстве);

— при переходе от внешнего управления к конкурсному про­изводству — дата принятия су­дом решения о признании долж­ника несостоятельным (ст. 126 Закона о банкротстве).

По Закону о банкротстве, ука­занные финансовые санкции по­сле завершения внешнего управ­ления не могут быть взыска­ны. Поскольку мораторий — это именно приостановление исполнения должником денежных обя­зательств и обязательных плате­жей, то полное и безусловное пре­кращение обязанностей по уплате этих санкций, по сути, моратори­ем не является. По мнению неко­торых исследователей, отмена финансовых санкций по просроченным обязательствам должна рассматриваться как самостоя­тельное право должника в пери­од внешнего управления.

Таким образом, мораторий предполагает не только исклю­чение возможности принуди­тельного взыскания денежных обязательств, срок исполнения по которым наступил, но и при­остановление всех начатых процедур принудительного взыска­ния и добровольного исполне­ния. Перечень требований, по которым не приостанавливается взыскание, установленный в п. 2 ст. 95 Закона о банкротстве, явля­ется исчерпывающим.

По мнению ВАС РФ, кредито­ры, у которых право требования долга вытекает из обязательств, возникших до введения морато­рия, имеют право в период про­ведения внешнего управления начислять предусмотренные договорами проценты за пользова­ние кредитом, а также санкции по обязательствам должника. Однако предъявление должнику указанных требований возмож­но только после окончания мо­ратория, т.е. после прекращения внешнего управления имущест­вом должника.

Впервые в Законе о банкротст­ве конкурсным кредиторам пре­доставлено право на заключение соглашения с внешним управ­ляющим, в котором может быть предусмотрен меньший размер подлежащих уплате процен­тов или более короткий срок их начисления.

Стоит отметить, что мораторий не распространяется на следую­щие требования (п. 5 ст. 95 Зако­на о банкротстве):

— о взыскании задолженности по заработной плате;

— о выплате вознаграждений по авторским договорам;

— о возмещении вреда, причи­ненного жизни или здоровью;

— о возмещении морального вреда.

Требования, не подпадающие под мораторий, удовлетворяются по мере их поступления (для них устанавливается режим, иден­тичный режиму текущих тре­бований). Позиция ВАС РФ в от­ношении данных требований за­ключается в том, что их удовле­творение должно осуществляться с соблюдением очередности, ус­тановленной ст. 855 ГК РФ.

Кроме того, закрепляются еще несколько важных положений в отношении введения моратория: мораторий распространяется и на начисление неустойки (штра­фов, пени), на иные финансовые (экономические) санкции за неис­полнение или ненадлежащее ис­полнение денежных обязательств и обязательных платежей, а так­же проценты, подлежащие упла­те; вместо этого производится на­числение процентов в порядке и размерах, которые предусмотре­ны ст. 395 ГК РФ; мораторий распространяет­ся на требования кредиторов о возмещении убытков, связан­ных с отказом внешнего управляющего от исполнения догово­ров должника (п. 3 ст. 95 Закона о банкротстве).

Данный пункт установил ис­ключение из общей нормы, со­гласно которой мораторий не распространяется на денежные требования, срок исполнения которых наступил после введения внешнего управления, незави­симо от того, на какую дату воз­никли эти требования. Односто­ронний отказ от исполнения договорных обязательств, если он не предусмотрен самим догово­ром или законом, не допускается (ст. 310 ГК РФ). Если сторона по­вела себя таким образом, то по­добное поведение расценивается как неисполнение обязательства по вине недобросовестной сторо­ны, и, согласно ст. 393 ГК РФ, сто­рона обязана возместить убытки исправной стороне. Отказ от ис­полнения договора порождает у стороны по договору право тре­бовать возмещения убытков, как если бы срок исполнения обяза­тельства уже наступил. Внеш­ний управляющий отказывает­ся от исполнения договоров уже после введения внешнего управления и, по общему правилу (п. 1 ст. 95 Закона о банкротстве), обя­зан был бы возместить убытки, причиненные отказом от договор­ных обязательств, если бы дан­ный пункт не предписывал рас­пространение моратория на на­званные обязательства.

Согласно п. 2 ст. 159 Закона о банкротстве действие морато­рия на удовлетворение требо­ваний кредиторов прекращает­ся в случае утверждения миро­вого соглашения в ходе внешне­го управления.

Удовлетворяя заявление долж­ника, суд руководствовался сле­дующими положениями.

В соответствии со ст. 2 Закона о банкротстве внешнее управле­ние — процедура банкротства, применяемая к должнику в целях восстановления его платежеспо­собности. Согласно п. 1 ст. 94 За­кона о банкротстве с даты введе­ния внешнего управления вво­дится мораторий на удовлетво­рение требований кредиторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей. При этом в силу п. 1 ст. 95 Закона о банкротстве мораторий на удов­летворение требований кредито­ров распространяется на денеж­ные обязательства и обязатель­ные платежи, сроки исполнения которых наступили до введения внешнего управления. Соглас­но п. 2 указанной статьи в тече­ние срока действия моратория на удовлетворение требований кре­диторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей, предусмотренных п. 1 данной статьи: приостанавлива­ется исполнение исполнитель­ных документов по имуществен­ным взысканиям, иных докумен­тов, взыскание по которым производится в бесспорном порядке, не допускается их принудительное исполнение, за исключением ис­полнения исполнительных доку­ментов, выданных на основании вступивших в законную силу до введения внешнего управления решений о взыскании задолжен­ности по заработанной плате, о выплате вознаграждений по ав­торским договорам, об истребова­нии имущества из чужого неза­конного владения, о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, и возмещении мораль­ного вреда, а также о взыскании задолженности по текущим пла­тежам; не начисляются неустой­ки (штрафы, пени) и иные финан­совые санкции за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежных обязательств и обяза­тельных платежей, за исключе­нием денежных обязательств и обязательных платежей, возник­ших после принятия заявления о признании должника банкротом, а также подлежащие уплате по ним неустойки (штрафы, пени).

В соответствии со ст. 5 Зако­на о банкротстве в целях настоя­щего Федерального закона под текущими платежами понима­ются денежные обязательства и обязательные платежи, возник­шие после принятия заявления о признании должника банкро­том, а также денежные обяза­тельства и обязательные плате­жи, срок исполнения которых на­ступил после введения соответст­вующей процедуры банкротства. При этом требования кредиторов по текущим платежам не подлежат включению в реестр требо­ваний кредиторов. Кредиторы по текущим платежам при про­ведении соответствующих про­цедур банкротства не признают­ся лицами, участвующими в деле о банкротстве.

Вышеизложенное свидетель­ствует о том, что в зависимости от времени возникновения обя­зательств и их характера тре­бования по ним могут быть заявлены либо в деле о банкротстве должника, и тогда заявитель яв­ляется лицом, участвующим в де­ле о банкротстве, либо требова­ния заявляются в общеисковом порядке, и заявитель не являет­ся лицом, участвующим в деле о банкротстве.

Таким образом, в соответст­вии со ст. 38, 45, 109, 113 Налого­вого кодекса РФ, ст. 94. 95 Закона о банкротстве, п. 36 Постановления Пленума ВАС РФ № 51 от 28 февраля 2001 г. обязательст­ва должника по налогам и сборам. штрафным санкциям, пени за пе­риод с 1 января 2004 г. по 28 ян­варя 2004 г. возникли до завершения процедуры внешнего управ­ления, и они могут быть взысканы исключительно в порядке, уста­новленном Законом о банкротст­ве в рамках рассмотрения дела о банкротстве.

С учетом изложенного можно сделать вывод о том, что в резуль­тате установления моратория в течение внешнего управления предприятие может функциони­ровать, не выплачивая своих дол­гов, т.е. получая длительную отсрочку исполнения обязательств, что в целом направлено на защи­ту интересов должника.