ДЕСЯТИЛЕТНЯЯ ВОЙНА
Чечня и Россия в современном конфликте
‘Десять лет назад, буквально под самый Новый год началась война, которую министр обороны того времени Павел Грачев надеялся завершить в считан¬ные часы с помощью одного парашютно-десантного полка, предназначенного для штурма Грозного. На самом же деле война растянулась на долгие годы, причем конца ее не видно и по сей день.
Вряд ли стоит сегодня в очередной раз обсуждать причины возникновения войны, ход боевых действий и кровавые следы тех страшных террористиче¬ских актов, которыми кавказский конфликт обернулся на территории самой России. За десять лет обсуждено уже все, что только можно.
Нет смысла агитировать за какое-либо решение проблемы (мирное или военное). Нет смысла призывать ктому, чтобы задавить врага в его логове, рав¬но как и к тому, чтобы вести с ним переговоры. Рациональные соображения решали дело в первую чеченскую войну. А сейчас события давно уже вышли из-под контроля и развиваются вне зависимости оттого, хотим мы войны или не хотим. Более того, фактически они развиваются вне зависимости от того, хотят ли продолжения боевых действий сам президент Путин и его ближай¬шее окружение. Да и у чеченских боевиков фактически уже нет никакого вы¬бора. Если даже та или иная сторона захочет изменить ход действий, вряд ли она найдет реальную возможность сделать это на практике.
Таким образом, от агитации ничего не изменится. Сейчас интереснее дру-гое. Во-первых, важно понять, какие могут существовать естественные выхо¬ды из кризисной ситуации, т. е. чем в итоге завершится кавказская война? Во-вторых, необходимо представить, чемобернуласьчеченскаяпроблемадлярос-сийской внутренней политики, насколько нынешнее, осуществляемое Путиным усиление авторитарных начал связано со всем происходящим на юге страны?
МОЖНО ЛИ КУПИТЬ ЧЕЧЕНЦЕВ?
Очевидные неудачи кавказской войны порождают у многих стремление удержать Чечню в составе России экономическими методами. Мол, сытый на¬род воевать с нами не станет. Посмотрим, насколько реалистичны подобные, в общем-то не лишенные логики, соображения.
Если исключить вариант разбрасывания денег с вертолета над горными аулами, то остается лишь два теоретически возможных способа осуществле- . ния финансовой поддержки Чечни. Первый предполагает планомерное нара-* щивание бюджетного финансирования из федерального центра. Второй —чс формирование благоприятных условий для частных инвестиций, создающих рабочие места. В идеале оба эти способа должны были бы использоваться со¬вместно, но на практике с большой степенью вероятности можно предполо¬жить, что не сработает ни тот, ни другой.
Дело в том, что экономика обладает одной очень неприятной для государ-ственных деятелей особенностью: она живет по своим законам, а не по тем, по которым хотели бы ее развивать некие ответственные работники. С этим наша страна столкнулась в свое время еще при попытке усовершенствовать плано¬вую социалистическую систему.
Лет 30 назад все советские люди охотно соглашались с тем, что если бы мы все жили и трудились по плану, то отчизна просто расцвела бы. Но при этом ни один из этих самых советских людей по плану жить не желал. Пролетарий поддавал, не отходя от рабочего места. Продавец сбывал товар налево. Директор корректиро¬вал план в сторону понижения. Министр беспокоился лишь о своей карьере. А Генеральный секретарь уже пребывал в маразме и думал лишь о борьбе за мир во всем мире. Для того чтобы заставить людей крутиться, пришлось менять систему.
В некотором смысле похожая ситуация и с Чечней. В принципе каждый из нас легко согласится с тем, что хорошо бы обеспечить работой всех ее жите¬лей, дабы не пришлось им хвататься за автомат ради хлеба насущного. Но увы— Как справедливо заметили в свое время в одной киношной кавказской респуб¬лике, наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями.
Посмотрим сначала на возможности бюджетного финансирования. Изве-стно, насколько много средств, идущих на восстановление Чечни, разворовы¬вается. Многие думают, что дело здесьлишь в плохих людях, и если наш всена¬родно любимый президент подберет хороших, то масштабы воровства резко снизятся.
Но на самом деле для того, чтобы эти масштабы снизились, нужны специ-альные механизмы финансового контроля. Такого рода контроль предполага¬ет, с одной стороны, аккуратное ведение бухгалтерия по современным стан¬дартам, а с другой — наличие специальных проверяющих органов, способных определить, сошлись лн у к ответственных работников» концы с концами.
Однако вся эта система рассчитана на условна мирного времени. Различие между возможностями осуществления контроля в обычных и в военных усло¬виях примерно такое же, как различие в движении тел при гравитации и при невесомости.
Например, центр профинансировал возведение в Чечне некоего социаль¬но значимого объекта, а затем захотел проверить, не украли ли часом толику народного достояния. И вот, как назло, прямо перед приездом проверяющих это народное достояние взлетает на воздух по причине усиления террористи¬ческой деятельности со стороны неопознанных лиц.
Конечно, если бы в присланной из Москвы комиссии состояли не спецы по дебету-кредиту, а заплечных дел мастера, они могли бы путем опроса свидете¬лей выяснить, что «утраченное народное достояние» на самом деле представ¬ляло собой не бизнес-центр с аквапарком (как значилось в документах), а из¬бушку на курьих ножках, возведение которой стоило 0,0001% от выделенной государством суммы. Но одно дело — сверить циферки в конторе, другое д«ло — осуществить широкомасштабное расследование под огнем противни¬ка, да еще и в ситуации, когда то или иное народное достояние взлетает на воз¬дух буквально каждый день.
Есть, правда, альтернатива: денег в Чечню не посылать, но давать помощь
натурой — кирпичом и хлебом. Как бедняку на Западе дают вместо денег про¬дуктовые талоны, дабы не пропил. Но на самом деле эта альтернатива лишь кажущаяся. В России — экономика рыночная, и любой товарный ноток дол¬жен где-то рано или поздно обернуться потоком финансовым. Где-то (пусть хоть на Чукотке у губернатора Абрамовича) должен стоять тот банк, через ко¬торый будет профинансирована закупка для Чечни соответствующих товаров. А это означает, что описанная выше схема в целом сохраняется, хотя в отдель¬ных деталях становится сложнее. . .
К двум участникам «подъема народного благосостояния в Чечне» — тому .чеченцу, который строит, и тому, который достроенное взрывает, дабы пер¬вый смог скрыть украденное — добавляется третий, боец финансового фрон¬та. Возможно, даже четвертый —тот, кто продаст третьему необходимые Чеч¬не ресурсы по завышенным в пять рал ценам. Эти парни могут уже быть не чеченцами, а русскими, евреями, татарами или даже американцами. Любовь к деньгам сближает народы.
Разочаровавшись в возможностях такого рода подходов, президент недав-но пошел по иному пути, предпочтя отдать все нефтяные доходы правящим там банди… Пардон, всенародно избранной власти. Логика в этом есть. Пусть сами строят, сами охраняют, сами проверяют и сами же карают… по законам шариата н военного времени. Глядишь, ради самовыживания эти… избранные правители вынуждены будут снизить процент «усушки и утруски».
Но опять нсстыковочка получается. Кроме одних избранных правителей в Чечне есть и другие избранные правители. Атакже в большом числе имеются просто правители — хотя и не избранные, но зато хорошо вооруженные. Воз¬никает вопрос: как объяснить этим другим, что те одни являются единственно законными распорядителями нефти и всего прочего? Боюсь, что ссылок на Ко¬ран, Конституцию РФ и волю президента здесь будет недостаточно.
Для того чтобы чеченцы сами охраняли свое народное достояние и повы-шали свое народное благосостояние, надо, чтобы они сначала навели порядок в собственном доме и пришли к консенсусу насчеттого, кому и сколько разре¬шается красть. Но навести порядок можно {если руководствоваться нашей ис¬ходной посылкой), лишь подняв благосостояние. Образуется порочный круг, из которого вряд ли сможет выйти даже наш всенародно любимый президент. Таким образом, как бы ни приходили бюджетные средств в Чечню, каж¬дый, находящийся в здравом уме и твердой памяти получатель (вне зависимо¬сти от национальности, пола, возраста, материального положения и отноше¬ния к Путину) прекрасно понимает: надо красть и переводить деньги за ру¬беж. Не украденное тобой сегодня, будет украдено завтра твоим же товарищем по партии власти. Народу все равно достанутся лишь крохи.
Рассмотрим теперь иной способ финансирования Чечни — посредством частных инвестиций. Здесь нам, увы, долго рассуждать не придется. Если бюд¬жетные средства по воле президента еще можно принудительно направить в регион, где они бесследно исчезают, то частные инвестиции туда не пойдут.ни за какие обещанные им в неопределенной перспективе коврижки. В данном случае абсолютно очевидной становится необходимость сначала получить ста¬бильную Чечню с четкой системой управления и с народом, предпочитающим работать, а не воровать. Лишь после этого частный бизнес дастнародукусок хлеба.
В период недолгого мира, возникшего после заключения Хасавюртских со¬глашений, российская власть собиралась идти как раз по такому пути. Не слу¬чайно ведь заместителем секретаря Совета безопасности некоторое время был Борис Березовский — человек, не имеющий отношения к безопасности, но зато умеющий организовывать финансирование. Прибавились ли в тот момент в Чечне инвестиции?
Опять-таки можно все свалить на персоналии. Мол, если бы вместо Бере-зовского уполномочили Дубровского, Буковского, Сосновского или, лучше, Баобабовского, то инвестиции пошли бы. Но уж в чем, а в стремлении упус¬тить выгоду Бориса Абрамовича обвинить трудно. Если бы имелась хоть ма¬лейшая возможность нажиться на Чечне с помощью созидательного труда, Березовский ее не упустил бы. Но даже в относительно стабильную эпоху Ха¬савюрта этот регион оставался черной дырой, где любые деньги, товары и бла¬гие пожелания исчезали бесследно.
Таким образом, получается, что никакого чеченского экономического чуда у нас не будет. Народ, который нищ, наг и бос, постепенно превращается в «чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй».
Но, впрочем, даже если бы мы и могли решить хозяйственные проблемы Чечни, проблема в целом не разрешилась бы. Шахид озабочен отнюдь не рос-том благосостояния. Человека нельзя свести к одной лишь экономике, тем бо¬лее в обществе, которое во многом живет еще иррациональными понятиями. Отсюда вытекает следующая возможная идея — договориться с чеченцами, найти способ замирить их.
МОЖНО ЛИ ЗАМИРИТЬ ЧЕЧЕНЦЕВ?
В демократических кругах по сей день господствует идея ведения перего-воров с истинными представителями чеченского народа. Не так давно и автор этих строк полагал, что таков единственный реальный путь к миру. Но, увы, сегодня идея переговоров представляется не более реалистичным способом решения проблемы, чем все остальные.
Столь пессимистический вывод не означает, конечно, что не надо вообще ве¬сти никаких переговоров. Вести их надо. Более того, делать это необходимо, отка¬завшись предварительно от любых априорных установок.. Мол, с приличными чеченцами мы переговорим, а вот с теми, у кого руки кровью запятнаны, — нет.
Ведь если мы действительно хотим достичь успеха, встречаться следует именно с теми, кто контролирует ситуацию. Вне зависимости оттого, приятны ли нам эти люди. Если мы достигаем соглашения с чеченскими «лидерами», от которых ничего не зависит, то новая ситуация ничем не будет отличаться от нынешней — когда группировка Кадырова—Алханова лишь занимается реше¬нием своих собственных проблем, но не делает Чечню менее опасной для рос¬сиян. Если же мы достигаем соглашения с теми, кто действительно способен обеспечить его выполнение чеченской стороной (будь это Басаев или любой другой самый кровавый бандит), Россия реально оказывается в меньшей опас¬ности, чем сегодня.
Однако это все теория. Самый главный вопрос: велика ли вероятность реа-лизации данной теории на практике? Способны ли мы найти чеченцев, реаль¬но контролирующих ситуацию, даже при условии нашей готовности вести пе¬реговоры хоть с самим чертом? Боюсь, что в результате любых переговоров лишь выявится их полная бесперспективность.
Сторонники жесткого курса полагают, будто переговоры бесперспектив¬ны из-за неспособности чеченцев отыскать в соглашениях с Россией свой ин-терес. Мол, они там все — фанатики, думают лишь о победе ислама в мировом масштабе.
Это, конечно, полная чушь. С семейкой Кадыровых прекрасно договари-ваемся. Раньше договаривались и с другими чеченцами—ставленниками Крем¬ля. А уж насколько договороспособны тысячи чеченцев, занятых по всей Рос’ сии бизнесом, и говорить не приходится. Только исполнители низшего ранга невменяемы, тогда как люди, организующие сопротивление, распоряжающи¬еся миллионами и планирующие теракты, мыслят абсолютно рационально. Они
способны искать выгоду в переговорах с Россией, если, конечно, нам есть, что ИМ предложить.
Проблема бесперспективности переговоров возникает из-за того, что де-сятилетняя война довела Чечню до предельной атомизации, до полного разру¬шения зарождавшегося при Джохаре Дудаеве молодого государства, до абсо¬лютного устранения единых чеченских авторитетов. Тех сил, которые действи¬тельно контролируют положение, мы, скорее всего, в ходе переговоров просто не найдем.
С 1991 г. Чечня прошла в своем развитии несколько этапов.
Первый — дудаевский — отличался тем, что в Грозном еще сохранялись многие признаки советской системы, на которую, правда, интенсивно наве-шивались элементы авторитарного режима, шариатского права я бандитского беспредела при одновременном возрождении влияния тейпов. Отдельные со¬ставляющие этой мешанины во многом противоречили друг другу, что мешало становлению чеченской государственности, но повышало вероятность сохра¬нения политического влияния Москвы.
И действительно, в тот момент все по-настоящему влиятельные люди (и прежде всего генерал Дудаев) были еще по менталитету советскими людьми. Не в том смысле, что хотели власти Советов. Ее и в Москве-то хотели лишь маргиналы. А в том, что мыслили не в категориях «набег», «шахид», «лесной лагерь», «исламская солидарность», а в значительно более привычных — «ру¬ководящее кресло», «откат», «банковский счет», «государственныйвизитв Па¬риж». С людьми, мыслящими подобным образом, всегда можно договориться, если, конечно, трезво осознавать, к чему приведет возможная неуступчивость.
Если бы Москва в тот момент признала советского армейского генерала Дудаева, как признала советского генерала КГБ Алиева или советского партий¬ного работника Туркмен-баши, чеченский режим все равно остался бы очень неприятным. И даже многие бандитские элементы в нем отчетливо присутство¬вали бы. Но все же, положа руку на сердце, вряд ли кто-нибудь решится сегод¬ня утверждать, что дело дошло бы до «Норд-оста», Беслана, взрыва домов и падения самолетов.
Дудаеву оставили бы вместе с независимостью доходы от чеченской не¬фти (те самые, которые сегодня Путин с легкостью оставил Алханову), а также помогли бы бороться с ваххабитами, которые для Грозного представляли бблыпую опасность, чем даже для Москвы. Кроме того, мы (как обычно быва¬ет в отношениях с развивающимися странами) поставляли бы оружие и инст¬рукторов, способствовали бы обретению молодой чеченской «демократией» международного признания.
Вместо этого Россия начала войну и убила Дудаева — единственного чело-века, который так или иначе мог контролировать ситуацию. После гибели сво¬его бесспорного лидера Чечня вступила во второй — масхадовский — этап раз¬вития.
Масхадов не был признанным лидером, как Дудаев. Он был лишь первым среди равных, и это объективно выводило ситуацию в Чечне из-под контроля. Без Дудаева урегулирование неизбежно требовало больших сроков и жертв. Но все же оно было возможно. Масхадов победил на президентских выборах, имевших хотя бы некоторые признаки легитимности в глазах мировой обще¬ственности, и мог, опять-таки опираясь на российскую поддержку, бороться с внутренними врагами. Что он, кстати, и делал, препятствуя по мере своих скромных сил развитию ваххабизма.
Сотрудничество с Масхадовым лежало а основе Хасавюртских соглаше-ний, заложенных боевым генералом Лебедем, который, в отличие от паркет¬ных генералов из КГБ, донимал невозможность победы в войне с горцами.
Это был реальный шанс. И хотя вторжение Басаева в Дагестан таким обра-зом все же не было предотвращено, никто, скорее всего, не сможет сказать, что тот бандитский рейд был страшнее рейдов нынешних.
Масхадов был кровно заинтересован в политическом ослаблении Басаева и его нейтрализации. Москва могла, этим воспользоваться, но вместо тонкой политической интриги своими прямолинейными действиями мы объединили всех сторонников независимости. Причем отвергнутый Москвой Масхадов пе¬рестал, быть даже первым среди равных.
Начался третий период развития Чечни. Государство рухнуло, возниклапол-ная анархия. Выросло постсоветское поколение чеченцев, не знающее другой жизни, кроме как с автоматом в руках. Вдовы погибших боевиков освоили «ре¬месло» шахида. В дальнейшем боевиков будет становиться все больше, а по мере их истребления российскими войсками станет увеличиваться число шахидов.
Но самой главной особенностью нынешнего этапа стало усиление автоно-мии отдельных вооруженных формирований. Кто может навязать им свою волю? Масхадов? Алханов? Кадыров? Муфтий? Старейшины тейпов? Скорее всего — никто.
Попробуем абстрагироваться от привычных стереотипов (таких, как «Чеч-ня — субъект РФ») и непредвзято дать оценку ситуации. Если в Чечне уже столько лет не действуют российские законы, если Чечня фактически не пла¬тит налогов, если доллар там играет большую роль, чем рубль, если ни один россиянин в здравом уме и твердой памяти не поедет просто так в Чечню про¬кататься, то какой же она субъект?
Следовательно, напрашиваются два вывода. Первый — Чечня уже незави-сима. Второй — в Чечне идет гражданская война (как раньше а Афганистане), и российские войска выступают на стороне одной из конфликтующих группи¬ровок (тоже по афганскому сценарию).
Давно уже не актуальна проблема — стоит ли отпускать Чечню? Желаю-щему поразмышлять на данную тему лучше задать себе другой вопрос —? спо¬собны ли российские войска снова завоевать независимую Чечню и сделать послушным население, состоящее из боевиков, шахидов, а также мальчишек, мечтающих стать боевиками ?
Что же касается политического решения вопроса, то стоит вспомнить опять-таки афганский опыт. Когда советские войска уходили, они оставляли власть на¬шим союзникам. Те быстро были разбиты моджахедами, которые в свою очередь вскоре пали под напором талибов. Кто мог спрогнозировать этот успех талибов?
Восток— дело тонкое. Мы не знаем, кто способен удержать Чечню под своей властью. Поэтому вне зависимости от политических переговоров, как только Россия устанет держать там свои войска, гражданская война перейдет из скрытой стадии в открытую. Скорее всего, война будет долгой и кровавой. И только тогда, когда выявится победитель, мир поймет, с кем можно вести дальнейшие переговоры.
В итоге остается вопрос: коли мы не можем никак повлиять на чеченцев, коли они «успокоятся» лишь после завершения естественного для развития их государства периода гражданской войны, то можем ли мы хотя бы на период этой войны каким-то образом прикрыться от осуществляемых ими терактов?
МОЖНО ЛИ СПАСТИСЬ ОТ ЧЕЧЕНЦЕВ?
В отношениях с Чечней Россия однозначно взяла курс на силовое решение проблемы. Вот уже десять лет как курс этот проводится, но себя не оправдыва¬ет. В чем же дело? Провалы действительно неизбежны или же нашу силовую политику все-таки можно скорректировать?
Чеченская угроза четко подразделяется на две части. Во-первых, боевики
наносят постоянные удары по российским войскам, расположенным на Кав¬казе {и по их местным союзникам). Во-вторых, за пределами Чечни террори¬сты совершают враждебные действия в отношении мирных граждан.
Будем откровенны. За исключением солдатских матерей, общество всерьез обеспокоено лишь второй угрозой. Если бы не теракты, россияне (особенно после введения цензуры на основных телеканалах) думали бы о чеченских раз¬борках не больше, чем рядовые англичане XIX века думали о восстаниях в Ин¬дии. Наше весьма избирательное сочувствие жертвам хорошо видно по тому, как отличается эмоциональная реакция на «Норд-ост» и Беслан от реакции на ставшие уже привычными ежедневные Боевые потери.
В гражданском обществе массовые захваты заложников или уничтожение пассажирских самолетов оказываются весьма действенным способом давле¬ния на власть, демонстрирующую неспособность справиться с терроризмом. Но в нашем обществе все по-другому. Надо отдать должное кремлевским мыс¬лителям: они рассчитали верно. Сколько ни гибнет россиян, народ лишь боль¬ше объединяется вокруг Путина, проникаясь ощущением войны.
В значительной степени эта реакция связана, конечно, с малой вероятнос-тью для отдельного сторонника войны лично попасть в переплет. Легко быть воякой, когда гибнут другие. Но в то же время, наверное, у людей сохраняется надежда на повышение эффективности антитеррорисгнческой деятельности, на то, что Путин рано или поздно наведет порядок в своих службах и спец¬службах.
Действительно, терроризм — не новое явление. С тех пор, как он появил-ся, мир каким-то образом с ним борется. И главным принципом такой борьбы стал отказ от переговоров с террористами. Нельзя стимулировать их дальней¬шие действия удовлетворением каких бы то ни было требований. Разбивши лоб о твердость властей, террористы поймут бессмысленность и бесперспек¬тивность своих усилий.
Данная логика в общем-то верна, но, увы, не для нашего случая. Со времен Буденновска мы ни разу не шли на компромисс с террористами, а жестокость и интенсивность терактов все 6Чх\ьше усиливаются. Накопилось уже столько жертв, что пора бы прийти к мысли о явной неслучайности всего происходящего.
Террористы совершают очередные преступления я жертвуют своей жиз-нью, несмотря, казалось бы, на полную бессмысленность их действий. Все это никак не вписывается в логику, по которой функционируют наши спецслуж¬бы. Им представляется, что чеченцы, упершись в «стену», должны отступить, замириться и зажить обычной жизнью. Но с точки зрения самих боевиков! от¬ступать им некуда- В пределах России жизни для них нет, а потому все больше люден готово стать шахидами.
И вот мы видим, что все изощренные меры антитеррора, имеющиеся в рас-поряжении даже лучших спецслужб мира, оказываются бессильны перед го¬товностью шахида отдать свою жизнь. Все меры рассчитаны только на то, что террорист — это человек, щадящий себя, что он намерен скрыться после со¬вершения теракта. Но на самом деле это ие так, а потому ни введение самой полной диктатуры, ни оснащение спецслужб самой лучшей техникой ничего принципиально не изменят.
Впрочем, есть один способ решения проблемы, и мы в России о нем знаем лучше, чем где бы то ни было. Дело в том, что шахидами не рождаются, ими становятся. Шахида формирует социальная среда, в которой онживет, борется, те ряет&лизга*хи1П»никается иррациональными идеями, обеспечивающими ему легкий уход в мир иной. Разрушь эту среду — разрушишь и «фабрику» по про¬изводству пушечного мяса для Шамиля Басаева.
Иначе говоря, для того чтобы не было шахидов, надо установить реальный контроль над чеченской территорией. Борьба с террором никогда не будет эф-фективна в Москве или в Беслане. Она начинается с Чечни. Чеченцы, живу¬щие вне родных гор, могут поддерживать терроризм финансово, могут даже организовывать преступления, но сами они слишком «окультурены», чтобы стать шахидами.
И вот здесь-то мы упираемся в самую сложную проблему. Любые жесто-кие зачистки могут лишь вырывать отдельных людей из формирующей шахи-да среды. Но они не устраняют саму эту среду: предания веков, слезы матерей, обычаи мести, ненависть к поработителям, стремление быть свободным. Нельзя изменить дух общества, борясь с отдельными боевиками. Напротив, лишь из¬менив дух общества, можно победить отдельных боевиков.
Привычка упрощать историю жестоко наказывает нас. Даже по отноше-нию г. тиранам упрощения такого рода недопустимы. Какими бы личными пси¬хическими проблемами не отличался Сталин, он переселял народы не сдуру, а именно для решения той проблемы, которая сформулирована выше. Как истинный русский националист, он разрушал антироссийскую среду. Выры¬вал с корнями те «деревья», которые могли бы превратиться в лес.
Оказавшиеся в другой местности, вырванные из родной среды, потеряв-шие связи с кровными родственниками чеченцы, конечно же, не представля¬ли той угрозы целостности России, которую представляют сегодня. Наверное, они были способны на отдельные акты сопротивления, но не на ту чрезвычай¬но жестокую и эффективную деятельность, которую сейчас осуществляют.
Борются не отдельные террористы, борется народ, Путин этого упорно не хочет признавать, Сталин же это понимал прекрасно. Поэтому и антитеррори-стнческая борьба по Сталину предполагала осуществление мер не по отноше¬нию к отдельным чеченцам, а по отношению к народу в целом. Вне зависимос¬ти от конкретной вины каждого. И уж, конечно, без суда и следствия, без ма¬лейшего проявления милосердия, без малейших поблажек столь характерному для XX века гуманистическому мировоззрению.
Давайте расставим все точки над i. He будем прятать голову в песок и де-лать вид, будто знаем какой-то иной способ решения проблемы, кроме того, что был предложен в свое время «отцом народов». Давайте отдадим себе отчет в том, что если Россия идет по пути силового решения чеченского вопроса, то рано или поздно над нами начнет вставать тень Сталина. Или же все применя¬емые меры окажутся не решением проблемы, а лишь профанацией.
Тот, кто этого не говорит, просто недоговаривает. Придерживает главный аргумент до того момента, когда народ «дозреет», вздохнет н скажет: «Ну что ж… Мы хотели как лучше, но они сами нарывались. Если нет другого способа, то вперед, к победе сталинизма».
Сталинизм отвратителен, и даже сама мысль о возможности возврата к тако -го рода методам сегодня ужасает. Но не станем поддаваться иллюзиям, будто для всех россиян сталинские методы неприемлемы. Скорее всего, многие люди, тоскующие по твердой руке и напуганные террористической угрозой, в душе готовы были бы одобрить такого рода «мягкий геноцид». И, наверное, число тех, кто склонен согласиться на крайние меры, со временем будет возрастать.
Словом, сталинизм ужасен, но для многих довольно привлекателен. Одна-ко для реализации идей сталинизма нужен Сталин, нужен тот монстр, кото¬рый возьмет на себя ответственность за преступления, превышающие по жес¬токости даже преступления террористов. Но, как я в случае с террористами, для появления подобного человека (а точнее, даже целой группы лиц: ведь по¬надобятся ежовы. кагановичи и тысячи мелких сошек) требуется определен¬ная среда.
Нынешний российский политик мелковат для того, чтобы ужаснуть мир сво¬ей жестокостью. Этот политик любит себя, свой комфорт, своих детей, свое обес¬печенное будущее. Он никогда не окажется в обстановке типа «Норд-оста». Он
укрывается за рядами охраны и высокими стенами. Любит ездить на Запад. Мно¬го говорит и мало делает. Очень эмоционален, но при этом трусоват.
При всех имеющихся между политиками различиях, думается, данную ха-рактеристику можно отнести как к правым, так и к левым, как к москвичам, так и к регионалам, как к откровенным путницам, так и к скрытым антипутин-цам. Ушла эпоха, рождавшая уникальных по своим масштабам злодеев, упи¬вавшихся самим фактом своей беспредельной власти. Даже если кто-то и за¬хочет разыграть из себя Сталина, куража хватит лишь на то, чтобы отравить парочку журналистов. ?.-.., :
А значит, получается, что силового решения чеченской проблемы у нас нет. Как нет силового решения проблемы мирового рекорда у штангиста, не спо¬собного поднять даже собственный вес— . ? -•
Следовательно, мы будем гибнуть от терактов до тех пор, пока не выведей войска из Чечни, пока не сбежим позорно с той войны, которую неспособны выиграть. Более того, скорее всего, теракты будут какое-то время продолжать* ся и далее. До тех пор, пока не уйдет инерция антироссийского озлобления. До тех пор, пока боевики не увязнут в междоусобной вражде. До тех пор, пока коррумпированные политики, чиновники и генералы не осознают все же не¬обходимости оборудования нормальной, хорошо укрепленной чечено-россий¬ской границы (или стены, типа той, которую выстраивает в Израиле между евреями и арабами Ариэль Шарон).
Больно признавать все это, но трудно прийти к каким-либо иным выводам, не осуществляя насилия на историческими фактами и над обычной человеческой логикой. Перспективы развития чеченского кризиса не внушают оптимизма.
Не внущает оптимизма и развитие внутриполитической ситуации в Рос¬сии. Ведь для того, чтобы власти приняли решение о выводе войск из Чечени (тем более, если по форме этот вывод будет представлять собой позорное бег¬ство) , нужны очень серьезные мотивы. Однако на данный момент у Кремля име¬ются, скорее, серьезные мотивы для того, чтобы как можно дольше продолжать ведение войны. Продолжать даже в том случае, если в самом Кремле уже нет никаких надежд на возможность достижения победного результатата.
ГЛАВНЫЙ ПРОСЧЕТ БАСАЕВА
Не парадокс ли, что триумф Владимира Путина на президентских выборах 14 марта 2004 г. имел место на фоне становящейся все более очевидной беспо¬мощности российских спецслужб в борьбе с террористами ? Нет не парадокс. Как беспомощность, так и триумф вполне закономерны.
Проблему чеченской войны обычно увязывают с вопросом о популярнос-ти президента. Логика рассуждений примерно такова: Путина любят, Путину верят, а потому считают, что нет иного решения проблемы, кроме того, кото¬рый предлагается им. То есть ведения войны до победного конца, до полного уничтожения террористов. Причем по мере того, как мы уничтожаем этих тер¬рористов, народная поддержка, выражаемая главе государства, становится все крепче и крепче.
Налицо чисто рациональные соображения. Грубо говоря: мы знаем, что Путин хорош, а Путин знает, как решить проблему; следовательно, надо под¬держивать предлагаемую им стратегию, т. е. сражаться и не отступать.
В первые годы президентского правления Путина такого рода логика каза-лась неопровержимой. Экономика давала неплохие результаты, росли реаль¬ные доходы населения, устранялся олигархический произвол, повышалась сте¬пень управляемости государством. Естественно было склоняться к мысли, что, коли наш президент такой хороший управленец (помимо того, что просто оба-ятельный человек — молодой, энергичный, умный), то и с Кавказом он разбе¬рется как надо.
Однако сегодня, спустя пять лет после прихода Путина в Кремль, мы уже не можем безоговорочно принять такого рода трактовку проблемы «президент и Чечня». В ней вырисовывается явная логическая нестыковка. Все возраста¬ющая эффективность действий террористов должна наводить рационально мыслящего человека на соображения о том, что в стратегии Путина есть ка¬кие-то ошибки. Очевидно, часть россиян действительно меняет свои взгляды на решение кавказских проблем, но столь же очевидно, что для подавляющего большинства граждан страны успехи террористов служат лишь очередным аргументом, заставляющим сплотиться вокруг президента.
Иначе говоря, чисто рациональная схема не срабатывает. Что-то в обще-ственном сознании функционирует по-иному, нежели кажется многим анали¬тикам и, в первую очередь, самим организаторам терактов. Эти люди, вероят¬но, полагают, будто чем больше нас взрывать, тем скорее мы отвернемся от правителей, выступающих за войну. А на самом деле оказывается, что увели¬чение числа жертв лишь усиливает Кремль. С каждым новым успешно подо¬рвавшим себя шахидом Басаев (или кто там за этим стоит) одерживает очеред¬ную пиррову победу.
На наш взгляд, схема работы общественного сознания гораздо сложнее, чем видится Басаеву. Причем включает она как рациональные, так и иррацио¬нальные элементы. Начинать разбор этой схемы следует издалека.
Когда в 1992 г. у нас начинались экономические реформы, многие ожидали совершенно иррациональных действий со стороны населения. Мол, русские рынка не примут, работать не будут, останутся нищими и голодными, а под конец устроят социальный взрыв. Сегодня нет необходимости доказывать, что этот сценарий оказался полностью не соответствующим действительности.
Другие аналитики ожидали совершенно рациональных действий. Появле-ние рыночных стимулов заставит людей работать на себя; а постепенный рост доходов утихомирит страсти, вызванные трудностями реформ. Этот сценарий о значительной степени реализовался (что особенно наглядно проявилось в пос¬ледние пять лет), но страсти не утихомирились. Они, грубо говоря, спрятались.
Рациональные мотивы — трудиться, зарабатывать и жить по-европейски — не уничтожили иррациональные порывы — крушить, мочить и срывать на ком-нибудь злость за свои жизненные неудачи. Стремление получить рубль сосед¬ствует со стремлением дать в морду (желательно чужой рукой). Иррациональ¬ное просто оказалось вытеснено в иную область — в сферу межнациональных отношений.
Одно с другим запросто сосуществует. Мы вкалываем и начинаем жить лучше, но при этом нам чертовски тяжело из-за непривычного напряжения, из-за унижений со стороны начальства или клиента, а самое главное — из-за осознания того печального факта, что, как ни крутись, как ни стремись достиг¬нуть европейского качества жизни, настоящая Европа придет в Россию еще не скоро. А потому «жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе».
Хочется найти виноватого. «Очевидный» виновник — это наш буржуй, ра-ботодатель, начальник. В 1917 г. дикое, недостаточно модернизированное рос¬сийское сознание заставило этого виновника расплатиться за все. Но сегодня рационализма уже хватает на то, чтобы понять, какие печальные последствия для нас же самих повлечет за собой социальная революция.
Кроме того, «буржуи», за исключением, может быть, совсем уж «оборзев-ших» олигархов, не так сильно подчеркивают свое отличие от масс. У нас мало примеров откровенной демонстрации богатства на фоне столь же откровен¬ной нищеты. Если в 1917 г. дворцы соседствовали с хижинами в рамках одного
города, то сегодня элита либо ограничивается скрытыми от посторонних глаз комфортабельными квартирами, либо удаляется со своими особняками за го¬род, за высокие заборы.
Зато отличие «инородцев», напротив, бросается в глаза гораздо больше, чем в старой России. Они не скрыты за «стеной Кавказа» или за «чертой оседлос¬ти». Они живут в столицах той же жизнью, что н основная масса людей, но сохраняют при этом свою культуру, свой особый образ жизни. Видя это, обы¬ватель мысленно проводит границу, разделяя людей на «мы» и «они». Соци¬ально чуждый элемент совсем не обязательно попадет в «они», зато националь¬но или, точнее, культурно чуждый — попадет с большой долей вероятности, i
И это не удивительно. Модернизация общества во многих странах в про-шлом порождала подобное сочетание вполне разумных экономических дей¬ствий с чисто импульсивными выбросами агрессивности я сторону представи¬телей непонятных народов или культур. Самый яркий пример — антисемитизм в Германии, Австрии, Польше, Венгрии, Румынии, да и у нас в России.
Еврей XIX века, в отличие от нынешнего, был в культурном плане очень не похож на представителя коренной народности. Он по-другому выглядел, по-другому питался, занимался другим бизнесом, жил особняком, предпочитая сто¬рониться представителей «не избранных Богом народов». Ауж о том, насколь¬ко велики были тогда религиозные различия, не стоит и говорить.
Евреи, постоянно проживающие в странах, где они были национальным меньшинством, неизменно подчеркивали свою самобытность. Грубо говоря, « нарывались» — в данной констатации не содержится никакой этической оцен¬ки. Это не хорошо и не плохо. Это объективно. Глупо сегодня рассуждать о том, что культурное меньшинство должно вести себя потише, или о том, что большинство должно быть терпимее. Нетерпимость в сосуществовании куль¬тур — не вина народов, а их беда.
Вполне рационально действующий в экономической сфере {и в некотором смысле достаточно культурный) немец или венгр находил выход своей иррацио¬нальной агрессивности в антисемитизме. Последствия хорошо известны.
Люди менее агрессивные могли не поддаться психозу, а люди более силь-ные, более крепкие морально способны были данную агрессивность а себе подавить. Но это не отменяет того факта, что антисемитизм былявлением мас¬совым и отнюдь не порождением злой воли Гитлера, Хорти или Петлюры.
Точно также сегодня иррациональность модернизирующегося российского общества находит свое выражение в столкновении с чуждой нам восточной (или южной) культурой, проступающей буквально повсюду: на улицах, на ба¬зарах, на отдыхе в Турции или в Египте, в разборках преступных группировок. А самое главное — в той войне, которую Россия ведет с Чечней.
Впрочем, агрессивность эта принимает несколько иные формы, нежели агрессивность людей XIX — середины XX веков. Тогда — а эпоху растущего национализма и еще не родившейся политкорректяости — признать, что ты жидов не любишь, было не столь уж трудно. Даже в элите общества.
Но мы-то все воспитывались на идеях дружбы народов, которые даже с падением СССР не были отброшены общественным сознанием. За исключе¬нием скинхедов, смело выражающих то, что находится в их обнаженных «хе-дах», наследники «новой исторической общности — советского народа» тща¬тельно маскируют свой национализм (и тем более нацизм) даже от самих себя.
Таким образом, получается, что популярностьПутинаестьпродуктроссийс-кой модернизации, ставшей катализатором национализма широких масс. На механизмах связи национализма с политикой мы подробнее остановимся далее.

Трудно признаться в том, что ты просто не любишь «черных». И еще труд¬нее осознать, что эта нелюбовь есть иррациональное выражение твоих же соб¬ственных проблем. Проблем, возникших вообще не в области межнациональ¬ных отношений, а на работе, в семье, в сфере каждодневных болезненных « раз¬борок» с самим же собой. И вотв этой ситуации появляется человек, который говорит, что тех, кого ты скрыто ненавидишь, надо мочить.
Естественно, этотчеловекбережетнашуморальную чистоту и трижды ого-варивает, что речь не идет о войне с народом или, тем более, о каком-либо про¬явлении шовинизма. Более того, речь идет о том, чтобы помочь самому этому народу избавиться от бандитов, мешающих ему нормально жить.
И наконец, самое главное. Этот лидер — кровь от крови, плоть от плоти на¬родной — сам, скорее всего, верит в произносимые им слова. Не ощущая того, насколько слова эти связаны с его собственными нерешенными психологиче¬скими проблемами. А от этого слова становятся еще более убедительными.
Конечно, по ту сторону фронта и вправду полно мерзавцев. Конечно, вой-на с каждым годом умножает в чеченских селах число профессиональных убийц. Относительно понимания данных фактов вряд ли могут быть споры, и люди типа Елены Масюк, несколько идеалистично относившиеся к чеченским борцам за свободу, могли на себе убедиться в том, какова настоящая бойня. Но эти строки пишутся не для того, чтобы толковать об очевидном. Сегодня важ¬нее разобраться в ином.
Почему мы имеем конфликт с Чечней и почему мы так любим Путина? По-тому ли мы готовы терять людей на фронтах и в терактах, что уверены в пра¬вильности предложенного президентом пути? Или мы потому так уверены в правильности этого пути, потому так любим Путина, что внутренне проникну¬ты «одной, но пламенной страстью»? Эта страсть говорит нам: все, что исхо¬дит из чуждой культуры, — ложь и мерзость. Все, что замышляют представи¬тели этой культуры, — зло. И, значит, все, что делается для борьбы с ними, — это добро.
Если мы размышляем рационально и допускаем, что с Чечней можно жить в мире, коли не загонять чеченцев в угол, то рост наших потерь вызывает со¬мнение в правильности избранного курса. Но если мы руководствуемся ирра¬циональным чувством ненависти, изначально отторгающим чужую культуру, тогда каждый теракт воспринимается как знак приближения апокалипсиса, а человек, стоящий на пути сил тьмы, — как святой. Даже если он действует не¬эффективно.
Точнее, в данном случае его действия воспринимаются как эффективные, поскольку кажется, что, не будь этого святого, отрубающего змею одну голову за другой, чудище давно бы уже пожрало нас, а затем принялось и за другие народы с целью установления всемирного халифата, воспринимаемого как царство тьмы.
Россия опять играет в истории мессианскую роль, избавляя мир от ислам-ских фундаменталистов, так же как в свое время избавляла от монголов. Эта мысль тоже крайне важна для сознания модернизирующегося общества. Мы хотим жить так, как живут европейцы. Мы ощущаем, что пока еще наша стра-нахуже, грязнее, запущеннее. Мы ощущаем свою ущербность. Но взамен куль¬тивируем чувство превосходства над Западом, сознание того, что без нас «ста¬рушка Европа» была бы уже захлестнута полчищами озверевших варваров.
Всесказанное выше можно интерпретировать в психологических категори-ях: расщепление, проекция н идеализация1. Мы искусственно расщепляем мир
См.: Мак-Внльямс Н. Психоаналитическая диагностика. М-, 2001. с.141—152.
на абсолютное добро (наша культура) и абсолютное зло (чужая культура), затем проецируем наши внутренние нерешенные проблемы на внешний мир {на ино¬родцев) и, наконец, идеализируем человека, предлагающего нам решение.-
Если приведенные выше рассуждения верны, то, значит, бойня не кончит¬ся под воздействием терактов, как полагают люди (или нелюди), управляющие шахидами, и те российские аналитики, которые считают, что народ рано или поздно разочаруется в режиме, не имеющем сил защитить его от взрывов. Наоборот, режим будетлишь крепнуть по мере того, как станут нарастать силы террористов. — ‘- , _ . ? /
И, естественно, маловероятно, что это укрепление вдруг наведет Кремль на мысль о заключении нового соглашения типа того, что появилось на свет в Хасавюрте. Людей, конечно, всем жалко, но существуют же и высшие госу¬дарственные цели — стабильность, управляемость, госбезопасность.
Таким образом, получается, что все это у нас надолго. По крайней мере, до тех пор, пока не трансформируются культурные основы нынешнего кризиса.
Первый вариант возможного развития событий связан с успешным укреп-лением российской экономики и благоприятным завершением модернизации общества. В свете данного варианта наше нынешнее поколение, фрустриро-ванное реформами, постепенно сходит со сцены. На смену приходит новое поколение людей, чьи жизненные устремления с молодости находятся в боль¬шем или меньшем соответствии с теми возможностями, которые предоставля¬ет им общество.
Рациональный элемент в сознании этого поколения постепенно усиливает-ся, тогда как иррациональный — постепенно сходит на нет. Иначе говоря, зна¬чительно меньше, оказывается потребность в том, чтобы канализировать скап¬ливающуюся внутри у человека агрессию в сферу межнациональных отноше¬ний. Общество постепенно становится не то чтобы противником ведения войны, но, скорее, более последовательным защитником своих же собственных инте¬ресов. А эти самые интересы состоят в том. чтобы не гибнуть оттерактов.
Лидер, который сегодня благодаря противостоянию террористам становит¬ся в глазах почитателей чуть ли не святым, в перспективе окажется при трез¬вом рассмотрении просто-напросто плохим администратором и близоруким политиком, не способным выбрать тот вариант решения проблемы, который быстро рационализирующееся общество признает наиболее разумным. Соот¬ветственно, лидеру, если он захочет остаться таковым, придется адаптироваться к изменившимся требованиям общества.
Второй вариант возможного развития событий связан с культурной трансфор¬мацией самих чеченцев. Ведь их общество тоже модернизируется. Апо мере мо¬дернизации будет все труднее находить шахидов для осуществления террора.
Правда, понятно, что общество, оказавшееся в состоянии осажденной кре-пости, модернизируется гораздо медленнее, чем сотрудничающее с Западом и принимающее тот культурный вызов, который от него исходит. Шахид в Чеч¬не воспринимается как герой, тогда как любой человек, стремящийся к вес-тернизации, рискует оказаться в шкуре коллаборациониста.
Тем не менее, думается, что Чечня будет меняться и агрессивность населе-ния по мере смены поколений может начать медленно снижаться. Усталость от войны накапливается у любого народа. Даже у того, который очень агрес¬сивно настроен.
По-видимому, культурная трансформация в России и Чечне будет идти па-раллельно, и это обеспечит постепенное (скорее всего, в течение десятилетий) движение навстречу друг другу. В конечном счете число людей, видящих в пред¬ставителях иной культуры таких же людей, а не монстров, достигнет крити¬ческой массы и обусловит кардинальные перемены.
Наконец, до наступления момента кардинальной культурной трансформации не исключен и политический (если можно так выразиться) выход из кризиса.
Если благоприятное экономическое развитие России застопорится и матери¬альное благосостояние начнет ухудшаться, естественным образом упадет и попу¬лярность вождя. Рациональное в головах людей в очередной раз вступит в столк¬новение с иррациональным. И первое, скорее всего, несколько потеснит второе.
Наметившиеся изменения вызовут трансформацию в элите. Единая партия власти начнет искать пути для выживания и реанимировать внутри себя, каза¬лось бы, уже отмершие фракции. «Недобитые» демократы осмелеют и станут решительнее критиковать власть. Словом, то, что сегодня представляется не¬возможным — смена лидера, — будет вновь поставлено на повестку дня.
И тогда в качестве одного из инструментов осуществления поворота часть элиты захочет использовать «чеченский фактор». Вспомним, как в 1956 г. на XX съезде партии было объявлено, что у вождя, в общем-то правильно двигав¬шегося по пути к коммунизму, имелись отдельные недостатки. Точно так же, году этак в две тысячи каком-то, стране поведают об иных возможных путях решения кавказского кризиса. Если к тому времени вождем будет уже не Пу¬тин, а некий его преемник, к которому «святость» перейдет по наследству лишь частично, появятся дополнительные возможности для того, чтобы разрубить чеченский узел.

ЗАКОН И КУЛАК

Сергей БАИМУХАМЕТОВ
В ноябре 1991 года ЧечнР объявила о своей независимости от России Ра-зумеется, не Чечня а Дудаев и его Окружение Не тогда Ельцину /эдеСо ** далее везде слово (.Елоцин> — лишь симвоп обозначение всей нремлев-сной власти) было не до них лихора¬дочно готовилось Белэвемсное согла-шение и онончательнэе уничтожение СССР. А вот потом, став полновласт-ным владыной России на развалинах СССР, Ельцин обеспоноипер — и начал срочную работ}1 над новой Нонституци-ей и новым Федеративным договором. И оказался в сложном положении. В ненотором юридическом смысле госу¬дарство создавалось заново Старые принципы отменены а новых еще нет. Тут большой простор для сепаратиз¬ма, для амбиций президентов авто¬номных республик Тан и случилось.
Далее следует моя версия событий. Потому как Ельцин со мной своими тре¬вогами, мыслями не делился, я исхоня/ из своих тогдашних впечатлений, из фа¬ктов, известных по прессе и книгам. В 1992 году Татарстан и Чечня отказа¬лись подписывать Федеративный до¬говор. В Кремле началась Панина. Пом¬нится, в Татарии Ельцин объявил в 1Э90 году: «Берите суверенитета сколь¬ко хотите!» Вот Шаймиев и решил взять. Ельцин пошел на уступни и с Шаймиевым договорился. А с Дудае¬вым — нет.
С Татарстаном был подписан от-дельный Договор. «(Рормула такого до-
говора родилась 13 января 1993 г. в го¬роде Грозном, — свидетельствует тог¬дашний зампред правительства, ми¬нистр по делам национальностей С. Шахрай. — Именно механизм дого¬вора о разграничении предметов веде-ния и полномочий был предложен руко¬водству Чеченсной Республики нан схе¬ма решения проблем с этой республи¬кой… Н сожалению, эта линия не была доведена до конца». (Из выступления на Второй международной конференции по федерализму, 1&—17денабря 1997 г., Моснвэ.)
Почему «эта линия не была доведена до нонцз»? Почему не договорились, не
пошли на уступни Дудаеву? На диплома¬тическую хитрость, в конце концов: главное — сейчас получить хоть какой-то юридический документ, а потом, с го¬дами, разберемся… Возможно, сыграли свою роль двойные подходы. Татар¬стан — крупнейшая республика, в цент¬ре страны. Если Татарстан не подпишет хотя бы отдельный Договор — зто обвал и крушение еще не созданного государ¬ства. А что такое Чечня и тем более Ду¬даев? «Много берет на себя…» И не до¬говорились…7
л почему все вершилось за кулисами9
‘ рсчему перед лицом всей России не на-
‘, сюВП^ на референдуме в Чечне? Уве-
‘ еН ТОгда абсолютное большинство жи-
• jeneii высказалось бы за подписание
Договора. Потому нан это нормально. А
ярые националисты — они всегда в
? меньшинстве, к счастью. То есть можно выло и надо было сделать все ПО 3AHQ-НУ (По закону вся власть принадлежит
! народа референдум — оформленная за-ноном воля народа.) Но для наших на-
? чальников и доныне закон — нечто вро¬де блохи, которую надо прихлопнуть, ес¬ли она начинает кусаться. А то, что эта блоха потом вырастет в страшного зве¬ря, пожирающего все вокруг. — об этом никто не думал и до сих пор не думает.
j Таним образом, Ельцин дал Дудаеву выигрышный юридический козырь Чеч¬ня никаного Федерального договора не подписывала, а Россия ввела войска — то есть Россия агрессор и омнупант1 I Дудаева решили «сместить». Разуме¬ется, «руками самих ^-е^енцев» z^e с лета создавалась (чеченская оппози¬ция» — некий Умар Двттрхэнсв глава одной из районных зд-‘.’.’^-‘с^ац^и Z&-сятъ лет назад, в ноябсе 1S94 года, этот Авгурхансв. ссбрав -чансе-то спол-чение, пошел а аоениыи поход!91! на Грозный, на Дудаева. А потерпел CCHDV-шительное поражение ~ссле —<его Дчда-ев обвинил Ельцина в нопытне -оодао ственного переаооота з -"ечне -сем-левсиие деятели пытались JTO олссвеог--нуть, но в прессе, ^оежде асего з -азе-те «Известия») ноявигись зотогсассии пленных соссийсних ~эннистов и их и ас-сназы о "м нан их эессовала ""гцаш-няя ФСБ сля мастия з "сходе Двт.сха-нова. В общем, полный ~ооеал и позоо. После чего Ельцин начал .же стнры-тую войну, назвав ее (восстановлением нонституционного пооядка» Министо обороны Грачев завесил, что возьмет Грозный одним полном за два ^аса. На¬чалась бездарнейшая с эоеннои ~очки зрения операция — вход -анновой мо-лонны на УЛИЦЫ Грозного, где *анни за-перли и сожгли Трупы наших солдат растаскивали бродячие собани. А ми¬нистр Грачев оассказывал. нам восем-иэдцатилетние мальчишки .миоали z улыбной на губах». Общественность страны и гюесса оеэ-но ВЫСТУПИЛИ поотив зсины "елевиле-ПИЕ давало "экие сепоотэжи и номмен-тарии что "Убеонатсо "-льснои сбласи Севрюнов приказал отключить вешание чз Москвы. '—('фналист 2еогей Лооенно Расценил это нак Фактический зывод Тульсной области из состава PCD. HDH-звал власть эоестовать Згзоюнсва. э з Тульскую область ввести войска. Депу¬тат и журналист Юрий Черниченно зая¬вил: если в Чечне не война, а борьба с организованной преступностью, то да¬вайте бомбить город Долгопрудный, где я живу. — там налицо организованная преступность, все ее знают... Два года самолеты оомбили Грозный, а пресса клеймила Ельцина. Резкое из¬менение общественного мнения вообще и прессы в частности произошло после рейда Шамиля Басаева на Буденновск в 1995 году. Потому что одно дело — веста партизанскую войну и совсем дру¬гое — захватывать в заложники жен¬щин и детей в роддоме. Если уж ты всту¬пил в бой и выхода нет, то умри в чистом поле кан мужчина, а не прячься за жен¬щин и детей, что для навназсного муж¬чины даже "не позор, а вообще непред¬ставимо, Басаева выпустили из Буден¬новска — и правильно сдвлали, никакой бандит не стоит жизни мирных людей. А Чечня встречала Басаева нак героя. Нааеоно. это говорит о том. как резио и быстро война ломает, назалось бы. не¬зыблемые нормы. Но а любом случае ба-саевы и прочие должны знать они дав¬но уже не мужчины.., 3 1996 году сексетарь Совета сезо-пасности России генерал Лебедь замлю--<ил Хасавюртовснии мир. За что эыл объявлен некоторыми предателем эос-сии. !Отметим: это второе явление Ле¬бедя з аойнах на тесситории СНГ А зто-аои раз, после Приднестровья тсзныи "енеоал рынающии ани лев. устанав¬ливает мир.. Вынужден сделать отступление -*е дО-->ется .водить сазгсвсю и .’нтеоес ->итэ-«еля э CTOOOHV. но и чромолчать -епьзя Зсе это заемя. чайная : 1991 ~ода, Чечня не платила налогов в федераль¬ный бюджет. А ват из федерального бюджета деньги поступали в Чечню ре¬гулярно. В сумме получаются миллиар¬ды долларов. Ному зни достались; Хо¬роша .извините!), если тпльно чоснов-~ние виновники все оэзвооовали Д ес¬ли и Дудаеау доставалось? А нан жй не достаться, если деньги идут в це»ню. э э Чечне-то президент Дудаев… И эыхо-дит, УЫ давали боевикам миллиаоды. -«тобы боевики убивали наших солдат? Лолучим пи мы ногдэ-нибудь ответ на эти aonDOCbP
Той года i 1996-1S99) поошли э неоп¬ределенности. А осенью 1999 года Мо¬тива и Россия испытали ношмао в 5ол-годонсне и Москве ‘неизвестные -епро-оисты взоовали многоэтажные йрма «~о—цбли сотни людей. Я ПИШУ ‘.неизвест¬ные теорористы». потому что заказчи¬ков и исполнителей ~эн и не нашли, су-
дили Декнушева и Нрымшамхалава (по национальности они не чеченцы). Они — тридцатые спицы в террористической нолеснице, по их словам, они толком и не знали, что везут и зачем. Правда, на¬зывались еще пять имен и фамилий лю¬дей (кстати, они тоже не чеченцы), кото¬рые вместе с подсудимыми перевозили генсоген, но они погибли во время опе¬рации по задержанию, которую проводи¬ли российские спецслужбы. А Декнуше¬ва и Нрымшамхалова арестовали спец¬службы Грузии и передали юстиции Рос-сии.
Одновременно, осенью 1999 гада, банда Шамиля Басаева вторглась в Да-гестан. Это уже второе и решающее яв¬ление Басаева, И во многом непонят¬ное. Басаев, кем бы он ни был, — кав¬казец. И он знает, что ворваться в дом соседа с оружием — значит оскорбить era честь и нажить смертельного врага. Он оскорбил, настроил против себя весь Дагестан, Этого он добивался?
Федеральная власть объявила нонтр-теорористическую операцию — и вспых¬нула вторая чеченсная войма. Начала ее /же другая власть — исполняющего обя¬занности Президента, а затем и Прези¬дента Путина А ведет до сих пор. Собы-шя последних пяти лет свежи а памяти. Этмечу тольио в общих чертах, что об¬становка, зтмссхеоа з стране измени¬лась После всех -еоактов. жертв редко I -ого -.ватает смелости требовать пре-вращения зсиьы з иечне. Телевидение ^гало зупором власти Аз газет тольно г-свая -эзетэ:> ~езко и последователь—о ведет антивоенную линию У других, лаже когда ани набиоаются смелости ;с;дить действия -ех или иных феде¬ральных сил э -ечне. не хватает глуби—<ы Япний ~ому геймер — освещение су¬да присяжных зпоавдавших группу спецназовцев ГРУ во главе с капитаном ??пьманом Они обстреляли на дороге ав¬томобиль с миоными жителями, одного .сипи А. ^тобы замести следы, убили зсех и сожгли. Суд присяжных их оправ¬дал. Затем дело эеонули на повторное сассмотоение. сно еще не завершено... (Известия». (Тпибуна». «Новые Изве¬стия». (Русснии курьери и другие высту¬пили с резкими комментариями. Общий пвйтмотив — теперь открыта лицензия на тбииство всех чеченцев, Но газеты не "ошли дальше отдельного случая. А на¬до было задаться вопросом (и суду пре-?нде всего): на наком основании спецназ :"PV находится в Чечне? -эсти специального назначения Глав--юго разведывательного управления су¬ществуют для ведения диверсионных операций за линией фронта, в тылу войсн противника. Но войны в Чечне официально нет. И линии фронта, разу¬меется. Далее вытекает общий ВОПРОС1 на каком юридическом основании дей¬ствуют там солдаты и офицеры Boopv-женных Сил РФ вообще9 Если война не объявлена, то войсковые части должнь находиться за ззбооом в местах посто¬янной дислокации V уж никак не вхо¬дить е контакт с населением путем оей-дов. «зачисток!1 и поовеоон НЕ дорогах V- получается чте военные Е Чечне вне закона Но они ЧУВСТВУЮ* себя там над законом Негласно Идет война ко-тооой нет И таинственный спецназ ГРУ — вообще фанте*1 из фантомов Сплошные невидимки А не тех когс нет. и суда нет Эта ситуация автомати¬чески провоцирует преступления Z обе¬их сторон Беззаконие рождае* беззакс-ние Почти никтс or этом не говорит Или не знает7 Да чте законы1 М& исто¬рии своей не знаеь- и* потом1, поивед1, для Konne" ДВЕ интересны* истзоиче--сних документа из моего досы: Кавказская воине началась Е '799 год\ Ю'да русские ВОЙСКЕ пс просьбе Георгия Xi царя Кагтпи-Кахетп вошли Е Вог^ную Грузик Е то- год родился Пушки- В то' год РЗЛИЛОР Шамил= Окрестные народа ЗБ исключением груэиг встретили русские войска воан-дебне тотчас начались наЬеги и погрс-НИЧНЫЕ СТЫЧКУ Б первую смеоедс из пределов Аварскогс ханства Л в 1817 году началась собственно Кавказская кампания, наступательные операции ПРОТИЕ горских племен И уже тогда Б самом начале кавказских событий выс¬шие слои Петербург разделились на два лэ'вря Условие- назовем ил сторон¬никами Мордвинова (меньшинство) и сторонниками Ермолова и Вельяминова [большинство]. Об их взглядах мы можем судить по двум сохранившимся до наших дней ис¬торическим документам — «Мнениюк адмирала Мордвинова и «Рапорту)' гене¬рал-лейтенанта Вельяминова. Граф Николай Семенович Мордвинов, бывший морской министр, был челове¬ком с ярко выраженным собственным мнением В 1826 году он, единствен¬ный из членов Верховного суда, отказал¬ся подписывать смертный приговор де-набристам Д в 181Б году, за год до ре¬шения о Кавказской экспедиции, в ат¬мосфере лихорадочной, предвоенной, Николай Семенович наперенор шэпко-закидательсним настроениям предупре¬ждал тогдашнее российское прэвитель- Участи^ еностранны> наемнинов в (,сювы> дей=*виЯ1 фа
чи»че!>;- чегализовэпо отпэавну п Чеч«>г регулярны!
ство «Тановых народов оружием поко¬рить невозможно.. Число войсн. вели¬кие воинские снаряды… не огоадят от временных нападений. Часто они буду7 удачна., всегда будут вредны соседства юшик> мирным селениям.. Чтобы поно-рито наоодь.. должно приучите их н тощ. что Россия, производи’ и чем может их все’дэ снаОшвтс Тогда не талоне сдру-жимся с ними на границах, их но достиг¬нем до вделиг сокровеннейших нуда
ЯДРа И ШТЫНУ НЗШИ ДОСТИГНУТ^ НИКОГДА
не возмогут и найми тонмо вечную врэ-шд\- питать возможно
Ногда народы Чавнзза сближаться с нами стан\т через снабжение ВСЕМ ДЛЯ них потоедным, ногда они привязаны 6i-j$r к нам тесным союзами гостеприим¬ства I- олзготвооениР. ногда взаимные оомень тооговлг \-чредятся. ногдз суро аогге нравов осла6не~ тогда влияние 1уоеиное сделается ничтожным
Гюедпагаемы? здесь новые издержим иг полуденном^, чпаю основана нз хс-зяиственном расчете Издерживая на* здесь предполагается, по сто тысяч pvt~ nei- cbeoe^TCP миплионь рублей и? дезживаемые ежа’одно нз содержание велиного ЧИСПБ вэйси для единого охра¬нение граница, без приобретения Б ДГ-хо? и единогс олйгся в полыз\ъ империи
«9 июня 1ЕП6 гада)
Мордвинове то’Д5 не послушали Вой¬ска пошли в гооь. Пятнадцать пет оже¬сточенных сражений под началом ермо нова не дали особых резулотатое Е 1833 году через шесть лет после от¬ставки Ермолове командующий Навка?-ской Линией генерал-лейтенант Вел^р-минов писал «Итак, главное дело состо¬ит в том. чтобы понорить народы, зани¬мающие плоскости на северной стороне Навнзза. Голод есть одно из сильнейших и тому средств Чтобы произвести оный, нужно между прочим возбранить подвоз жизненных потребностей со стороны Черного моря… Средство сие состоит в истреблении полей. В первый раз оно было употреблено в прошедшем 1832 году, и теперь ясно видно, до изной сте¬пени изнеможения доведены Чеченцы…
Полезнее всего по моему мнению на¬чать с истребления полей. Овладеть все¬ми плоскостями и поселить на оных ка¬зачьи станицы. Наконец по поселении станиц устроить в приличных местах ук¬репления.
Можно нажется ручаться, что после первых двух годов Навназсная Линия сделается совершенно покойною со сто¬роны горцев».
Но даже голод, экономическая блока¬да и тактика выжженной земли, прово¬димая Ермоловым — Вельяминовым, не
принесли успеха. Напомню, что свое «Рапорт)) Вельяминов написал в 1ВЗЗ-году. После этого война длилась еще 3′ год и закончилась в 1В64 году Бело^-минова уже давно не было в живых Не увидел победы и Ермолов. Хотя и прс-жил 84 года Из заметных людей тон эпохи пожалуй, только Шамиль пео^ жил и начало войны, и ее окончание D»-умер в 1В71 году. В почетном плену
Кавказ усмирили. Или он сам усми рился9 Вот г чем надо бы думать и д\-мате Доныне самые невежественные, ъ значит громкоголосые политики твег-дят что Наемаз «надо держзты:. иначе о* (;уйдет’ Е мусульманский турецко-иранскии мин Л почему же за прошед¬шие века Кавказ не делал такой попыт¬ке «уйти»» Ведь Россия вела постоян мые войнь) с Турцией когда все раскэчи вапосо н^ зыбких весах: когда выступле¬ние Кавказа резко изменило бы соотне-шение сил
Потом-, чте ecTD нечто большее чек1 винтовки 1- гмик!- Кавказ привязав *? России не пушками и танками, а естес венны».* историческим складом товарищ денежных отношений культурой А эн^ чи’ тысячами прочнейших нитей из ко тооы* у. состоит жизнь
А теперь вернусь и ззнонч Пренебре¬жение н нем\ не тальке не изживается с прогрессирует Например инициатива Президенте пс упразднению выбооов глав регионов 0 реакции палитиное У ЧИНОВНИКОЕ можно не писать — они все одобрямс1 Не ведь находятся ученые!1! юристы(!} которые уверяют народ чте тут нет никакого противоречия Консти¬туции Мол. в Конституции не написано что главы регионов обязательно должны выбираться Это неправда В Нонститу-ции написано. «Российская Федера-ция»! А слово «федерация» автоматиче¬ски предполагает и предписывает вы¬борность глав субъектов федерации! Значит, тогда надо менять название на¬шей страны К примеру, не «Российская Федерация» [РФ), а «Республика Рос¬сия» (РР). Нам в Назахстэне — «Респуб¬лика Казахстан». Никакой «федера¬ции», главы регионов назначаются пре¬зидентом республики — и никто не спо¬рит, потому что все по закону. Смените хотя бы название! А то ведь мы снова закладываем мину под фундамент стра-ны. Ведь неизвестно где. когда и неиз¬вестно кто может поднять бунт и потре¬бовать прямых выборов на основе на¬звания государства. А мы введем туда войска, чтобы наназзть того, кто решил действовать и жить по Конституции? Никто лучше нас не умеет сделать хуже самому себе. .