ДЕМОГРАФИЧЕСКОЕ БУДУЩЕЕ РОССИИ И МИГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ
Начало 1990-х гг. знаменуется наступлением в России периода длительной депо¬пуляции, охватившей почти все ее субъекты. Явление это отнюдь не новое. Еще на стыке XIX и XX вв., например, Франция находилась в полосе затяжной депопуляции. В XX в. с естественной убылью населения столкнулись многие страны. В режиме де¬популяции живут Германия, Италия, Болгария, Венгрия, Чехия, Швеция и целый ряд других государств. Россия просто оказалась аутсайдером в кругу европейских стран, а ее общество — не готовым к восприятию такой направленности демографической динамики. Из приведенных в таблице 1 данных видно, что депопуляция в России де¬терминируется обоими компонентами воспроизводства населения — рождаемостью и смертностью. Другими словами, она происходит под двойным давлением, что отли¬чает Россию от западноевропейских стран.
Прежде всего, в России наиболее низкие среди европейских стран показатели рождаемости, причем сейчас их уровень существенно ниже, чем в предшествующие десятилетия. За последнюю треть XX в. в России резко ухудшился режим воспроизводства населения, сократился суммарный коэффициент рождаемости. В 1970-е гг. каждая женщина репродуктивного возраста в среднем рожала 1,97 ре¬бенка, в 1980-е гг. даже 2,04. что было близко к простому воспроизводству населе¬ния. Но в 1991 г. этот показатель сократился до 1.73, а в 2000 г. — до 1,21. В последние годы рождаемость несколько возросла, но все равно составляет менее 60-65 % от уровня, обеспечивающего простое замещение поколений.
В настоящее время Россия по уровню рождаемости находится в группе экономиче¬ски развитых стран (таких как Италия. Испания, Греция, Германия, Чехия), у которых суммарный коэффициент рождаемости устойчиво составляет 1,2-1,3. Среднеевропей¬ский показатель во второй половине 1990-х гг. составлял 1,4, тогда как в России — 1,3. В Европе лишь в Албании наблюдалось расширенное воспроизводство населения. Следовательно, в 1990-е гг. перспективы воспроизводства населения в России были еще хуже, чем в странах Европы.
В 1990-е гг. в России не только суммарный коэффициент рождаемости был край¬не низким, но и число родившихся было намного меньше, чем в предшествующие де¬сятилетия. В абсолютных цифрах за период 1991-2000 гг. родилось детей на 9,5 млн. меньше, чем в 1981-1990 гг., и на 7,2 млн. человек меньше, чем в 1971-1980 гг. Со¬кращение рождаемости в 1990-е гг. было столь значительным, что уместны аналогии с Великой Отечественной войной. Число родившихся детей в 1941-1945 гг. по сравне¬нию с предшествующим довоенным пятилетием составило 56 %. Примерно то же мое произошло и в 1996-2000 гг., когда по отношению к 1986-1990 гг. число родив¬шихся сократилось до 55 %.
Фундаментальная причина снижения рождаемости в России — завершение к концу XX столетия демографического перехода. В отличие от большинства стран, в России переход от многодетности к малодетности совершался в сравнительно короткое вре¬мя, насыщенное экстремальными событиями — первая мировая и гражданская войны; коллективизация и бурный рост индустрии и крупных городов, сопряженные с рос¬том занятости женщин; репрессии конца тридцатых годов; Великая Отечественная война; и, наконец, реформы девяностых. Помимо огромных людских потерь (свыше 13 млн. погибших в годы Великой Отечественной войны и более 0,5 млн. истреблен¬ных в 1937-1938 гг.), Россия претерпела радикальные изменения в возрастно-половой и семейной структурах населения, репродуктивном поведении послевоенных по¬колений.
Другая причина — меры по стимулированию рождаемости в 1980-е гг.. которые способствовали погашению демографической волны, той впадины, которая образо¬валась в годы войны, а, с другой стороны, привели к возникновению в мирное время новой волны, гребень которой пришелся на 1983-1987 гг. Происшедшие рождения сконцентрировались в коротком промежутке времени. В результате женщины, вы¬полнившие свои репродуктивные планы, в 1990-х гг. превратились в своего рода «репродуктивный балласт». Полученная прибавка детей, рожденных в 1980-е гг. (при¬мерно 2,0-2,5 млн. человек), к концу 1990-х оказалась полностью «съеденной».
Третья причина заключается в характере социально-экономической трансформа¬ции, падении уровня благосостояния населения, с одной стороны, и росте потребности, более высоком стандарте жизни, особенно у молодежи, с другой. В результате значительная часть молодых мужчин и женщин отвлекаются от репродуктивной дея¬тельности (челноки, трудовые мигранты и др.), стремясь создать для себя материаль¬ный комфорт или просто выжить в рыночных условиях. В первой половине 1990-х гг. их было не менее 10-15 млн. человек или почти 30 % населения в возрасте от 20 до 40 лет. Попытка заработать «хорошие» деньги растягивается на многие годы, что не способствует реализации репродуктивных планов. Сюда же относится и выезд моло¬дых женщин на заработки за границу. В 1990-е гг. только s Западной Европе по грубым прикидкам примерно 3-4 % российских женщин в возрасте от 18 до 24 лет оказывали платные сексуальные услуги. Ныне сохраняется не только «утечка умов» из России, ис¬тощающая интеллектуальный потенциал нации, но и ухудшается «эстетический» об¬лик народа.
Четвертая причина, а она постепенно набирает силу — происходящее, в существен¬ной мере под влиянием СМИ изменение репродуктивных установок, внедрение в со¬знание российской молодежи западных образцов семейного, репродуктивного и сек¬суального поведения. В 1990-е гг. возросла доля не регистрируемых, так называемых гражданских браков (в 1994 г. их было 6,6 %. а в 2002 г. уже 9 %), увеличилось число внебрачных рождений, сократился возраст начала половой жизни. Так, в 1990 г. доля внебрачных рождении составляла 14,6 %, в 1995 г. -21,1 %. а в 2002 г. достигла 29,5 %. Вместе с тем, нынешняя российская молодёжь более серьезно относится к созданию «семейных гнезд» и рождению детей. Сперва — решение материальных задач (приоб¬ретение жилья, его благоустройство, покупка автомашины, получение образования и профессии, и стало быть, хорошо оплачиваемой работы), а уж потом расширение семейства.
Наиболее негативным последствием системного, прежде всего экономического кризиса в России явился рост смертности населения. В 1990-е гг. число умерших пре¬высило уровень 1980-х гг., на 4.9 млн. человек, а по сравнению с семидесятыми года¬ми возросло на 7.4 млн. Если взять возрастные показатели смертности населения в 1980-е гг. и числа умерших в тех же возрастах в 1990-е, то можно получить изли¬шек умерших в последнем десятилетии в сравнении с предшествующим. Этот изли¬шек, а вернее сверхсмертность в 1991-2000 гг. составила примерно 3-3,5 млн. чело¬век, а вместе с потерями, приходящимися на трехлетие XXI века — около 4 млн. чело¬век. Для сравнения заметим, что сверхсмертность в годы Великой Отечественной войны, включая гибель населения в блокадном Ленинграде, составила примерно 4,2 млн., человек. Среди умерших в мирные девяностые годы возросла доля предотвра¬тимых в других социально-экономических условиях смертей.
Своеобразна динамика продолжительности жизни населения России в семидеся¬тые — девяностые годы. В шестидесятые по этому показателю страна находилась на уровне европейских государств. Но уже в 1971-1980 гг. ожидаемая продолжитель¬ность жизни снизилась по сравнению с предшествующим десятилетием на 0,82 года. В 1980-е гг. она возросла по отношению к предшествующему десятилетию на 0,44 года, но тем не менее осталась на 0,38 года ниже, чем была в наиболее благоприятные в этом отношении шестидесятые. По сути, последние 35-40 лет ожидаемая продолжительность жизни находилась в застойном состоянии.
Все это происходило на фоне быстрого роста продолжительности жизни в разви¬тых странах: Японии. США. Канаде. Германии, Франции. Швеции и т.д. Ожидаемая продолжительность жизни населения обоих полов в начале шестидесятых годов составляла в ФРГ, Франции. Италии, Бельгии и ряде других европейских стран 65-67 лет, тогда как в России она равнялась почти 69 лет. Но уже в 1980-е гг. ожидаемая про-должительность жизни в этих и других развитых странах превышала уровень отстав¬шей к этому времени России на 5-7 лет. В девяностые годы средняя для всего перио¬да ожидаемая продолжительность жизни в России снизилась по сравнению с предше¬ствующим десятилетием на 2,65 года и на начало XXI в. составляла чуть больше 65 лет, т.е. была меньше, чем в основных европейских странах на 12-14 лет. От сред¬неевропейского уровня этот показатель отставал на 7 лет. В 2001 г. ожидаемая про-должительность жизни для обоих полов в России была ниже, чем в Великобритании, Германии, Италии, Франции на 13-14 лет, чем в Канаде и Швеции на 15 лет. По дан¬ным ООН ныне в России по сравнению с другими странами Европы, включая стра¬ны, возникшие на постсоветском пространстве, самая низкая продолжительность жизни.
Россия не только европейская страна, но и азиатская. В Азии ее место в ряду рас¬пределения ожидаемой продолжительности жизни также далеко не лучшее. Среди 50 азиатских стран Россия входит в худшую треть. По уровню продолжительности жизни «соседями» России являются Индонезия, Гватемала, Монголия. Марокко. Египет, все государства Центральной Азии и т.д. В группе восточных регионов России толь¬ко в Западной Сибири ожидаемая продолжительность жизни близка к её среднему уровню по всей зарубежной Азии, тогда как в Восточной Сибири она ниже на 3-4 года, на Дальнем Востоке — на 1-2 года. В 2001 г. этот показатель в России был ниже, чем в Японии, на 17 лет.
Базовой причиной роста смертности явились последствия реформ 1990-х гг. — раз¬вал системы здравоохранения и санитарного надзора (появились забытые холера, ту¬беркулёз, другие болезни, почти полностью устраненные в советские годы); дорого¬визна эффективных и распространение поддельных лекарств: ухудшение баланса и режима питания (частичная замена мясопродуктов, животного масла, рыбы на карто¬фель, крупу, мучные изделия); недоступность для большей части населения полно¬ценного отдыха и проведения досуга; игнорирование норм охраны труда и техники безопасности, особенно в частном секторе; «либерализация» дорожно-транспортного движения; отсутствие действенного контроля за производимыми и ввозимыми в стра¬ну товарами и насыщение потребительского рынка фальсифицированным продо-вольствием и алкоголем; стрессовые ситуации, следствием которых стали рост самоубийств и психических расстройств; ухудшение криминогенной ситуации, распростране¬ние наркомании и т.д. Особенно значительным число самоубийств было в 1994-1995 гг., превысившее суммарно 120 тыс. Начав с 1995 г. снижаться, количество самоубийств в 1999 г. после очередной потери населением своих сбережений вновь возросло. В 2003 г. оно на 24 % превышало число убийств, а то и другое вместе с отравлениями, гибелью от несчастных случаев и травм, в том числе дорожных, превысило 335 тыс. случаев, прочно заняв второе место среди основных причин смерти.
Интегральное влияние роста смертности и снижения рождаемости обусловило значительную по своим масштабам естественную убыль населения. В течение депопуляционного десятилетия (1992-2001 гг.) в стране родилось на 7,8 млн. человек меньше, чем умерло, тогда как в 1980-е и 1970-е гг. было наоборот: числа родивших¬ся превышали числа умерших на 7.6 и 7,8 млн. человек соответственно. Следователь¬но, если в 1971-1990 гг. население страны возрастало в течение каждого десятилетия за счет естественного прироста почти на 8 млн. человек, то за десять лет депопуля¬ции оно в результате естественной убыли сократилось на те же 8 млн. человек. Об¬разно говоря, в девяностые годы Россия потеряла такую же часть населения, сколько проживало в семи городах-миллионерах — Нижнем Новгороде. Самаре, Волгограде, Екатеринбурге. Казани, Красноярске и Новосибирске.
В 1999-2000 гг. население России сокращалось ежегодно на 6.5 человек з расчете на каждую тысячу жителей страны, тогда как в Белоруссии этот показатель составил 4,9-4,1 %. Болгарии — 4,7-5,1, Венгрии — 4,8-3,8, не говоря уже об Италии, где естественная убыль составила 0,7-0,8 и Швеции — 0,7-0,39 %. Относительно численности населения большая естественная убыль наблюдалась лишь в Украине (7,0-7,5 %). Таким образом, Россия отличается не только естественной убылью населения (в по¬следние 5 лет по 900-950 тыс. человек в год), но и глубиной депопуляции, более зна¬чительной, чем во всех остальных странах, за исключением Украины.
В настоящее время Россия по уровню рождаемости — европейская держава, нахо¬дящаяся в группе передовых развитых стран. По уровню суммарного коэффициента рождаемости она занимает место среди трети стран с наиболее низкими значениями этого показателя (Италия. Испания. Греция. Германия, Чехия, всего 11 стран, где суммарный коэффициент рождаемости устойчиво составляет 1,2-1,3). Вместе с тем, по уровню ожидаемой продолжительности жизни Россия прочно занимает положе¬ние среди слаборазвитых стран (среди азиатских стран — 16-е место из 50). Лишь при сопоставлении с африканскими государствами она выглядит более или менее нор¬мально: находись там, она среди 50 стран могла бы занять место в первой десятке. Словом, в России в конце XX — начале XXI столетий сложился, по сути, уникальный режим воспроизводства населения: европейская рождаемость и афро-азиатская смертность.
Констатация причин ухудшения демографической ситуации — это лишь один из вопросов. Другой, логически следующий за ним — оценка того, к чему может при¬нести подобное демографическое развитие, если общество не осознает значения на¬висшей угрозы. Демографическое будущее России может быть представлено двояко: как динамика гипотетического и реального населения. В первом случае важно уста-новить, какое сокращение численности населения может быть при реально сложив¬шемся уровне воспроизводства, не обеспечивающем простого замещения поколений. В 1999 г. суммарный коэффициент рождаемости в целом по стране составлял 1,215, а нетто-коэффициент воспроизводства населения – 0,551; в 2002 г. суммарный коэф¬фициент рождаемости подрос до 1,322. Расчеты темпов возможного сокращения гипо¬тетического населения приведены в таблице 3. При показателях воспроизводства, сложившихся к концу XX в., население страны сократилось бы вдвое через одну треть века и к 2033-2034 гг. не превышало бы 97 млн. человек. Но это «виртуальное» представление будущего страны. О том, что может произойти и уже совершается в реальности, говорят имеющиеся многочисленные прогнозы демографического буду¬щего России, основанные на существующих показателях рождаемости, смертности и возрастно-половой структуры живущего в стране населения. Вероятная картина оказывается достаточно мрачной. Заметим, что укрупненные прогнозы, выполняе¬мые Федеральной службой государственной статистики (ФСГС), представляют пред¬положительное население, в котором учтены изменения как естественного, так и ми¬грационного движения. В них принято положительное миграционное сальдо, что, естест¬венно, занижает темпы сокращения численности населения.
Согласно прогнозам, выполненным в 2000 г. службой народонаселения ООН, из числа стран, где число жителей составляет 140 тыс. человек и более, к 2050 г. населе¬ние сократится в 39. В этом списке Россия занимает 6 место по темпам сокращения численности населения. Ее опережают Эстония. Болгария. Украина. Грузия и Гайана. Но по масштабам потерь Россия на первом месте. Все 39 стран к середине века по прогнозам ООН потеряют почти 152 млн., из которых на долю России придется 41.2 млн. человек (27%), Украины – 19,6 млн., Японии — 17,9 млн., Италии. Германии и Испании вместе взятых – 34,4 млн. человек. Суть, конечно, не в точности цифр, а в направленности и масштабности демографической динамики. А она такова, что к середине настоящего столетия численность населения России может оказаться меньше 100 млн. человек.
Естественно, демографическая динамика определяется не только характером вос¬производственных процессов, но зависит и от внешней миграции. В последние десяти¬летия депопуляционные процессы во многих европейских странах в той или иной мере сглаживались с помощью внешней миграции. Миграция замещала естественную убыль населения полностью или частично. К таким странам относится и Россия.
Внешний миграционный прирост 1992-2003 гг. достиг 3,5 млн. человек, что ком¬пенсировало примерно 45 % естественной убыли. С начала депопуляции (1992 г.) вплоть до настоящего времени внешняя миграция при постоянном положительном сальдо ни разу не компенсировала полностью естественную убыль населения. Более того, если в первой половине 1990-х гг. миграционный прирост восполнял 60-90 % ес¬тественной убыли, то на рубеже веков миграционное сальдо резко сократилось и стало компенсировать лишь десятую часть естестве иной убыли (а 2001 г. 8,3 %, в 2002 г. 9,4 %, в 2003 г. 10,5 %). И дело здесь не в том, что на постсоветском пространстве сокра¬тился миграционный потенциал русскоговорящего населения, а в той миграционной политике, которую в девяностые годы проводила Россия. Она не воспользовалась бла¬гоприятной конъюнктурой. Вследствие дискриминации (законы о гражданстве, госу¬дарственном языке, избирательных правах и т. д.) в государствах, возникших на пост¬советском пространстве, русскоговорящее, преимущественно славянского происхождения, население готово было в массовом порядке вернуться на историческую родину. Препятствия, которые оно встречало, быстро погасили миграционные поры¬вы русскоговорящих диаспор даже в странах с иной этнической культурой.
Но даже при сокращении притока русскоговорящего населения, прежде всего рус¬ских, из стран нового зарубежья миграция все же частично погасила уменьшение числен¬ности государствообразующего этноса, происшедшее в межпереписной период (1989-2002 гг.). На момент последней переписи (октябрь 2002 г.) численность русских в России составила 116 млн. человек против 120 млн. в 1989 г. В межпереписной пе-риод за счет миграционного прироста численность русских в России возросла на 3,4 млн. человек. Следовательно, в результате депопуляции численность русских в России сократилась не на 4, а на 7,4 млн. Подобное произошло и с рядом других этносов. Но это не все. За счет изменения своей национальности только украинцами число русских увеличилось на 1.2 млн. человек. При этом численность русских в ре¬зультате превышения числа умерших над числом родившихся сократилась почти на 9 млн. чел., т.е. на 7,5 %, тогда как все население России за это время уменьшилось на 1,1 %.
Сокращение миграционных потоков в Россию вместе с падением рождаемости сказались не только на количественных, но и на качественных параметрах населе¬ния. Уменьшение численности населения, происходящее не от внешних, а от внутрен¬не имманентных факторов, всегда в той или иной мере сопровождается демографи¬ческим старением. Специфика России в 1990-е гг. состояла в том, что здесь старение населения происходило только вследствие падения рождаемости, тогда как повышав¬шаяся смертность взрослого населения, особенно в середине десятилетия, сдержива¬ла этот процесс, т.е. способствовала омоложению. В этом же направлении оказывала влияние и внешняя миграция, поскольку среди мигрантов всегда выше доля лиц, на¬ходящихся в молодых трудоспособных возрастах.
Сокращение к концу 1990-х гг. притока мигрантов и сальдо миграции свело на нет роль этого фактора в приросте населения и его омоложении. Естественно, что сокра¬щение миграционного прироста и увеличение ожидаемой продолжительности жизни, еще более ускорит демографическое старение, вследст¬вие чего возрастет демографическая нагрузка со стороны лиц, находящихся в возрас¬те старше трудоспособного.
Если в начале 1999 г. на 1000 человек в трудоспособном возрасте приходилось 356 пенсионеров по старости, то к 2016 г. их будет 415. В настоящее время даже при меньшей демографической нагрузке со стороны пенсионеров по старости, их матери¬альное положение является плачевным, если не сказать сильнее. Более того, за годы реформ резко ухудшился их социальный статус и произошло невероятное для рос-сийских традиции: младшие поколения перестали уважительно относиться к населе¬нию старших возрастов. Но страна не имеет будущего, когда молодые поколения не обеспечивают материально и духовно существование тех, кто дал им жизнь.
Уменьшение численности населения и его старение можно как угодно называть: депопуляцией, сокращением демографического потенциала, дряхлением нации, ее вымиранием, вырождением и т.д. Суть не в словах, а в том, что современный харак¬тер демографического развития во всех случаях является предостережением народам России. В предсказуемой перспективе может произойти исчезновение большинства народов, населяющих регионы, из которых в течение многовековой истории вокруг геополитического ядра — Московского княжества — формировалось многонациональ¬ное российское государство.
История показывает, что в прошлом исчезновение народов было связано с их за¬воеванием и истреблением, ассимиляцией среди победителей или просто изгнанием из мест исторического обитания, В третьем тысячелетии Россия создает историче¬ский прецедент, когда большие народы в мирное время, без внешнего воздействия могут исчезнуть только потому, что воспроизводство населения «сузилось» до уровня, не гарантирующего его выживание.
Чтобы этого не произошло, Россия должна мобилизовать все возможные источ¬ники и факторы стабилизации численности населения. Эта цель сформулирована в одобренной Правительством страны Концепции демографического развития РФ. Следует заметить, что в 2000-2002 гг. числа родившихся стали возрастать — в 2002 г. они составили 1,4 млн. рожденных детей против 1.2 млн. в 1999 г. В 2003 г. число ро-дившихся возросло еще на 80 тыс. Одни склонны связывать этот процесс исключи¬тельно со стабилизацией экономики, другие справедливо относят его к сдвигам в возрастной структуре, которая подвержена влиянию так называемых «демографических волн». В начале XXI в. в репродуктивный возраст вступило численно большее, чем прежде, поколение женщин, что и привело к увеличению чисел родившихся. В 1999 г. в среднегодовой численности населения доля женщин в репродуктивном возрасте со-ставляла 26,8 %, а в 2003 г. уже 27,7 %. Но структурный фактор — не единственная при¬чина. Другая связана с некоторым увеличением числа детей, рожденных одной жен¬щиной, находящейся в репродуктивном возрасте. Словом, наметилось хотя и неболь¬шое, но улучшение положения с рождаемостью. Конечно, здесь сказалось то, что население стало ощущать наметившуюся стабилизацию в стране, связанную с эконо-мическим оживлением. Феномен веры в перемены к лучшему нуждается в изучении, поскольку подобное уже было в 1986-1987 гг., когда советские люди поверили в пе¬ремены к лучшему, обещанные М. Горбачевым.
Происходящий уже 4 года медленный рост рождаемости при сохранении высоко¬го уровня смертности не избавит Россию от естественной убыли населения. Необходимо сокращение смертности. Уменьшение ее до параметров 1980-х гг. могло бы со¬хранить жизнь по крайней мере 400-500 тыс., человек, что имело бы не только демо-графическое, но и громадное гуманитарное значение. Мобилизация резервов сокращения смертности за счет предотвратимых причин не требует огромных инвес¬тиций. Тем не менее, начавшийся рост уровня рождаемости, даже если будет допол¬нен сокращением смертности, не сможет повлиять на радикальное изменение режи¬ма воспроизводства населения, обеспечить положительную демографическую дина¬мику. Поэтому в первое десятилетие XXI в. темпы сокращения численности населения страны во многом будут определяться масштабами притока мигрантов из-за рубежа.
Несмотря на снижение численности народов России (русских, татар, коми, кабар¬динцев и др.), оставшихся в новом зарубежье, их численность и в настоящее время до¬статочно велика. Согласно переписи 1989 г. их проживало в бывших союзных рес¬публиках 28 млн. человек, а в настоящее время от 20 до 22 млн. (численность сокра¬тилась за счет естественной убыли, миграционного оттока в Россию и другие страны нового и старого зарубежья, а также изменения национальной принадлежности). Со¬кращение масштабов миграции русских и других титульных народов России из госу¬дарств нового зарубежья и уменьшение миграционного прироста населения России в целом вызваны, с одной стороны, либерализацией отношения к русскоговорящему населению (языковые и другие послабления) и его интеграцией в местную этнокуль-турную среду, особенно той его части, которая в какой-то мере смешана с коренны¬ми жителями, а с другой стороны — тем, что на исторической родине мигранты по-прежнему не встречают должного понимания и поддержки из-за отсутствия последо¬вательной миграционной политики относительно соотечественников, оставшихся за рубежом.
В своей миграционной политике Россия не учитывает не только свой, но и чужой опыт. А опыт, например, послевоенных Германии, Франции, Японии и некоторых других стран свидетельствует об огромном политическом и экономическом выигры¬ше государств, вернувших своих соотечественников из оставленных ими территорий. Франция времен генерала де Голля приняла исторически правильное решение уйти из Северной Африки. Находясь в трудном экономическом положении, ока пересели¬ла на родину 1,5-2 млн. французов, хотя это легло тяжким грузом на бюджет страны с населением менее 45 млн. человек. Разгромленная Германия с разоренной экономи¬кой вернула в исходные границы третьего рейха более 10 млн. этнических немцев. Это увеличило население страны на 15-20 %. Разоренная Япония после окончания Второй мировой войны возвратила из районов оккупации (Китая, Кореи. Юго-Восточ¬ной Азии и Южного Сахалина) около 4,5 млн. человек, что увеличило ее население на 5-6 %.
Приток русскоязычного населения из нового зарубежья в текущем десятилетии может при соответствующей миграционной политике России составить несколько миллионов человек. Реальные масштабы миграции будут зависеть от политики, про¬водимой государствами нового зарубежья в отношении русскоязычного населения (статус русского языка, замещение руководящих должностей, получение образова¬ния и др.), и от миграционной политики России в отношении соотечественников, ос-тавшихся на постсоветском пространстве. Но в любом случае приток мигрантов из нового зарубежья существенно замедлит сокращение численности населения России. В последующие годы миграционный потенциал может быть полностью исчерпан, т.к. постаревшее и перешедшее в разряд пенсионеров население и то, которое родит¬ся и пройдет социализацию вне исторической родины, вряд ли будут эмигрировать в Россию.
Более сдержанная миграционная политика должна проводиться в отношении им¬мигрантов из старого зарубежья. Очевидно, что российское государство без притока иностранной рабочей силы не сможет крупномасштабно эксплуатировать свои при¬родные ресурсы. Россия — самая крупная по размерам территории страна в мире, ей принадлежит 1/8 часть территории земного шара, огромные сельскохозяйственные угодья, среди которых лучшие в мире чернозёмы. Это дает ей возможность быть самодостаточной, формировать баланс продовольствия и сельскохозяйственного сы¬рья за счет собственного производства. Россия — лесная страна, что в полной мере обеспечивает её нужды деловой древесиной, сырьем для производства целлюлозы, картона, бумаги к т.д. Она обладает колоссальными мировыми запасами пресной во¬ды (только в Байкале объем пресной воды составляет 23 тыс. кубических километров, что равно примерно одной пятой мировых запасов). На ее долю приходится пятая часть (21 %) мировых запасов ресурсов, это больше, чем удельный вес ее территории (12,6 %), не говоря уже о доле страны в мировом населении (2,4%). Россия обладает 45 % мировых запасов природного газа, 13 % — нефти, 23 % — угля и т.д. Прогнозные запасы ресурсов России оцениваются в 140 трлн. долларов США. При стоимостном объеме внутреннего валового продукта России в 2002 г. этих ресурсов хватит при¬мерно на 400 лет, а при удвоении ВВП — не менее чем на два столетия. То, что Россия одна из богатейших стран мира — её плюс. А минус состоит в том, что вплоть до XXI в. большая часть территории страны оставалась мало освоенной и слабо заселенной. В настоящее время показатели плотности населения восточных районов России при¬мерно в 30 раз ниже среднего уровня заселенности всего азиатского материка. Но и старообжитая часть страны не столь уж плотно населена. Уровень её заселен¬ности в 2 с лишним раза ниже, чем в остальной Европе.
Исторический опыт показывает, что страна не может сохранить свои территории, если они слабо заселены и не защищены. Достаточно примеров, чтобы подтвердить этот тезис. Два события, одно в XIX, другое в XX веках, наиболее рельефны. Первый исторический урок — это цивилизованная потеря Аляски (свыше 1,5 млн. кв. км), проданной Соединенным Штатам в 1867 г. Но на российскую территорию были не только покупатели. Она всегда манила захватчиков. Гитлер, готовя нападение на СССР, разъяснял, что расширение жизненного пространства для немецкого народа может произойти только за счет России. Согласно этой доктрине, после захвата нацистами СССР предусматривалось в течение нескольких лет уничтожить 46-51 млн., русских и других славянских народов. Но российская, как и другие в то время совет¬ские территории, оказалась не только лакомым куском для захватчиков, но и одним из факторов, благодаря которым молниеносная победа фашистов обернулась их со¬крушительным разгромом. Россия не должна забывать горький опыт даже в услови¬ях радикального изменения международных отношений, добрососедского сосущест¬вования, стратегического партнерства и всесторонней глобализации.
По нашему мнению, сказанное должно в полной мере учитываться при рассмотре¬нии долгосрочных иммиграционных программ и проведении соответствующей миг¬рационной политики. Особое значение это имеет для малозаселенных восточных районов страны. Там слабо освоенные российские территории граничат с густозасе¬ленными районами Китая, население которых продолжает интенсивно расти. Уже в настоящее время в приграничных с югом Дальнего Востока регионах Китая прожи-вает от 100 до 110 млн. человек. Приграничные регионы, прежде всего, Приморье и Приамурье, смогут избежать участи Аляски, Техаса, Косово и ряда других регионов мира только при последовательном проведении такой политики, которая отвечала бы как национальным интересам России, так и национальным интересам Китая. Фун¬дамент этой политики — прочность и крупномасштабность экономических отноше¬ний между странами, обреченными жить по соседству. Особый блок этой политики должна составлять долголетняя миграционная программа. Ее суть — создание таких предпосылок, которые позволят иммиграцию, прежде всего незаконную, заменить временной трудовой миграцией. Целью привлечения рабочей силы из Китая могла бы стать совместная взаимовыгодная эксплуатация природных ресурсов Сибири, Дальнего Востока, других регионов страны, При такой постановке будет решен и во¬прос о том, кто должен заселять Дальний Восток — иммигранты из сопредельных стран или титульные народы России, и вопрос о том, с эксплуатацией каких природ¬ных ресурсов Китай может связывать перспективы своего экономического развития.
Демографическая экспансия в будущем возможна не только со стороны стран ти¬хоокеанского региона. Она вероятна и в районе южных границ России. За их преде¬лами формируется мощное сообщество исламских государств, в состав которого ра¬но или поздно втянется часть государств — бывших союзных республик СССР. В стра¬нах этого сообщества быстро возрастает население, условия занятости которого ограничены из-за малоземелья и аграрной направленности экономики. К началу XXI в. в Казахстане, Средней Азии, Азербайджане, Афганистане, Ираке, Саудовской Ара¬вии, других арабских странах зоны Персидского залива, Иране, Пакистане и Турции проживало примерно 450 млн. человек, в основном исламского вероисповедания. Со¬гласно прогнозам ООН, к 2050 г. численность их населения достигнет одного милли¬арда, причем в каждой из трех последних стран число жителей будет превышать рос¬сийское.
Ожидаемый в первой половине наступившего столетия в ряде стран демографиче¬ский взрыв (в Узбекистане, Пакистане, Ираке и некоторых других население удвоит¬ся), концентрация многомиллионных армий безработных в обстановке исламизации бывших союзных республик и усиления их связей с соседними мусульманскими госу¬дарствами могут существенно изменить геополитическую ситуацию на юге России, вызвать мощную миграционную экспансию. На этом геополитически важном направлении также должна проводиться активная миграционная политика, не сводимая лишь к выдаче миграционных карт.
Скорее всего, без ежегодного миграционного притока (величина его будет зави¬сеть от размеров естественной убыли и динамики трудовых ресурсов) не могут быть достигнуты стабилизация численности населения России и поддержание трудового потенциала на уровне, достаточном для устойчивого экономического развития. Ре¬шение этих двух взаимосвязанных задач сводится как к приему мигрантов — будущих граждан России, прежде всего из стран нового зарубежья, так и к привлечению на ра¬зумные сроки трудовых мигрантов, обладающих определенными социальными параметрами, из старого зарубежья.