Н.А. Львов был светским человеком: общительным, приветливым, шутливым, остроумным, кроме того, способным на помощь, сострадание, поддержку, а также наставническое, учительское общение. К нему шли с разными просьбами. Одни просили создать проект усадьбы, дома, другие шли за советом в стихосложении, в оценке их музыкальных трудов или художественных полотен, кто-то просил помочь поставить балет или устроить картинную галерею, кто-то нуждался в техническом содействии или приглашал его заниматься чугунолитейной машиной на чугунном заводе, кто-то предлагал организовать и провести впечатляющий праздник, а то и великолепный царский прием – одним словом, круг творческих общений Н.А. Львова был чрезвычайно широк. Он изо всех сил старался помогать обратившимся к нему людям.

Во все времена получить хорошее место на государственной службе не просто. Н.А. Львов использовал свои связи, чтобы добиться хорошего места службы для дельных людей. Так, в 1782 г. Н.А. Львов уговорил А.А. Безбородко, и тот выхлопотал у императрицы Екатерины II награду Г.Р. Державину за составленное им «Положение», посвященное кругу обязанностей Государственных экспедиций о доходах и расходах. Г.Р. Державина возвели в чин статского советника. Также в 1782 г. Н.А. Львов смог выхлопотать у А.А. Безбородко службу для И.И. Хемницера (он тогда нигде не служил), назначенного на должность Генерального консула в Смирне, в Турции. Это назначение не было случайным. И.И. Хемницер 12 лет служил в русской армии, причем начинал солдатом Нотенбургского (Шлиссельбургского) полка и окончил службу поручиком Копорского пехотного полка. Оставив военную службу, он в 1769 г. поступил на должность гиттенфервальтера в Горное ведомство (которое тогда возглавлял М.Ф. Соймонов), где хорошо проявил себя.

В 1782 г. Н.А. Львов смог найти службу и для В.В. Капниста, он был назначен на должность контролера в Почтовом департаменте.
Для своего друга, бывшего сослуживца по Измайловскому полку Н.П. Осипова, он выхлопотал должность в Почтовых дел правлении.
Для своего двоюродного брата, 17-летнего Ф.П. Львова, Н.А. Львов выхлопотал место в Коллегии иностранных дел.
Было немало подобных примеров, когда Н.А. Львов помогал людям с трудоустройством, с оглаской и общественным одобрением результатов их трудов.

В 1783 г. была учреждена Российская Академия. На первом ее собрании в числе немногих избранных (всего 36 человек) оказался и Н.А. Львов. Он очень способствовал тому, чтобы в Академию ввели В.В. Капниста и И.И. Хемницера как достойных поэтов. Избрание в члены Академии означало прежде всего общественное признание творческих заслуг.

Н.А. Львов имел склонность к педагогической деятельности. В литературном «державинском» кружке непростая роль критика и главного литературного цензора была отдана именно ему.
Стремление к получению знаний и передачи их другим проявилась в нем рано. Еще в начале 1770-х гг., когда Н.А. Львов только приехал в Петербург и начал серьезно учиться, он одновременно приобщал к постижению знаний других, уже тогда М.Н. Муравьев (в дальнейшем известный поэт) называл Н.А. Львова в числе своих учителей.

В правление Павла I недалеко от Павловска в Тярлеве была создана Школа практического земледелия (ею руководил протоиерей А.А. Самборский). Н.А. Львов как член Экспедиции государственного хозяйства составлял программу работы этой школы.
В 1797 г. Н.А. Львов добился у императора Павла I создания профессиональной школы строителей под его руководством. Вышел именной Указ об учреждении за государственный счет Школы землебитного строительства в «Никольском-Черенчицах».

Внимательно следил Н. А. Львов за успехами своих учеников, число которых резко выросло. Он следил за успехами каждого, думал о наиболее целесообразном использовании их способностей и полученных знаний. Губернаторы направляли ежегодно к нему молодых крестьян из селений казенного ведомства, также посылали учеников помещики, кто хотел иметь профессиональных строителей (все выпускники получали особый аттестат и звание присяжного мастера). Н.А. Львов писал губернаторам и помещикам о каждом из присланных учеников. О характере таких писем можно судить, например, по его письмам с подобным содержанием к графу Н.П. Шереметеву. Всего за годы работы Школа (1796-1802) подготовила 815 мастеров и подмастерьев из 48 губерний России. Н.А. Львов учил своих учеников не только возводить землебитные строения, но и строить дороги, мосты, подземные водопроводы для осушения местности, класть печи и многому другому.

Н.А. Львов искал способных людей повсюду, спешил передать им свой опыт и знания, покровительствовал им, для него не было разницы – это свободные люди или крепостные. Ученики в «Школе землебитного строительства», главным образом, были крепостными людьми. Но научить строительному делу было проще, чем живописи или музыке, где нужен особый природный дар.

В 1780-е гг. Н.А. Львов заметил у графини Е.А. Головкиной способного к музыке крепостного мальчика Александра и смог убедить графиню «передать» его по купчей. Н.А. Львов несколько лет воспитывал Александра, учил его музыке, культуре в целом, наметил дать ему вольную, как тот вырастет, направил для совершенствования к знаменитому композитору Джузеппе Сарти. Когда в 1788 г. В.Л. Боровиковский приехал в Петербург (в 1787 г. императрица Екатерина II отметила его живописные картины и намекнула ему, что его место в столице, а не в Полтаве), там с ним познакомился Н.А. Львов. В столице первым реальным и постоянным попечителем ему стал Н.А. Львов. В его казенной квартире-апартаментах в доме Почтового стана В.Л. Боровиковскй жил длительное время, фактически став членом его семьи. В конце 1780-х гг. годов апартаменты Н.А. Львова сделались пристанищем художников, где оказывалась помощь и поддержка талантливым и просто способным людям.

Н.А. Львов был мудрым и терпеливым наставником и педагогом не только в профессии, но и в жизни.

Особенно показательно его поведение в истории с И.И. Ивановым, который стал академиком, первым иллюстратором басен И.А. Крылова. И. И. Иванов приехал в Никольское-Черенчицы работать в «Школе землебитного строительства». Он к тому времени окончил Академию художеств и был прикомандирован к участку угольных разработок для составления чертежей. Н.А. Львов ценил способности И.И. Иванова как художника, думал о создании условий для дальнейшего раскрытия его таланта, а еще больше волновался о необходимости довоспитания этого уже взрослого человека. Он был разболтанным человеком, склонным к пьянству и скандалам в обществе, не осознавал неизбежности постоянной черновой работы. Много душевных сил потратил Н.А. Львов, чтобы начались и упрочились позитивные изменения в характере этого талантливого, но плохо воспитанного человека. Даже будучи тяжело больным, Н.А. Львов не снял с себя бремени наставлять, вразумлять контролировать его поступки, а то и спасать И. И. Иванова от неизбежных карательных мер (добивался смягчения для него наказания).
Талант педагога и наставника проявился в отношениях Н.А. Львова с подчиненными везде, где он служил. И везде думал о своих подчиненных, о повышении их профессионального опыта, хлопотал об увеличении и добивался лучшего жалования, продвигал по службе, как мог содействовал в решении их личных проблем.
Н.А. Львов сам никогда во имя собственных интересов упрочнения благополучия или карьерных дел не обращался к влиятельным людям, тем более – к самодержцам. Но во имя общественных интересов действовал решительно и изобретательно». Так, когда Екатерина II проводила секуляризацию церковных монастырских земель и монастыри закрывались, Н.А. Львов, пользуясь расположением Екатерины II, убедил ее возродить главную церковную святыню его родного края – главный собор Борисоглебского Новоторжского мужского монастыря в Торжке, основанного в 1038 г. преп. Ефремом. Новый монументальный собор в честь св. Бориса и Глеба, жалованный Екатериной II в 1785 г. Торжку, был сооружен в 1789 г. по проекту Н.А. Львова.
Н.А. Львов был гордым и скромным. Отстаивать интересы общественные, других людей и просить за них он мог, а требовать давно заслуженного им самим не считал допустимым для человека чести.
Более 30 лет он был на государственной службе, при этом почти 20 получал одно и то же жалование надворного советника.
Где бы он ни служил, им было довольно начальство, всегда выделяя его среди других сотрудников по высоким показателям работы на государственной службе. Тем не менее чин статского советника он получил только в 1787 г., а чин действительного статского советника в 1796 или 1794 г., а чин тайного советника получил только при императоре Павле I. Как ни удивительно, но подчас те, кто имел скромнее результаты на службе, тем не менее имели более быстрые карьерные продвижения.
Государи в знак благодарности и отмечая его заслуги, трижды дарили ему дорогие перстни (Екатерина II, Павел I, Александр I), дважды награждали орденами – орденом Св. Владимира III степени в 1782 г. (от Екатерины II) и орденом Св. Анны II степени в 1796 г. (от Павла I). Иногда они намеревались пожаловать или даже на словах жаловали более ощутимые знаки внимания. Но они чаще всего в его руки не попадали. А он стеснялся напомнить им об этом.
В 1796 г. император Павел I пожаловал его землей в Саратовской губернии, а реально ему никакую землю и крестьян не передали. Также император Павел I обещал ему дать дом и действительно сказал, что жалует ему каменный дом в благодарность за постройку землебитного сооружения – Приоратского дворца в Гатчине. И опять чиновники затянули решение этого дела, а вскоре император был задушен заговорщиками. На словах жалован был он и кирпичным заводом, на деле же тот завод отдали князю Лобанову для казарм. Были и другие обидные события в его жизни. И все-таки он не шел к сильным мира сего просить за себя. А ведь жить было не просто, жил только на то, что зарабатывал на службе. Не было у него больших деревень, обширных земельных владений, не было доходов от коммерческой деятельности.
По именному повелению Н.А. Львову была дана в Петербурге казенная квартира в доме Почтового стана, где он занимал апартаменты более 10 лет, а в 1799 г. новый начальник Ф.В. Ростопчин (после смерти А.А. Безбородко) приказал освободить эту квартиру. А ведь Н.А. Львов служил по почтовой части, в том числе в Почтовых дел правлении свыше 15 лет, к тому году он не только своего дома, даже своей квартиры не имел в Петербурге, не имел и дачи в пригороде.
При всей цепочке этих унижающих событий он старался по мере сил не замечать их, преодолевать депрессии, находя отдушину в творчестве и радостях скромного семейного счастья.

7. Семья

Большим счастьем в жизни Н.А. Львова была его семья, его единственная счастливая и всепоглощающая любовь к М.А. Дьяковой, ставшей его женой и матерью его 5 детей (двух сыновей и трех дочерей). Н.А. Львов любил повторять, что он «на счастии женат». Самую краткую и эмоционально яркую биографию он сам написал так:

«Родился,
Влюбился,
Женился
И жил, пока любил».
История их любви, борьбы за семейное счастье и благополучие еще ждет своего обстоятельного изложения, а возможно, и экранизации. Они были молоды, красивы и всю жизнь верны друг другу.
Они познакомились, вероятно, 1774 г. в доме П.В. Бакунина, где Н.А. Львов создал по просьбе хозяина в конце 1777 г. любительский театр. Среди актеров-любителей выделялась одна из дочерей обер-прокурора Сената А.Ф. Дьякова – Мария Александровна (1755 – 1807), ее матерью была княжна Авдотья Петровна Мышецкая.
М.А. Дьякова не была красавицей, она притягивала к ceбe очарованием юности, чистоты, доброты, от природы хорошо поставленным голосом, темпераментом.
Н.А. Львов сватался к М.А. Дьяковой, но родители не дали согласия на этот брак. Завидным женихом он не был: из провинции, молод, чинов не заслужил, беден – одна деревня под Торжком. Но любовь была взаимной и прочной. Молодым людям запретили встречаться, переписываться. Но все это не заставило влюбленных отказаться от чувств. Н.А. Львов смог передать М.А. Дьяковой томик «Календаря муз», где он написал:
«Нет, не дождаться Вам конца,
Чтоб мы друг друга не любили,
Вы говорить нам запретили,
Но, знать, вы это позабыли,
Что наши говорят сердца».
Молодые люди были настроены решительно. У них были противники, но были и союзники. Среди последних – жених младшей сестры М.А. Дьяковой – Александры – богатый помещик В.В. Капнист, владелец крупных поместий на Украине и родового дома на Английской набережной в Санкт-Петербурге. Они были помолвлены, и родители девиц Дьяковых с удовольствием принимали состоятельного В. В. Капниста в их доме, позволяли ему сопровождать невесту и сестру на балы. И вот однажды, во второй половине 1780 г., когда они отправились на бал, их карета свернула ненадолго к деревянной маленькой церкви у Галерной гавани на Васильевском острове, где их ждали Н.А. Львов и священник. Произошло тайное венчание. А затем девушки в сопровождении В.В. Капниста продолжили свой путь на бал, где их ожидал А.А. Дьяков с семейством. А Н.А. Львов поехал к себе домой. Тайну брака они вынуждены были скрывать 4 года.
О годах, прожитых врозь с любимой женой, Н.А. Львов так писал в октябре 1783 г. в письме к графу А.Р. Воронцову: «Четвертый год как я женат…, легко вообразить извольте, сколько положение сие, соединенное с цыганской почти жизнью, влекло мне заботы, сколько труда … не достало бы конечно ни средств, ни терпения моего, есть ли бы не был я подкрепляем такою женщиной, которая верует в Резон, как во единого бога». Писал он об этих годах и так: «Сколько труда и огорчений скрывать от людей под видом дружества и содержать в предосудительной тайне такую связь».
Время шло. Созданный Н.А. Львовым и одобренный императрицей Екатериной II проект собора Св. Иосифа в Могилеве реализовался, расположение императрицы к молодому и деятельному архитектору росло. Были ценные подарки от государыни императрицы; путешествуя в ее свите, складывалась его дружба с влиятельными сановниками. Упрочивался его карьерный рост. В 1782 г. он по поручению императрицы создал (и она одобрила) эскиз ордена Св. Владимира, в 1783 г. он получил чин коллежского советника и стал членом Российской Академии. Он получал архитектурные заказы на проекты. После длительных отказов на брак дочери только в начале 1784 г. родители М.А. Дьяковой дали, наконец, согласие на ее союз с Н.А. Львовым, которому тогда был 31 год, а невесте – 28 лет. Все эти годы она отвергала женихов, достойных, по мнению родителей, ее руки. Они обвенчались почти через 6 лет после знакомства, а соединились в семье почти через десять лет после знакомства и через четыре года после венчания.
Свадьбу решили сыграть у родственника Дькова – у графа Я.Ф. Стенбока, женатого на старшей дочери М.А. Дьякова – Катерине. Богатый аристократ хотел лучшим образом выглядеть перед родственниками своей жены и соседями, он устроил свояку действительно богатую свадьбу. Свадьба, как и следовало ожидать, получилось необычной. Вначале были обычные приготовления и начало брачной церемонии. И только перед самым обрядом венчания молодые люди объявили изумившимся родным и близким, гостям, что они почти четыре года как уже повенчаны, и венчаться второй раз им нельзя. Зная все это, и чтобы не пропали даром все приготовления к венчанию, Н.А. Львов заранее нашел молодых крепостных – лакея и горничную, которые хотели обвенчаться, их и обвенчали в тот день. После совершения торжественного церковного чина поздравления о совершении таинства венчания принимали две молодые пары.
У Н.А. Львова в Петербурге не было дома, квартиры, пригородной дачи. После свадьбы Н.А. Львову пришлось принять предложение А.А. Безбородко и поселиться у него. В 1784 г. у Львовых родился первенец – сын. Напротив дворца А.А. Безбородко строили по проекту Н.А. Львова здание Почтового стана, в котором, кроме обширных производственных помещений, были и квартиры для чиновников. Когда строительство Почтового стана было закончено (1782 – 1789), Н.А. Львову выделили в нем жилые апартаменты; так у него появилась казенная квартира. Здесь часто собирались друзья, здесь длительный срок жил художник В.Л. Боровиковский.
Еще до женитьбы Н.А. Львову выделили небольшой участок земли у Малого Охтинского перевоза, со временем его площадь увеличили, там можно было построить дом или дачу. Но Н.А. Львов не смог или не захотел это сделать. Скорее всего, далеко это место было от центра, да и участок был болотистый, не комфортный для постоянной семейной жизни, а главное – средств для должного освоения участка было не достаточно. Однако как-то осваивать его было нужно – таково было условие безвозмездной раздачи удаленных участков жителям Петербурга. В конце концов, Н.А. Львов построил там каменную пивоварню, деревянные подсобные постройки, сад с оранжереей. Все это давало дополнительный доход. Фрукты использовались к семейному столу и шли на продажу – абрикосы, персики, клубника, смородина, вишня, малина и другие. Много лет спустя в 1799 г. пивоварня почему-то загорелась, и в том же году Н.А. Львов продал это владение.
Более 10 лет жили Львовы на казенной квартире в Почтовом стане. Когда в 1799 г. А.А. Безбородко умер, а Н.А. Львов ушел со службы из Почтовых дел правления и перешел на другую государственную службу (он стал главным директором угольных приисков и главным начальником земляного битого строения в Экспедиции государственного хозяйства), новый начальник Почтового департамента граф Ф.В. Ростопчин потребовал, чтобы он освободил казенную квартиру. Львовым пришлось менять место жительства.
Вероятно, еще в начале своей семейной жизни Н.А. Львов понимал, что для семьи нужно иметь свое собственное жилье, причем, совсем не обязательно в Петербурге. Он мечтал о хорошей усадьбе в деревне, с большим просторным домом. Но в 1780-е гг. он еще оставался небогатым человеком.
Постепенно с 1783 г. Н.А. Львов начал работы по должному обустройству своего сельского владения под Торжком, чтобы создать в своей деревне Черенчицы хорошую усадьбу, что он и сделал.
Рождение детей – двух сыновей и трех дочерей – было большой радостью. Но частые роды подтачивали здоровье жены. В конце 1793 г. М.А. Львова долго болела. Только летом 1794 г. Н.А. Львов смог отвезти еще слабую жену в Черенчицы, как советовали врачи. Болезнь у М.А. Львовой была серьезной: послеродовое нервно-психическое расстройство. Н.А. Львов скрывал от близких заболевание жены. К тому же он узнал, что этой болезни (нервно-психическое расстройство) был подвержен род Дьяковых, и старшая сестра его жены уже страдала от этой болезни. Так, после десятилетия относительно спокойной и счастливой семейной жизни он узнал, что жена тяжело больна, а болезнь плохо поддается лечению. Н.А. Львов был подавлен. Он особенно остро осознавал и переживал открывшуюся беду. Но терпение, сострадание, верность, внимание дали результаты – М.А. Львова победила болезнь.
М.А. Львовой ее любящий муж посвятил поэму «Русской» (1791 г). О ней писал в стихах, к ней обращался, только ей посвящал стихи.
Думая именно о ней, написал он в 1781 г.:
«…А для нас, мой друг, с тобой
Будет целый век весна».
О том, что значила для него эта женщина, говорят эти строки:
«С любимыми прощусь,
И только что с одной
Женой не разлучусь».
Или:
«Счастье мое со мною!
Всех вас, всех счастливей я:
Машенька со мной моя».

«Не были ль бы и здесь так дни мои спокойны,
Когда бы не был я на Счастии женат».

– писал Н.А. Львов спустя 12 лет после свадьбы.
Н.А. Львов жил насыщенной творческой жизнью, находил самовыражение и удовольствие в разных областях, а также изо всех сил старался заработать средства для своей семьи. Его жизнь делилась между службой и делами в Санкт-Петербурге и жизнью в Черенчицах. Он много ездил по России, а также с государственными поручениями за границу, а его жена жила одна в усадьбе «Черенчицы» и скучала по мужу. М.А. Львова дружила с семьей Г.Р. Державина. Поэт и его первая жена Катерина Яковлевна приезжали к ней и даже решили купить рядом с Черенчицами маленькую деревеньку, чтобы поселиться там. М.А. Львова любила их сельское владение. Усадьбу со временем стали называть – «Никольское — Черенчицы», а ее муж придумал себе псевдоним Львов – Никольский. Ведь в 1784 г. здесь начали работы по возведению церкви в честь Николая Чудотворца, небесного покровителя хозяина. Этот храм задумывался одновременно и как родовая усыпальница Львовых.
В «Никольском-Черенчицах» Н.А. Львов все создал по своим проектам с любовью и выдумкой. На проекте его усадебного дома Н.А. Львов написал «Дом в деревне Черенчицы, 15 верст от Торжка. Прожектировал, чертил, иллюминовал, строил, гравировал и живет в нем Николай Львов». К началу XIX в. владение превратилось в живописный усадебный ансамбль. Усадебный дом был 3-этажный с бельведером и колонным портиком ионического ордера, к нему пристроили 2 симметричных флигеля. Дом был комфортным по бытовым меркам того времени. Были созданы английский сад-парк с причудливыми затеями, пруды, живописный погреб в виде пирамиды, хороший фруктовый сад, мощное подсобное хозяйство. На вершине холма начали строительство храма-ротонды (1784 – 1806) – родовой усыпальницы; на это была получена церковная грамота с разрешением (храм освятили в 1806 г., в нем похоронили Н.А. Львова, потом – других членов семьи). В этом храме (сохранившемся до наших дней), возведенном из кирпича и белого камня, на цоколе из валунного «дикого« камня, была создана объемная композиция, включающая массивный приземистый цокольный ярус (усыпальницу), над которым возвышается Никольская церковь – ротонда, окруженная 16 колоннами римско-дорического ордера и увенчанная куполом и главой. С постройкой церкви по всем правилам Черенчицы уже не воспринимались деревней с усадьбой. Название усадьбы официально стало «Никольское».
Музыка и песни всегда были неотъемлемой частью жизни семьи Львовых. Все хорошо играли на фортепиано. Детей с детства учили музыке. Пример детям показывал, в первую очередь, сам Н.А. Львов, который профессионально играл на фортепиано, был образованным музыкантом. М.А. Львова также хорошо владела инструментом и особенно хорошо пела, ведь у нее от природы были слух и красивый голос; в юности она пела в любительских спектаклях. Все в доме любили петь, но особенно сильные голоса имели Мария Александровна, сын Александр, дочки Лиза и Вера, причем, первой из них лучше всего удавались русские народные песни.
В семье Львовых хорошо знали и высоко ценили народные песни. А.Н. Львов собирал их, организовывал написание их нотами, издал в 1790 г. «Собрание народных русских песен с их голосами». На семейных торжествах все родственники пели с гордостью песню, сочиненную дедом Н.А. Львова, капитаном гвардии П.С. Львовым, который, по семейному преданию, был «витязь» здешних мест и гроза всего уезда».
Н.А. Львов и его семья любили и знали не только русские песни и пляски. В их доме воспитывались две девочки-цыганки, которые превратились в девушек-красавиц. Они хорошо танцевали и пели цыганские песни. Их дважды воспел Г.Р. Державин – в стихотворениях «Другу» и «Русские девушки», а В.Л. Боровиковский запечатлел в рисунке с подписью «Лизынька на 17-м году, Дашенька на 16-м».
В 1790-е гг. у Н.А. Львова в «Никольском-Черенчицах» был свой оркестр из 48 крепостных музыкантов.
Н.А. Львов писал музыку, сочинял и комические оперы. Н.А. Львов понимал, какое значение для духовного воспитания детей имеют музыка и спектакли, поэтому организовывал детские постановки и в усадьбе, и в Петербурге.
Все в семье увлекались поэзией, знали и по достоинству ценили литературу. Но стихи хорошо писал только Н.А. Львов. Любили живопись, в меру способностей рисовали сами. М.А. Львова была мастерица по художественной части. Например, она создала особый тип обоев, представляющих солому, расшитую разноцветной шерстью; получилось красиво и оригинально. А Н.А. Львов постоянно занимался архитектурно-техническим усовершенствованием их единственной усадьбы.
Львовы всегда были рады гостям. Часто приезжал в «Никольское-Черенчицы» и подолгу гостил у них приятель, литератор П.Л. Вельяминов, владелец небольшого поместья в Тамбовской губернии, истинный любитель и знаток народной песни (Ему было посвящено издание 6 русских песен, положенных на 2 скрипки с вариациями крупнейшим русским скрипачом И.Е. Хандошкиным). Для П.Л. Вельяминова в усадьбе «Никольское-Черенчицы» Н.А. Львов построил небольшой домик и выхлопотал ему участок рядом со своим участком в Петербурге у Малого Охтинского перевоза.
Поблизости от усадьбы «Никольское-Черенчицы» жили многочисленные друзья и родственники Львовых. Многие их них обращались к Н.А. Львову с просьбами о проектировании и строительстве в их усадьбах, об устройстве садов, парков и затей, теплиц, оранжерей, просили помочь в благоустройстве владений (в планировочном, инженерном, гидротехническом и других планах).
Всех соседей и родственников особенно сближало возведение храмов и часовен. В 1783 г. родной дядя А.Н. Львова – П.П. Львов, новоторжский предводитель дворянства (в родословной его называют «воевода Торжка»), получил у архиепископа Тверского и Кашинского «Благословенную грамоту» на возведение в родовом гнезде Львовых – селе Арпачево вместо деревянной церкви Казанской Божией Матери – каменной церкви с колокольней. Конечно, проектирование храмового комплекса поручили Н.А. Львову.
Гостями, друзьями и заказчиками Н.А. Львова были Львовы, Бакунины, Полторацкие, Вельяминовы и многие другие дворяне – соседи по Новоторжской земле.
Как ни любил Н.А. Львов деревенскую жизнь, спокойствие и уют семейной жизни в усадьбе, не мог он жить там постоянно. Для большой семьи нужны были средства; доходы усадьбы не могли обеспечить даже небольшие потребности. Он был на государственной службе, выполнял частные архитектурные заказы, – значит много и долго отсутствовал.
Со временем болезни стали беспокоить Н.А. Львова. Его жена всегда была с ним, всегда самоотверженно выхаживала мужа. Она умела держать себя в руках и в трудных обстоятельствах научилась заменять мужа в хозяйских делах. Так было, например, в 1800 г., когда он тяжело заболел (болел 9 месяцев), семья даже готовилась к худшему исходу. Не искушенная в делах М.А. Львова взяла на себя все управление хозяйством, во всем разобралась, и к выздоровлению Н.А. Львова все в хозяйстве было в порядке.
С возрастом при большом объеме работы, в постоянной борьбе за признание своих идей и предложений, за реализацию проектов, Н.А. Львов перетруждался, ощущал растущие нервное напряжение и усталость. Смерть его влиятельных покровителей М.Ф. Соймонова и особенно А.А. Безбородко осложнила жизнь. Еще труднее стало проводить смелые идеи; медленнее реализовывались на практике его проекты. Острее он стал переживать временные неудачи в делах, хотя ощущал сочувствие и поддержку друзей, а также доброе отношение императора Александра I.
Деловая поездка Н.А. Львова в 1803 г. для обследования и описания минеральных вод на Кавказе и в Крыму в течение почти полугода способствовала обострению болезней. Всю осень 1803 г. он долго, мучительно и тяжело болел. Еле передвигался в Москве по комнатам на костылях, но продолжал работать, реализовывать свои начинания, даже строил новые планы. В тяжелые дни рядом с ним была жена. Он умер в самом конце 1803 г. в Москве на руках у воспитанницы семьи Львовых цыганки Лизы, их горничной, которая как и ее младшая сестра, ухаживала за ним во время тяжелой болезни, Похоронили Н.А. Львова в его усадьбе «Никольское-Черенчицы» в родовой усыпальнице.
После смерти мужа М.А. Львова усиленно занималась делами по завершению убранства и по освящению храма и одновременно родовой усыпальницы Львовых. Храм расписал В.Л. Боровиковский. Самой вести все рутинные хлопоты ей было трудно, и она обратилась за помощью к А.М. Бакунину. Именно он имел дела с Консисторией по отмежеванию церковной земли. М.А. Львова распорядилась выделить дом для сторожа, старалась все устроить так, чтобы приглашенный священник был доволен. Летом 1806 г. храм освятили. А в 1807 г. она умерла, ей было 52 года. М.А. Львову похоронили рядом с мужем.
После смерти родителей их троих дочерей взяли к себе Державины, они стали жить вместе. Г.Р. Державин стал их опекуном, а его вторая жена – Д.А. Державина (в девичестве – Дьякова) – родная тетка девочек Львовых, как могла, заменила им мать. Но в сравнении с эмоциональной сестрой Дарья была сдержанной, трезвой в своих действиях женщиной, и вряд ли была способна на любовь и сострадание к осиротевшим детям. Об этом свидетельствует и история ее замужества. Через полгода после смерти горячо любимой первой жены Г.Р. Державин решил жениться на ней. Получив предложение, Д.А. Дьякова прежде всего пожелала узнать о материальном благополучии жениха, для этого потребовала приходно-расходные книги и две недели их изучала. Это была не романтическая любовь, просто она уважала его и видела в нем надежного мужа. Вероятно, и Державин не был сильно увлечен, но хорошо знал ее характер. Одним словом, брак был основан на давней дружбе, благоразумии, трезвом расчете; 28 лет было жене и 52 мужу в год их свадьбы. М.А. Державина сразу же взяла в свои руки хозяйство, бесконтрольно распоряжалась его состоянием, навела строжайшую экономию, покупала и продавала земли, заботилась о крестьянах, не отягощала их оброками, стала образцовой женой и достойной поддержкой непрактичному мужу. О чувствах речь не шла, но дружбы и уважения в этой семье было предостаточно. Она жила для мужа (ведь своих детей у них не было), с гостями и посетителями держалась сдержанно, даже чрезмерно гордо; была не слишком любезна с друзьями мужа, вот почему Н.А. Львов – свояк ее мужа – не чувствовал себя в их доме уютно и приятно, как было при первой жене. Вряд ли девочкам Львовым при такой опекунше было тепло жить, ведь дети особенно остро ощущают открытые отношения, любовь, внимание к ним. Современники отмечали, что Д.А. и в средних летах «была красавица, высокого роста и крупных форм, величавая, но холодная; правильным чертам ей недоставало одушевления и живости».
Со временем двое из троих дочерей Н.А. Львова вышли замуж, а младшая Прасковья (ум. в 1839) до конца жизни Г.Р. Державина была при нем. Она хорошо играла на клавикордах, читала ему книги, газеты, журналы, ухаживала за ним. Вторая дочь – Вера (ум. в 1873) вышла замуж за генерал-майора А.В. Воейкова. Живя у Державиных, она также играла на фортепиано и пела Г.Р. Державину, посильно помогала ему в делах. Первая дочь Львовых – Елизавета (1788 – 1864) в доме Г.Р. Державина заменяла ему секретаря, помогала в переводах, она также хорошо пела, особенно ей удавались русские песни. Именно она под его диктовки записала «Объяснения на свои сочинения» – Г.Р. Державина. Она стала женой тайного советника Ф.П. Львова, двоюродного брата своего отца, вдовца, который был ее на 22 года старше и имел 10 детей от первого брака. В 1810г. 22-летняя Елизавета против воли ее опекуна Г.Р. Державина вышла замуж за 44-летнего Ф.П. Львова. Он чем-то напоминал ей отца – был поэтом, музыкантом, директором придворной Певческой капеллы, написал книгу «О пении в России» (1834), любил уют, ценил родственные традиции. Ф.П. Львов со временем стал владельцем родового гнезда Львовых – села Арпачево. Именно он стал биографом Н.А. Львова, первым написал о нем воспоминания. Он, конечно, помнил, как его, 17-летнего юношу, Н.А. Львов пристроил по ведомству Коллегии иностранных дел; так началась его деловая карьера. Сын Ф.П. Львова – А.Ф. Львов – в 1833 г. написал музыку царского гимна «Боже, Царя храни».
В то время, когда средняя продолжительность жизни в России была 30 лет, дети Львовых прожили относительно долгую жизнь Леонид – 81 год, Николай – 63 года, Елизавета – 76 лет, Вера – 80 лет, Прасковья несколько меньше.